— Могу себе представить, — мягко отозвался Коннор.

Остаток пути они проделали молча. Постепенно Джемма осознала, что шотландец прав. Горы, подступавшие к ним все ближе и ближе, были мрачными и неприступными. Такие же темные и страшные, как Макджоувэн. Ни о какой карете не могло идти и речи.

Джемме вдруг стало не по себе. Что ждет ее на этой забытой Богом и людьми пустынной земле? Куда везет ее этот бродяга?

Коннор высунулся из окна кареты, чтобы показать дорогу дядиным конюхам. Те буркнули что-то неодобрительное в ответ. Вот если бы они помогли ей бежать! Но нечего было и мечтать: сэр Арчибальд платил своим людям слишком хорошо, чтобы Джемма могла ждать от них снисхождения… Тем временем карета свернула с основной дороги на боковую, которая была так плохо видна, что Коннору пришлось сесть на козлы рядом с кучером и показывать ему, куда ехать.

Было совершенно темно когда карета наконец-таки остановилась у крошечной гостиницы из побеленного камня, которая, казалось, стояла на краю света.

С самого начала у Коннора был выбор. Они могли поехать по другой, более накатанной и менее трудной дороге, но из-за боязни быть узнанным он предпочел эту, пустынную и заброшенную. По той же самой причине они останавливались в самых маленьких и неудобных гостиницах, где искали убежища всякие сомнительные личности. Одно из таких пристанищ и было сейчас перед ними.

— Уж не думаете ли вы, что я буду здесь ночевать? — брезгливо поморщилась Джемма.

— Или здесь, или под открытым небом, — отрезал Коннор.

Не успела девушка выйти из кареты, как подол ее юбки захлестнуло сильным порывом ветра. Морозный осенний воздух заставлял мечтать о тепле. В окнах гостиницы было темно. Никто не вышел навстречу путникам помочь с лошадьми и багажом. Никто не ответил на стук Коннора. Тогда он просто посильнее толкнул дверь ногой, и они очутились внутри. Джемма закашлялась от едкого дыма, заполнявшего комнату.

— Что они жгут, черт побери? — спросила она. Глаза ее сразу заслезились.

— Торф, — ответил Коннор. — На многие мили вокруг нет никакого леса, чтобы запастись дровами. Так что вам лучше начать привыкать к этому.

Джемма промокнула глаза носовым платком, чтобы получше оглядеться вокруг. И тут же пожалела о содеянном — настолько все здесь было отвратительным. Земляной пол, казалось, никогда не знал веника. Стены были закопченными от сжигаемого торфа, а потолок настолько низким, что Коннору пришлось наклонить голову, чтобы не стукнуться… Поднять глаза на хозяина этого прелестного заведения Джемма так и не решилась.

— Что надо? — спросил их маленького роста человечек, у которого отсутствовали почти все передние зубы. Он, очевидно, ужинал, — в его спутанной бороде виднелись какие-то крошки и хлопья.

— Нужна комната, — отрезал Коннор и положил на стойку деньги.

— Этого мало, — проронил коротышка.

— Достаточно, — мрачно ответил Макджоувэн.

Минуту-другую они враждебно смотрели друг на друга. В наступившей тишине Джемма услышала, как кто-то шепчется у них за спиной, но взглянуть туда не осмелилась. Впервые она была благодарна Коннору за его устрашающую внешность. Инстинктивно девушка придвинулась ближе к нему. Судя по всему, хозяин гостиницы тоже решил, что с этим косматым гигантом шутки плохи. Он положил монету в карман и жестом показал следовать за ним. Их комната располагалась в конце темного длинного коридора. Никакого замка на двери и в помине не было.

— Жратва нужна? — спросил хозяин.

— И поскорее, — ответил Коннор, извлекая из кармана еще одну монету.

Заодно он договорился и о ночлеге для конюхов. Когда же с этим было покончено, Макджоувэн повернулся к девушке. Та стояла молча, ошарашенная увиденным: грязный пол комнаты был покрыт старыми высохшими циновками, которые, похоже, лежали здесь с сотворения мира. Всюду виднелись следы пребывания здесь других постояльцев. Вместо кровати в углу был брошен тюфяк, набитый соломой. Вода в умывальнике осталась от прежних жильцов, и Джемма так и не решилась воспользоваться им. В изнеможении она опустилась на стул.

— Я понимаю, что это отнюдь не роскошные апартаменты, — начал Коннор. — Но мы проведем здесь лишь одну ночь. По крайней мере у вас будет постель. Я же устроюсь на полу и…

Он осекся, увидев, что девушка не слушает его. Она сидела, низко опустив голову и беспомощно сложив руки на коленях. И Коннор с ужасом увидел, что губы ее дрожат, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.

