Поэтому не дав себе шанса передумать, набрал номер телефона Лики. Прослушал нудное оповещение автоответчика, и лишь спустя несколько минут и миллион убитых ожиданием нервных клеток услышал хрипло "алло".

— Где ты сейчас? — опустив слова приветствия, сразу перешёл к главному. Мне не терпелось узнать, где находилась Лика.

— Свободный проспект, только я несвободна, — в трубке раздался нервный девичий смешок, который как-то странно полоснул по моим натянутым нервам. — Можешь меня забрать?

— Адрес точнее назови, проспект большой, — всё обрывалось внутри, пока я ждал ответ. Я рвал нити ведущие к призрачной девушке, которая появлялась в моей жизни так же стремительно, как и исчезала. Но с новым её появлением, тут же рвался к ней навстречу, наплевав на собственные приоритеты. — Лика…

— Свободный проспект 33. Я сижу на остановке.

— Никуда не уходи, я скоро.

Сбросил вызов и немедля выскочил из квартиры. Сел на байк и помчался по полупустой улице. Город мелькал огнями витрин и включёнными окнами домов, гудел и шумел суетой, а моё подсознание рисовало нежный образ Лики.

Я не чувствовал себя прежним ни наедине с собой, ни рядом с Ликой. Она будто навсегда опустошила меня и заполнила собой. Я был отравлен одержимым чувством и ничего не мог с этим поделать.

Я примчался к месту назначению быстро, припарковался тут же возле остановки. И прежде чем увидеть Лику, сделал несколько размашистых шагов.

Прошло так мало времени с последней нашей встречи, а я не мог перестать смотреть на неё. Будто между нами пролегла целая вечность вдали друг от друга. Словно за это время она успела измениться или это просто я пытался её отчаянно забыть?!

Лика виновато хлопала глазами, то и дело поправляя слегка завитые пряди, заправляя их за уши. Вся поза: и скрещенные ноги, на которых она стояла далеко не так уверенно, пошатываясь и переминаясь. И спрятанные за спину руки, которые она явно по обыкновению сцепила в замок. Всё подсказывало, что чувство вины съедало Лику изнутри, и она не знала, как начать разговор.

Когда я уверенно шагнул в её сторону, Лика заметно поёжилась, будто боялась, что я прогоню её туда, где она только что судя по пылающим щекам неплохо проводила время.

Я лениво скользнул взглядом от виноватого лица вниз, по шее, к открытым худощавым ключицам, почти неприкрытым одеждой.

Довольно-таки лёгкое платье для промозглой осени, тонкий капрон на ногах, а она словно пылала жаром. Расстёгнутое на все пуговицы пальто, а она и не думала запахивать его.

— Извини, если помешал, — сдерживая эмоции, процедил сквозь зубы, вблизи разглядев, что платье, одетое наспех — сидело на ней задом наперёд. Меня крыло от одной только мысли, что Лика снимала это платья для кого-то. И этот кто-то касался её гладкой кожи руками, покрывал её тело поцелуями, жадно пятнал то, о чём я судорожно мечтал.

— Спасибо, что приехал, — тихо прошелестела припухшими губами. — И ты мне совершенно не помешал, — бросилась путано оправдываться, что-то говорить невпопад, но меня не интересовали её отговорки.

Мою кровь кипятила ревность, прямо под кожей оставляя ожоги, от которых я вряд ли когда-нибудь смогу избавиться.

Лика облизнула пересохшие губы, так сладко зажмурившись, будто пробовала сейчас самый вкусный десерт. Плавно шагнула в мою сторону, позволив крепко стиснуть на своей талии руки. Её била мелкая дрожь и слегка нагнувшись, я прошептал прямо в полуоткрытый рот:

— Куда тебя отвезти?

Мать твою! Как же я ненавидел себя за этот вопрос! Не стоило ничего спрашивать, стоило просто увезти Лику к себе и любить её всю ночь. А потом вместо завтрака, и весь день напролёт, пока оба вкрай не устали бы.

— Не знаю…

Лика медленно опустила ладошки на мои плечи и те со скрипом соскользнули по влажным от дождя рукавам куртки. Пальчики добрались до моих запястий, коснулись их с лёгкой дрожью и плавно переплелись с моими. Я с остервенением сжал пальцы, понимая, что боюсь её отпустить. Развернув к себе спиной, легонько подтолкнул в сторону байка.

