Иоланда Олсон - Одержимый Райли

— Я не буду убивать ее. Сделаю другую вещь, которую ты только захочешь, но ты должен находиться в той же комнате и наблюдать, а потом должен отпустить ее. Если ты дашь ей то, что дал мне, что бы ни было в том шприце, она ничего не вспомнит. Просто дай ей дозу побольше, и она никогда не вспомнит, что была здесь.

 — Согласен! — сказал я, вставая. — Но только на одно из твоих условий, и я решил, что тебе все же придется убить ее.

— Но почему? — в отчаянии спросила она, снова оглядываясь через плечо.

— Ты еще не догадалась? Я монстр. Я не прячусь под твоей кроватью или в туалете. Не прячусь темных углах и не выхожу ночью. Я хочу, чтобы ты была такой же, как я, Райли. Не хочу быть единственным, кто пострадал. Я хочу, чтобы кто-то разделил со мной мои мучения, и я выбрал тебя.

Глядя на меня, она медленно отступала на два шага на каждый мой шаг, который я делал вперед. По ее поведению я мог сказать, что происходило что-то подозрительное. Наверху я услышал звук разбиваемого стекла.

— Маленькая сучка!

Я не имел в виду Райли, конечно. А Перри, и не потому, что она пыталась сбежать, а потому, что засранка разбивала мои окна. Я знал, что она не сможет выбраться через них, так как они были усилены, и если стекла по какой-либо причине разбивались, на их место вставали решетки.

Тем не менее, я грубо оттолкнул Райли в сторону и начал подниматься по лестнице, слыша, как она взбегает по ступенькам позади меня.

— Беги! — пронзительно закричала она.

Я остановился, и Райли налетела прямо на меня. Знал, что для такого маленького человека, как она, это было похоже на столкновение с кирпичной стеной, и у меня не хватило духу повернуться и столкнуть ее с лестницы, поэтому позволил ей сделать это самой. Я услышал ее вздох, когда она налетела на меня, а затем звук ее тела, скатывающегося по ступенькам, за которым последовал звук удара головой об пол.

Повернувшись, я взглянул на нее и решил, что она не доставит проблем, пока валяется на полу, и направился по коридору в поисках Перри.

Я стоял на балконе и смотрел, как океанские волны медленно накатывают на берег. Прошло несколько часов, и я ждал со всем терпением, на которое был способен. Я действительно хотел разбудить их обеих, но я не знал, повредила ли Райли голову, когда упала, так что трясти ее было не очень хорошей идеей. Тем более, я хотел, чтобы она была в ясном сознании, когда увидит подарок, который был привязан к кровати рядом с ней.

Закрыл глаза, глубоко вдохнул океанский воздух и улыбнулся. Возможно, это был не Бонди-Бич, но он все равно был прекрасным, и мне нравилось снова быть у воды.

Позади меня на кровати застонала Райли, и я, открыв глаза, повернулся спиной к океану и темнеющему ночному небу, облокотился на перила балкона и стал ждать. Она заметит свой подарок через три... два... один...

— Перри? ПЕРРИ! О, боже мой! Ты в порядке? — спросила она, яростно тряся девушку.

— Она так не проснется, — мягко сказал я.

Райли так быстро развернулась, что чуть не упала с кровати.

— Что ты с ней сделал? И что это? — спросила она, оттягивая подол своей кружевной прозрачной ночной сорочки, в которую я ее одел. То, что мне нравилось смотреть на ее тело, было мягко сказано.

— Это для моего удовольствия и самое близкое к одежде, что ты можешь получить из-за того, что сделала, — ответил я с полуулыбкой. — И я не сделал с ней того, чего не сделал с тобой.

— Ты имеешь в виду... ты... Джекстон, ты это сделал? — спросила она, широко раскрыв глаза.

— Успокойся, Райли. Я просто проверил, девственница ли она, — сказал, примирительно подняв руку.

Райли слезла с кровати и накинула на Перри все одеяла и простыни, какие смогла найти, чтобы ее укрыть.

«Она еще не заметила веревок», — весело подумал я.

Райли подошла ко мне с горящими глазами и сжатыми по бокам кулаками.

— Ты невероятно сексуальна, когда злишься, — сказал я с ухмылкой.

— Отпусти ее, Джекстон, — сказала она сквозь зубы.

— Нет.

С яростным воплем она подскочила ко мне и начала отчаянно колотить своими кулачками по моей груди в неистовом гневе, который я хорошо помнил. Так же Анберлин пыталась отбиться от меня. Когда в следующий раз она бросилась на меня, я быстро схватил ее за запястья и притянул к себе.

