Лиз Карлайл - Очаровательная проказница

Зоэ зарумянилась, присела в легком реверансе и забормотала: — Приятно познакомиться, сэр…

Мистер Уэр слабо улыбнулся:

— Увы, я без облачения, мисс Армстронг, и не привык знакомиться со своими прихожанами, пусть и временными, в одной рубашке.

Не обращая внимания на Зоэ, Мерсер отвернулся и начал жестами показывать, что делать, сильные мышцы заиграли на его спине под влажной рубашкой.

— Сначала одеяла и одежду? — уточнил Уэр. — А корзины потом?

— Да. — Мерсер упер руки в узкие бедра. — И пошлите Сэма за телегой.

Руки у него скульптурно-мускулистые, заметила Зоэ, и покрыты легкими темными волосками. Ее взгляд странно сосредоточился, во рту пересохло. Но она ведь наверняка раньше видела голые руки Мерсера? Конечно, видела. Однако Зоэ принялась энергично обмахивать лицо веером, ей вдруг стало душно.

Когда Уэр двинулся к телеге, Зоэ заметила его яркую улыбку.

— Значит, вы купили новые одеяла, — сказала она Мсрсеру. — Как это мило. А я думала, вы рассчитывали, что я буду пользоваться старыми, побитыми молью дерюжками.

— Вы, как и все остальные, можете пользоваться всем, что Чарли вытащил из бельевого шкафа, — холодно ответил Мерсер, — побито оно молью или нет. А эти одеяла, вместе с лекарствами и корзинами с продовольствием, будут розданы.

Такой едкий тон был нетипичен даже для Мерсера.

— Розданы? — эхом отозвалась Зоэ.

— Да, — сурово сказал Мерсер, — пока я здесь «изображаю крестьянина» и любезничаю с гостьей, жители окрестных деревень отсюда до Гастингса страдают от оспы.

— Оспа, — тихо сказала Зоэ. — Ох!.. Я… я не знала.

— А зачем вам знать? Это нисколько не повлияет на ваши удовольствия. — Он кивнул. — А теперь извините.

Зоэ разинула рот. Ее удовольствия? Он так скверно о ней думает?

Но прежде чем она придумала уничтожающий отпор, золотистые глаза Мерсера глянули ей за плечо, лицо стало непроницаемым.

— Леди Рэннок. — На сей раз, он поклонился. — Добро пожаловать в Суссекс. Извините за задержку.

— Ничего страшного, — пробормотала Эванджелина, обняв падчерицу за талию. — Мы с няней отведем мальчиков поиграть на пастбище. Но, прежде всего, скажи, чем мы можем помочь? Могут мои лакеи помочь вам разгрузить повозку?

— Спасибо. — Мерсер вытер лоб грязным рукавом. — Буду очень благодарен.

Потом, к изумлению Зоэ, он шагнул в грязную канаву и запрыгнул в повозку. Зоэ вернулась в свою карету и сидела там, в угрюмой тишине, пока лорд Мерсер сам поднимал тюки и корзины и передавал их викарию и лакеям.

Как только телега была освобождена от груза, потребовалось немного усилий, чтобы вытащить ее из канавы, двое мужчин налегли на дышло, двое толкали сзади. Повозка выкатилась на дорогу, подняв брызги грязи, а тут и Сэм подоспел с телегой. Скоро повозка и телега стояли рядом, а Зоэ все еще кипела от гнева, не только на Мерсера, но и на себя.

Мачеха еще раз невольно пристыдила ее. Эви была добрая и заботливая, с ее шелковистыми пшеничными волосами и васильковыми глазами она просто образец совершенной леди. Зоэ… вероятно, она такая, как о ней думает Мерсер. Эгоистичная, взбалмошная особа. Женщина лучше ее была бы выше презрения вышеупомянутого Мерсера. Женщина лучше ее поступила бы…

Зоэ порывисто выскочила из кареты.

— Куда ты? — пробормотала свернувшаяся на сиденье Валерия.

— Помогать. — Она стащила красные перчатки и бросила их в карету. — Держи, Валерия. — Зоэ зашагала по дороге, не потрудившись приподнять юбки.

— Маме это не понравится, — сказала ей вслед Валерия, увидев, как отделанный воланами подол волочится по грязи.

Но Зоэ шагала к повозке. Не обращая внимания на изумленные взгляды Мерсера и мистера Уэра, она посмотрела на парня, который складывал в телеге одеяла.

— Привет! — сладко улыбнулась Она. — Вас ведь Сэм зовут?

— Да, мисс. — Глядя на ее элегантное красное платье, он пригладил волосы.

— Я мисс Армстронг. — Зоэ подала руку. — Не дадите руку?

Ошарашенный Сэм протянул грубую ладонь. Зоэ схватилась за нее и легко вспрыгнула на повозку.