Молча надел Лике свой шлем, перекинул ногу, убрал подножку и дождавшись, когда девичьи руки крепко стиснут объятия вокруг моей груди, рванул с места. Ветер шумел в ушах, кровь бешено пульсировала, разнося по венам адреналин, помноженный на голодное предвкушение. Уже сейчас чувствуя, как Лика жмётся своей грудью к моей спине, в штанах становилось тесно, а в паху почти физически больно от вожделения.

Как же сильно я хотел обладать ею, безраздельно, эгоистично и властно.

Мы бросили байк у подъезда, терять время на парковку не стали. А всю недолгую дорогу до квартиры ошалело целовались, уже в самой прихожей срывали находу с друг друга лишнюю верхнюю одежду.

Я остановился лишь тогда, когда упёрся ногами в невысокие борта кровати. Слегка отстранился от Лики, приподнял её голову, взявшись за подбородок.

— Тебя завтра отпустит и ты будешь жалеть о том, что мы собираемся сделать.

— А что мы собираемся сделать? — игриво переспросила Лика, расстёгивая мой ремень и запуская горячую ладонь за пояс моих брюк. — Ты можешь просто расслабиться и…

Пальчики ловко обхватили возбуждённую плоть и еле сдерживая удовлетворённый стон, я поймал зубами мягкую губу Лики. Жарко выдохнул в её рот и буквально почувствовал ликующую ухмылку.

Она намеренно сводила меня с ума. Целовала и посасывала язык, трогала острым кончиком своего язычка штангу пирсинга. Хрипло постанывала и не переставая работала кулачком, почти доводя до оргазма.

— Полегче, — тяжёло выдохнул совсем противоречащее моему желанию слово.

— Что не так, Арч?!

Она отступила всего на каких-то пару шагов назад, разорвав дистанцию, но мне показалось, будто с меня содрали кожу. Без её тела рядом с собой было невыносимо пусто.

Лика плавно потянула платье за подол вверх, обнажила стройные ножки, обтянутые чулками. И мне стало невыносимо жарко и ещё теснее в брюках. Из-под лёгкой ткани показалась ажурная резинка чулок, которая призывно обнимала бёдра. Я таращился во все глаза, шумно сглатывая и пытаясь взять себя в руки.

Снова импульсивно заняться сексом, как в прошлый раз на парковке, мне не хотелось. Я хотел смаковать каждый момент, впитывать, вдыхать и собирать поцелуями весь жар тела девчонки, которая довела меня до безумия.

Пока я старательно собирался с мыслями, Лика стянула с себя платье, оставшись в одном белье. Чёрное кружево так откровенно выделялось на бедно-молочной коже, что мне больше не хватало терпения, чтобы полностью не раздеть Лику.

На секунду я замешкался, нервно стаскивая с себя брюки, а когда поднял голову, заметил, как тонкие пальчики Лики сами справились с бретельками бюстгальтера. Приспустили их с плеч, высвободили обе руки и спустили до сих пор застёгнутый бюстгальтер до самой талии.

Розовые соски на налившейся от возбуждения груди, лёгкая россыпь мурашек от прохлады в комнате — всё это было просто нереальным зрелищем. Самым сладким и желанным.

В следующее мгновение Лика плавно повела ладони по плоскому животику к кромке трусиков. Погладила кожу поверх их резинки и с томной грацией нырнула под кружево трусиков.

Выгнулась навстречу собственным пальцам и со стоном прикрыла глаза. Каждое её движение отдавалось пульсирующей болью у меня в паху, перевозбуждённый член оттопыривал ткань боксеров и я поспешил сжать его рукой, лишь бы не кончить позорно оттого, что мне приходилось видеть.

Васильковые глаза неожиданно распахнулись, в затуманенном похотью и скором приближении оргазма взгляде от ритмичных толчков пальчиков Лики, читалось ещё кое-что.

Наглое требование не терять времени, а заняться сексом. Прямо сейчас, здесь и возможно, не на самой кровати.

Снова порывисто шагнула ко мне, протянула руку, уложив ту на мой пах.

— Я больше не могу терпеть, — жар её дыхания пощекотал сперва кожу губ, потом скользнул по шее вниз, остался влажной дорожкой на груди, спустился к животу и ниже.

Лика с грацией кошечки опустилась на колени передо мной, вскользь задев торчащими сосками мой член и бёдра, пока снимала боксеры.

— Не надо, — попытался её остановить, но вышло с точностью до наоборот, зарывшись пальцами во влажные волосы, чуть притянул за них. — Завтра… когда тебя отпустит, ты будешь жалеть об этом, — вновь повторил уже ранее сказанные слова. — Лика…

Рвано выдохнул её имя, когда она влажно коснулась головки моего члена. И в эту же секунду сам стал жалеть, что вопреки вожделению пытался её отговорить. Пробные ласки становились более несдержанными. Ловкие пальчики сжимались туже и томительно двигались к самому основанию, пока горячий рот вбирал мой пульсирующий в нетерпении член. Язык скользил остро, ощутимо очерчивая набухшие вены.

