— Я был уверен, что вы погибли, Эшер, — буркнул Роб, не зная, что положено говорить в такой ситуации.

Извиняться, по его мнению, было бы глупо.

Капитан, с трудом оторвав взгляд от залитого слезами лица Давины, обернулся.

— Знаете, я тоже сначала так думал… — Он криво усмехнулся. — Но я поклялся, что даже смерть не сможет нас разлучить.

Виновато улыбнувшись шотландцу, Эдвард снова повернулся к Давине. А она сияла — ее герой вернулся, и Давина прижималась к нему так, словно этот человек был всем, что у нее осталось в этом мире. Ее единственным защитником.

Улыбка на губах Роба увяла.

Радость от того, что она снова видит Эдварда, настолько ошеломила Давину, что она совсем забыла о мужчине, который молча стоял позади нее, дожидаясь, когда она обратит на него внимание. А вот чего она не могла забыть, так это того, что Роб ее обманул. А ведь он уже стал понемногу ей нравиться. Да простит Господь ее грешную душу… он ей не просто нравился. Спокойная уверенность, сквозившая во взгляде Роба, его любовь и преданность семье и клану внушали уважение. Всякий раз как он смотрел на нее, ее бросало в дрожь. А смотрел он на нее часто, слишком часто. Чем бы ни занималась Давина — полола ли сорняки или помогала аббатисе с ужином, глаза Роба ни на мгновение не отрывались от нее. Как-то она застукала его, когда он за ужином крутился на стуле, и только потом сообразила, что Роб любуется тем, как покачиваются ее бедра, пока она прислуживает за столом. Как ни странно, это было приятно.

Однако он убедил ее, что Эдвард погиб. И промолчал, что Арчибальд Кемпбелл, граф Аргайл, приходится ему родственником. О чем он еще предпочел не упоминать? И почему? Давина уже не знала, чему верить, а чему нет. И поэтому цеплялась за того единственного человека, которому привыкла доверять. За Эдварда.

— Нужно укрыться в аббатстве, — пробормотал Роб, потянув Давину за рукав. — Его могли выследить.

— Да, — кивнул Эдвард, все еще держа ее в объятиях. — Через несколько дней они будут здесь.

Давина с ужасом вскинула на него глаза. На мгновение ей показалось, что сердце у нее перестало биться.

— Кто — они? — с трудом шевеля непослушными губами, прошептала она. — И сколько их?

— Адмирал Джиллс и около сорока его человек… похоже, голландцы с его кораблей, — сказал Эдвард, повернувшись к Робу. — Он не уверен, что леди погибла в огне, и пока он не…

Роб, схватив их за руки, втащил обоих в аббатство, на бегу крикнув Колину с Финном, чтобы были начеку. Потом ошеломленная Давина услышала, как он рявкнул на Уилла, велев ему тащить свою задницу под прикрытие монастырских стен. Опомнившийся Эдвард подхватил аббатису и увлек ее за собой.

Как только ворота были заперты и тяжелая задвижка, заскрежетав, встала на место, Роб принялся командовать — вылитый генерал на поле боя, решила про себя Давина. Аббатисе было велено выяснить, есть ли среди ее монахинь знахарки, такие, что разбираются в лечебных травах, и если отыщутся, то прислать их в трапезную — обработать и перевязать раны капитана Эшера. Давина слегка ахнула, она так обрадовалась, увидев Эдварда, что даже не заметила его заляпанную кровью одежду.

— Спасибо, что спасли ее, — на ходу пробормотал Эдвард, которого Давина тащила за собой.

Роб ничего не ответил. Удивленная Давина обернулась. Он угрюмо смотрел ей вслед…

— Жалею только об одном — что не смог сделать это сам.

— Ох, Эдвард! — Давина, повернувшись к нему, схватила его за руку. — Ты жив! — Сияя от счастья, она прижала его ладонь к своей щеке. — Я даже не надеялась, что снова увижу тебя! Как тебе удалось ускользнуть от них?

— Угу, чудеса, да и только, — промычал Роб, переминаясь с ноги на ногу в ожидании, когда они наконец прекратят обниматься. — Когда я видел вас в последний раз, то решил, что из вас окончательно вышибли дух.

Ей почудилось, или в его голосе действительно прозвучал вызов? Можно подумать, он винит Эдварда в том, что тот остался в живых! Чушь какая, решила Давина. И потом если кто-то и имеет право задавать вопросы, так это она!

— Меня вышибли из седла почти сразу же после того, как вы уехали, Макгрегор.

