– Тебе еще не поздно родить ребенка, – сказала Максин, стараясь взбодрить ее. – Ты еще можешь встретить достойного мужчину.

Вообще-то Зельде было уже поздновато рожать, но медицина могла помочь ей в этом. Максин и Чарлз тоже обсуждали тему продолжения рода. Чарлз полагал, что троих детей Максин вполне достаточно. Сам он считал себя староватым для роли молодого отца. Максин не нравились подобные суждения. Она родит ему ребенка, если он захочет. Но у Чарлза не было такого желания.

– Наверное, для меня было бы лучше усыновить ребенка, – сказала Зельда. – Я всю жизнь ухаживала за детьми и прекрасно справляюсь с этой работой. Люблю детей, за которыми присматриваю, как своих собственных. – Она смущенно улыбнулась, и Максин крепко обняла ее. – Нужно как-нибудь наведаться в детский приют.

Максин кивнула. Она знала, что люди подчас произносят какие-то слова только для того, чтобы успокоиться и почувствовать себя увереннее. Но на деле эти слова ничего не значат. Зельда вряд ли когда-нибудь действительно обратится в приют.

Она ничего не знала о приближающейся свадьбе Максин. Через три недели должны были начаться школьные каникулы. Максин с надеждой и страхом ждала наступления лета. Момент серьезного разговора с детьми неумолимо надвигался. Зельда больше не заговаривала о том, что хочет усыновить ребенка, и Максин забыла о ее словах.

В самом начале июня, в последний день занятий Максин позвонили из школы. Она в этот момент принимала очередного пациента в своем кабинете. Максин сначала решила, что звонит кто-то из ее детей, но это была учительница Сэма. Она сообщила, что сына Максин сбила машина, когда он переходил улицу, спеша к школьному автобусу. Сэма, по ее словам, отвезли в машине «Скорой помощи» в Нью-Йоркскую больницу. С ним поехал один из учителей.

– О боже, с моим мальчиком все хорошо? – в ужасе спросила Максин.

Как могло быть «все хорошо» с ребенком, которого увезла в больницу машина «Скорой помощи»?

– Врачи полагают, что у него перелом ноги, доктор Уильямс. Простите, но в последний день школьных занятий у нас всегда настоящий бедлам. Сэм также получил травму головы, но он находился в сознании, когда его увозили. Ваш сын – храбрый мальчик.

«Храбрый?! Да идите вы к черту! – в отчаянии думала Максин. – Как вы могли допустить, чтобы с моим сыном произошло такое несчастье?»

Она повесила трубку дрожащими руками и извинилась перед своим пациентом, семнадцатилетним парнем, с которым работала уже два года. Максин все объяснила ему, и подросток посочувствовал ей. Максин велела секретарше обзвонить всех пациентов, записанных на вторую половину дня, и отменить прием.

Схватив сумочку, Максин уже направилась к двери, но тут вспомнила о Блейке. Он был отцом Сэма и имел право знать, что произошло с его сыном. Подойдя к столу секретарши, Максин торопливо набрала номер телефона лондонского дома Блейка. Ответил дворецкий. По его словам, мистер Уильямс находился сейчас в Марокко, на вилле отеля «Ла Мамуния». Максин позвонила в Марракеш. В отеле приняли ее сообщение, но сказали, что не знают, где сейчас находится Блейк. Его сотовый был переключен на автоответчик. Максин пришла в ярость.

Она позвонила Чарлзу, и тот сказал, что будет ждать ее у входа в травмпункт. Положив трубку, Максин выбежала на улицу.

Максин без труда нашла Сэма в травмпункте. У него были сломаны два ребра, рука и нога. Кроме того, он получил сотрясение мозга. Мальчик, похоже, находился в шоке. Он не плакал. Чарлз отправился вместе с ним в операционную, где врачи занялись переломами Сэма. Они установили, что сотрясение мозга, к счастью, оказалось легким. Максин ждала.

Ближе к вечеру врачи разрешили ей забрать сына домой. Чарлз все это время был рядом с ними. Когда Сэма везли по коридору на коляске, он держал мать и Чарлза за руки. Сердце Максин разрывалось от тревоги за сына. Ей было больно видеть, в каком жалком состоянии он находился. Дома она сразу же уложила сына в постель. Чарлз дал ему выпить болеутоляющее средство.

Джек и Дафна, увидев брата, всполошились, но затем постепенно успокоились. Сэм, слава богу, остался жив, и полученные им травмы были неопасными. Максин позвонила мать одного из школьников, которая сопровождала автобус, поджидавший Сэма. Она выразила свое сочувствие, извинилась и сказала, что никто из них не видел выскочившую из-за угла машину. Максин была рада, что все обошлось, ведь могло бы быть и хуже.