Я больше не мог контролировать себя, поэтому просто толкался в тесный рот до самого упора. Продолжая смотреть на Лику сверху вниз. Теряя привычное равновесие, ощутив слабость в ногах, позволил Лике подтолкнуть себя вначале ближе к кровати. А потом и вовсе подчинившись, рухнул, когда она повалила меня на матрас.

— Плевать на то, что будет завтра. Сегодня ты мой, — перекинув ногу, Лика села сверху, тесно обхватив меня горячими бёдрами. — Мой…

Сама сдвинула ткань трусиков в сторону, направила влажную головку члена к не менее мокрому, ждущему лону и тут же присела, приняв на всю глубину. Громко вскрикнув и вогнав ногти в кожу моих напряжённых плеч.

Я совершенно не толкался внутри неё, просто позволял Лике вести, наращивать темп и кайфовать. Давал ей полную свободу двигаться, как ей хотелось. Кусаться, царапаться и слишком несдержанно насаживаться на твёрдую плоть.

Я одержимо впитывал происходящее, плавился, как мальчишка, который до этого будто никем не был любим.

Видимо… не был. Лика, словно отрава проникла под кожу, отравила меня изнутри и без неё моё тело ломало.

А сейчас. Сейчас я просто получал антидот, яркий секс, способный заставить не думать меня о "завтра".

34. Лика

Я едва смогла разлепить пересохшие после сна губы и прежде чем стыдливо прижать ладони к лицу, вполне дружелюбно прохрипела в ответ "доброе утро". Раскаяние пришло вместе с пробуждением и пришедшей трезвостью, как и обещал Арчи. Нет, не то чтобы я сожалела о проведённом времени с Арчи, о страстной ночи или своём слишком развязном поведении. А скорее не представляла, как теперь смогу разорвать то, что так крепко связало нас?! Это был вовсе ни секс. Что-то другое — крепко, практически намертво склеивало нас.

И как теперь я смогу поставить точку там, где так хотелось продолжать начатое?!

От одной лишь мысли, что мне скоро придётся вернуться к Тихому, в уголках глаз собрались предательские слёзы. И горечь несправедливости расползлась во рту. Наверное, было бы проще, не встреть я Арчи. Но… жизнь часто преподносит сюрпризы. Мой сюрприз в данный момент нависал надо мной, внимательно меня разглядывая.

— Всё-таки жалеешь?

Аккуратно убрал мои руки от лица. А следом я почувствовала лёгкое дуновение, щекотно тронувшее мои ресницы. Пришлось лениво открыть глаза. Встретившись взглядами, я растерянно застыла, не моргая и забывая дышать. Чуть сощуренные льдистые глаза, буквально царапали жаждой правды, которую я не могла открыть.

— Нет, — сказала почти правду, но не продолжила, ощутив его влажные губы на своих. — Просто боюсь, что ты меня не поймёшь, — закончила сладкий поцелуй добротной ложкой дёгтя. — Прости, мне пора.

Брови Арчи слегка нахмурились, а пальцы, мягко скользящие по моей коже до недавнего времени вдруг напряглись. Повисшая неловкость удручала нас обоих, но каждый из нас был слишком ошарашен перспективой выяснять отношения с самого утра, чтобы заговорить первым.

Немного поёрзав, я сместилась к краю кровати, беспрепятственно выбралась из-под одеяла. Ведь Арчи давно отпустил меня, а сам расположившись на боку, подпирал голову согнутой в локте рукой.

Он молчал, но глаз с меня не сводил. В основном он цепко удерживал зрительный контакт на лице. То упрямо смотрел в глаза, то вскользь подмечал, как я покусывала губы и тоже ничего не могла сказать.

— А ты попробуй! — он хлёстко прервал тишину, а я в ответ оцепенела.

Что я могла ему сказать? Что это был прощальный секс? Что моя жизнь настолько круто менялась, что ему не было места в ней?

— Что тут сложного? — прикрикнул Арчи в надежде вывести меня из ступора.

Вскочив, он уселся на колени и упёрся ладонями в упругий матрас. — Качественно потрахаться я и сам люблю. Ты главное заранее предупреждай, когда захочешь, я буду освобождать для тебя вечера.

Желваки зло заиграл на его скулах, а простынь собранная им в кулаки жалобно трещала от того, с какой силой он стискивал в руках ткань.