— И Роланд. Он-то меня и сдаст присутствующим. Будешь весь вечер за меня краснеть.

— Перестань, я точно за тебя не буду краснеть. Он тебя не узнает. Это ведь маскарад. Мы наденем тебе маску на пол лица, переоденем в платье, поставим на каблуки, изменим прическу, накрасим…

— Но у меня нет ни подходящего платья, ни туфель…

— Я буду твоей крестной феей и всё это организую.

— На одну прическу уйдет полдня, а мне нужно работать.

— Мы договоримся с Доротеей и она подменит тебя на этот день.

— Но ты сам сказал, что соберутся все сливки Лондона. Я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

— Тогда ты понимаешь, как буду чувствовать себя я. Тем более без пары. Пожалуйста, не отказывай мне. Не бросай меня на съедение львам, — пустил в ход своё главное оружие Рик и я сразу же сдалась.

Уже вечером, лежа под одеялом на своей раскладушке, я искренне раскаивалась в своём согласии.

Глава 29

Все выходные я ломала голову над тем, что же можно подарить такому аристократу, как Роланд Олдридж, и одновременно не разорить свою семью. В ход пошли сувениры, привезенные Самантой из Японии, которые она незамедлительно демонстрировала сразу после того, как произносила их замысловатые названия. Сэм предлагала подарить ему куклу Дарума[20], но я посчитала, что дарить безглазую статуэтку, даже если это предусмотрено её конструкцией, неприлично. Следующим пунктом в списке неугомонной Сэм было сампуру в виде сета из суши, но я решила, что еды во время данного мероприятия будет достаточно, и именинник не будет нуждаться еще и в её макете. Маска «Театра Но» меня заинтересовала лишь в качестве приложения к собственному костюму на этот вечер, однако я вовремя вспомнила, что моей главной задачей является поддержка Рика, а не его позор.

— Тэнугуи[21]? — не сдавалась Сэм.

— Нет, спасибо. У него достаточно полотенец из натурального хлопка.

— Юката[22]?

— Он не сможет влезть в женское кимоно.

— Манэки-нэко[23]?

— Не уверена, что ему нравятся коты.

— Может быть, гэта[24]?

— Не хочу, чтобы он сломал свои ноги. Но можешь отдать их мне — буду ходить в них в душ.

— Веер?

— Он не юная леди!

— Вагаса[25]?

— И не дама в возрасте.

— Может быть, фурин[26]?

— Так и вижу, как он приделывает его в своем кабинете.

— Я сдаюсь! — не выдержала Саманта, перекинув свои распущенные рыжие волосы через плечо. — Давай, собирай всё это барахло назад в чемодан и думай сама, дорогая племяшка.

Поиграв с Джудит в горячую картошку двойняшками в субботу, наступило воскресенье, а я всё никак не могла решить вопрос с подарком. Отец предложил «прикольнуться» и подарить имениннику пачку презервативов: «По любому когда-нибудь да понадобится, если он не импотент». Пришлось напоминать ему, что Роланд не извращенец и уж точно не импотент. Отец многозначительно заметил, что раз оба пункта я уже успела проверить, значит, презервативы на день рождения теперь стоит дарить мне.

Наступил понедельник, а я всё еще мучилась бессонницей, из-за сложного вопроса о подарке, который буквально завис в моём личном пространстве. Весь день слово «тупица» в исполнении Мартина звучало для меня как суровая реальность, а не жестокое ругательство.

— Я выпросил тебя у Роланда на завтра. В восемь утра буду у твоего дома, — после обеда сообщил мне Рик, и я вдруг остро осознала, что у меня почти не осталось времени на выбор приношения.

«Тупица-тупица-тупица», — звучало у меня в голове, пока я шла по промокшим от недавнего дождя, городским улочкам, в лужах которых играли оранжево-красные лучи заката. Впервые после работы я не мчалась домой сломя голову, а решила прогуляться по знакомым с детства, мощеным улицам родного города, выложенным брусчаткой девятнадцатого века. Дома мысли словно застывали, гуляя же я чувствовала себя легче. Я уже готова была согласиться на безглазую куклу Дарума от Сэм, как вдруг увидела возникший из неоткуда сувенирный магазинчик. Я была уверена в том, что раньше на его месте располагалась мясная лавка. По-видимому, хозяин этого магазинчика сменился.

В таком богемном месте едва ли можно было найти что-то подходящее в подарок аристократу, но, помешкав, я всё же зашла внутрь и над моей головой сразу же зазвенели колокольчики.