— Ты издеваешься надо мной? — сердито закричала она.

Насилие Райли по отношению ко мне возбудило меня, и теперь она об этом знала. Усмехнувшись, я развернул ее и, крепко обняв за талию, прижал к себе, положив голову ей на плечо.

— Ничего не могу с собой поделать, — сказал я со смешком и глубоко вдохнул ее запах, почти опьянев от него. — Что бы ты отдала мне, чтобы спасти жизнь Перри?

Ее тело дрожало, усиливая опьянение, которое начало поглощать меня. Все, чего я хотел, это Райли. С того момента, как я ее увидел, как наконец набрался смелости поговорить с ней. Она была всем, чего я жаждал и в чем отчаянно нуждался.

Она пробормотала что-то неразборчивое. Я осторожно развернул ее, чтобы посмотреть в невероятные голубые глаза, но она отказывалась смотреть на меня.

Я осторожно приподнял ее подбородок рукой:

— Райли? Что бы ты мне дала?

Единственная слеза скатилась по ее правой щеке, когда она снова прошептала свой ответ:

— Вечность.

Я смотрел на нее. Был убежден, что неправильно ее расслышал, потому что никто в здравом уме не согласился бы быть со мной до конца своей жизни. Прищурившись, я посмотрел мимо нее на Перри, все еще лежавшую на кровати без сознания.

— Почему? Почему ради нее? — подозрительно спросил я.

— Я делаю это не для нее, Джекс. Я делаю это для тебя, — тихо сказала она.

— Что? — В замешательстве спросил я.

— Я знаю, что никогда не выберусь отсюда живой. Принимаю это, но, думаю, если собираюсь провести остаток своей жизни в этих стенах, то ты не должен приводить сюда других. Ты... ты можешь делать со мной все, что хочешь, но должен отпустить Перри, — сказала она тихим дрожащим голосом.

Я оттолкнул ее от себя, и она упала на пол балкона, в замешательстве смотря на меня. Я не поверил ей, даже если собирался держать ее у себя вечно. Ей придется принять тот факт, что я не позволю Перри уйти. Во всяком случае, живой.

— Ложись на кровать и делай то, о чем мы договаривались, — сказал я, скрестив руки на груди.

— Нет, пока ты не пообещаешь ее отпустить, — ответила она, качая головой.

Наклонившись, я схватил Райли за руку и, крепко сжав запястье, поднял ее на ноги и толкнул на кровать к Перри.

— Я же уже сказал «нет» и больше не буду повторять. А теперь делай то, что сказала, или, да поможет мне Бог, я заставлю вас обеих желать смерти, — процедил сквозь зубы.

Райли встала на колени и, защищая, нависла над Перри.

— Нет. Я не сделаю этого, я вообще ничего не сделаю, пока ты не пообещаешь ее отпустить.

Я чувствовал, что мои челюсти сжались так сильно, что рисковал сломать себе зубы. Сделав глубокий вдох, я хрустнул шеей.

«Хорошо, она хочет, чтобы я ее освободил. Тогда она будет свободна».

Подойдя к кровати, я схватил Райли за волосы и стащил на пол. Пока она плакала, съежившись на ковре, я вытащил складной нож и перерезал веревки, которыми Перри была привязана к кровати. Взяв девушку, все еще не пришедшую в сознание, на руки, я направился к балкону.

— Джекс! Что ты делаешь? — в отчаянии спросила Райли, стоя позади меня.

— Освобождаю ее. Ты обещала остаться со мной, если я это сделаю, не так ли? — спросил я, оглядываясь через плечо.

— Да, но…

— Никаких «но», — ответил я, прерывая ее.

Подойдя к краю балкона, я сбросил спящее совершенное тело Перри вниз.

Еще раз прощай, милая Анберлин.

Крик ужаса Райли все еще наполнял пространство, когда до моих ушей донесся звук упавшего на бетон маленького хрупкого тела Перри.

Лежа в кровати, я крепко прижимал к себе Райли, изо всех сил стараясь ее утешить, но она так сильно плакала, что переживал, что делаю все только хуже. Конечно, вероятно, не помогало то, что я удерживал ее больше, чем поддерживал, но мне было неприятно видеть, как она ужасно переживала из-за смерти Перри.

— Ей не нужно было умирать. Она могла бы жить здесь с нами, если бы ты только сделала то, что тебе сказали сделать, — мягко сказал я ей.

