Анастасия Соловьева - Очарованные

– Почему?! – воодушевилась Наташа. – Почему? – И, не получив ответа, продолжала: – Потому что у тебя несносный характер! Ты, наверное, и там всех достала со своими капризами.

– Дело не в капризах.

– Даже если бы у меня была такая возможность, я не стала бы тебе помогать все равно! А Саша взялся и будет теперь жалеть.

– Я пойду, – объявила Елена с тоской.

– Иди и работай нормально, – чуть смягчившись, посоветовала тетка. – В жизни чаще всего приходится делать не то, что нравится, а то, что нужно. Неужели ты до сих пор не поняла?

– Я все поняла!

Лена поднялась и вышла из комнаты с выражением ледяного достоинства на лице: подавись своими проклятыми прописными истинами! Только и умеешь, что клубнику уплетать!

Слава богу еще, что за «советом» она отправилась к тетке, а не к Боре, как хотела сначала. И у него в загашнике нашлась бы парочка шаблонных фраз о ее лени и дурном характере. Пожалуй, он добавил бы еще кое-что о преступном равнодушии к искусству. И в этом пункте был бы тоже совершенно прав.

Хотя между Борей и Наташей конечно же существует некоторая разница. Борис – бывший Еленин друг, а Наташа – родная тетка. И что бы она ни говорила, вся беда в том, что бывших родственников не бывает. А это значит – на Наташу нельзя обидеться серьезно, вплоть до полного разрыва дипломатических отношений. Замученная морализациями и нотациями, Лена как-то уже попробовала эти отношения разорвать, но Наташа была неумолима. Приглашала, нет, просто требовала Лену к себе! Первого января, в свой день рождения, в дни рождения ее детей – как минимум, в год четыре раза она должна сидеть за праздничным столом в окружении родных и близких, как императрица в окружении подданных!

Короля, как известно, играет свита, и их семья с необъяснимой покорностью играла королеву Наташу. Даже Ленины родители, расставшиеся много лет назад, вынуждены были встречаться за этими праздничными столами. Наташа часто повторяла, что человеку необходимо чувство дома, семьи и домашние праздники во многом способствуют его сохранению. Но Лена этих праздников терпеть не могла, а что касается чувства семьи, то и его ей приходилось испытывать нечасто. Семья для Лены было понятие размытое.

Это что же, вульгарная танцовщица Виолка, вторая жена отца, являющаяся в приличный дом почти топлес, это тоже ее семья? Да они друг друга в упор не видят! А Астерий? Лена называла его своим братом, но брат променял ее на первую же подвернувшуюся юбку. А Вика, подружка детства, и подавно – использовала Лену как паром для переправы к берегам счастья.

Лена ощутила себя отчаянно одинокой. Такой же одинокой, как забытый на пустом кухонном столе крошечный телефон. Она взяла мобильник в руки, погладила, сострадая ему, как живому.

– Никому-то мы с тобой не нужны.

– А вот и нет! – замигал дисплеем мобильник. – У меня есть для тебя сообщение и два непринятых звонка.

Оказывается, пока Лена таскалась за советом к тетке, ей звонили мама и Астерий, а Вика прислала сообщение: «Если насчет работы еще актуально, срочно позвони».

Насчет работы... Лена задумалась. А не получится ли с игрушками, как с антресолями?

Мягкие игрушки, с одной стороны, это почти текстиль, но с другой, та же terra incognita. И может статься, в скором времени Лена так же подведет Вику, как сейчас она подвела Сашу. Вика еще не понимает, что с ней лучше не связываться!

И опять ни к селу ни к городу Лена вспомнила Борю. Его слова о том, что настоящий художник обязан продуцировать новые идеи, мыслить креативно. Дизайнер не художник, спорила тогда Лена... Потом, работая в «Гранадосе», она убедилась в правоте Бориных слов и одновременно в рыночной невостребованности креативного мышления. Если бы дизайнер штор действительно стремился создать неповторимый облик окна, ему для этого понадобилась бы минимум неделя. Или хотя бы несколько дней... Ладно, на худой конец сутки! Но рабочий дизайн-проект требовалось рисовать моментально, в присутствии заказчика. Особенно сроки ужесточились при новом начальнике – Сергее Емельянове. В искусстве дизайна он видел манипулирование загнанными в компьютер фотографиями и картинками. Несложные упражнения – подставляй к сфотографированному окну разные детали из банка данных, и готово! За ночь в швейном выкроят наспех нарисованную типовую модель, сметают, прострочат. Кто тут не справится? Лена, во всяком случае, справлялась отлично!