— Добрый день, чем могу Вам помочь? — поинтересовалась специфическая дама, лет шестидесяти, седые, густо взбитые волосы которой напоминали марципановый парик.

— Ищу подарок на день рождения, — ни на что не надеясь, ответила я, поджав губы.

— Девушке или парню?

— Парню.

— Дорогому парню? — протянула женщина, многозначительно улыбнувшись.

Предав другое значение слову «дорогой», я представила количество нулей на счете Роланда и, ухмыльнувшись, наконец дала свой ответ:

— Безумно дорогому.

— Тогда я могу посоветовать Вам приобрести красную нить.

— Простите, что?

— Талисман из красной шерстяной нити, защищающий своего обладателя от сглаза и зависти. Лучше всего, если дарящий человек завяжет на запястье человека, которому дарит, ровно семь узлов и над каждым искренне пожелает ему чего-нибудь хорошего.

От чего от чего, а вот от зависти Олдриджу точно нужен был талисман. Тем более если и дарить дешевый подарок, тогда определенно исключительно символический, несущий глубокую смысловую нагрузку.

— Беру. Сколько он стоит?

— Обычные нити подешевле, а именные чуть подороже.

— В чем разница?

— Человек будет смотреть на подарок и вспоминать о подарившем. Правда, здесь осталось всего десять нитей с женским именем. Как Вас зовут?

— Глория, — совершенно не собираясь переплачивать за имя, ответила я, даже не сомневаясь в том, что именно моего имени в стопке красных ниток не найдется.

— Как раз одна нить с именем Глория! — радостно сообщила продавщица, протягивая мне ответ на вопрос, который терзал мою душу вот уже несколько дней к ряду — наконец я знаю, что подарить Роланду!

В дополнение к веревке с моим именем, пришлось купить миниатюрную, декоративную шкатулку из дерева с мягкой обшивкой внутри. Если и дарить подарок человеку, за деньги которого кормится вся твоя семья, тогда делать это красиво. Гулять, так гулять!

Глава 30

В семь часов утра мой мобильный разревелся Одиноким Пастухом — Рик звонил напомнить, что будет у меня ровно через час, и попросил взять с собой свой подарок сразу. Оказывается, сразу после Лондона мы напрямую отправляемся на праздник. От одной только мысли о том, что гвоздем праздничной программы сегодня может стать обыкновенная нянька, сопровождающая на празднике несчастного Рика, у меня вдруг снова засосало под ложечкой. Неужели нельзя было пригласить кого-нибудь другого?! От подобных мыслей я чуть снова не впала в отчаяние, но вовремя взяла себя в руки, умылась, оделась, повозилась с прической и макияжем, положила в сумку подарок, упакованный в алую, фольгированную бумагу, и, глубоко выдохнув, спустилась вниз. Я так сильно переживала из-за грядущего вечера, что мне кусок в горло не лез, чем проворно воспользовался дедушка, довольно съев мою порцию завтрака.

«Нет, это неправильно, нужно было предупредить Олдриджа о том, что Рик приведет меня! Хотя, с другой стороны, Рик может привести кого захочет… Но ведь не няню, работающую на виновника торжества! Хотя почему нет? Рик ведь тоже работает на Роланда. Но он его друг, а я всего лишь обслуживающий персонал!» — внутренняя борьба со своими страхами и сомнениями буквально разрывала меня изнутри, пока к нашему дому не подъехала знакомая машина Рика.

— Всё получится, — улыбнулась Тэмми, когда я уже выходила из дома, но сделала это почему-то так грустно, что это не только не поддержало меня, но и добило окончательно.

Через полчаса мы с Риком въехали в Лондон. Когда же мы остановились напротив солярия, я, не скрывая растерянности, вопросительно посмотрела на Рика.

— На фоне присутствующих, еженедельно посещающих солярий и ежемесячно отдыхающих на Сейшелах, мы будем выглядеть бледными орками. Нужно что-то с этим сделать.

Всё началось также быстро, как и закончилось. Моё первое в жизни посещение солярия в сумме продлилось полчаса и незабываемых впечатлений я точно не получила.

— Это не нормально, что ты за меня платишь, — сев в машину, констатировала я.

— Ты решаешь мою проблему с отсутствием поддержки, а я решаю твою проблему с внешностью.

— Всё-таки у меня проблемы с внешностью…

— Для жизни — нет, но для бала — конкретные.

