Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок

Теперь Ксюша была такой искренне несчастной, что Соня с трудом подавила естественный порыв пожалеть и успокоить. Маленькая девочка мечтает о победе, об уважительных взглядах одноклассников, ее глаза вспыхнут яркими огнями, когда учительница, завуч или даже директор протянут грамоту и громко, торжественно произнесут формальное поздравление. Да плевать, сколько стоит плед, если из него выйдет отличная летняя поляна! Тем более что плакать будут денежки господина Комлева.

Соня мягко улыбнулась и вновь пристально посмотрела на Ксюшу – кто знает, может, эта маленькая девочка каждый раз получает грамоту, приз и восхищение, а на веселых стартах вовсе не падала, наоборот, установила новый мировой рекорд по прыжкам в мешке!

Но взгляд малышки был переполнен надеждой.

– Чтобы сделать хорошую поделку, не обязательно портить имущество, – успокаивающе сказала Соня. – Мы используем старые вещи или купим недорогую мелочь.

– Но так красиво не будет, – возразила Ксюша и потянула плед обратно к кровати. Пухлые сиреневые и малиновые цветы коснулись пола.

– Будет. Я обещаю, что ты победишь. «О, я сошла с ума, за свою жизнь я не сделала ни одной вазочки, баночки, коробочки! Во всяком случае, я этого не помню». – Когда нужно сдать поделку?

– До пятницы.

– Мы успеем. А теперь давай перейдем к окружающему миру. На какие вопросы необходимо ответить?

– Сколько костей в теле человека? В какое озеро впадает триста тридцать шесть рек, а вытекает всего одна? Почему орешник цветет весной, а липа летом? У кого рот на брюхе? Какие черви не являются червями?

«Вот за этот кошмар мне точно не платили! – Соня подавила горькое восклицание и решительно переключилась на другую волну: – Я смогу, смогу, смогу».

***

Комлев не слишком-то жаловал ужины, требующие некой парадности: костюма, галстука, особых блюд и белой скатерти. Парадность означала присутствие в доме малознакомых людей, деловые разговоры, не приносящие конкретного результата, пресные улыбки и ответные визиты в дальнейшем. Жаль времени. Но бывали и другие вечера, когда приходили хорошие знакомые (пусть и не друзья), Ксю наряжалась и превращалась то в хохотушку и вертелась юлой, то почти неподвижно сидела за столом и томно взирала на присутствующих, дожидаясь десерта (вероятно, подслушивала и подглядывала). Лора блистала и развлекалась, а он, пребывая в философском или бодром настроении, отдыхал от бумаг и телефонных звонков. И этот вечер обещал быть именно таким – спокойным, уютным, с той лишь разницей, что на ужин «приглашена» новая гувернантка. Зачем?

– Хороший вопрос, – произнес Комлев. Раньше он никогда не требовал присутствия няни поблизости – Ксюша вполне самостоятельный и разумный ребенок (даже слишком!), так зачем же? Софья Одинцова на этом вечере будет выглядеть белой вороной, и вовсе не потому, что она не гость. В ней нет индивидуальности, харизмы, очарования. «Так зачем же?» – опять спросил себя Кирилл и усмехнулся. Пожалуй, надо бы понаблюдать за новой гувернанткой, да и… Он нахмурился, небрежно бросил пиджак на подлокотник кресла, расстегнул две верхние пуговицы рубашки и признал, что Софья Филипповна Одинцова чем-то задела его, вернее, вызвала раздражение, и теперь ему хочется посмотреть на нее со стороны. В момент, когда она будет находиться в некомфортных для себя условиях.

– Кирилл Андреевич, – раздался за дверью голос экономки, – первые гости приехали.

– Хорошо, спасибо, – сухо ответил Комлев и сразу ощутил легкий голод. Не следовало пропускать обед, но дела закрутили, и к тому же в перспективе маячил отменный ужин.

Пока Ольга Федоровна накрывала на стол, Кирилл сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и вел неторопливую беседу с присутствующими мужчинами. Лора, устроившись на диванчике с Катей, молоденькой женой режиссера, о чем-то болтала, изредка смеясь, и часто убирала непослушный локон за ухо. Легкое короткое бордовое платье, черные бусы, завязанные узлом чуть ниже груди, бордовые туфли на высоком каблуке делали Лору похожей на киноактрису, и Комлев пару раз бросил на нее холодный собственнический взгляд. Она нравилась ему такой – красивой, точеной, внешне неприступной, с румянцем на щеках от выпитого вина.