О черт! К такому Коннор не был готов. Он мог вынести все: насмешки Джеммы, ее острый язык, презрение, которое она выказывала по отношению к нему, удары ее маленьких кулачков… Но видеть, как она сидит там в углу со слезами на глазах — это было выше его сил. Он понятия не имел, как с этим справиться. Впрочем… Слишком много хлопот из-за какой-то девчонки! Слава Богу, послезавтра они будут уже в Эдинбурге. Как можно скорее он представит ее своим друзьям в качестве доказательства того, что выиграл пари, и затем отправит назад в Дербишир. Его адвокаты займутся разводом, а достопочтенному дядюшке он отправит чек на внушительную сумму в качестве компенсации за причиненные неудобства. Гленаррис будет в безопасности, а в душе Коннора воцарятся мир и покой.

Но это будет потом. А сейчас нужно было что-то предпринять, чтобы избавиться от действующих ему на нервы слез девушки. Ни одно из средств обычного арсенала Макджоувэна, которыми он пользовался раньше в подобных ситуациях — поцелуи, дорогие подарки, клятвенные заверения в вечной любви, — абсолютно не подходило для случая с Джеммой. Коннор прекрасно осознавал, что попытайся он с ней сейчас заговорить, она размозжит ему голову. Вот почему он поступил так, как поступил бы на его месте любой уважающий себя мужчина: он… выскочил из комнаты.

Проклятие! Черт бы побрал эту несносную девчонку с ее слезами! Ну да наплевать ему. Коннор терпеть не мог женщин с проблемами, а Джемма Бэрд стоила целой их армии. Джемма Макджоувэн, великосветский ты болван, с яростью поправил он себя. Разве ты забыл, что женат на ней? Что она приняла твое имя, твое кольцо и поклялась любить и почитать тебя до самой смерти?

Да, все это было уже слишком! Он свернет шеи троим оболтусам, которые втянули его во всю эту историю! Из-за них ему пришлось жениться на самой невыносимой женщине на свете, пусть даже очень красивой, и теперь путешествовать с ней в одной карете и ночевать под одной крышей. И это они одни виноваты в том, что она плачет сейчас там в комнате. С этими мыслями Коннор подсел к стойке и заказал бутылку самого крепкого виски.

Глава 7

Возвратившись в комнату, Коннор обнаружил, что Джемма… исчезла. Каким образом ей удалось улизнуть, недоумевал он. Окно в комнате слишком мало, даже для такой крохи, как Джемма. С двери он не спускал глаз все время, пока сидел за стойкой. Больше озадаченный, нежели сердитый, Макджоувэн выглянул в коридор. Как она могла ускользнуть от него? Он прошел в комнату, чтобы получше осмотреться. И едва успел увернуться, когда Джемма, прятавшаяся за дверью, обрушила на него неимоверно тяжелый кувшин для умывания.

— О Боже! — взревел Коннор, но не смог при этом сдержать улыбки, видя свою спутницу снова в отличной боевой форме.

— Будь ты проклят, Коннор Макджоувэн! — завизжала Джемма.

— Поставьте вещь на место, несчастная! — прикрикнул он на нее. — Поставьте, говорю, пока вы не ранили кого-нибудь!

— Я хочу убить тебя, а не ранить! — продолжала вопить Джемма.

— Тогда выберите что-нибудь полегче, чем эта штука.

Вместо ответа девушка метнула кувшин в Коннора. К счастью, он был пуст и лишь слегка задел его волосы. Как она была хороша, эта маленькая чертовка, когда злилась! Но пора, однако, приструнить ее» Он схватил девушку за руки и с силой притянул к себе.

— Вообще-то говоря, это мне следовало бы убить вас! — произнес Коннор, дохнув на нее спиртным.

Девушка посмотрела на него, храбро задрав подбородок.

— Ну что ж, Давайте! Сделайте это. Так будет лучше для нас обоих! Никто не осудит вас за это! Никому нет дела, если сердитый муж пристукнет в перепалке свою сварливую жену! И… — Она запнулась. — И никто не станет оплакивать мою кончину!

Внутри у Коннора что-то дрогнуло. Может, это шалит скверное виски хозяина гостиницы? Да, точно, виски. Как бы то ни было, но его желание поразвлечься улетучилось. Он отпустил девушку.

— Я больше не собираюсь терпеть подобные выходки, — предупредил он ее.

— А я не собираюсь ночевать в этом… в этом свинарнике! — отпарировала Джемма.

Нахмурившись, Макджоувэн огляделся вокруг. В углу среди кучи мусора сновала крыса. Из разбитого окна несло какой-то вонью, старый матрац наверняка кишел блохами. Джемма права: никакой приличный человек не станет ночевать в таком дерьме, какими бы стесненными ни были его обстоятельства. Не говоря ни слова, он взял девушку за руку и вывел из комнаты.

— Ужин для моей жены! — рявкнул он хозяину гостиницы. И, наклонившись к Джемме, добавил: — Сидите здесь и ждите. Я скоро вернусь. И не вздумайте, черт вас побери, смотаться от меня.

Джемма знала, что означает этот нарочито спокойный тон. И не испытывала ни малейшего желания бежать. А кроме того, куда отсюда убежишь? На многие мили вокруг ни души. Она не знает дороги, у нее нет денег. Может, единственный выход — это покончить с собой? И доставить тем самым огромную радость проходимцу Макджоувэну, который получит все ее деньги? Ну уж нет! Так легко она не сдастся.

