Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок

«Зачем ты пришла в наш дом? – подумала Ксюша и отчего-то почувствовала тепло в груди. – Кто ты?»

Она качнулась на пятках, опустила голову и улыбнулась. У нее есть отличная тайна, и бояться нечего. Хуже Лоры все равно никого нет.

– Она красивая, да? – спросила Ксюша спокойно и отстраненно, словно речь шла о картине в галерее. – И вредная.

– Да, – легко и непедагогично ответила Соня и мысленно продолжила: «Но это даже хорошо, потому что я приехала именно к ней».

Комната Ксюши напоминала мир трогательных лесных фей. И хотя мебель была обычного размера, Соне она показалась меньше и тоньше. Зеленые, фиалковые тона нежными клумбами вспыхивали то тут, то там, отчего в душе появлялось летнее настроение. Светильники, как сочные клубничины, свешивались над кроватью, переключая внимание на себя, а живые растения – плющи, аспарагусы и нефролеписы – наполняли воздух свежестью и вкусом.

«Да, – мысленно восхитилась Соня, оглядываясь. – Хотела бы я здесь жить».

Обстановка очень подходила для маленькой вдохновенной мечтательницы, а Ксюша такой и была. Почти. Забывать о хитринках в ее глазах все же нельзя ни на минуту.

– Уютно и мило, – сдержанно прокомментировала Соня, подходя к большому окну, по краям которого висели, волнуясь, короткие полупрозрачные шторы.

– Я обожаю свою комнату, – с чувством ответила Ксюша. – Папа разрешил мне устроить здесь настоящую поляну. То есть он, конечно, сопротивлялся, но у меня был день рождения, и пришлось уступить. Да, да, я отдала папе свои рисунки, и он сдался! Ну… не совсем… от озера и водопада пришлось отказаться. Кстати, эту драму я пережила стойко. – Она шумно вздохнула, как может вздыхать лишь самый несчастный эльф на свете, и потупила взор.

Соня тоже вздохнула, искренне сочувствуя себе: «Девчушка сведет меня с ума, это точно. Но до чего же очаровательный чертенок!» Она посмотрела на кровать и испытала глубокое удивление. На одной из атласных подушек лежала книга – М.Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени».

Неужели Ксюша говорила правду и после завтрака она действительно, позабыв развлечения, почитывает классическую литературу?

Соня подавила острое желание оглядеться еще раз. Вероятно, где-то припрятана скрипка или флейта… виолончель или арфа? И не торчит ли бок рояля из какого-нибудь шкафа? Вроде после обеда юная наследница господина Комлева любит музицировать…

Но нет! Нельзя верить. Нельзя попадаться на крючок этого уж слишком смышленого создания. Соня спокойно подошла к кровати, взяла книжку и пролистала ее. Закладки не было. Конечно, это не показатель, но отчего-то появилась стойкая уверенность, что если приподнять край матраса, то там, в секретном месте, обнаружится совсем другая книга, например роман для девочек.

– Я рада, что ты читаешь Лермонтова, – одобрительно произнесла она. – Наверное, я тебя отвлекла сегодня от любимого занятия…

– Немного, – скромно улыбнулась Ксюша и горячо добавила: – Но это неважно, мне было очень приятно показать вам дом. Надеюсь, вам у нас понравится.

«Да уж, столько впечатлений меньше чем за сутки я вряд ли где-нибудь еще получу», – мысленно усмехнулась Соня.

– Я тоже на это надеюсь.

– А вот комнату мамы я вам показать не могу. – Ксюша пожала плечиками. – Запрещено. Понимаете?

Если хорошенько переварить услышанное, то получалось следующее: а) мама была; б) мама жила здесь, в) мама куда-то делась; г) Комлев чтит память бывшей жены; д) не факт, что он был женат; е) у юного создания по имени Ксюша никакой душевной травмы не наблюдается.

То есть опять ничего не понятно…

– Ясно, – произнесла Соня.

– Ну, я тогда почитаю?

– Да.

– До обеда. Можно?

– Конечно. Вечером к вам приедут гости…

– Целых семь человек! – мгновенно перебила Ксюша. – Не два, не три и не четыре с половиной… – Она звонко засмеялась, прижав руки к груди. – А целых семь человек! Мы тоже пойдем на ужин, да? У меня есть сиреневое платье в белый горошек, а у вас?

