* * *

Начались бессонные ночи.

В первую же ночь мы поняли, что не справляемся с малышами. Мама до сих пор не пришла в себя от шока, папа тоже не до конца понимал, что с ним происходит, Эмилия твердила, что ей необходимо выспаться перед первым рабочим днем и вскоре вообще отказалась принимать во всем этом «балагане» участие. Тэмми же смотрела на всё округлившимися глазами и спустя два часа полноценной борьбы окончательно сдалась, отправившись спать, в то время как я пыталась успокоить сразу трех детей — Дина, Элис и папу.

Около четырех часов утра, по призыву папы, к нам явились дедушка с бабушкой, которые буквально спасли ситуацию. Следующую неделю старики ни на шаг не отходили от правнуков. Они были настоящим тандемом, умело делая всё в паре — от замены памперсов, до кормления младенцев. Их изредка подменяла только я — единственная, кто не игнорировал, или не имел причин игнорировать вопли двойняшек. Чуть позже подключилась и рассыпающаяся от горя мама. В этот момент дедушка с бабушкой решили на некоторое время отстраниться от помощи с младенцами, посчитав, что мама быстрее придет в норму, как только начнет самостоятельно заниматься внуками. В итоге, мама с каждым днем всё больше и больше втягивалась в работу с детьми, и я понемногу начала отходить от состояния вынужденной бессонницы. Вскоре мама и вправду обрела во внуках новую волю к жизни, но прежде чем она это осознала, мне пришлось провести еще один месяц без сна и покоя.

Я и прежде не была сильна в учебе, так что не было ничего удивительного в том, что последние два месяца не самым лучшим образом повлияли на статистику моих оценок. Хорошо, что в шестнадцать лет, вещи вроде подтягивания спортивных показателей или изучение французского даются гораздо легче, чем в тридцать. Я не только снова нагнала свои прежние показатели, но и подняла их на двадцать один процент. После всего, что я увидела за прошедший год (несовершеннолетняя беременность Линды, смерть брата, рёв младенцев), я с уверенностью пошла к поставленной перед собой цели, с болтающимся на ней ярлыком, на котором курсивом было выведено слово «Независимость». Прежняя мечта поступить в университет впервые стала реальной миссией. Мне с детства сложно давалась учеба, но в старших классах я изо дня в день трудилась на школьной скамье и мои труды постепенно начали приносить плоды. За следующие два года я поднатаскалась по базовым предметам и, в итоге, смогла поступить на терапевтическую кафедру, на которой денно и нощно грызла гранит науки.

Всё шло по плану, пока не объявилась мать Линды с громким заявлением о том, что желает усыновить двойняшек. С этого момента между нами начались дорогостоящие судебные тяжбы. Почти весь семейный бюджет уходил на немощного адвоката, но другого мы просто не могли себе позволить. В итоге дедушка с бабушкой переехали к нам, чтобы сдавать свою двухкомнатную квартиру по неоправданно-низкой цене, так как в нашем городе в принципе сложно сдать в аренду то, что превышает размер десяти квадратных метров, а мне пришлось покинуть университет, так как я больше не могла себе позволить оплачивать обучение. Во время учебы я работала в ночной забегаловке, но мои доходы не могли покрыть и половину стоимости моего обучения за год, из-за чего большую часть денег мне приходилось брать у родителей. Именно поэтому я сделала вид, словно ушла из университета по собственному желанию. Родители, конечно, вздыхали для приличия, но в их вздохах больше слышалось благодарное облегчение, нежели настоящее сожаление. Зарплата отца покрывала коммунальные платежи и непредвиденные расходы вроде пластыря на разбитые колени Дина или новые сандалии для Элис. Пенсия стариков плюс деньги за сдачу их квартиры уходили на тяжбы в суде и юридические вопросы. Небольшой же заработок Эмилии делился на нужды самой Эмилии и мелкие потребности семьи, после чего у нас оставалась только мизерная зарплата Тэмми, которая подрабатывала горничной в местном четырехзвездочном отеле — эти деньги уходили на пропитание семьи из девяти человек. Мы в буквальном смысле сводили концы с концами ради того, чтобы наших двойняшек не отобрала незнакомка, которая, в свое время, не побоялись вышвырнуть из дома собственную, беременную дочь. Судебные тяжбы тянулись невыносимо долго и невероятно мучительно. Спустя два месяца безрезультатных трений, крыша нашего дома всё еще тряслась от дрожи своих обитальцев над их личным счастьем в виде двух пятилетних детей.

