От: david_fulton@david-fulton.com

Тема: Сожаление?

Не слишком утомительно работать при такой жаре?

Тем временем я двинулся в свою новую квартиру. Она просто превосходна. Если бы вами не овладело ваше чувство долга, мы могли бы вместе купаться в моем красивом маленьком бассейне.


Как он добрался до моего е-мейла? Купаться вместе? Он и я? Всё таки это не может быть серьёзно, он принимает меня за неимущую?


От: louisa_mars@jm-laroque.com

Тема: Сожаление? Нет. Но много вопросов

Кто дал вам мой е-мейл?

Квартира? Вы говорили не о таунтхаузе в Марэ?

Вместе?

Для этого у меня нет купальника.

Это против всех моих принципов – купаться вместе с кем-то в первый же вечер.


От: david_fulton@david-fulton.com

Тема: Донос. Купальники и принципы

К е-мейлу: его дала мне Адель Масон. Я спросил её на случай, если стану нуждаться в вашей помощи.

К купальнику: мы могли бы его купить. Вы любите купальники от "Eres"?

К квартире: приступ скромности. Если однажды Вы будете иметь желание забрать меня, найдете меня по адресу 6, impasse Guéménée.

К принципам: хорошо иметь принципы. Но некоторые из них излишние.


От: louisa_mars@jm-laroque.com

Тема: Теперь серьезно

Я должна работать. Создавать показатели.

К купальнику: да, я люблю купальники "Eres", тем не менее, не располагаю вашими финансовыми средствами.

К принципам: об этом можно спорить.


От: david_fulton@david-fulton.com

Тема: Хорошо

Хорошо.


С сожалением я дальше работаю над индексом. Я бы и дальше с удовольствием обменивалась с ним е-мейлами. Эта маленькая неожиданная "беседа" мне очень понравилась. На всякий случай, сомнений сейчас больше нет: он меня переделывает. Даже бесцеремонно. Я краснею, совсем полностью в моём маленьком бюро. Что я для него? Возможность лёгкой добычи? Приятное времяпрепровождение? Он хочет подсластить мной свою одинокую ночь? Возможно, не одну целую ночь. Выпил до дна и прыг, как с группи [7]. Я сильно его хочу, но в этом виде отношений не была заинтересована. Я не принадлежу к категории "лёгкая девочка" – раболепная женщина – сексуальный объект, это вообще не мой жанр.

В шесть часов вечера я стою под душем, когда звонят в дверь. Я открываю, совершенно мокрая, полотенце повязано вокруг груди, немного кисло потому, что меня побеспокоили. Снаружи стоят Барбара… и Зое. Я обещала, что сегодня вечером буду присматривать за ней. Совершенно выпало из памяти.

— Луиза! — кричит она своим звонким голосом и протягивает ко мне свои руки. Соответственно, я таю, я нахожу её такой сладкой.

Я склоняюсь к ней вниз и дарю ей несколько поцелуев в круглые щёчки. Она смеётся. Я восхищена. Мы станем рисовать, читать, болтать чепуху. Это отвлечёт меня. Зое тут же бросается к моим старым куклам, которые я привезла ей от моих родителей, пока Барбара следует за мной в мою комнату. Я надеваю старую футболку и легинсы.

— И?

— Что и?

— Ну, твой няшка! Как далеко ты с ним продвинулась?

— Как далеко я должна была с ним продвинуться?

— Не говори мне сейчас, что он тебе не нравится...

— Ты знаешь, мужчины, которые хорошо выглядят, просто оставляют меня холодной.

Барбара разражается звонким смехом.

— Ты смеёшься надо мной? Я тебе не верю!

— Думаю, он...

Посреди предложения меня прерывает дверной звонок. Я открываю, и передо мной стоит курьер в шлеме. Я пристально вопросительно смотрю на него.

— Для меня? Вы уверены?

— Вы ведь Луиза Марс?

— Ах... да.

— Ну, тогда правильно. Пожалуйста, распишитесь здесь.