– Добрый вечер! – раздался радостный голос Ксюши, и Комлев повернул голову.

– Здравствуйте, – безучастно произнесла гувернантка, стоящая рядом со своей воспитанницей.

«Без изменений», – отметил Кирилл и прошелся взглядом теперь уже по фигуре Софьи Одинцовой. Волосы прилизаны и стянуты в стандартный пучок, бледно-розовая блузка с широким воротником и дурацкими унылыми рюшками на рукавах, тяжелая коричневая юбка-годе почти до пола, туфли с тупыми квадратными носами. И прямая спина, будто ее обладательница проглотила длинную широкую линейку, ранее принадлежащую какой-нибудь работящей портнихе.

«Можно не спрашивать, уроки наверняка сделаны», – иронично подумал Комлев, и его раздражение исчезло, потому что сейчас Софья Одинцова была ясна, понятна и даже предсказуема.

Он коротко представил новую гувернантку присутствующим (называть имена гостей не стал, не имело смысла), равнодушно встретил недовольное выражение лица Лоры и переключил внимание на Ксю. Малышка изо всех сил старалась произвести сногсшибательное впечатление – еще бы, сегодня она была в платье, специально купленном для выпускного вечера. Прощай, начальная школа, прощай…

«Если она зальет платье соком, то придется покупать новое», – вздохнул Комлев, с удовольствием осознавая, что Ксюше под силу свить из него веревки, жгуты, косички… Да что угодно! Правда, крошка об этом не догадывается. Хотя…

– Через час вы можете быть свободны, – обратился он к Соне. – Завтра воскресенье, я полагаю, вы поедете домой?

– Да.

– Или оставайтесь здесь, но, боюсь, в таком случае Ксюша не даст вам отдохнуть. Решайте сами.

– Да, конечно.

Комлев отвернулся, но ее слова вдруг неожиданно кольнули в сердце. «Да, конечно». С чем она согласилась? С тем, что останется, или с тем, что разберется и без его ценных указаний?

Он резко повернул голову и увидел совсем не то, что ожидал, – ее глаза сияли тайным глубинным огнем. Ее глаза смеялись. Но мгновение – и наваждение исчезло. Перед ним вновь была серая скучная мышь с бледным лицом и тусклыми, как свет от дачного ночника, чувствами и желаниями. Показалось? Комлев нахмурился, быстро поднялся и пригласил всех к столу.

Лора, глядя, как осторожно новая гувернантка усаживается на стул, а затем аккуратно стелет полотняную салфетку на колени, насмешливо скривила губы («Она нелепа и смешна! Зачем Кирилл позвал ее?»).

– Я буду сыр и блинчики! – воскликнула Ксюша и плюхнулась рядом с Соней. Облако кудряшек подпрыгнуло и опустилось на плечи, улыбка мгновенно озарила комнату. – Обязательно попробуйте блинчики с грибами, – через секунду заговорщицки прошептала она, – а то Лора их слопает, и нам достанется лишь соус.

– Спасибо, я не голодна, – натянуто и тихо ответила Соня.

Комлев бросил на нее еще один взгляд – внимательный, изучающий, но на сей раз ничто не удивило его, вот только покоя в душе уже не было, будто он упустил нечто очень важное. Или нет?

Дверь закрылась со звонким хлопком, и стекла в окнах жалобно задрожали.

– Старая грымза, – выдохнула Кира и покосилась на оранжевую пятитысячную купюру, небрежно оставленную странной посетительницей на углу стола. Ну, по крайней мере, дамочка при деньгах, одни кольца чего стоят! Явно «доисторические», с драгоценными камнями. А такие клиенты агентству, бесспорно, нужны, и какая разница, чего они хотят: модель для презентации, актрису для рекламного ролика, актера для сериала, Бабу-ягу на детский праздник или что-нибудь еще в рамках приличий. Кира скрестила руки на груди и передразнила высокомерную малоприятную Фаину Григорьевну: «Если выбранная кандидатура меня устроит, я вернусь и отблагодарю вас». «Спасибо, благодетельница», – добавила Кира, усмехнулась и потянулась к телефонной трубке. «Вообще-то, агентство «Нейм» не шарашкина контора, существует прайс и прочее, прочее, прочее…» Набрав номер, она некоторое время терпеливо слушала гудки, а затем раздалось знакомое:

– Да?