* * *

Миновало две недели после моего возвращения из Лондона, а я всё еще не смогла найти себе работу. В таком небольшом городке эта задача оказалась действительно проблематичной. На одно рабочее место претендовало минимум трио, максимум — квинтет[3]. Я снова и снова просматривала, уже затертые до дыр в мониторе, объявления о работе, практически потеряв надежду найти что-то стоящее. Да что там стоящее — я готова была идти работать уборщицей сортиров, лишь бы только не обременять семью. Благодаря бирже труда, за последние двенадцать дней я побывала на десяти собеседованиях, но никуда так и не смогла устроиться. Чаще всего очередь до моей кандидатуры даже не успевала доходить — кто-то успевал отхватить лакомый кусок первее меня, реже я попросту не подходила по параметрам. Точнее сказать, не подошла я всего дважды: на вакансию бармена, так как не умела жонглировать бутылкой, не разбивая её или нос собеседника (отчего на бирже на меня стали смотреть с опаской), и на вакансию официанта, так как я на первой же минуте случайно опрокинула поднос с кремовым супом на администратора.

После седьмого собеседования через биржу труда, я отправилась на поиски в интернет, но большинство поданных вакансий уже были закрыты, хотя еще и не были удалены с информационного ресурса. Правда три собеседования я всё же смогла выбить для себя именно через интернет: визажист, диджей и закройщик. После этих собеседований, в резюме, в разделе «коротко о себе», мне можно было смело дописывать: «Не умею красить физиономии престарелых дам; у меня отбито чувство ритма; мои пальцы настолько неуклюжи, что вполне способны покончить жизнь самоубийством, проколов швейной иглой с десяток раз каждую из своих фаланг». Еще чуть-чуть и я готова была поверить в собственную никчемность, но пока я еще готова была побороться хотя бы за место разносчика прессы.

Глава 3

Моя спальня была невероятно маленьких размеров — пять на пять шагов. Однако, не смотря на всю свою скромность, она являлась едва ли не верхом роскоши в этом доме. Все спальные комнаты располагались на втором этаже, кроме скромной комнатки дедушки с бабушкой, которая, впрочем, была минимум в два раза больше моей. Сразу за моей комнатой следовала спальня Дина и Элис, в которой зачастую происходили дикие вещи, вроде «поединка смеха», суть которого заключалась в перехохотании друг друга посредством криков. По другую сторону коридора располагалась самая просторная комната в нашем доме — комната Эмилии и Тэмми, в которой, не смотря на весь простор, чаще всего вспыхивали скандалы на пустом месте. Как же счастлива я была, когда, по возвращению домой, додумалась разгрести кладовую для швабр (которая, благо, была оборудована небольшим, прямоугольным окошком) и затащить в нее старую, двуспальную раскладушку, которую прежде, на случай ночевки гостей, мы хранили на чердаке. Тэмми тихо завидовала моей смекалке, я же тихо жалела её заторможенность.

Со старшей сестрой было сложно ужиться. Кто как не я знала об этом, съезжая из шикарных апартаментов в захудалую кладовку. Свой переезд я провернула после скандала, который Эмилия закатила в первое же утро после моего приезда, доказывая, что я без спросу взяла её фен. Да, я взяла его на минуту, но не видела в этом той трагедии, которую умудрилась рассмотреть под увеличительным стеклом прав на частную собственность моя старшая сестра. После этого инцидента я вдруг решила реализовать недавно прокравшуюся в мою голову идею. Перенеся из кладовой все швабры, тряпки и чистящие средства в подвал, я за полчаса избавилась от въевшейся пыли, вымыла платяной шкаф, проветрила свои новые «апартаменты», после чего перетащила в них раскладушку и все свои вещи — благо у меня их всегда было не так уж и много. Когда сестры вернулись домой после рабочего дня, одна из них невольно обрадовалась произошедшей перемене, а вторая всхлипнула от того, что не додумалась до этой гениальной идеи сама.