Но с игрушками этот номер не пройдет. Игрушек в магазинах и так навалом. Людям не придет в голову пользоваться услугами дизайнера. Если уж они собираются делать на заказ, им и в самом деле требуется что-то совсем нестандартное. Лена взяла ручку и принялась рисовать на оранжевой бумажной салфетке нестандартные игрушки. Рисование не привело к возникновению никаких креативных идей, кроме одной: нужно срочно позвонить Вике.

Трубку сняла Викина мать, носатая, чернявая тетка – Лена видела ее несколько раз, бывая у Вики дома. Мать первая протоптала дорожку в игрушечную фирму. Она поступила туда на должность кладовщицы, но тоже, кажется, не стояла на месте и давно уже заведовала оптовым складом.

– Вики нет, – отрезала мать, не отвечая на Ленино приветствие.

– А когда она будет? – уточнила Лена.

– Не знаю когда! На мобильный ей звоните.

Ну все, больше сомнений нет! В свою однушку Викулька носа не кажет – обживается в коттедже Астерия. Решив немедленно расставить все точки над «i», Лена позвонила по городскому и нарочито непринужденно и буднично начала беседовать с братом. Может, он думает, что она огорчена его внезапным исчезновением? Может, наивно предполагает, что она не в курсе причин?

– Как экзамены? – бодро спросила Лена.

– Нормально. Вышку спихнул, – испуганно, как казалось Лене, ответил Астерий.

– А Вика у тебя там далеко? – Лена рассчитывала, что следующий вопрос будет иметь эффект влетевшей в помещение шаровой молнии.

– Вика?.. Э-э-э...

– Вика Ковылкина.

– Щас.

– Да, да, да... – Вика не говорила – мчалась навстречу восходящему солнцу по росистому, усеянному ромашками лугу. – Все остается в силе. Я же обещала тебе! Но на презентацию генеральный не доехал. А на следующий день к нам как снег на голову свалились наши австрийские поставщики – целая делегация. А по средам у нас совещания до одиннадцати... – Хитрая Вика старалась показать, что занята исключительно работой. Будто боялась, что за шашни с Астерием Лена ее не погладит по головке. Правильно боялась, между прочим! – Ты можешь в понедельник прямо с утра? А то я опять закручусь!.. Можешь? Ну замечательно! Давай, до понедельника... Ой, подожди, подожди. Тут еще Астерий хочет поговорить с тобой.

Астерий с несвойственной ему вообще-то неуклюжестью предложил Лене приехать к ним в гости – провести выходные вместе. Прельщал ее неказистыми удовольствиями вроде шашлыков, лодки, бильярда.

– Спасибо, но мне кажется, вам гораздо лучше будет вдвоем, – почему-то тяжело вздохнув, сказала Лена.

– Ты что, обижаешься? – набравшись храбрости, задал вопрос Астерий.

– Я тебе потом объясню. – Лена опять вздохнула и положила трубку.

– Ты замечательно выглядишь! – целуя мать, звонко воскликнула Елена. – Сразу видно, что отдохнула! Ну, рассказывай, как съездили?

– Просто божественно!

Лиза весело улыбнулась и в доказательство сказанного развела руками: так хорошо, мол, что даже нет слов.

– Где были? – Лена настаивала на подробностях.

Энергично, но ни во что особо не вдаваясь, Лиза перечислила ключевые пункты их вояжа: Хельсинки, Рованиеми – столица Лапландии, Салла – область не тронутых человеком озер и Утсйоки – тундровый край. Летом он утопает в цветах и в лучах незаходящего солнца.

– Надышались, насмотрелись, наболталась. – Она говорила радостно и спокойно, без болезненного оживления, к которому Лена успела незаметно привыкнуть.

– А как твой сарафан? – спросила Лена лукаво. – Надевала его?

Засмеявшись, мать махнула рукой:

– Проходила весь отпуск в старых джинсах. На отдыхе нет ничего лучше!

– Сарафан тебе еще пригодится! – подбодрила Лена. – Вот поедете на следующий год в Испанию...

– А даже если и не пригодится – ничего страшного! Я так радовалась, когда его покупала. В этом смысле сарафан – одна из самых выгодных покупок!.. Елена, а где Астерий?

– Астерий? – напрягшись по необъяснимым причинам, переспросила Лена.

...Нет, она определенно поспешила, произведя Астерия в братья. В последние дни он только и делал, что разочаровывал ее. Во-первых, как последний болван связался с Викой! Лена, принципиально не желавшая знать подробностей произошедшей между ними истории, характеризовала ее единственным словом «грязь». И сам Астерий, непрерывно извиняющийся и юлящий, краткую Ленину характеристику на двести процентов подтверждал.