— Отлично! — сказала она, поймав равновесие, и глянула на одного из лакеев. — Полдрой, помогите с тяжелыми корзинами. А Сэм будет вместо вас подавать тюки мне.

— Да, мисс. — Полдрой, кивнув, пошел к телеге. Сэм, все еще с круглыми глазами, спрыгнул вниз.

Мерсер, очевидно, решил, что дело зашло слишком далеко.

— Спуститесь, Зоэ, — отрывисто сказал он, — пока вы не поранились.

— Поранилась?! — Зоэ бросила на него уничтожающий взгляд. — А вы не помните, как я босой ходила по крыше амбара в Элмвуде? Так что, думаю, я удержусь на телеге даже в своей… легкомысленной одежде.

— Слезайте, Зоэ, — скрипнул он зубами, — или, видит Бог, я…

— Мистер Уэр! — перебила его Зоэ, округлив глаза. — Ваш прихожанин имеет отвратительную привычку упоминать имя Господа нашего всуе. Я начинаю опасаться за его душу. — Потом она глянула на Сэма. — Не слушайте Мерсера, у него очередной приступ дурного настроения, — сладко сказала она. — А теперь давайте мне одеяла.

Сэм явно решил, что Зоэ тут главная. Он снова пригладил волосы и взялся за связку.

Одеяла были из толстой шерсти, по пять штук в пачке, каждая завернута в грубое полотно и обвязана тонкой пеньковой веревкой. Зоэ складывала их друг на друга.

Потом настала очередь продовольствия, в основном это были мука, сахар и чай. Снова и снова наклонялась Зоэ, принимая коробки и связки. Плечи у нее болели, но в этой боли было и удовлетворение.

Столько товаров можно привезти только из Лондона, решила Зоэ. Вещи тех, кто пережил и не пережил оспу, часто сжигали, чтобы справиться с эпидемией. Хотя теперь многие, особенно в высших кругах, сделали прививки, в сельских районах вспышки болезни случались. В Суссексе положение было хуже, прибрежное графство имело многочисленные контакты с континентом, откуда и завозили болезнь. Мерсер явно подготовился к худшему. По крайней мере, за это она его одобряла.

Скоро Сэм подал ей последнюю упаковку чая. Зоэ спрыгнула на землю и поблагодарила его. Оба лакея вернулись к карете, Сэм и священник помогли хромающему кучеру подняться на телегу. Мерсер молча направился к живой изгороди, взял сюртук и жилет, а потом появился из-за изгороди, ведя красивого длинноногого гнедого под седлом.

— Хорошая работа, господа! — послышался оживленный голос Эванджелины.

Зоэ, обернувшись, увидела возвращающуюся с пастбища мачеху с маленьким Ангусом. Мерсер вскочил в седло, и лошадь заплясала под ним.

— Я встречу вас в доме, леди Рэннок! — крикнул он, подняв руку. — Мы благодарим вас за помощь.

Телега и повозка двинулись в путь. Мерсер слегка тронул бока лошади, большое животное легко перескочило через канаву и помчалось по дороге, вздымая брызги грязи.

— Быстро справились, — сказала Эви, когда Дункан сел на козлы.

— Зоэ прыгнула на телегу, мама! — сплетничала Валерия, выглядывая из кареты. — Посмотри, у нее весь подол грязный.

— Зоэ, дорогая! — укоризненно сказала мачеха. — Надеюсь, ты не мешала. У этих людей была серьезная работа.

Зоэ, приподняв грязные юбки, присела в реверансе. — Я знаю, — сладко улыбнулась она. — Я ведь всего лишь бездельница, правда?

Леди Рэннок проехала через Лоуэр-Торп приблизительно через полчаса после расставания с лордом Мерсером. Зоэ, прижавшись носом к стеклу, рассматривала мелькавшие за окном аккуратные побеленные коттеджи, потом опрятные ряды лавочек на главной улице. Деревня была чудесная, у большинства окон ящики с цветами, пороги тщательно подметены. Но, как заметила Зоэ, людей почти не видно, а во дворе гостиницы нет лошадей.

В конце деревни Дункан свернул направо, на широкую ухоженную дорогу. Деревня скрылась из виду, оглянувшись, Зоэ заметила поднимающийся за последним коттеджем дымок. У нее сердце упало. Возможно, кто-то жжет одежду и постельное белье из-за оспы.

А может быть, и нет. Может, это что-то совершенно обычное. И все-таки она отвернулась от окна, охваченная дурным предчувствием. Однако через минуту ее настроение изменил возглас Валерии:

— Зоэ! Мама! Смотрите!