Если Эдвард и почувствовал подозрительность Роба, то, похоже, нисколько не обиделся. Собственно, а чего она ожидала, подумала Давина. Эдвард далеко не глуп. Присмотревшись к нему повнимательнее, она убедилась, что он слишком слаб, чтобы сражаться. Особенно с человеком почти на две головы выше его, человеком, который, судя по его решительному виду, не побоялся бы сразиться с целой армией, появись она у ворот, особенно если такой умелый лучник, как Уилл, будет прикрывать ему спину.

— К счастью, — продолжал Эдвард, пока Давина, поддерживая его, не столько вела, сколько волокла его в трапезную, — я то ли потерял сознание, то ли уснул, и очнулся, только когда появился адмирал со своими людьми. — Он коротко рассказал, что произошло потом — как лежал на земле, притворившись мертвым, пока они не ушли. — Когда я услышал, что им так и не удалось отыскать ее тело, то понял, что вы все-таки смогли спасти ее.

— Угу. Но как вам удалось нас отыскать? — через плечо Давины осведомился Роб, когда они оказались в трапезной. — Я старался не оставлять следов.

— А никаких следов и не было. — Эдвард, с облегченным вздохом опустившись на скамью, закрыл глаза. — Просто я догадался, что вы отправитесь на север, а Курлохкрейг был как раз по дороге.

Открыв глаза, он сделал движение, пытаясь помешать Давине, когда та опустилась на колени. Покосившись на Роба, девушка жестом велела ему сидеть смирно.

— Мне нужно было немного передохнуть и раздобыть еды, к тому же я был уверен, что аббатиса не прогонит меня. — Не сводя с Давины восхищенных глаз, в которых ясно читалась любовь, он протянул руку и осторожно заправил на место выбившийся из-под вуали локон. — Вероятно, сам Господь привел меня сюда, миледи.

— Расскажите мне о Джиллсе.

Это прозвучало так резко, что обоих будто окатило ледяной водой. Улыбка Давины моментально поблекла. Рука Эдварда замерла в воздухе.

— Джиллс — адмирал и доверенное лицо Монмута. — Все трое разом обернулись и молча уставились на аббатису, стоявшую на пороге трапезной с кубком в одной руке и подносом с едой в другой. — На редкость неприятный человек.

— Стало быть, это Монмут послал его сюда, а вовсе не граф Аргайл, — пробормотал Роб.

— Может, да, может, нет. — Аббатиса пожала плечами. — Они оба провели последние несколько лет в Голландии. Только одному Богу известно, кому служит Джиллс.

— И кто же рассказал вам об этом, досточтимая матушка? Случайно, не ваш жених небесный? — Холодный взгляд Роба остановился на лице аббатисы. — Что вам еще известно об этом деле, о чем вы предпочли умолчать?

— Ну, — невозмутимо проговорила аббатиса, протянув кубок Эдварду, — поскольку уж я здесь, то могу с уверенностью сказать — в гибели моих сестер виноват только адмирал Джиллс. Но если вы намерены снова расспрашивать меня о том, почему аббатство подверглось нападению, я вряд ли скажу вам больше, чем уже успела сказать.

Недобро улыбнувшись, Роб молча повернулся к Эдварду и с выжидательным видом уставился на него.

— Мне довелось всего лишь раз встречаться с адмиралом, — торопливо объяснил Эдвард, — и молю Бога, чтобы это было в последний раз. Джиллс — безжалостный… и очень упорный человек.

— Почему его люди так упорно стремятся ее убить?

Эдвард отвел глаза в сторону.

— Не знаю.

Роб угрожающе придвинулся к нему.

— Думаете, я такой дурак, что поверю этому?

— Нет, конечно, — тяжело вздохнув, покачал головой Эдвард и с грустью посмотрел на Давину. — Но, рассказав вам все, я подвергну опасности ее жизнь, Макгрегор, а я скорее умру, чем сделаю это. Скажу вам одно — мы не можем здесь оставаться. Он не успокоится, пока не найдет ее.

— Эдвард, — мягко сказала Давина, взяв его руки в свои. — Нам некуда бежать.

В трапезной воцарилось молчание, слышались только тихие голоса суетившихся вокруг капитана монахинь. Потом Давина услышала, как Роб негромко выругался сквозь зубы — за это ему опять влетит от настоятельницы, вздохнула она про себя. Не вставая с колен, Давина повернулась к нему… и с изумлением увидела, что он хмурится. Такое же мрачное лицо у него было, когда он впервые увидел ее в вуали.

Роб перехватил ее взгляд, и лицо у него понемногу смягчилось.

— О нет… есть одно место.

