Он смолкает, закрывая глаза. Слышу его тяжёлый выдох и тихонько шмыгаю носом. Всем своим существом чувствую его безграничную боль. Она пробирает меня до костей, вызывает дрожь и давит из меня слёзы. Отворачиваюсь и украдкой вытираю щёки.

- Вот смотрю на вас с Димой и думаю, что вы два дурака. Совсем не умеете ценить время. Как впрочем и все. Ведь мы все думаем, что будем жить вечно! - Владимир обнимает меня за плечо, прижимая к себе. - Опять ты ревёшь, Катя. Ну что за наказание!

- Не реву я, - возражаю сквозь слёзы.

- Вот и не нужно.

- Мне так жаль. Ты так сильно любил её.

- А-а. Не правильно, Катя. Я и сейчас её люблю.

Снова всхлипываю, и отчаянно пытаюсь успокоиться.

- Хватит, Катя! Я же не просто так тебе всё это рассказываю. Скажи ты любишь Диму?

- Очень...

- Представь лишь на мгновение, что ты его больше никогда не увидишь. Стоят ли твои обиды упущенных вами дней? Ведь никто из нас не знает, что с собой принесет завтрашний день. Подумай об этом.

Тяжело вздыхаю, и Владимир тут же начинает тихо посмеиваться:

- Знаю, Катя. Мой брат не подарок, он тот ещё упёртый осёл, но ведь он всегда таким был. И если ты позволила ему одеть кольцо себе на палец, с этим придётся мириться. Где твоё кольцо, Катя?

Он отстраняется, строго осматривая мою пустую руку.

- Чёрт, совсем забыла его надеть после съёмок!

- В последнее время ты стала слишком уж часто о нем забывать. Рассказывай, что происходит?

- Не хочу его впутывать во все сплетни, что обо мне ходят в интернете. Хватает того, что на съёмках судачат, будто Дима безумный ревнивец!

- Что за ерунда, - качает головой Владимир. - Думаю, он прекрасно понимал возможные трудности в СМИ, когда решил связать свою жизнь с актрисой. Да и к выдумкам жёлтой прессы он уже привыкший!

- Правда?

- А ты как думаешь, Катя? Да половина его бывших были моделями и актрисами. И далеко не все, кстати, были русскими.

Я вдруг чувствую нехороший укол ревности и скрежещу зубами. Маленький бесёнок на моём плече науськивает меня задать Владимиру вопросы, ответы на которые мне явно не понравятся. С минуту борюсь со своим любопытством, и, разумеется, проигрываю:

- И много их было?

- Не считал, Катя.

Явно ушёл от ответа. Чувствую, что начинаю заводиться, и сама не понимаю из-за чего. Дима не давал мне поводов для ревности, если не считать влюблённой в него сотрудницы Розы. Так зачем я сама себе ищу этот повод?

- И всё же?

- Достаточно, чтобы сбиться со счёту. Впрочем, спрашивай такие вещи у Димы, ещё мне не хватало вас поссорить.

- Мы и так уже в ссоре…

- Всё равно молчу.

Ревниво рычу, вызывая у Владимира улыбку.

- Значит, Резников правду мне говорил! Дима меняет девушек как перчатки.

- И снова поправка - менял. А сейчас он предложил тебе руку и сердце, причём одной единственной, смею заметить. Да и Резников этот что ли лучше? У него самого рыльце в пушку.

- Они, правда, с Димой были лучшими друзьями?

- С кем? С Резниковым? - Владимир удивлённо округляет глаза. - Да они чуть ли не с рождения враждуют. Коле всегда нужно было доказать, что он круче, а Дима его вечно обламывал. Причем не больно-то напрягаясь. Лучшим другом у него всю жизнь был я, Катя. Мы ведь близнецы! Период одинаковых шмоток безмерно сближает...

Невольно улыбаюсь.

- И девушку он у Резникова не уводил?

- Не уводил… - Владимир хитро улыбается. - Ему своих хватало!

- Замечательно! – фырчу я.

- А ты та ещё ревнивица! Не бесись, Катя. Ведь теперь он полностью твой. И в огонь и в воду, как говорится… Вон даже с Гордеевым не побоялся воевать! Это дорогого стоит, верно?

- Наверное…

- Наверное? Катя, поверь мне, если бы хоть одна их его бывших вела себя так же, как сейчас ведёшь себя ты, она бы уже давно была отправлена лесом. Сколько цветов с курьером уехали обратно в магазин? На сколько его звонков ты не ответила? Если Дима не подаёт виду, это не значит, что не переживает! Он ведь однажды чуть не потерял тебя, Катя. Поставь себя на его место…

- Хватит, Вова. Мне теперь с охраной до конца жизни ходить?

