Джоанна Линдсей - Очаруй меня

Покрасневшая до ушей девушка немедленно ушла вместе с подносом, но Брук все еще тяжело переживала нанесенное ей оскорбление, свидетелями которого были все кухонные слуги.

Из-за того, что в кухне постоянно что-то кипело и варилось, тут было очень жарко.

– Здесь есть сад? – спросила мистера Хиббита Брук, вытерев лоб.

– Маленький, за домом. Ничего такого роскошного, как сады Россдейла, но все же в это время дня там может быть прохладно. Туда можно пройти из утренней комнаты.

Брук улыбнулась и вышла из кухни, чтобы найти утреннюю комнату, но проходя через холл, увидела величественную леди, входившую в дом.

– Герцогиня, какая радость! – приветствовал ее Уиллис.

– Моей дорогой подруге лучше, Уиллис? Она не упомянула о своем здоровье в записке, которую я только что от нее получила.

– Нет пока. Но приехал лорд Вулф, и я уверен, что мы скоро увидим, как она поправляется.

– В самом деле, приезд сына развеселит Анну.

Тут леди заметила Брук и надменно приказала:

– Эй, вы там! Немедленно пришлите для меня чайник чая в комнату вашей госпожи, да поскорее.

Пусть волосы Брук за несколько часов, проведенных на кухне, и растрепались, но быть принятой за служанку – это очередное оскорбление, и вряд ли последнее за этот день! Поэтому она сухо ответила:

– Я не горничная. Я леди Брук Уитворт.

– Девочка Харриет и Томаса? Пффф! – фыркнула леди и промаршировала к лестнице.

Брук, стараясь не заскрипеть зубами, круто развернулась и направилась вглубь дома. Через несколько минут она оказалась в саду. Чтобы успокоиться, Брук сделала глубокий вдох. Садик был полон летних цветов, в воздухе разливались чудесные ароматы, а несколько фруктовых деревьев давали немного тени. По саду были расставлены каменные статуи, в центре даже стоял затейливый фонтан. За задним забором слышались конский топот и ржанье. Приподнявшись на носочки, она увидела длинный ряд стойл, возможно, тянувшийся на целый квартал. В стойлах стояли кони и экипажи.

Направившись к фонтану, чтобы сесть, Брук нагнулась сорвать розовый бутон и испуганно вздрогнула, услышав голос Доминика.

– Ищете ядовитые растения?

Она медленно выпрямилась и свела брови.

– Почему вы это сказали, если знаете, что я лечу людей травами?

– Разве вы не пытались позавчера ночью подлить мне что-то в вино, а кончилось это тем, что вы все выпили сами?

Она тихо ахнула. Он просто предполагает, не может знать наверняка, но пылающие щеки ее выдали.

– Результаты были абсолютно незабываемыми, – с чувственной усмешкой добавил Доминик.

Брук была слишком смущена, чтобы что-то сказать насчет любовного зелья. Она надеялась, что он не заметил никаких особенностей в ее поведении той ночью, так что ей, возможно, не придется ничего объяснять. И Доминик вовсе не казался недовольным, скорее наоборот. Она просто не вынесет его осуждения, ведь ее порыв был вызван искренней страстью и отчаяньем.

Но она все-таки признала часть правды.

– Мать Рори предложила мне соблазнить вас, поскольку это могла быть наша последняя ночь… на земле.

Доминик рассмеялся:

– А я-то думал, что вы действительно выпили зелье, которое заставило вас ринуться в мои объятия. Жаль…

Ему так весело? Но в этой веселости она распознала некое внутреннее напряжение, и кроме того, он только что упомянул о яде.

– В любом случае вы должны знать…

– Нет, – перебил он, – я был бы чертовым идиотом, если бы поверил, что вы убьете меня до или после свадьбы. На это намекал Уитворт. Или ему все равно, что вас за это повесят?

Брук озадаченно уставилась на него:

– Что вы… – Она осеклась и, сообразив, о чем идет речь, вздрогнула: – Вы видели Роберта?

– Я видел дьявола, – прорычал он.

– Какие гадости он вбил вам в голову?

– Сказал, что вы пообещали ему меня отравить.

