- Даже больше чем планировали... - Дмитрий раздражённо косится на дверь и смолкает.

В тот же момент она приоткрывается и в кабинет осторожно заглядывает маленькая рыжая головка.

- Принцесса наша! - Дмитрий тут же меняется в лице, и я почти завидую Оксане, которой он дарит нежную улыбку. - Ты почему не спишь?

- Я услышала, что папа пошёл встречать тебя в зал, и пришла в гости! - девочка подбегает, заключая дядю в крепкие радушные объятия, и шепотом добавляет: - За дверью был дедушка, когда ты ругался...

Меня прошибает холодный пот - только этого не хватало. Мужчины переглядываются.

- Пойду поговорю с ним, - тихо бурчит Владимир.

Он смотрит куда угодно, лишь бы не на Оксану и Дмитрия. Сложно не заметить, что он не в восторге от того, что его дочь в первую очередь бросается в объятия брата, чем в его.

- Вова! - окликает его Дима у самого выхода. - Спасибо тебе...

Владимир улыбается одними губами и тепло смотрит на меня. Только сейчас замечаю, что взгляд серых глаз не кажется пустым. В них горит крохотный но яркий огонёк, наполняя его лицо свежими красками.

- Как бы ты не ругался сейчас Дима, но благодарить тебе нужно именно её...

Я снова краснею, глядя как за Владимиром закрывается дверь, и переключаю внимание на Оксану. Девочка смотрит на меня изподлобья, ревниво нахмурив брови, и сильнее прижимается к Дмитрию. Мягко улыбаюсь ей.

- Привет, я Катя...

- Я знаю, кто ты, - тихо говорит девочка, всё так же воинственно разглядывая меня. - Ты та, из-за кого Дима теперь совсем не появляется дома, постоянно ругается с дедушкой и...

- Так, кому то давно пора в постель! - строго перебивает Дима, немного обескураженный прямолинейностью племяшки, и поднимается с кресла, удерживая её на руках.

- Ты снова уедешь сегодня к ней? - ревниво спрашивает Оксана, когда они направляются в зал.

- Её зовут Катя. Запомни, пожалуйста...

Остаюсь одна в кабинете и не могу оправиться от шока. Неужели всё это наконец-то закончилось? В жизни больше не стану затевать авантюры! Минуты текут невероятно долго. Осматриваю письменный стол. Ноутбук закрыт и лежит в сторонке, несколько бумаг рядом, я узнаю на них красивую подпись Дмитрия. Следом в глаза бросается фотография, обрамленная черной рамкой. Поворачиваю её к себе лицом. На снимке изображён Владимир, Настя и их маленькая годовалая дочь.  Настя невероятно красива, именно такой я её и запомнила. Кудрявые темно-рыжие волосы и чисто белая кожа с небольшим румянцем на щеках. Семейная пара запечатлена на снимке полубоком, дочка между ними. Лицо Владимира озаряет счастливая улыбка. Девушка лбом касается его щеки, её глаза опущены на дочь, она улыбается в ответ. Фотография настолько пропитана эмоциями, что мне становится неловко смотреть на неё.

Дверь открывается, и я вздрагиваю, отворачивая фотографию. Дмитрий успевает заметить моё любопытство, не возражает. Поднимаюсь из-за стола, взволнованно прочищая горло, пока он решительно надвигается на меня.

- Ты прав, я глупая наивная девчонка! Влезла в дела, в которых совершенно ничего не понимаю! Пожалуйста, прости...

Он неожиданно привлекает меня к себе, закрывая рот поцелуем. Настойчивым и требовательным, заставляющем меня забыть обо всём.

- Больше никогда не смей скрывать от меня хоть что-то, поняла? - хрипловато говорит он, чуть отстраняясь.

- Да, - тихо шепчу ему в губы. - Ни за что в жизни! Обещаю!

- Ты не глупая! Не наивная! Когда я говорил подобное?

- Помню очень давно говорил... Когда узнал, что я общаюсь с Резниковым...

- Если я буду вспоминать, как меня называла ты примерно в то же время...

- Сдаюсь, Дима! - кладу голову ему на плечо и сдерживаю улыбку.

- Спасибо, Катя... - тихо благодарит он, целуя мне макушку.

- За то, что я чуть не разорила твою компанию?

- За то, что вернула мне брата.

Смущённо улыбаюсь. Надеюсь, теперь они всегда будут командой.

- Больше не сердишься на меня?

- Конечно сержусь!

- Готова сделать всё что угодно, чтобы заслужить твоё прощение...

- Всё что угодно? - хитро переспрашивает он, нежно поглаживая мне щёку.

- Всё-всё... - торжественно обещаю я.

- Тогда выходи за меня.