- Может и не до конца жизни, но ты ведь ему и дня не дала. Подожди хотя бы, пока Света перебесится!

Вздыхаю, скрестив руки на груди.

- Теперь будешь разговаривать с Димой?

- Только если ты мне покажешь фотографию, где вы с ним в одинаковых костюмчиках, - хихикаю я.

- Тогда пусть и дальше молчит, - раздаётся голос Дмитрия со стороны беседки, и я подскакиваю на месте от неожиданности. – Всё лучше, чем показывать наши детские снимки.

 Дыхание перехватывает, как давно он нас слушает? Выглядываю из-за Владимира и чувствую, как горит лицо. Дмитрий стоит, облокотившись о беседку в своей излюбленной позе со скрещенными ногами, руки покоятся в карманах брюк. Взгляд его тёмных глаз медленно скользит по мне, заставляя моё сердце учащенно биться. И как ему это удаётся?

- У него просто слишком много фоток без штанов, Катя. Стесняется. – Подшучивает Владимир, вызывая у брата улыбку.

Засматриваюсь на неё и тут же вспоминаю, что не так давно собиралась сделать Дмитрия самым счастливым человеком на свете. А сама разругалась с ним при первой же появившейся трудности. Невеста из меня конечно так себе!

- На стол уже, наверное, накрыли, - говорит Владимир, поднимаясь с качелей, деликатно оставляя нас наедине. – Подтягивайтесь.

Поднимаюсь следом и робко улыбаюсь Диме.

- Привет.

- Привет, - тихо отвечает он.

- Давно приехал?

- Не очень...

Он не спеша подходит ко мне и волнение в груди нарастает. Мягко касается моей щёки теплой ладонью и привлекает к себе. Я поддаюсь, поднимая к нему лицо. Заглядываю в его прекрасные, ставшие уже такими родными глаза, и тихонько признаюсь:

- Не хочу с тобой больше ругаться...

- Рад это слышать, - выдыхает он и касается губами моих губ. - Я соскучился.

Люблю ощущать его дыхание на своей коже, оно щекочет, словно мягкое пёрышко и вызывает во мне трепет. Тянуть к нему сильнее и углубляю поцелуй, слышу, как учащается наше дыхание, знаю, что нужно идти на ужин, но не могу остановиться. Мы наслаждаемся приятным моментом нашего перемирия и утопаем друг в друге.

И вот впервые за долгое время семья Савицких ужинает в полном составе…

Часть 2. Глава 10

Съёмки второго сезона сериала "Беспокойные сердца" подходят к концу. Громкий успех среди зрителей безоговорочно дал жизнь третьему сезону. Поэтому студия уже ведёт переговоры о продлении контракта со всеми участниками сериала. Ромка и я получаем приличную прибавку к гонорарам, грех жаловаться. И всё-таки на душе неспокойно, забрала контракт и решила сначала посоветоваться с Димой. Учитывая все нехорошие сплетни, что лишь растут с каждым днём, было бы неправильно подписывать хоть что-то без его одобрения.

В последние дни съёмок мы с Ромой не редкий раз задерживались. Вот и сейчас время подходит к десяти часам вечера, а мы только выходим из студии. Уставшие и нервные. Когда мы оказываемся на крыльце, Ромка недовольно оглядывается на Егора и бросает ему:

- Мы чуть отойдём.

И хватает меня под локоть, уводя подальше от чужих ушей. Близко склоняется к моему лицу и рычит:

- Почему не подписала контракт на третий сезон?

Я немного ошарашено смотрю в его глаза и не понимаю внезапного нападения.

- Я хочу сначала с Димой…

- Не подставляй меня, Власова! – перебивает он нервно, хватая меня за подбородок. - Ты видишь, как мы прорвались? Хочешь и себя потопить и меня в придачу?

- Даже не планировала, Ром. Остынь. Я ведь не свободна, понимаешь? А учитывая всю эту шумиху вокруг сериала, было бы не красиво продлить контракт без ведома моего жениха.

- Жениха? – Ромка кривится. – Это не жених, а чёртов надзиратель! Дура, ты Власова. Говорил я тебе, как ты попала? Ты продолжаешь меня не слушать. Замуж за него собралась, ненормальная!

Тон Ромки разозлил меня.

- Я не собираюсь обсуждать с тобой мои отношения с Димой!

- Почему брюнет следит за тобой?

- Сто первый раз говорю – не называй его так!

- Так почему?

- Он не следит! Егор со мной из-за Светы… - тихонько признаюсь я.

Он удивлённо округляет глаза. Затем его растерянность растворяется за неподдельным весельем, и он начинает громко смеяться.

- Ты, правда, в это веришь, Власова?