Зоэ повернулась к окну и вытянула шею. Они въезжали в широкие ворота, увенчанные позолоченной аркой из переплетенных виноградных лоз. В центре, в золотом овале, находился черный лев с зажатой в поднятой правой лапе золотой оливковой ветвью — герб Мерсеров. Этот внушительный вид вызывал трепет, и его трудно было соотнести сзаляпанным грязью человеком, с которым они недавно расстались.

— Никогда такого великолепия не видела! — объявила, повернувшись, Валерия.

— Правда? — Эванджелина отложила журнал. — Тогда, увидев дом, ты завизжишь от восторга.

Валерия подалась вперед.

— Он такой огромный, мама? По дороге из комнаты в комнату я могу потеряться?

— Нет, потому что с тобой будет мистер Стокли или я, — ответила мать с некоторой строгостью. — Ты не должна далеко уходить от классной комнаты одна, Валерия. Надеюсь, ты не будешь меня огорчать.

— Хорошо. — Валерия села, ее распахнутые синие глаза выжидательно смотрели в окно.

В отличие от младшей сестры элегантность и показная роскошь мало впечатлили Зоэ, поскольку ее приглашали в самые прекрасные дома и в богатые поместья. Но, как она уже призналась Федре, мысль о Грейторпе страшила ее. Какая она глупая! В конце концов, это всего лишь дом!..

Ей не пришлось долго ждать. Через три мили ухоженных лужаек дорога снова резко свернула вправо, и Зоэ сквозь обширный парк, с гуляющими оленями увидела стоявший высоко на холме дом, вырисовывающийся на фоне синего неба. За ним находился пролив Ла-Манш.

— Посмотри, мама! Посмотри! — указывала в окно Валерия. — Какой огромный. О, Зоэ! Ты будешь жить там, когда выйдешь замуж?

— Нет, конечно, — ответила ей мать. — Зоэ будет жить в Лондоне, с лордом Робертом. Но она часто будет сюда приезжать.

Зоэ не была в этом так уверена. Она сомневалась, что лорд Мерсер будет приглашать брата и его молодую жену. Сегодняшняя стычка показала, что он все еще сердится на нее и, возможно, никогда ее не простит. Он ведет себя так, будто она заманила Робина в брачную ловушку. Это ее ошеломило. Господи! А что, если Мерсер действительно в это верит?

Это вполне возможно. Несмотря на красоту видневшегося в отдалении дома в палладианском стиле, она зажмурилась. Ей хотелось сжаться в комок и провалиться сквозь землю.

Но, увы, это было невозможно. Дом приближался, Зоэ открыла глаза и собрала нервы в кулак. Она никогда не была трусихой. И теперь не будет. Особенно с собственным родственником, которого знала с детства. Какой бы он ни был теперь большой, высокомерный, взрослый, не говоря уж о красоте, он всего лишь Стюарт.

Она откинулась на бархатную спинку сиденья и, натянув на лицо улыбку, смотрела в окно кареты.

Грейторп — огромное элегантное здание из красновато-коричневого известняка с портиком высотой в три этажа. По обе стороны от портика расходились два крыла, каждое размером с большой загородный дом, и поворачивали под прямым углом, формируя сзади внутренний двор.

Валерия ткнула пальчиком в окно.

— Мама, у них портик больше дома тети Уинни! — сказала она с благоговейным трепетом.

Эванджелина наклонилась к ней.

— По крайней мере, ты знаешь, как это называется, милая. А теперь скажи мне, какой это стиль?

— Гм, думаю, это палладианский стиль, итальянский ренессанс, судя по фронтону, так? — протянула Валерия. — И… фасад в стиле неоклассицизма, правильно, мама?

— Совершенно верно, — ответила Эванджелина. — Похоже, мистер Стокли хорошо поработал над твоими архитектурными познаниями.

— Интересно, сколько спален в Грейторпе? — Валерию явно интересовали более прозаические детали. — Наверное, двадцать… или больше?

— Тридцать две, — сухо сказала Зоэ, — не считая помещений для слуг. Я где-то читала об этом.

Валерия обернулась, ее глаза распахнулись еще сильнее.

— Дом начал строить пятьдесят лет назад дедушка Робина, который привез архитектора из Италии, — продолжала Зоэ, подражая скучному тону лектора. — Интерьеры выполнены братьями Адаме. Ты их тоже изучила, полагаю? Мистер Стокли имел обыкновение постоянно твердить об их потолках и тому подобном.

— Он до сих пор это делает, — фыркнула Валерия.

Но Зоэ едва слышала ответ сводной сестры. Она оцепенело, смотрела на величественное здание, ощущая себя мученицей, которую везут на гильотину. Дом — и ее судьба — все приближался, скоро они свернут на круглую подъездную аллею. Зоэ уже различала две фигурки у каменной балюстрады. Ей сделалось невыразимо плохо.