На широком деревянном подоконнике я организовала себе уютный столик и поставила на него свой ноутбук десятилетней давности, который прежде принадлежал моему отцу. Он буквально достался мне по наследству, так как на семейном совете было решено купить новую модель старшей сестре — ведь она к тому времени уже работала секретарем, и ей ноутбук был просто жизненно необходим! — а мне отдать старую, потому как я усердно готовилась к вступительным экзаменам. Бедной Тэмми, на правах младшей, снова ничего не досталось, но на тот момент, когда в нашей семье началась дельба ноутбуков, отсутствие части Тэмми родители выставляли в качестве наказания за её хулиганское поведение. Сейчас же, в свете последних событий, она и вовсе лишилась даже малейшего шанса на приобретение подобной вещи, но, если честно, она в ней уже и не нуждалась. Тэмми не была зарегистрирована в социальных сетях и, кроме как для погашения задолженности по мобильному счету или редкого просмотра новостей, ей больше ни для чего ноутбук был не нужен. И-то для этих целей она пользовалась либо услугами общественных компьютеров в библиотеке, либо моим ноутбуком, который стал для нее доступен лишь по моему возвращению из Лондона. Ноутбуком Эмилии безнаказанно могли пользоваться только родители, для созвона с друзьями по скайпу. Остальные не имели ни желания, ни сверхмощных нервных клеток, чтобы лишний раз теребить фибры хрупкой души этой девушки.

* * *

Я в сотый раз обновила своё резюме на сайте РНГ[4] и чуть не ударилась головой о низкий потолок, вскочив со своего скрипучего стула. Так как я уже с десяток раз билась макушкой о наклонный потолок, я инстинктивно резко присела и прижала ладонь к затылку, боясь в очередной раз нарваться на наказание свыше. Кто-то впервые обратил внимание на моё резюме! До этого момента только я делала попытки откликнуться на вакансии, но почти никто не обращал на меня внимание. Я не была уверена в том, что моё резюме не имело популярности из-за отсутствия моего фото — скорее всего, в этом городе попросту не было вакансий и с этим уже пора бы было смириться. Однако сейчас я зашла на свою страницу в РНГ как раз с целью загрузить своё изображение, чтобы хоть как-то привлечь удачу к своему фейсу, как вдруг увидела единицу напротив пометки «Мой успех». Я всё еще не могла поверить в свой успех, поэтому мысленно улыбнулась тому, как эта информация выглядит: «Мой успех — 1». Вдруг появилось ощущение, будто я, незаметно для самой себя, с нуля перекатилась за грань дозволенного невезения в нашей семье — на минус одну ступень. Не в силах выкинуть подобные мысли из головы, я грешным делом подумала, что это всего лишь спам или просьба не сорить своей никчемной резюмешкой по всем сайтам. Поэтому, прежде чем открыть письмо, я успела заранее разочароваться.

«Мы ознакомились с Вашим резюме и предлагаем пройти собеседование завтра в 10.00 по адресу Б***-стрит-10».

Всего одна строчка, заставившая меня улыбаться до ушей в течение следующей минуты. Впервые не я напросилась, а меня пригласили на собеседование! Как мало нужно человеку, ищущему работу вторую неделю к ряду, чтобы ощутить терпкий вкус успеха, разливающийся по ухмыляющемуся сознанию.

«Кто завтра определенно не пойдет на биржу труда, как планировал это еще пару минут назад? Я не пойду! Я отправлюсь на Б***-стрит-10 и получу свой кусок от трудоустроенного пирога!» — Возбужденно пронеслось в моем, затуманенном от счастья, подсознании. Я была настолько возбуждена, что чуть не упала лицом на клавиатуру от отчаяния, когда пробила адрес своего собеседования. Как я могла забыть, что переулок Б***-стрит живет отдельной жизнью от нашего города и фактически является отдельным государством? Аристократическая улица с исключительно изысканными коттеджами, фигурно подстриженными газонами и роскошными автомобилями, от названия марок которых язык заплетается в узел. Мысленно я уже шла в сторону биржи труда, как вдруг что-то внутри меня щелкнуло. Я называю подобные щелчки внутри себя «бойцовской кнопкой». Моей семье нужны деньги и если эти буржуи готовы раскошелиться хотя бы на фунт, тратя время на моё убогое резюме, я возьму этот фунт.

* * *

С утра моя решимость немного потускнела и скукожилась в уголке моего сознания.

Субботние завтраки в нашей семье всегда состоялись чуть позже привычного времени, так как отец, Эмилия и Тэмми обычно предпочитали хорошенько отоспаться после трудовой недели. Однако сегодня все, за исключением Дина и Элис, встали с утра пораньше, в остром предвкушении моего собеседования у миллиардеров (если верить словам отца, я шла минимум к нефтяным магнатам).