Я подписываю и внезапно оказываюсь с пакетом в руке. Так как я не имею врагов – это вряд ли подрывной заряд. Я поворачиваюсь к Барбаре, которая наблюдает за мной и кажется, почти лопается от любопытства. Открываю пакет и совершенно не понимаю, что это должно быть: нахожу там загадочную карточку без подписи, на которой стоит: "Véfour - 20.00", пара лодочек из чёрной лакированной кожи с десятисантиметровым высоким каблуком и платье… платье настоящей мечты. Барбара со смехом обрушивается на диван, а Зое делает совершенно большие глаза. Это расклешённое струящееся платье, длиной до щиколотки, в стиле 50-х годов. На этикетке стоит "Диор". Я абсолютно озадачена, ещё больше – нахожусь недалеко от шокового остолбенения. Попеременно я смотрю на Барбару, которая всё ещё истерически смеётся, на платье и потом снова на Барбару.

— Как же это понимать? — спрашиваю я, наконец.

— Ну, для меня это выглядит полностью как приглашение на ужин, или нет?

— Ты думаешь, что пакет от Давида?

— Конечно, Луиза, от кого же иначе? Или ты случайно знаешь много миллиардеров, которые могут позволить себе подарить платье от "Диор"?

— Я... Нет, не знаю..., — отвечаю я и кусаю губы. — Я не могу это принять. Я пойду на встречу, чтобы вернуть ему платье.

— Одевай уже, хорошо? — кричит Барбара в ужасе. — Ты наденешь это платье, ты пойдешь на это свидание, ты станешь ужинать с этим необыкновенным мужчиной и потом – это полностью зависит от тебя.

— Мне кажется, что он купил меня.

— Ты не должна с ним спать…, — говорит она тихим голосом, так как это предложение определённо не для маленьких ушей её маленькой дочери. — Ты не хочешь один раз в жизни провести настоящий сказочный вечер? Если бы я была на твоём месте, я бы не медлила ни одной долгой секунды. Наслаждайся своей жизнью! Не будь глупой!

Я кусаю губы, совершенно потерявшись в мире сомнений. Теперь, по меньшей мере, я решусь на попытку. В моей комнате я стаскиваю старую футболку и легинсы. Ох, я совсем забыла, что ношу слипы, которые выглядят как панталоны моей бабушки. Очень удобные, но, конечно, абсолютно не подходят к платью, которое я прямо сейчас хотела надеть. Я меняю их на трусики из чёрного гипюра. Потом Барбара помогает мне надеть платье и лодочки.

Невероятно!

Платье совершенно подходит, как будто сшито для меня. Откуда он знает мой размер? В зеркале я вижу женщину, но невольно думаю: это не я. Настоящая женщина, не молодая девчонка. Женщина почти неземной элегантности, вне времени, как фея. Барбара в восхищении свистит сквозь зубы. Действительность обрушивается на меня: есть прямо-таки золотая увёртка, чтобы не быть вынужденной идти на ужин.

— Я не могу. Я же обещала, что буду присматривать за Зое.

— В самом деле, Лулу, ужин с Жюльеном мы передвинем на другой вечер. Нельзя избегать такого подходящего случая.

Я уступаю, и Барбара помогает мне накраситься. Я всё ещё разрываюсь. Для меня твёрдо установлено: это Давид, который отправил мне приглашение на ужин; и совершенно очевидно, что я ему нравлюсь, даже если я совершенно не понимаю почему. Но что он ожидает как ответную услугу? А если Фултон психопат, который радуется тому, чтобы разделять на части юных женщин? Кто-то, кто любит игры с кандалами или относится к СМ [8] ? Мужчина такой своеобразный. Кроме того, у меня есть задание – прочитывать каждое его желание по глазам… если бы я согласилась на то, чтобы спать с ним – это было бы случаем проституции. Проституции практикантки. Перед уходом я поручаю Барбару известить полицию, если я не буду дома до полуночи. Смеясь, она соглашается. Зое смотрит совершенно разочарованная тем, что мы проведём сегодняшний вечер не вместе.

Я еду на такси в "Véfour". В такой одежде, с такими туфлями в метро не ездят. Когда я десять минут девятого вхожу в ресторан, Давид встречает меня с лучезарной улыбкой. Все гости пристально меня рассматривают. Мне неловко, и я стремительно занимаю своё место напротив. Он снова одет в чёрный костюм, в котором в нём есть что-то от Джеймса Бонда. Я под впечатлением, я мечтаю.

— Вы выглядите очаровательно! Я не ошибся. Это платье изготовлено для вас.

Его мягкий голос, его лёгкий американский акцент, его непринуждённость, его отличный внешний вид – у меня кружится голова.

— Спасибо, — говорю я. — Надеюсь, я не заставила вас долго ждать?

