- Да, так вот, там ты, разумеется будешь в безопасности не будешь бояться ареста, тебе не надо будет пересекать Ла-Манш в протекающей лодке, тебе не будет грозить нищета. Но потом я решил, что мне будет очень одиноко и что лучше всего, если ты выйдешь за меня замуж.

- А ты не подумал о том, что надо спросить меня? – возмутилась Айви. – А, Джулиан? Или ты просто принял решение и теперь сообщаешь мне об этом? Ты просишь меня, чтобы я бросила все, – все, что создала за свою жизнь! Это меня пугает, Джулиан!

Я подумал об этом. И поговорил с бабушкой. Да, мы живем в опасное время, но и твое время не лучше. Бабушка мне рассказала о двадцатом веке. Там есть оружие, грабители, не исчезли болезни. Тебя может сбить машина, а на голову свалиться самолет, ты можешь оступиться на заминированном поле…

- Ах, Джулиан! На каком еще заминированном поле? Они же не везде!

- Не спорь, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду Сам мир опасен. Так всегда было и так будет. Риск погибнуть есть всегда.

- Но я бы хотела, – промолвила в ответ Айви. – Сама принять решение о том, буду я рисковать или нет. А сейчас я просто нахожусь в круговороте событий и уже не имею контроля над собственной жизнью.

- Ты знаешь, – тихо проговорил Рамсден, нежно приподнимая ее подбородок, – я себе все совершенно иначе представлял. Я-то думал, что ты будешь счастлива и бросишься в мои объятия. Похоже, я все испортил. Позволь мне попробовать еще раз.

Откашлявшись, он отбросил с лица волосы.

- Ты, черт возьми, очень высоко оцениваешь возможность выбора, – произнес молодой человек. – Но если ты подумаешь как следует, то поймешь, что выбор – не такая уж расчудесная вещь, как тебе кажется. Жизнь куда проще, когда женщина просто зависит от мужчины.

- Проще для мужчины, – возразила девушка, не понимая, шутит Рамсден или нет. Это вполне могло быть. Его глаза светились хитрецой, в уголках рта готовы были появиться ямочки, свидетельствующие о веселом расположении Рамсдена.

- Я всю ночь придумывал планы, – заявил он. – Сначала я хотел просто сообщить тебе, что ты должна сделать, и все. Это было бы проще всего. Мой второй план не такой эффективный, к тому же он рискованный. И мне придется поступиться кое-чем, а я этого не люблю.

Айви едва сдерживала улыбку.

- Да уж, Джулиан, – подтвердила она, – в том, чтобы смириться с чем-то, ты не силен.

- Ты не оставляешь мне выбора, несносное существо. Но раз уж ты настаиваешь, давай так и поступим. – Он сунул руку за пазуху своего камзола и вытащил свернутый лист бумаги, скрепленный восковой печатью. – Вот. Это мой подарок тебе, Айви, и свидетельство того, что я тебе доверяю.

Взяв свернутую бумагу, Айви недоуменно посмотрела на нее.

- Знаю, что прошу слишком о многом, – продолжал Рамсден, – понимаю, что прошу тебя принести в жертву привычный образ жизни, твою безопасность. Я уже говорил, что люблю тебя, и готов это повторить. Я бы не стал просить тебя стать частью моей жизни, если бы не любил. – Глубоко вздохнув, он положил свою руку на руку Айви. – На этой бумаге, дорогая, ты найдешь описание места, где я спрятал эту проклятую книгу. Если захочешь уйти от меня, то ты можешь это сделать. Об одном тебя прошу: никому ничего не рассказывай. Бабушка делала в книге записи. Если только кто-нибудь это обнаружит, то ей – смерть. Если ты воспользуешься книгой, возьми ее с собой.

Айви смотрела на бумагу. Вот оно. Она может исчезнуть отсюда, отправиться домой. Это было так просто.

- Но не забывай, – тихо промолвил Джулиан, – пожалуйста, не забывай, что я тебя люблю. И ты говорила, что тоже любишь меня. Я не хочу прожить всю жизнь, как бабушка, страдая по любимому человеку, по любви, которой нет возврата. Всегда, поверь мне, всегда я буду думать о том, где ты сейчас и ломать себе голову над тем, как еще я мог поступить, что мог сделать иначе. Я не хотел бы жить с таким камнем на сердце.

Айви почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.

- Ты правда так думаешь, Джулиан?

- Я сказал тебе это от всей души. Ни дня в моей жизни не будет, когда я не буду думать о тебе, тосковать по тебе. Я надеялся, что ты будешь чувствовать то же самое.