Конечно же, она догадалась, куда он намерен её увезти — к себе, на остров Скай, — и сердце Давины радостно забилось. Может, если название что-то значит, то этот остров окажется райским уголком,[3] местом, куда адмирал Джиллс ни за что не осмелится сунуться. Но может ли она доверить Робу Макгрегору свою жизнь? Один раз он уже обманул ее, сказав, что Эдвард мертв. С другой стороны, Эдвард объяснил, что его выбили из седла, и он потерял сознание… неудивительно, что Роб счел его погибшим. А потом им пришлось спасаться бегством, так что винить Роба было бы глупо, решила Давина. Нет, он никак не связан с ее врагами.

— Я не хочу навлечь опасность на ваш дом, — спокойно возразила она… хотя отказать Робу оказалось самым сложным из всего, что ей до сих пор приходилось делать.

Мечтать, чтобы он остался с ней в Курлохкрейге, даже зная, что между ними никогда ничего не может быть, было одно. Позволить ему привезти ее к себе домой, оставаться под его защитой и жить с ним под одной крышей неизвестно сколько времени — совсем другое.

— Я не могу…

— Уилл, — словно не слыша, Роб обернулся к кузену, — собери парней. Мы возвращаемся домой.

— Сегодня вечером? — всполошилась Давина.

Вскочив на ноги, она с тревогой посмотрела на Эдварда.

— Невозможно! Даже если я соглашусь, капитан Эшер еще слишком слаб, чтобы куда-то ехать.

— А вас не спрашивают, девушка, — отрезал Роб. Глаза их на мгновение встретились — этого было достаточно, чтобы Давина поняла, что спорить бесполезно. — К тому же я вовсе не собираюсь тащить с собой капитана Эшера. Выздоровеет — вернется обратно в Англию и…

— Как — в Англию?! Один? — перебила она, изумленно вытаращив на него глаза.

— Угу, — кивнул Роб. И тут же, забыв о ней, повернулся к аббатисе. — Нам понадобится провизия, — тоном, не терпящим возражений, объявил он. — Несите все, что у вас есть. Ах да… и попросите сестер, может, у кого-то из них отыщется лишнее платье на смену? Я имею в виду — мирское. Адмирал Джиллс ведь ищет послушницу, а так она будет не слишком бросаться в глаза. — Он снова повернулся к Давине. — Это тоже должно остаться здесь.

Роб кивком головы указал на прикрывавшую лицо вуаль.

Ошеломленная сообщением, что Эдварду придется остаться в монастыре, Давина не смотрела на него. И много потеряла, поскольку не увидела, как он скривился при упоминании о ненавистной ему вуали.

— Я никуда не поеду без капитана Эщера.

Роб обернулся, и Давина, расправив плечи, решительно выпятила подбородок. Пусть не думает, что она позволит ему командовать. Она всегда восхищалась умением Роба мгновенно принимать решения и принимать на себя ответственность. Ему беспрекословно подчинялись все, даже аббатиса. Да, он был прирожденный вождь, этого у него не отнимешь. В его присутствии она чувствовала себя в безопасности. Но это вовсе не значило, что она готова беспрекословно выполнять приказы этого громадного горца.

— Вы что, рассчитываете, что в таком состоянии он сможет один добраться до Англии? Чушь! — фыркнула она. — Вы только взгляните на него! Да он и до границы доехать не успеет, как его прирежут!

— А кто у нас едет в Англию?

Обернувшись, Давина заметила бесшумно вошедших в трапезную Финна с Колином. Колин по-прежнему сверлил Эдварда неприязненным взглядом. Уилл, привалившись к стене, вытащил из-под складок пледа яблоко, которое умудрился сорвать где-то по дороге, и с аппетитом вонзил в него зубы.

— Никто, — буркнула она, бросив вызывающий взгляд на Роба. — Он мой друг. Я не оставлю его.

Роб ответил ей не менее твердым взглядом.

— Давина, он — английский солдат. Не думаю, что у нас ему будут рады.

— Ну и что? Между прочим, мой брат — тоже английский солдат. Или ты запамятовал, Роб? — вмешался неугомонный Финн.

И тут же прикусил язык под испепеляющим взглядом Роба.

— Это не одно и то же, — проворчал Колин, проталкиваясь поближе к Эдварду. — Коннор — наш родственник.

Остановившись возле Эдварда, он окинул капитана выразительным взглядом — в точности так же кот смотрит на мышь, собираясь вонзить в нее когти.

— А почему у него до сих пор не отобрали меч? — буркнул он.

— Тише, тише, кузен, — лениво бросил Уилл. Оторвавшись от стены, он подошел поближе, оглядел побагровевшего Колина и снова невозмутимо вонзил зубы в яблоко. — Он ведь не ковенантер[4] все-таки. — Внезапно он перестал жевать и подозрительно уставился на Эдварда. — Или я ошибаюсь?