Его глаза сверкают, вглядываясь в мои. Всего четыре слова, а я по-настоящему обескуражена. Просто не так поняла его, точно! По-другому быть не может.

- Повтори... - тихо прошу я.

- Выходи за меня!

- Господи, Дима...

- Это значит, нет? – он поднимает одну бровь. – Подумай хорошенько, по-другому искупить свою вину не получится.

- Да, да! Тысячу раз да!

Целую его губы, восторженно и благодарно. Не могу совладать с эмоциями и хохочу как ненормальная. Вот уж не думала, что самый кошмарный вечер будет иметь настолько счастливый финал! Дмитрий безумно прекрасен в этот момент, не могу отвести взгляда от его ярких искрящихся любовью глаз, привороженная навеки. Его улыбка, голос, прикосновения – всё есть волшебство, приводящее моё сердце в трепет. Никогда мои чувства не угаснут, я не позволю им. И сделаю всё, чтобы сделать своего мужчину счастливым…

Часть 2. Глава 9

Время неумолимо бежит вперёд. Проходит ровно месяц с тех пор, как я написала ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Видимо Гордеев смог договориться с высокими чинами и на основании моего заявления со Светы сняли все обвинения. А вчера я получила новость о том, что её выписывают из центра. Знаю точно, Сергей не сможет встретить дочь, потому что две недели назад он попал в больницу с сердечным приступом. Я больше не смею совать нос в дела Дмитрия, но наслышана, что строительная компания «Эверест» переживает не лучшие времена. Не только из-за неоправданной покупки земли за бешеные деньги. Это так сказать капля в море. Дело в том, что Владимир подал весьма обоснованные жалобы в суд сразу по нескольким трехсторонним связующим контрактам, с намерением оставить Гордеева не у дел. Последний же, по своему обыкновению, устроил новый грандиозный скандал в стенах «СТРОЙГРУПП», а через два дня слёг в больницу.

Стою недалеко от ухоженной цветочной беседки, напротив особняка Гордеевых и жду появления Светы. Прошло не меньше часа после моего приезда, я немного дрожу от сырости прохладного дождливого сентябрьского дня и плотнее кутаюсь в кожаную куртку. Порывы ветра то и дело бросают мне волосы в лицо, вынуждая постоянно скручивать их на одно плечо.

- Может вам стоит подождать в машине? – подаёт голос Егор из автомобиля.

Я бросаю на него раздражённый взгляд и чувствую себя маленькой девочкой в сопровождении няньки. Теперь этот Егор будет моим постоянным спутником на ближайший месяц, а может и дольше. Пока мой жених не убедится в том, что его бывшая девушка не угрожает жизни и здоровью его невесты. Закатываю глаза. Как же нелепо звучит! Разумеется, подобной выходкой Дмитрия я осталась крайне недовольна. Все попытки мирно урегулировать этот вопрос не увенчались успехом, всё свелось к тому, что мы сильно повздорили. Теперь не разговариваю ни с Дмитрием, ни с его подчинёнными. Бойкот до тех пор, пока с меня не снимут охрану.

Егор вздыхает и отворачивается, заглядывая в зеркало заднего вида. В тот же момент вижу роскошный черный «Ауди», подъезжающий к воротам особняка. Понимаю, что дождалась. Пальцы моментально холодеют от волнения, бросаю взгляд на красивое, переливающееся драгоценными камнями колечко на правом безымянном пальце и быстро снимаю его, пряча в карман куртки. Егор невольно хмурится, наблюдая за мной, и выходит из машины. Бросаю на него грозный взгляд и цежу сквозь зубы:

- Подожди меня в машине.

- У меня приказ Дмитрия Александровича, - не поддаётся тот.

Сжимаю челюсти и спешу к автомобилю Светы. Как и ожидалось, «Ауди» притормаживает перед въездом – меня заметили. Задняя дверь открывается, на улицу выходит невысокая миниатюрная женщина – Елена Дмитриевна.

- Пошла вон отсюда! – шипит она, расправляя подол своего элегантного бежевого плаща.

- Я пришла не к вам!

- Всё нормально мам, - слышу тихий голос Светы, и сердце сжимается от боли. – Я сама.

Я смотрю куда угодно, лишь бы мимо её глаз: на белую почти прозрачную кожу щёк, на коротко срезанные каштановые волосы, на бледные сероватые губы.

- Зачем пришла? – недобро спрашивает она.

- Хочу поговорить.

- Нам есть о чём?

- Есть. Пожалуйста, Свет. Я не займу у тебя много времени.

Её бледные губы чуть кривятся в ироничной усмешке. Кивнув матери, она отходит от машины к беседке и присаживается на лавочку. Пробегает по мне взглядом и тихо вздыхает.