Чарлз остался ночевать у них в доме. Он спал на кушетке и время от времени вставал, чтобы взглянуть на Сэма. Максин тоже почти всю ночь провела на ногах. Они оба отменили на завтра прием пациентов.

После полуночи Максин вышла на кухню, чтобы выпить чашку чаю, и столкнулась там с Дафной.

– Почему он спит у нас? – сердито взглянув на мать, спросила девочка.

– Потому что его беспокоит состояние Сэма, – устало ответила Максин. У нее не было ни сил, ни настроения ругаться с дочерью. – Он опекал твоего брата в больнице и находился вместе с ним в операционной.

– Ты звонила папе? – резко спросила Дафна, и это вывело Максин из себя.

– Да, звонила, – с досадой сказала Максин. – Он находится сейчас в этом проклятом Марокко, и его никто не может найти. Твой отец не отвечает на мои звонки. Как видишь, все по-старому. Я ответила на твой вопрос?

Дафна обиженно поджала губы и пулей вылетела из кухни. Она все еще мечтала, что ее отец когда-нибудь возьмется за ум и станет ответственным взрослым человеком. Но это были несбыточные мечты. Вся семья хотела видеть Блейка другим. Джек хотел, чтобы его отец был героем, а он был всего лишь обычным человеком. Максин требовала от бывшего мужа совсем немного – быть всегда на связи. Но Блейк и этого не мог гарантировать. Как всегда случалось в трудные моменты жизни, она не могла его найти. Именно поэтому они и развелись.

Максин удалось связаться с бывшим мужем только через пять дней. Блейк сказал, что в Марокко произошло страшное землетрясение. Максин вспомнила, что слышала об этом, но все ее мысли были заняты Сэмом. У него болели ребра и голова после сотрясения мозга. На сломанную руку и ногу наложили гипс. Когда Максин рассказала Блейку о том, что случилось с их сыном, он расстроился.

– Мне хотелось бы, чтобы ты всегда был на связи, – с упреком сказала она. – Почему я никогда не могу до тебя дозвониться? Это просто смешно, Блейк. Каждый раз, когда случается беда, с тобой невозможно связаться.

– Прости, Максин, многие телефонные линии были повреждены. Мой сотовый и электронная почта не работали до сегодняшнего дня. Здесь произошло ужасное землетрясение. В деревнях, расположенных неподалеку отсюда, погибло много людей. Я занимался оказанием помощи пострадавшим, в первую очередь организовывал воздушную доставку продуктов питания и предметов первой необходимости.

– С каких это пор ты стал добрым самаритянином? – с издевкой спросила Максин.

Она не на шутку разозлилась на Блейка. Его, как всегда, не было рядом с детьми в трудное для них время. Помощь Сэму оказывал Чарлз, а не отец.

– Местные жители нуждаются в срочной помощи. По улицам городов бродят люди, у которых нет ни еды, ни крыши над головой. Вокруг груды непогребенных тел. Скажи, ты действительно хочешь, чтобы я прилетел в Нью-Йорк? По-твоему, мое присутствие поможет Сэму выздороветь?

– Нет необходимости сейчас срываться с места и лететь к нам, – понемногу успокаиваясь, сказала Максин. – Сэм идет на поправку. Но мы все пережили несколько тяжелых часов. Сейчас Сэм спит, но ты должен позвонить ему через пару часов. Мальчик хочет услышать твой голос.

– Прости, Максин. – Блейк искренне сожалел о том, что находился далеко от дома, когда с сыном случилось несчастье. – Представляю, как тебе трудно.

– Я в полном порядке, Блейк. Рядом со мной Чарлз.

– Я рад, что ты не одна, – сказал Блейк, и Максин уловила в его голосе нотки усталости. Может быть, он действительно занят в Марокко каким-то важным и полезным делом? В это верилось с трудом. – Я позвоню Сэму попозже. Передай ему от меня привет.

– Хорошо, передам.

Блейк действительно позвонил Сэму через несколько часов. Мальчик обрадовался, услышав голос отца, и стал сбивчиво рассказывать о произошедшем. Он упомянул о том, что Чарлз находился с ним в операционной и держал за руку. Мама, по его словам, была очень расстроена, и врачи не разрешили ей входить в операционную. Все это было чистой правдой. Максин находилась в полуобморочном состоянии, сходя с ума от беспокойства за сына. Чарлз стал героем того трудного дня.

Блейк обещал в ближайшее время приехать к сыну. К тому времени, как он позвонил, Максин уже успела прочитать в Интернете о землетрясении в Марокко – об этом страшном стихийном бедствии. Две деревни были полностью разрушены, и их жители погибли. В городах тоже было много разрушений. Блейк сказал правду, и все же Максин продолжала сердиться на него за то, что он не смог приехать и поддержать их в трудный момент. Нет, Блейк никогда не изменится. Он был и останется до конца своих дней негодяем и повесой. Благодарение Богу, что у нее есть Чарлз.