Я немного обижаюсь и пытаюсь отстраниться.

- У тебя есть другое мнение?

- Твой брюнет просто боится, что ты взаправду ему рога наставишь, глупая!

- И ты туда же?

- Завтра он тебе запретит играть в кино, общаться с коллегами и скажет, что всё из-за Светы! Снова поведёшься? Снимай уже свои розовые очки!

 - Как ты можешь говорить так, зная, что Дима никогда не запрещал мне играть с тобой в паре! Думаешь, ему приятны все эти сплетни?

- Разумеется, хитрит! Он слишком высокомерен, чтобы признаться тебе, что видит во мне соперника…

- Он доверяет мне, потому что знает - у него нет соперника! – жестко чеканю я.

- Хитрость не есть доверие. Ты даже не замечаешь, как легко он управляет тобой.

- Что ж, тогда мотай на ус, может пригодиться!

Он даже не представляет, как делает мне больно своими словами. Считать меня куклой, которую дергают за веревочки. Почему это говорит мне именно он?

- Я докажу тебе, что прав!

Ромка сердито щурится и прижимает меня к себе вплотную. На мгновение мне становится нечем дышать. Всё, что остаётся в моём поле зрения, это его большущие голубые глаза.

- Пусти! – пищу я.

- Хватит нам уже спорить, Власова, а? Ты выходишь замуж за своего излюбленного брюнета, дай я тебя хоть поздравлю!

Он так стремительно целует меня в губы, что я не успеваю даже подумать, что нужно отстраниться. Поцелуй совершенно иной, вроде и Ромкин, но не такой. Отчаянный, жадный и напористый. Не хочу, чтобы он целовал меня, пытаюсь отстраниться, упираюсь ему в грудь ладонями. Ромка тут же наклоняет меня, сильнее надавливая, заставляя выгнуть спину, и в то же время слабит хватку руки, что сжимает мне талию. Я испуганно ахаю и хватаюсь за его плечи, боясь упасть. В тот же момент чувствую проникновение его языка и понимаю, что он сделал это специально. Не могу даже голову отвернуть под давлением его ладони на своем затылке. Впервые напарник целовал меня по-настоящему, хоть и против моей воли. Испуганно бьюсь в его руках, как в следующее мгновение чувствую сильный рывок - Егор вытягивает меня к себе за спину, отталкивая Ромку.

- Ты совсем сдурел? - кричу я, машинально накрывая губы ладонью.

- Глаза тебе открываю, дурёха! Когда завтра он тебя из дома не выпустит, может, мозги на место встанут! - рычит Ромка в ответ.

Я сжимаю волосы и кручусь по сторонам, осматриваясь. Нас ведь запросто могли фотографировать!

- Ты идиот, Разумов!

Быстро спускаюсь по лестнице к машине. Егор торопится следом, продолжая время от времени поглядывать на Ромку.

- С Димой я поговорю об этом сама, договорились? - обращаюсь к Егору, как только мы садимся в машину.

Тот молча кивает, чуть сдвинув брови, и я устало вздыхаю, откидывая голову на подлокотник. Вот так подгадил Разумов, не ожидала! Почему я позволила себе так растеряться?  Как я теперь буду с Димой о новых съёмках разговаривать? "Знаешь, дорогой, мой напарник так вжился в роль, что целует меня, словно свою собственность! Тут вот на третий сезон предложение поступило, не отказываться же теперь из-за того, что он считает, будто у него прав на меня не меньше, чем у тебя!" Дьявол!

Через полчаса, когда добираюсь до дома, лезу в интернет, просматриваю новости. Немного расслабляюсь, не увидев никаких провокационных фотографий. Дима в душе, есть ещё немного времени, чтобы обдумать предстоящий разговор. Подхожу к гардеробной и замечаю мерцание его телефона на прикроватной  тумбочке. Любопытство берёт верх, я вглядываюсь в дисплей и замерзаю на месте от охватившего меня холода. Света. "Каждый день набираю его номер, и ни разу не получила ответа..." Какого чёрта, Света! Нервно хватаю телефон, пытаясь открыть сообщение - не пускает блокировка с отпечатком пальца. Чувствую себя заведомо обманутой, стараюсь подавить нахлынувшие эмоции, но не справляюсь. Ухожу раздеваться с разъедающей грудь ревностью. Как тут собраться с мыслями и говорить о контракте?

- Опять задержалась, Катя, - мягко журит меня Дима, когда через десять минут появляется в спальне.

- Сезон решили увеличить на две серии, а вот сроки никто не продлил. До конца недели будем работать в бешеном ритме, - сухо отвечаю я, внимательно наблюдая, как он подходит к тумбочке и берёт в руки телефон.