«А у меня есть серая юбка, коричневая юбка, потом юбка в серо-коричневый рубчик, две белые блузки, одна бежевая блузка и одна бледно-розовая с безобразными рюшками на рукавах. Хочешь напугать принца? Залезь в бабушкин сундук!»

Но Ксюша не нуждалась в ответах. Закружившись, она плюхнулась на кровать и честно призналась:

– Обожаю подслушивать разговоры взрослых. – Ее маленькие аккуратненькие ушки покраснели. – Не ругайте меня, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста… Здесь просто ужасно скучно.

Соня не стала ругать, она указала на «Героя нашего времени» и торжественно покинула комнату. Спаслась бегством, так сказать.

А Ксюша улыбнулась, глядя на дверь, повертела в руках книгу Лермонтова и положила ее на прикроватную тумбочку. Затем встала, приподняла угол матраса и достала другую книгу, которую и собиралась читать с удовольствием до обеда: Агата Кристи «Нежданный гость».

***

Учителям нужно ставить памятники, причем каждому отдельный. Как они умудряются воспитывать тридцать детей разом, если десять из них – эльфы, семь или восемь – братья и сестры Тома Сойера, парочка Буратин, а остальные пока не определились?

– Да, – многозначительно произнесла Соня, приподняв крышку чемодана, и задумчиво посмотрела на книгу в твердой мрачно-зеленой обложке. Книга по педагогике несла доброе-светлое-вечное, была напичкана разнообразными конкретными советами и расплывчатыми поучениями, которые, наверное, были правильными, но с реальностью не соприкасались. А если учесть, что получилось прочитать лишь сорок страниц (далее сил на эту тоску не хватило), то…

– Разберусь как-нибудь сама, – улыбнулась Соня, мысленно перебирая сцены, связанные с Ксюшей. Разве можно к такой малышке применить свод правил, незыблемых законов или спрогнозировать ее следующий шаг? Даже невозможно угадать, чем она занята в данную минуту: читает Лермонтова или сосредоточенно пыхтит, устраивая посреди комнаты озеро и водопад?

«Очевидно, я единственная в мире гувернантка, не имеющая абсолютно никакого опыта общения с детьми», – с иронией подумала Соня. Она перевела взгляд на отражение в зеркале, дотронулась кончиками пальцев до щеки и тихо произнесла:

– Бабушка, ты бы меня не узнала. – И посмотрела на часы.

Бабушка… О, у нее была мировая бабушка! Актриса больших и малых ролей. Ей рукоплескали тысячи и тысячи взволнованных граждан: плакали, смеялись, осыпали цветами, просили автограф. Некоторые смельчаки дежурили около служебного входа и назначали свидания. Сцена, занавес, партер, амфитеатр… Бабушку приглашали играть и в московский, и в питерский театры, но она всегда отказывалась, отвечая одно и то же: «Имею я право помереть в родном городе или нет?!», и оставалась в Нижнем Новгороде.

А Соня была похожа именно на замечательную бабулю, во всяком случае, так всегда утверждала родня – и близкая, и дальняя. И говорили об этом в основном с охами и вздохами.

«А после обеда придется делать уроки, – мысленно протянула Соня, уповая на то, что школьная программа четвертого класса не сразит ее наповал. – Надеюсь, синусы и косинусы они пока не проходят. Нужно было хотя бы шпаргалками запастись».

Она тряхнула головой, но тут же вспомнила, что волосы туго стянуты в пучок, да еще прилизаны, и недовольно поджала губы.

«Вам платят деньги именно за то, чтобы этот ребенок вел себя хорошо. Так приступите же наконец к своим обязанностям», – вспомнила Соня слова Лоры.

Ничего, пройдет немного времени, и все вернется на круги своя. И кое-кто вряд ли позволит себе презрительную улыбку, когда увидит перед собой… м-м-м… например, соперницу. Ревность, глупость и жадность заставляют людей совершать опрометчивые поступки. Интересно, Комлев дорожит отношениями с Лорой?

– Надеюсь, это станет ясно вечером во время ужина. Гости, гости, гости… – пробормотала Соня.

Со стороны почти всегда видно, как люди относятся друг к другу, если, конечно, задаться целью и понаблюдать. Слова, знаки, прикосновения, интонация и многое другое раскрывают тайны и дают возможность понять, где правда, а где ложь, где холодно, где горячо, а где образовалась пустыня, которую могут украсить лишь колючки и трещины. Присутствует или отсутствует любовь? Нужно лишь осторожно последить за ним и за ней, и вопросов не останется.