А во-вторых... Накануне она позвонила ему сообщить о приезде родителей (она так и сказала: «Завтра возвращаются наши родители», как будто они на самом деле были брат и сестра), а он вдруг ответил: «Я не могу приехать».

В первый момент Лена, без преувеличения сказать, разозлилась. Она-то суетится, готовит праздничный стол, уговаривает тетку с мужем встретить родителей в аэропорту, а Астерий не может, видите ли, оторваться от Вики!.. Но он вдруг, словно почувствовав Ленино настроение, пояснил:

– Дело в том, завтра в двенадцать приезжает моя мать – Леонарда. Так что... не обижайся.

– Вот уж и не думала! – фыркнула Елена в ответ.

Слишком эмоционально фыркнула, конечно, он догадался, что она обиделась. А казалось бы, на что обижаться? Подумав, Лена решила, что ей, в первую очередь, обидно за маму. Мама любила Астерия как родного сына. И даже когда Лена, взбешенная таким подходом, поставила ее перед выбором, мама не поколебавшись выбрала Астерия. Лена ушла из дому. Получился крупный семейный скандал. Для полной ликвидации его последствий потребовалось почти два года.

– Как ты могла? – даже по прошествии двух лет не понимала Елена. – Я же твоя родная дочь, неужели...

Но мама бесхитростно объяснила: в тот злополучный период Астерий больше Лены нуждался в материнской заботе.

– Ты была старше, лучше ориентировалась в жизни... Хоть как-то, по крайней мере, ориентировалась. Я была уверена: ты не пропадешь, не наделаешь глупостей... А Астерий... он был совершенно беззащитен! Ты даже не представляешь, до какой степени. Боялся, комплексовал, одновременно всех презирал. Я боролась за его адаптацию, как за выздоровление!

Потом у них с мамой был еще один разговор. На этот раз уже не об Астерии – вообще о детях. В наше время большинство молодых женщин, заметила мать, обзаводиться детьми не спешат. Современная женщина мечтает сделать карьеру и увидеть мир и поэтому рождение ребенка оттягивает. А те, кто пережил это событие в ранней молодости, чувствуют себя отстрелявшимися и изо всех сил стремятся наверстать упущенное. Достаточным считается иметь одного ребенка. Это удобно – позволяет сохранить мобильность. Беда лишь в том, что единственный ребенок незаметно вырастает и вдруг перестает нуждаться в матери. И тогда бедные женщины остаются один на один со своим могучим невостребованным инстинктом.

– А почему у вас с Сашей нет детей? – полюбопытствовала Лена.

– Видишь ли, я тоже прошла через это массовое заблуждение. До недавнего времени с увлечением постигала тайны косметологии и была уверена, что мне вполне достаточно тебя одной.

Дальше Лена додумала сама. После совместно пережитых испытаний мама привязалась к Астерию, как к собственному ребенку. И он, казалось Лене, платит матери такой же нежной привязанностью.

Конечно, это ровным счетом ничего не значит. Нет в жизни такого правила, что, привязавшись ко второй жене отца, ты должен забыть свою собственную мать. Не стоит требовать от Астерия невозможного, но все же Лена знала: его отсутствие сильно огорчит ее маму.

– ...Астерий не приедет. Из далеких чудных стран вернулась Леонарда! – Лена не сумела выдержать беззаботно-шутливый тон и рассмеялась громко, неловко. – Ты же понимаешь, он соскучился по ней и все там такое...

– Да что ты мне объясняешь?! Я отлично все понимаю. После такой долгой разлуки им хочется побыть вдвоем, пообщаться... Но я почему-то так и чувствовала, что он не приедет. Ты говорила, у него появилась девушка. Я думала, это из-за нее... думала, ему с ней интереснее, чем с нами. Я собиралась даже к нему поехать, объяснить, как все это опасно. Надо быть разборчивее, не стоит сходиться с первой встречной!.. Ведь кажется, эта девушка твоя одноклассница?

– Вика Ковылкина, ты знаешь ее.

– Я... ее не помню. – Мама покрутила головой, словно пытаясь понять, кто же такая Вика?

Казалось, знакомое Лене неестественное мамино оживление вновь возвращалось к ней.

– Но Леонарда – мать!.. Это совсем другое дело. Я представляю, как он обрадовался встрече, ведь они не виделись столько лет!.. Жаль, что я не смогу теперь ездить в Перепелкино. Мне хотелось бы увидеть Астерия. Я тоже очень соскучилась по нему...