Никогда не могла подумать, что два часа из своей жизни женщина способна выбросить на маникюр и педикюр. Поначалу я никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что, распустив пальцы веером, мне придется потратить целых сто двадцать минут своей жизни. Однако уже к концу процедуры я окончательно развалилась на маникюрном столике и, положив голову на левое плечо, бесцельно смотрела, как мой идеальный френч с замысловатыми узорами сушится под инфракрасной лампой — всё лучше, чем сидеть с Мартином.

Рик вернулся за пятнадцать минут до окончания моего томления и стал демонстрировать новые приобретения, по очереди открывая бумажные пакеты фирменных магазинов. Он купил два флакона дорогих духов (моим ароматом стал «Roses De Chloé») и головокружительные украшения, от которых можно было сойти с ума, если бы они не были обыкновенной, хорошо выполненной бижутерией. Эти дешевые украшения с обыкновенным стеклом вместо драгоценных камней выглядели так внушительно, что их едва ли можно было отличить от подлинных драгоценных изделий. По крайней мере, Рик был уверен в том, что никто не заметит подделки, в чем я, в отличие от этого парня, немного сомневалась. Себе же Рик купил шикарные часы от Audemars Piguet, о стоимости которых было слишком неприлично спрашивать. Интересно, сколько же Олдридж платил Рику за обучение Мартина, если, будучи простым учителем, он может себе позволить подобные часы? Хотя, у него ведь есть какой-то собственный проект…

После маникюра и покупок мы посетили недорогое кафе. Достаточно плотно пообедав, в час дня мы отправились к известному на всю Британию стилисту и модельеру Бену Болдуину, чьи показы я не раз видела по телевизору, сидя в маленькой гостиной на протертом кресле и уплетая домашний попкорн. Хотя тридцатидвухлетний стилист и скрывал подробности своей личной жизни, весь Лондон знал о том, что он гомосексуалист. На вопрос о том, откуда Рик знаком со столь медийной личностью, парень ответил, что чуть более года назад познакомился с модельером на открытии благотворительного фонда Олдриджа.

— Тут работать не переработать! — всплеснул руками Бен, осмотрев меня со всех сторон. — Хотя ты посмотри на эти формы, этот прелестный носик, сизые глазки… Девочка, ты красивее любой модели, только вот ростом не вышла.

— Метр семьдесят один, — прояснила я.

— Да, это определенно приговор, а не рост. Хотя в Азии ты однозначно имела бы успех. Потрясающе, нет, я в восторге! Я думал, что ты приведешь мне обыкновенную серую мышь, а не замечательного карликового кролика.

— Ты еще её младшую сестру не видел, — улыбнувшись, ответил Рик, тем самым явно подчеркивая, что Тэмми красивее меня, хотя все кроме него всегда были обратного мнения.

— Представляю, какое должно быть чудо, — заинтересованно произнес Бен. — А что с её ростом?

— Метр шестьдесят девять, — словно извиняясь, ответила я.

— Какая досада, — скрестил руки модельер.

После десятиминутного прослушивания монолога Бена Болдуина о новой пластике какой-то испанской поп-дивы, Рик ушел в соседнюю комнату, а меня переодели в шелковый халат и усадили на вращающийся стул. Появившаяся из ниоткуда, худощавая женщина начала мыть мне голову шампунем, отдающим подозрительно волшебным ароматом. Тщательно высушив мои волосы и аккуратно расчесав, она оставила меня в пустой комнате на целых полчаса, после чего вновь возникла из ниоткуда, приведя с собой группу поддержки в виде молоденькой девушки лет двадцати, которая, в итоге, работала над моим макияжем.

Ровно в шесть часов вечера мне впервые дали посмотреть на себя в зеркало. На мне было шикарное, каскадное красное платье в пол, нижняя часть которого состояла из идеально закрепленных складок органзы, напоминающих густые, хорошо взбитые, алые сливки, красиво уложенные воздушными горами. Сзади платье слегка тянулось шлейфом, а спереди откровенно оголяло мои, благо, стройные ноги, на которых красовались серебристые туфли с блестящими, белыми камнями и замысловатыми узорами, красиво облегающими мои лодыжки. На высоких, но прочных каблуках, я стала минимум на четыре сантиметра выше своего роста. Сами же туфли были настолько удобными, что буквально казались продолжением моей ноги. Осматривая свою многострадальную, правую ногу, я не сразу заметила красоту этих волшебных туфель, безумно радуясь лишь тому, что от шрама после укуса добермана не осталось и следа.