Райли делала безуспешные попытки освободиться от моей хватки, и я, перевернувшись на кровати, сел, подтянул ее к себе и крепко обнял. Было важно, чтобы она поняла, что кто-то умер из-за нее, а не из-за меня.

— Хочешь услышать историю, Райли? — тихо спросил я.

Ее ответом стала еще одна яростная борьба. Усмехнувшись, я поцеловал ее в макушку, получая истинное наслаждение от того, что в ней было столько энергии к сопротивлению. Это окажется очень полезным, как только я почувствую, что она готова к моим испытаниям.

— Я хотел бы рассказать тебе, как стал таким, каков есть. Ты хочешь это услышать? — подталкивал я.

— Нет! Мне плевать! Ты убил Перри просто так! Ничего из того, что ты мне скажешь, не вызовет у меня сочувствия к такому монстру, как ты, — выкрикнула она сквозь слезы.

Откинув голову на изголовье, я сделал глубокий вдох. Возможно, сейчас неподходящий момент, чтобы поднимать эту тему. Скорее всего, ей нужно было побыть одной. Время погоревать или что там она хотела сделать.

Но у меня никогда не было времени оплакивать потерю самого себя. Мне никогда не давали перерыв или возможность перевести дыхание. Смысл состоял в том, чтобы сломить меня, и они не остановились до тех пор, пока это в действительности не произошло. 

Я взглянул на рассерженную маленькую женщину, рыдающую у меня на руках, и вздохнул. Райли была другой. Когда я похитил ее, она была старше, чем я в свое время, и у нее был боевой дух. Это было то, чего я не мог отрицать, и только по этой причине решил дать ей время.

Встав с кровати, я оставил ее одну в своей комнате. Своей комнате. Никто никогда не заслуживал от меня этой привилегии, потому что я не получал ее от своих наставников, как бы ни старался. Мои растущие чувства к Райли пошатнули те правила, по которым я должен был ее учить. Мы еще не начали уроков, а я не оставлял ее одну в Комнате Одиночества более чем на несколько часов, а теперь отдал ей свою комнату.

Как, черт возьми, я должен был обучить ее, если не мог заставить себя наказать девушку должным образом? Пройдя по коридору, я спустился по лестнице, направляясь в Комнату Одиночества. Я должен был наказать себя за то, что не следовал тем правилам, которые были для меня установлены.

Войдя в подвал, я прошел по коридору к кодовой двери. Мне потребовалось три попытки и один крик разочарования, чтобы открыть ее. Войдя внутрь, я лихорадочно огляделся по сторонам. Должен был быть какой-то способ наказать себя, но я не видел его в комнате до тех пор, пока мое внимание не привлек блеск бритвы Райли. Заметив ее краем глаза, я подошел к кровати и, упав на колени, достал ее. Я держал предмет в ладони, пристально смотря на него, а затем сделал то, что должен был сделать.

Поднявшись на ноги, я вышел на центр комнаты, где все еще свисали перерезанные веревки, удерживавшие Райли и Перри. Подняв левую руку и сжав кулак так сильно, как только мог, я полоснул лезвием по предплечью, наблюдая за тем, как заструился алый поток.

Схватившись за веревки рукой, я быстро нанес себе еще один порез, позволив хлынуть еще одному потоку крови. Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох, но не от боли, а от эйфории, которую почувствовал.

Мои наставники никогда не резали меня, поэтому я не знал, на что это похоже, но удовольствие было не от самого акта. Должно быть, это было из-за Райли. Я неоднократно случайно ранился, когда ремонтировал вещи и ставил новые двери, и реагировал на это как обычный человек: кричал, ругался, сердился, успокаивался и продолжал работу.

Но поскольку сейчас я делал это из-за Райли, внутри меня возник новый вид монстра. Теперь мне оставалось гадать, как бы я себя чувствовал, если бы сама Райли провела лезвием по моей коже.

Быстро отпустив веревки, я зашел в комнату Последнего Дня и, используя кожаную маску для глаз, наложил себе жгут, чтобы не залить кровью весь гребаный дом.

Я найду ей новую Перри. Лучше. Ту, которая не будет сражаться с нами. Ту, которая сделает все для Райли. Ту, которая ей понравится. Она больше не будет грустить из-за этого. Я отыщу ее и верну назад в Комнату Одиночества, а затем попрошу Райли порезать меня. Это будет идеально, потому что после этого я отведу девушку к ее новому подарку. Она никогда не захочет оставить меня. Никогда.