– Соня, привет. Как дела? Отлично… Радуйся, кажется, у тебя в ближайшее время появится работа. Нет, не реклама и не кино, увы. Но денег наконец-то заработаешь. Ко мне тут одна мадам приходила – ты бы ее видела, а впрочем, скоро увидишь. Короче, попросила выбрать для нее красивую актрису, особо нуждающуюся в средствах, дело у нее какое-то есть. Ты знаешь, я не любитель играть в кошки-мышки, но от этой дамочки бриллиантами пахло за версту, так что я решила закрыть глаза на ее причуды. Нет, она нормальная. – Кира откинула голову назад и засмеялась. – Соня, тебе ли бояться престарелых грымз! Да-да… А фиг ее знает, сколько ей лет, далеко не молода. Я показала ей пять фотографий: Арины, Тони, Маши Карпович, Птицыной и твою. Моделей подсовывать не стала – они ее совершенно не интересовали. Речь шла исключительно об актрисах. Уж она и так и сяк вертела фотографии, только что не нюхала их и на зуб не пробовала! Но твою все же выделила сразу. Я это почувствовала. Она попросила номер твоего мобильного, и я дала, знаю-знаю, что сначала нужно было созвониться, но она себе на уме и заинтересована в конфиденциальности. И к тому же явно мне не доверяла, представляешь? Будто я могла отговорить. Вроде Фаина Григорьевна. Нет, фамилию не назвала. Плевать! Она богата! Да уж, я знала, что ты умрешь от любопытства. Она попросила предупредить тебя, а разговаривать о работе собирается при встрече. В крайнем случае, если тебе не понравится предложение, просто пошли ее куда подальше. Полагаю, с этим у тебя проблем не возникнет. – Кира устало опустилась в кресло и широко улыбнулась. – Зато неплохой шанс заработать, тебе же постоянно нужны деньги. Выслушай ее. Да не за что. Удачи! Интересно, что ей нужно? Ну, пока. Звони.

Она отложила телефонную трубку и усмехнулась. Долго выбирала Фаина Григорьевна девушку, примерялась и так и этак: у одной глаза невыразительные, у другой родинка, у третьей губы тонкие. Долго выбирала и остановилась на самой… непредсказуемой. Но, вероятно, именно такая актриса ей и нужна?

– Кто ж ее знает, – протянула Кира и придвинула к себе разложенные на столе фотографии. Выбор сделан. И сделан он Фаиной Григорьевной совершенно самостоятельно.

– Мужчина, конечно, должен быть помешан на работе, но не настолько же. – Лора прищурилась и кокетливо улыбнулась Комлеву. – Кирилл, скоро ты будешь ложиться спать в пять утра.

– Надеюсь, этого не случится.

– В наш век иначе нельзя, – оторвавшись от куска буженины, произнес светловолосый худощавый мужчина лет сорока. Соня не успела выхватить из разговора его имя и прилепила к нему прозвище Студент. Уж слишком он напоминал красавчика-старшекурсника, уделяющего больше внимания внешности, чем вопросам образования. Даже великоватый пиджак смотрелся на нем пижонисто. – Если я всего один день не появляюсь в офисе, то…

– …то твоя секретарша впадает в уныние, – иронично закончил широкоплечий режиссер, накладывая на тарелку красную соленую рыбу.

«Как же хочется есть!» – подумала Соня, косясь на блинчики. Их осталось всего две штуки, и если учесть, что Ксюша съела сразу три, то, наверное, они действительно вкусные. С одной стороны, ради дела надо бы поскромничать, с другой – вполне можно и поесть. Но ее образ, к сожалению, не предполагает качественного обжорства, включающего бокал мартини со льдом. Она – сухарь. Рыба. И все человеческое ей чуждо.

«Не-а», – мысленно улыбнулась Соня, и через секунду на ее тарелке лежали два блина с грибами. Немного помедлив, она зачерпнула ложкой соус и полила им свой «простецкий» ужин. Да, она скромная гувернантка с хорошим аппетитом – подобное необъяснимое чудо в природе изредка встречается. И раз ее усадили за стол, то…

– А у вас отменный аппетит, Софья Филипповна, – раздался насмешливый голос Лоры. – Но не злоупотребляйте мучным, а то испортите фигуру.

«Вот чему я так и не научилось за годы актерства, так это краснеть по заказу, – усмехнулась Соня, – а надо бы…»

Она «случайно» звякнула вилкой о край тарелки, посмотрела на Лору, сидящую в расслабленной позе, и спокойно, с нотой нравоучения произнесла:

– У здорового человека должен быть хороший аппетит. А фигура – это еще не все, что нужно. И, конечно, я слежу за тем, чтобы питание было сбалансированным.