Она шумно втянула воздух:

– И вы ему поверили? Но зачем мне это?! Я помогла вам. Вам также неплохо бы вспомнить, что я несколько раз объясняла, как ненавижу его! Да, он предложил мне отравить вас после свадьбы, но даже не получил ответа на эту чушь, не говоря уже о каком-то конкретном обещании. И если честно, не думаю, что он говорил серьезно, потому что после добавил, что если я полюблю вас, значит, предам семью. Но у меня нет причин быть верной семье. Так что не смейте обвинять меня в том, чего я не делала и чего никогда не сделаю. Я помогаю людям. Не убиваю их. А если вы не желаете понять простую логику, значит, мне нечего вам больше сказать.

Она так разозлилась, что попыталась проскочить мимо него, но он схватил ее за руку.

– Я ему не поверил. Но он заявил, что вы оказались более расчетливой и умной, чем он ожидал, а поэтому доверять вам нельзя.

– Потому что он злобная и эгоистичная тварь! Хочет взбесить вас и напомнить, что он все еще жив и невредим, тогда как Элла погибла из-за него. Я знала его, когда он был жестоким ребенком, и даже не пыталась узнать поближе, когда он стал мужчиной. Предпочитала его избегать. Может, он надеялся, что вы вызовете его на очередную дуэль, не оставив регенту другого выбора, кроме как наказать вас. Или рассчитывал, что вы сорвете гнев на мне. Что вы и сделали. Убив меня, вы уж точно перестанете стараться уничтожить его, поскольку будете сидеть в тюрьме или пойдете на виселицу. Я всего лишь предполагаю. Просто не знаю, каковы его мотивы и на что он способен.

– Он способен губить молодых женщин, и это сходит ему с рук! – И, несмотря на все, сказанное Брук, он тут же добавил: – Не хочу, чтобы вы давали моей матери отвары или волшебные зелья!

Господи, похоже, они вернулись к тому, с чего начали!

– Слишком поздно! – яростно воскликнула Брук. – Она уже выпила полный чайник моего чая и бульон. Но не волнуйтесь, ее горничная успела меня оскорбить, попросив сначала меня саму немного попробовать.

– Неплохая мысль. Ладно, можете дать свои рецепты мистеру Хиббиту, который сначала их испытает. Но думаю, будет лучше, если вы станете держаться подальше от моей матери.

Брук протиснулась мимо него и бросила, не оборачиваясь.

– Думаю, будет лучше, если я стану держаться подальше от вас.

По дороге из сада в свою спальню Брук зашла в библиотеку, чтобы взять книгу. По крайней мере, будет чем заняться весь остаток дня. Она слишком устала, чтобы сперва посмотреть на название.

«История Лондона» – не так плохо для выбора вслепую! – подумала она, удобно устраиваясь в кресле. Но не смогла сосредоточиться на чтении – была слишком расстроена тем, что ее отношения с Домиником окончательно развалились из-за неприязни к ней его матери и оклеветавшего ее Роберта.

По мере того, как шли часы, Брук все больше расстраивалась. В последние дни в Россдейле она уже думала, что заставила его ее полюбить, а история со Сторм еще больше укрепила их духовную связь. И она была уверена, что во время их путешествия в Лондон, когда они провели самую чудесную в ее жизни ночь, она открыла ворота в его сердце. Когда она благодаря ему познала изысканные наслаждения! Теперь все пропало. А ведь он был так мил, так защищал ее! И с этим тоже покончено. Теперь она боялась, что он ненавидит ее так же сильно, как Роберта.

И все же она не могла сдаться. Свадьбу отменять нельзя. Кроме того, хотя ситуация с Вулфами и их слугами была не слишком приятной, все же с Домиником ее будущее будет куда более светлым, чем если она вернется в семью.

Может, пора договориться с ним о том, что брак этот будет только видимостью, как предложила Алфрида. Или заключить сделку – она даст ему что-то, что он хочет. Вот только что?

Брук много думала об этом, но смогла прийти только к одному решению, которое будет приемлемо для него и не будет много ему стоить. По крайней мере, он поверит, что она говорит серьезно, когда услышит, что именно она готова принять взамен. Поэтому когда к ней явилась горничная с приглашением на ужин с Домиником, Брук охотно его приняла, хотя была глубоко ранена его сегодняшними словами, включая предположение, что она намерена отравить его мать. Войдя в столовую и поприветствовав его сухой улыбкой, она все же спросила:

– Повар уже мертв?

Он весело рассмеялся:

– Нет, но моя мать дышит легче.

– Рада слышать. Можете отблагодарить меня тем, что перестанете постоянно кричать.

– Я не кричу.

– Кричали.

– Вот это крик! – завопил он, чтобы доказать свою правоту.