Девушка склонилась над тарелкой, которую поставил перед ней хозяин. Господи! Что это за отвратительные кусочки плавают посередине? Мясо? Хлеб? Рядом с тарелкой возвышалась огромная пивная кружка. Почувствовав жажду, Джемма сделала большой глоток. И в следующее мгновение вскочила на ноги, не зная, куда деться от сжигающего ее изнутри пламени. Виски! На глаза ее навернулись слезы. Джемма поспешно поддела вилкой несколько кусочков, плавающих в мутной жиже, и, зажмурившись, бесстрашно отправила их в рот. О-о! Это оказалось намного хуже, чем можно было предположить!

. Когда Коннор вернулся, он застал девушку за интереснейшим занятием: она вылавливала из тарелки кусочки тушенки, ополаскивала их в кружке с виски и отправляла в рот.

— Вам пора в постель, — мрачно произнес Макджоувэн.

— Нет! — тряхнув головой, отрывисто возразила Джемма. Виски наполнило ее тело необычайной легкостью. Они больше не испытывала страха перед Коннором.

— Не глупите. Вы устали.

— Мне все равно.

— Зато мне не все равно.

Девушка в недоумении посмотрела на Коннора.

— Просто я не хочу, чтобы вы заболели и доставили мне еще больше хлопот, чем доставляете теперь, — сердито объяснил он.

— Ненавижу вас, — бросила она.

— Уже усвоил: вы слишком часто повторяли эту фразу. Но все-таки делайте, как я говорю. Отправляйтесь спать.

— Я туда не пойду.

— Почему нет? — возразил Коннор. — Я убрал там все для вас.

Он убрал? Девушка подняла голову и увидела, что он, ухмыляясь, протягивает ей руку. Что, черт побери, его так забавляет? Поднявшись, она с удивлением обнаружила, что собственные ноги ее не слушаются. О Господи! Виски ударило ей в голову. Поколебавшись минуту-другую, Джемма оперлась на руку Макджоувэна.

Войдя в комнату, она замерла на пороге от изумления. Он действительно сказал ей правду. Комната изменилась до неузнаваемости. Дырка в стекле была занавешена полотенцем, полы чисто подметены и покрыты большим куском ткани, извлеченным Коннором из запасов Джеммы. Оттуда же он позаимствовал еще кое-что: одеяла для кровати, фарфоровый кувшин тетушки Друзиллы для умывания и кусок хорошенького желтого муслина — предназначенного для ночных сорочек, — который Коннор использовал в качестве коврика у изголовья. Невозможно было и вообразить, что все это — дело рук нищего бродяги, который и представления не имел о комфорте. Все еще не веря своим глазам, девушка повернулась к Макджоувэну.

— Ложитесь спать, — произнес он грубовато. — Уже поздно.

— А где будете спать вы?

— В холле.

— На полу? — Ее глаза расширились.

Впрочем, ей было все равно. Ноги ее подкашивались от усталости и выпитого виски. Она еще раз медленно обвела взглядом уютную комнату и посмотрела на человека, который все это устроил для нее. Внезапно ей захотелось поблагодарить его.

— Коннор, — окликнула Джемма шотландца. Тот остановился в дверях.

— Что?

— Нет, ничего. Я только хотела спросить… Вам действительно будет удобно там, на полу?

Пробурчав в ответ что-то невразумительное, Коннор вышел из комнаты…

На следующее утро Джемму разбудил стук лошадиных копыт. Дрожа от холода, она выбралась из постели и выглянула в закопченное окошко. Первый, кого она увидела, был Коннор, возвышающийся на козлах одной из дядиных карет. Лучи холодного осеннего солнца освещали его осунувшееся лицо. По всему было видно, что он провел бессонную ночь. Как ни странно, Джемму это даже не порадовало. Не то чтобы ей было жаль Макджоувэна — по ее мнению, он заслуживал еще худшего — но все же именно она была виновата в том, что ему не удалось как следует выспаться. Впрочем, поделом ему, одернула себя Джемма. Может быть, сознание того, что молодая жена приносит ему одни лишь неприятности, заставит этого проходимца поскорее избавиться от нее, злорадно подумала девушка. Продолжая потешаться в душе над своим незадачливым мужем, Джемма отправилась на конюшню — проведать Гелиоса. Конь преспокойно жевал овес в стойле. Единственное, в чем он нуждался, — это в хорошей чистке. Девушка ласково потрепала своего любимца по холке. Если бы не их дружба, жизнь девочки-сироты была бы совсем пуста и безрадостна. Тетя Друзилла ее презирала, дядя Арчибальд потерял всякую надежду сладить с сумасбродной племянницей, а на слуг Бэрда она нагоняла ужас. И лишь только Гелиос всегда принимал ее такой, какая она есть. Ему одному юная Джемма могла доверить свои слезы и секреты. В те дни она очень боялась темноты и часто убегала в конюшню к жеребенку, чтобы провести ночь возле него.