Соня представила Комлева рядом с Лорой и кивнула – картинка сложилась, пара получилась вполне гармоничной. Ни он, ни она большего не заслуживают.

«А Кирилл Андреевич тоже хочет за мной понаблюдать. Именно поэтому он и «пригласил» на ужин. Ну и пусть».

***

После обеда, прошедшего под строгим надзором экономки («Ксюша, куриным бульоном людей из могилы поднимают, а ты к нему даже не притронулась», «ешьте черный хлеб, он решает все проблемы пищеварения»), настала светлая полоса везения. Оказалось, что уроки по русскому и математике не задали, так как были контрольные, учительница английского больна, а литература уже сделана. Хотя по поводу английского Соня не беспокоилась – язык она знала отлично, иначе господин Комлев не взял бы ее на работу.

– По окружающему миру задали ответить на пять вопросов, а еще нужно сделать поделку на конкурс. – Ксюша пожала плечиками, мол, ерунда.

– Какую?

– На тему «Здравствуй, лето!».

При слове «поделка» Соня почувствовала неладное и испытующе посмотрела на Ксюшу. Это юное создание могло нафантазировать любое количество уроков из шалости или от богатства воображения. И мало того, что придется лепить, пилить и строить, так потом еще на голове вырастут ослиные уши (или что там вырастает у тех, кто оказывается в наиглупейшем положении?) «Мне нужен детектор лжи», – мрачно подумала Соня, представляя, как пара проводков и кнопок мгновенно решает все проблемы.

Она внимательно посмотрела на Ксюшу, но не заметила ни лукавого блеска в глазах, ни тайной усмешки, ни предательского румянца на щеках. Но в данном случае это еще ничего не значило: «Милый, милый ребенок… И в кого малышка уродилась такой? Точно не в папочку».

– Прекрасно, – спокойно произнесла Соня. – Поделки развивают пространственное мышление, эстетический вкус и усидчивость. Мы, конечно, должны постараться и…

– Я уже все придумала! – воскликнула Ксюша, всплеснув руками. Она подскочила к своей кровати и стянула с нее красивый, пушистый плед, пестрящий сиреневыми и малиновыми цветами. – Вот! Мы сделаем поляну! Или холмик. Вырежем эти цветы и наклеим на что-нибудь зеленое. Они объемные, видите? Это будет самая лучшая поляна на свете!

Соня мужественно сдержала острое желание потрогать свои уши, может, они уже достигли размера ослиных?

Ксюша предложила разрезать на кусочки плед, стоимость которого у человека со средним достатком наверняка вызовет затяжной шок. И сделала это с заразительной пылкостью и изумительной непосредственностью, будто создавать поделки из золота и бриллиантов – обычное дело. Даже ладони зачесались, так захотелось сотворить этакий шедевр в стиле Сальвадора Дали, обязательно блестящий и большой, практически закрывающий линию горизонта!

Ксюша приподняла брови, отчего выражение лица стало умоляющим, но уголки губ дрогнули, и этого было вполне достаточно, чтобы поставить точный диагноз.

«Малышка, я тебе аплодирую стоя, но тебе меня не переиграть, – мысленно усмехнулась Соня. – И я пока не сошла с ума, чтобы мастерить вместе с тобой поделки из персидских ковров».

– Меня удивляют твои слова, – сухо и строго ответила Соня и для пущего эффекта нахмурилась. – Ты собираешься испортить хорошую вещь и считаешь подобный поступок правильным. Но ты забыла немаловажный момент: твой отец много работает, и его труд нужно уважать. Разве приятно будет Кириллу Андреевичу узнать, что мы испортили плед?

«О, да я молодец… Отлично справилась. Пожалуй, я и сама уже могу писать педагогические поэмы», – с иронией подумала Соня.

Ксюша мгновенно расстроилась. Опустив плечи, поникнув, точно ромашка без воды, она посмотрела в окно, затем перевела взгляд на письменный стол, тяжело вздохнула и произнесла грустно, с отчаянием и болью:

– Понимаете, Софья Филипповна, мне очень хочется победить. Мне необходимо занять первое место в конкурсе поделок. Я никогда не занимала первого места. Есть моменты… ну… – Она покусала нижнюю губу и продолжила: – Из-за меня наш класс продул веселые старты. Все смеялись. Я грохнулась в самый неподходящий момент! На эстафете. И сейчас мне хочется, чтобы у меня была самая лучшая поделка на свете! Я никогда, никогда ни в чем не занимала первого места…