— Парижанки известны своей особенной пунктуальностью...

Я решаю, что в этот раз не обращу внимание на его сарказм... если замечание вообще было задумано саркастическим.

— Это платье, действительно, мечта. Откуда вы знаете мой размер?

— Нет ничего легче. Вы божественно пропорциональны.

Это замечание о моём теле, которое я без сомнения должна была бы найти лишним, позволило мне покраснеть от удовольствия.

Он, в самом деле, сказал "божественно пропорциональна"?

Официант принёс наш заказ. Я хочу снова восстановить своё душевное равновесие и поэтому меняю тему:

— Мой адрес вам дала Адель?

Он качает головой и лукаво улыбается.

— Она не может от меня ничего скрыть, мадемуазель Марс.

— Ах, да? — спрашиваю я удивлённо. — Но, скорее, меня это беспокоит.

— Я – милый мальчик, следовательно, вы не должны меня бояться.

— Если вы такой милый мальчик, почему не пригласили на ужин одну из своих многочисленных поклонниц? Этим вы бы оказали ей большую любезность. И она бы часами восторженно говорила о вашем романе.

— Думаю, потому что с одной стороны, мне бы надоело говорить часами о моём романе. С другой стороны, потому что я нахожу вас крайне очаровательной. Это так просто.

Крайне очаровательная?

По мне пробегает дрожь. Моё лицо меняет цвет от розового до красного мака.

Очаровательная – почему? Очаровательная – как? Потому что я – божественно пропорциональная?

Я просто немею. Мне кажется, будто мой мозг настраивается повиноваться ему, я глупо улыбаюсь и задумчиво поигрываю вилкой. Чувствую, как его взгляд задерживается на мне. Наверняка, сейчас он вдоволь наслаждается тем, что сбил меня с толку.

— Ах... спасибо за комплимент.

Смена темы сейчас была бы хорошей идеей.

— Гари выглядит очень очаровательным. В любом случае, у него очень обаятельная улыбка.

— Гари – чудесный человек. Я не знаю никого, кто обладает большей человечностью, чем мой дворецкий. И он всегда очень мудро отзывается о людях и вещах.

— Вы удостаиваете его звания своего доверенного?

— Определённым образом, да... Когда умерли мои родители, он много обо мне заботился.

— Вы потеряли также и вашу мать? Я думала, умер только ваш отец...

После этого Давид начинает рассматривать ножку своего стакана. Губы складываются в горькую линию.

Хм-м, снова щекотливая тема.

— Конечно, это не указано в моей биографии. У меня нет желания говорить об этом. Совсем никакого желания.

И он снова закрывается как устрица. Во время приёма пищи Давид остаётся сдержанным, вежливо отвечает на мои вопросы и со своей стороны задёт много вопросов об Оливере, моей жизни и учёбе. Кажется, прежде всего, его занимает Оливер. Может ли быть, что он ревнив?

Мы садимся в "Ягуар". Поездка проходит молча. Я упираюсь локтем в открытое окно, рукой в мой подбородок и рассматриваю огни Парижа. Тёплый ветер гуляет по моим волосам. Не знаю, ни что я должна говорить, ни что должна думать. Неожиданные повороты эмоций Давида пугают меня. Слишком много щекотливых тем, которые раздражают или ранят его. Он слишком чувствительный, очень загадочный. Мы прибываем ко мне. Гари открывает дверь. Давид выходит со мной и сопровождает к входу, пол которого облицован керамической плиткой с цветочным мотивом. Я включаю свет. Моё сердце стучит так сильно, что боюсь, мужчина может это услышать.

Я не решаюсь спрашивать его, что он планирует. Ещё прежде, чем я открываю вторую дверь, Давид нежно берёт мою руку, проводит, поглаживая большим пальцем руки над моим внутренним сгибом локтя. Потом тянет мой локоть к своему рту и покрывает его лёгкими поцелуями. Я закрываю глаза. Мужчина освобождает руку и притягивает меня к себе. Не допуская сомнения в том, как страстно он меня желает. Я чувствую, как слабеют мои ноги. Никогда раньше не чувствовала чего-то подобного: изысканной смеси из возбуждения и боязливого ожидания. Его губы находят мои, язык открывает мой рот, проникает, находит мой язык. Поцелуй становится страстным. Я потеряна. Внезапно Давид завершает поцелуй и проникновенно меня рассматривает.