Но Брук было все равно. Она лишь передернула плечами. Доминик встал и выдвинул соседний стул. Проигнорировав его жест, она села на противоположном конце длинного стола. Похоже, он хотел это исправить, потому что долго стоял, раздумывая, не усадить ли ее насильно рядом с ним. Брук облегченно вздохнула, когда он собрался сесть. Но очевидно, передумал, подошел к ней и устроился справа.

Не будь она так зла на него, наверное, рассмеялась бы. Он был так холоден и подозрителен всего несколько часов назад! Но больше всего Брук злилась на брата за то, что тот наговорил про нее гадостей Доминику.

На Доминике была чистая сорочка, но без фрака. Сегодня днем он тоже был одет как подобает знатному лорду, очевидно, он держал в доме полный гардероб. Ее же платье было хоть и чистым, но измятым. Она могла бы попросить горничную отпарить его, но скорее всего никто и не подумал бы выполнить просьбу.

– Если решили все же продолжать выполнять мои предписания, – сказала Брук, – нужно позаботиться, чтобы она пила по крайней мере по четыре чашки каждого отвара в день.

– Вы сами ей скажите. Она не будет сопротивляться.

– Нет уж. Каким бы способом вы ни заставили ее передумать, это не изменит отношения ко мне – ни ее, ни вашего.

– Дело не в вас. Дело в отсутствии выбора и в том, что может быть потеряно.

– Почему вы считаете, что моя семья видит это в другом свете? Мне обещали пребывание в сумасшедшем доме до конца жизни, если я откажусь от этого брака. Мы могли бы подумать вместе, как лучше выйти из этого положения. Но вы решили, что мне нельзя доверять. Что же, да будет так. Почему бы не быть откровенными друг с другом? Лучше признать, что между нами никогда не будет доверия.

– У вас нет причин не доверять мне, тогда как я…

– Ха! – перебила она. – Тогда как вы слушаете ложь моего брата обо мне!

– Если быть честным, я согласился, когда он сказал, что вы оказались более расчетливой и умной, чем он ожидал.

Брук потрясенно смотрела на него. Он сказал это так спокойно, почти шутливо, но этого быть не может! Он не станет шутить на эту тему! Поэтому она поджала губы.

Слуги стали вносить блюда с едой. Брук не обратила на них внимания. Доминик тоже. Он, похоже, ждал ответа. Или собрался ссориться?

Брук решила не давать ему повода и, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, сказала:

– Очевидно, вы никогда не смиритесь с этим браком. И сделаете все, чтобы я тоже не смирилась. Но я не уеду. Предпочту быть здесь, с чудовищем, чем вернуться к своей семье. Но скажите, неужели вам никогда не приходило в голову, что у нас может быть нечто общее?

– О чем вы?

– Мы еще даже не женаты, а все же имеем много общего, даже слишком много, что удивительно, если учесть, что мы враги.

– И что это?

Она скрипнула зубами. Вот она – идеальная возможность напомнить ему, что они вовсе не враги.

– Прежде всего, мы оба ненавидим Роберта. Оба любим лошадей, и оба хотим их разводить. Оба не выносим мысли о том, что нашим будущим управляет кто-то другой. Да, и оба любим собак. И оба дружим со слугами, что совершенно необычно для аристократов. Мы должны пожениться, чтобы вынудить регента искать другой способ заплатить свои долги, но это не значит, что должны относиться к этому браку как к настоящему, если вы этого не хотите. Возможно, мы станем просто друзьями. Поэтому позвольте мне предложить сделку. Мы могли бы…

– Стараетесь рассмешить меня? – Его брови сошлись на переносице.

– Вовсе нет.

– Мы никогда не будем друзьями.

Конечно, предложение Брук звучало довольно странно, если учесть, какие между ними были отношения, но она все же настаивала:

– Случались и более необычные вещи, и вы еще не слышали, что я хочу вам предложить.

– Действительно.

– Мы можем пожениться, и вам будет даже необязательно со мной встречаться. Я привыкла избегать своих родных. Готова позволить вам иметь любовниц и даже приводить их домой. – Она проговорила это очень быстро, боясь струсить, но еще не добавила главное условие сделки: – Если станете покупать мне чистокровного коня за каждую любовницу, я буду очень довольна. Пожалуйста, пусть у вас будет сколько угодно содержанок. Но я хочу иметь собственную конеферму до того, как вас настигнет проклятие.