Он каждый день приходил к ним после работы и спал на кушетке. Несколько раз за ночь Чарлз вставал, чтобы взглянуть, как идут дела у Сэма. Максин высоко ценила его самоотверженность. В конце концов они решили, что настал подходящий момент для того, чтобы сообщить детям о помолвке. Занятия в школе кончились и начались летние каникулы.

В субботу утром Максин собрала всю семью на кухне. Чарлз тоже явился вместе с детьми, хотя Максин не знала, следует ли ему присутствовать при этом непростом разговоре. Однако Чарлз расценил свое отсутствие как проявление малодушия. И Максин пришлось согласиться с ним.

Максин начала издалека, заведя речь о том, каким добрым и хорошим человеком оказался Чарлз Уэст, с которым ее дети знакомы уже несколько месяцев. При этом взгляд Максин останавливался на каждом ребенке так, будто она пыталась всколыхнуть в их памяти воспоминания о добрых делах Чарлза и убедить их в своей правоте. Она все еще боялась негативной реакции детей на ту новость, которую они сейчас услышат. И вот настало время сообщить ее.

– Мы с Чарлзом решили пожениться в августе, – сказала Максин, и после ее слов в помещении установилась мертвая тишина.

Дети с каменным выражением лица молча смотрели на мать.

– Я люблю вашу мать и вас, – сдержанно добавил Чарлз.

В его голосе чувствовалось напряжение. Скованность Чарлза была простительна, ведь он впервые сталкивался с подобной ситуацией. В кухню вошла Зельда и молча остановилась у двери.

– Вы шутите? – спросила Дафна, выходя из оцепенения.

– Нет, мы не шутим, – без тени улыбки ответила Максин.

– Ты же плохо его знаешь, – сказала девочка, разговаривая с матерью так, словно Чарлза не было рядом.

– Мы встречаемся уже почти семь месяцев, в нашем возрасте этого срока достаточно для того, чтобы хорошо узнать друг друга и понять, тот ли это человек, который тебе нужен.

Дафна, не говоря больше ни слова, встала из-за стола и вышла из кухни. Через минуту все услышали, как хлопнула дверь ее комнаты.

– А папа знает о ваших планах? – спросил Джек.

– Пока нет, – ответила Максин. – Мы хотели сначала поделиться ими с вами. Завтра я сообщу о предстоящей свадьбе вашему отцу, а также бабушке и дедушке.

– Понятно, – буркнул Джек и тоже удалился в свою комнату.

Максин готовилась к нелегкому разговору, но не предполагала, что он окажется настолько трудным.

– Мне кажется, все будет хорошо, – сказал Сэм. – Вы мне очень помогли в больнице, Чарлз. Спасибо.

Он был, как всегда, вежлив. Судя по всему, Сэма не так сильно расстроила услышанная новость, как брата и сестру. Правда, и не обрадовала его. Теперь Сэм не сможет спать в постели матери. Его место зай-мет Чарлз. Это ему, конечно, не нравилось. Жизнь до появления Чарлза была намного приятнее.

– Можно мне сегодня посмотреть телевизор в твоей комнате? – спросил Сэм.

Никто из детей не поинтересовался деталями свадьбы или ее датой. Они ничего не хотели знать об этом. Сэм встал из-за стола и заковылял на костылях к выходу. Мальчик очень ловко управлялся с ними. Чарлз и Максин растерянно смотрели ему вслед.

– Поздравляю, – негромко сказала стоявшая у двери Зельда. – Не волнуйтесь, дети привыкнут к тому, что вы теперь одна семья. У них сейчас шок. А я давно начала подозревать, что вы решили пожениться.

Зельда улыбнулась, но как-то грустно. Она привыкла к тому образу жизни, который сложился в семье Максин, и боялась перемен.

– В твоей жизни ничего не изменится, Зелли, – заверила ее Максин. – Ты будешь, как и прежде, жить и работать в нашей семье. Нам нужна твоя помощь.

– Спасибо. Если бы вы уволили меня, я не знала бы, что мне делать.

Чарлз смотрел на нее с улыбкой. Она милая женщина, но он может столкнуться с ней ночью на кухне, если вдруг выйдет туда за какой-нибудь надобностью в одной пижаме. Предстоящие перемены в жизни немного пугали Чарлза. Вскоре он поселится в квартире вместе с женой, ее тремя детьми и няней. Одинокий образ жизни уйдет в прошлое. Впрочем, Чарлз все еще считал, что поступает правильно.