Айви, молча, застыла, наблюдая, как белые облака несутся над морем. Отсюда, с высоты караульной башни, казалось, что она находится на краю света.

Рамсден подошел и сжал ее пальцы вокруг ценной бумаги.

- Я знаю, что прошу слишком много, – повторил он. – Ты можешь сразу не отвечать.

Так они и стояли, взявшись за руки и слушая шум ветра и моря, пока не услышали снизу, со двора, голос Сюзанны.

Девушка смеялась, ведя под уздцы коня Джулиана. В седле сидела Дейзи, вцепившись в луку обеими ручками. Она тоже смеялась своим беззвучным смехом, но держалась прямо и гордо.

- О Господи! – воскликнул Джулиан. – Надеюсь, у Сюзанны хватило ума привязать ее.

Он выглянул в бойницу и закричал:

- Кто это там ворует коней? Увидев его, Дейзи заулыбалась.

- Черт, похоже она собой гордится, – заметил Рамсден, взглянув на Айви. – Это замечательно, правда?

Девушка положила ладонь на его руку.

- Ты хороший человек, Джулиан, – тихо сказала она. – И спасибо тебе за это. Ты бы мог не подобрать Дейзи, мог не привозить ее сюда, но ты это сделал. Ты мог выгнать и меня, но я по-прежнему здесь.

- Вот этого я бы не смог сделать, – возразил Рамсден. – Я уже ругаю себя за то, что дал тебе эту чертову бумагу.

На мгновение Айви задумалась. Она внимательно посмотрела на Джулиана, на его темные длинные волосы, пляшущие на ветру, на его серые глаза, которые, казалось, вобрали в себя цвет серых стен замка.

- Спасибо тебе, – повторила она. – Спасибо за то, что дал мне шанс и позволил самой принять решение.

- Я уже проклинаю себя за это, – деланно веселым голосом проговорил молодой человек, – потому что, кажется, знаю, каков будет твой ответ.

- В этом и заключается твоя беда, Джулиан, – сказала Айви. – Ты полагаешь, что тебе все на свете известно.

Она взглянула на бумагу – тяжелую, желтоватую, уже помявшуюся от того, что ее крепко сжимали.

Первым порывом Айви было разорвать бумагу на мелкие кусочки, бросить их вниз и смотреть, как ветер закружит в воздухе обрывки.

Но она не могла так поступить.

- Даже не знаю, что делать, – призналась девушка. – Ты не представляешь, Джулиан, сколько раз я думала о том, как заполучу книгу и немедленно вернусь в свое время. Не раздумывая. А теперь, когда я могу это сделать, я не уверена, что хочу.

Помолчав некоторое время, Рамсден спросил:

- Ты уверена, что никто не ждет тебя там?

- Никто, Джулиан. У меня, правда, нет близких друзей. Пожалуй, один лишь Уинстон. Вот по нему я буду скучать.

- Что еще за Уинстон?

- Ради Бога, Джулиан! У него галерея через дорогу от моего магазина и он возраста леди Маргарет. Уинстон – мой друг.

Но дело не только в нем, дорогой. Остаться здесь, – значит, бросить все, что у меня есть, забыть все мои мечты. Может, в моем мире и не все благополучно, но там я чувствую себя в безопасности. Я знаю, чего ждать.

- Не думал я, Айви, что ты такая трусиха, – заметил молодой человек. – Неужели любовь так мало значит для тебя, что ты с такой легкостью готова пожертвовать ею?

- Вовсе это не так легко для меня, – заспорила Айви. – Было бы это так просто, я бы уже приняла решение. Ты не понимаешь меня, Джулиан. Я никогда и нигде не чувствовала себя на месте. И мне пришлось очень много работать, чтобы занять свое место под солнцем. И это – все, что у меня есть. Если я останусь здесь, что тогда? Я еще меньше принадлежу этому миру, чем тому, из которого пришла.

- Что за ерунду ты говоришь! – воскликнул Джулиан. – Ты принадлежишь Виткомбу. Я уверен. И бабушка так считает, и Сюзанна, не говоря уже обо мне. Знала бы ты, дорогая, сколько раз я мог жениться, если бы не Виткомб. Но я не хотел оставлять его, а ни одна женщина из моего окружения не решилась бы бросить светскую городскую жизнь, любовные и дворцовые интриги и поселиться здесь. Но ты… Я уверен, что ты– другая. Я же вижу, как ты смотришь на замок несмотря на то, что он в таком состоянии. Точно так же ты смотришь на море и на долину. Ты понимаешь красоту, очарование этого места. Думаю, ты чувствуешь то же, что и я.

- Это самое чудесное место в мире, – призналась Айви.