- Прямо вся цветёшь и пахнешь! – зло язвит она. – Ну и как оно, подружка? Получается строить счастье на моих бедах?

Я неловко сажусь напротив, наконец набравшись смелости, смотрю в её глаза. Они излучают неподдельный яд и ненависть. Что ж, этого следовало ожидать.

- Я понимаю, что ты никогда не сможешь меня простить, - тихо обращаюсь к ней, опуская взгляд. – Но я хочу, чтобы ты знала…

- Тебе не нужно передо мной оправдываться, - Света перебивает, держится враждебно и высокомерно. – Ты дешёвая дрянь, которая и мизинца моего не стоит. Думаешь, если Дима приодел тебя в «Прада» ты сразу стала одной из нас? Нет, Катя. Как обезьяну не наряди, она всё равно останется обезьяной!

- И пусть, - спокойно соглашаюсь я. – Я не когда не стремилась стать одной из вас, так что сильно не расстроюсь.

Она лишь презрительно фыркает, опустив на бок голову.

- Знаешь, я ведь замечала ваши взгляды друг на друга. Помню ночь на яхте. Как Дима изменился, когда увидел тебя в обнимку с Колей. Он тогда ушёл от меня, даже толком не объяснив куда. Оказалось тебя спасал… Помню мой день рождения. Как вы танцевали. Я смотрела на вас и ревновала до безумия. Почему ещё тогда я не доверилась своим чувствам и не выставила тебя вон? …Потому что наивная дура! Судила по себе. Ведь я бы никогда тебя не предала.

- Ты так уверена в этом? – горько спрашиваю я. – Когда-то про себя я думала так же! Мне действительно жаль, что с нами это произошло… поэтому искренне прошу у тебя прощения…

- Жаль, значит… - Света сузила глаза, светящиеся холодной сталью. – Так встань на путь исправления. Расстанься с ним! Тогда я прощу.

Я лишь отрицательно качаю головой.

- Нет, Света. Он мой. Независимо от того, прощаешь ты меня или будешь ненавидеть всю жизнь.

Внезапно она резко дёргается ко мне, словно хочет напасть, и застывает в то же мгновение. Зло хохочет, когда Егор делает к нам шаг.

- Значит, угадала, к тебе и охранника приставили! Передай моему жениху, что это лишнее. Я не такая дура, чтобы наступать на одни и те же грабли дважды! Не стану тебя и пальцем трогать!

- Ты и тогда бы не тронула, если бы была не под наркотой. Я знаю тебя, Света, очень долго…

- Ты не права, - шипит она мне. – Люди меняются, Катя. Вы с Димой вывернули меня наизнанку своей тайной связью, вырвали сердце, оставив глубокую зияющую рану. Она кровоточит каждую секунду, опустошая меня и, кажется, кровь никогда не иссякнет. Для меня дни и ночи слились воедино. Не могу нормально спать, есть, даже дышать больно. Говорю себе, надо отпустить и жить дальше. Не получается. Каждый божий день тянусь к телефону и набираю его номер. Каждый! Катя! И ни разу не получила ответа. НИ РАЗУ! Он говорил тебе? Не думаю…

Глаза становятся влажными. Набираю в грудь подольше воздуха и стараюсь взять себя в руки. А Света продолжает свои откровения:

- Я обычно мало что помню, когда потребляю наркотики. Но ту ночь не могу забыть. Каждый миг живет во мне. Словно наказание какое-то! Я ведь была в сознании после аварии. Видела тебя всю в крови, с неестественно вывернутой рукой и… не чувствовала сожаления. Когда у тебя изменилось дыхание, стало мелким и рваным, я подумала, что ты умираешь, и снова не чувствовала сожаления! Дима приехал сразу после скорой, как ему сообщили, я не знаю. Его реакция меня убила окончательно. Он волосы на себе рвал, когда тебя увидел. Каждый его взгляд, боль и переживания, беспокойные вопросы врачам – всё это резало без ножа. Мне тоже было плохо, меня рвало, голова сильно кружилась, но он даже не подошёл! Тогда я поняла, что Дима никогда не любил меня. Что он по-настоящему любит тебя. Я так кричала на него, проклинала тебя, желала смерти! Помню, как он не выдержал, схватил меня и тряс с такой силой, будто душу пытался вытрясти, нас едва смогли разнять. Сказал мне, что если ты умрёшь, он поможет мне отправиться следом. Я видела слёзы в его глазах, видела, как он отошёл к машине и  взревел как раненый зверь, стуча по крыше кулаками. И поняла, что мне его уже не вернуть ни угрозами суицида, ни выдуманной беременностью, ни финансовой зависимостью перед отцом.