- И ты принадлежишь ему. – Настаивал Рамсден. – Так же, как и я. Я уверен. Поверь мне, милая, я бы не стал лгать тебе.

Нынешние времена – не из лучших. Если нам придется бежать на континент, я не ручаюсь за нашу безопасность. Одна мысль о том, что придется пересекать Ла-Манш на каком-нибудь утлом суденышке с тремя женщинами и ребенком… Признаюсь, это, мягко говоря, рискованно. Но даже если мы переживем изгнание, один Бог знает, что мы застанем здесь, когда вернемся. Мы все будем рисковать жизнью.

Айви поглядела на море, пытаясь представить себе, как они плывут по бурным водам, подгоняемые зимним ветром… Плывут в неизвестное…

Рамсден погладил ей плечи.

- Я понимаю, – продолжал он. – Знаю, что прошу тебя поставить на кон собственную жизнь, имея лишь слабую надежду на то, что удача повернется к тебе лицом. Не давай мне ответа сразу. Не принимай решения до тех пор пока не наступит время бежать. А пока, давай наслаждаться счастьем вместе. Но когда настанет час, ты сделаешь выбор – или останешься со мной, или скажешь «прощай».

Рамсден крепко прижал Айви к себе, и они долго стояли, глядя на море и думая о том, что принесет им будущее.

- Я слишком стара для этого, – заявила леди Маргарет. – Никогда не думала, что мне придется уехать из Виткомба.

Пожилая дама стояла посреди столовой комнаты и наблюдала, как Айви и Сюзанна расправляли на полу гобелен с охотничьим сюжетом, который они притащили сверху. Айви внезапно заметила, что Маргарет сильно постарела. С тех пор как Джулиан сообщил им о том, что придется бежать из замка, старую женщину не оставляло меланхолическое настроение. Каким-то неживым, затуманенным взором наблюдала она за тем, как молодые женщины собирали вещи и прятали те, что нельзя было взять с собой.

- Мы вернемся, – успокаивала ее Сюзанна. – Это не навсегда.

- А мне кажется, что навсегда, – тихо проговорила Маргарет. – Каждый раз, когда я вижу, что какая-то вещь упакована, у меня появляется чувство, что я больше ее не увижу. Конечно, для молодой женщины десять лет – это пустяк. Годы пролетят незаметно, а она все еще будет молодой. Но в моем возрасте я не могу думать о десятилетии, у меня его просто может не быть. Знаю, что вам не нравится, когда я так говорю, но это правда. В моем возрасте следует нянчиться с правнуками да греться у камина.

- Так и будет, – заверила ее Айви. – Вы должны верить в это, Маргарет. У нас нет выбора.

- Ты права. Прости старуху за ее глупые разговоры. Просто настроение у меня неважное, ничего больше. – Она уселась и стала смотреть, как Айви с Сюзанной скручивают древний гобелен. У нее было такое чувство, что еще один кусок ее жизни сворачивают и куда-то прячут.

- А если уж говорить о правнуках, – добавила Сюзанна, – то, думаю, их не придется долго ждать. Предоставим это дело Джулиану и Айви, и я уверена, что совсем скоро по всему дому будут носиться маленькие Рамсдены.

Айви покраснела, а Маргарет улыбнулась.

Айви обрадовалась. Она очень беспокоилась о бабушке Джулиана. Девушка знала, что путешествие на континент будет трудным и опасным. Сможет ли Маргарет выдержать его?

Они свернули гобелен в длинный рулон и перевязали его веревочкой.

- А теперь – в тайник, – заявила Айви.

- Там еще есть место? – спросил Джулиан, заходя в комнату. Подойдя к Айви, он обнял ее и крепко поцеловал в губы.

- Ну вот, опять – закатила глаза Сюзанна. – Ты совсем стыда не имеешь, Джулиан!

- Ни малейшего, – весело признался ее брат.

- Ну и молодежь пошла, – с добродушной улыбкой промолвила Маргарет.

- Я пришел, чтобы увести отсюда надсмотрщицу за рабами, – сказал Рамсден. – Можешь радоваться, Сюзанна.

- Куда? – спросила Айви, вытирая грязные руки о платье. – Еще так много дел, Джулиан.

- Дела подождут. Нам надо поговорить наедине. Бросай все и пошли.

- «Пожалуйста», – напомнила ему девушка.

- Черт, как с тобой трудно. Хорошо, пожалуйста.

Довольная, Айви улыбнулась. Она пошла вслед за Джулианом в большой зал.

Как только они остались вдвоем, он быстро прижал ее к себе и впился в ее губы страстным поцелуем.

Айви прижалась к нему, испытывая огромное наслаждение от того, как он гладит ее, ласкает ее тело, целует…