Мелисса Джейкобс - Один-ноль в пользу женщин

– Да, – улыбается Мария.

– Не забывай, уверенность – лучший афродизиак.

– По-моему, именно такой совет дают мужчинам, чтобы они были притягательными для противоположного пола. Но я не знала, что это распространяется на бизнес.

– Это распространяется на все.

Адриан Сальво опаздывает на одиннадцать минут. Встреча была назначена на пять тридцать вечера. Мария, Майк – Младшенький – и я сидим за лучшим столиком в ресторане у Лолы и спокойно ждем нашего потенциального клиента.

Майк в темно-синих габардиновых брюках и однобортном темно-синем пиджаке, из-под которого виден шелковый светло-голубой галстук. Симпатичный парень. Даже, скорее, мальчишка. Ему всего двадцать три, и для своего возраста он выглядит очень стильно. Короткие каштановые волосы всегда аккуратно подстрижены, а карие глаза, уголки которых чуть приподняты, придают его лицу свежее, всегда радостное выражение.

Адриан Сальво опаздывает уже на двенадцать минут.

Возможно, Майку стоило бы дать Марии несколько советов относительно одежды. Сегодня на ней черный брючный костюм с белой блузкой и черные туфли без каблука. Волосы собраны в тугой пучок. Мария хмурится и оглядывается по сторонам. Она похожа на ресторанного вышибалу.

Адриан Сальво опаздывает уже на тринадцать минут.

А я на этот вечер выбрала стиль гламурной дамы. На мне накрахмаленная белая рубашка из хлопка с запонками на рукавах, черный жилет. Воротник рубашки слегка приоткрыт, чтобы было видно жемчужное ожерелье. Черная юбка до колена, на ногах – черные туфли без задника с серебряной пряжкой и каблуками в два дюйма. Я сегодня выгляжу просто ослепительно.

Адриан Сальво опаздывает на четырнадцать минут.

– Еще минута, и мы уходим, – говорю я Майку и Марии.

– Уходим? – удивляется Майк.

– Опаздывать больше чем на пятнадцать минут крайне невежливо, – сообщаю я. – С самого начала отношений с клиентом нужно требовать, чтобы он уважал тебя, иначе потом ничего не изменишь.

– Но если мы уйдем, он решит, что мы не уважаем его, – говорит Мария.

– Если бы Адриан действительно хотел встретиться с нами, то пришел бы вовремя. Если же он несерьезно относится к перспективе сотрудничества с «Голд груп», значит, мы теряем время. Лучше понять это сразу. – Я смотрю на часы. – Десять секунд.

Майк и Мария переглядываются, намереваясь возразить мне, но им хватает ума не делать этого.

– Вот и все, – говорю я. – Уходим.

Я встаю, беру сумку и направляюсь к двери. Мои подчиненные в ужасе наблюдают за мной. Оглянувшись, я говорю:

– Вперед, я не подарю Адриану Сальво ни минуты моего времени. ~ Повернувшись к двери, я сталкиваюсь с мужчиной, который улыбается мне.

– Лекси Джеймс не станет ждать ни одного мужчину, – говорит он, продолжая сиять.

– Именно так, – подтверждаю я, подняв левую бровь.

– Пожалуйста, примите мой извинения, – говорит он, сжимая мою руку в ладонях. – Отсутствие пунктуальности – мой самый большой порок. – Он склоняет голову набок, поджав губы и нахмурившись, как провинившийся ребенок. – Ты простишь меня?

Такое выражение лица кажется мне недостойным профессионала и совсем не забавным.

– Прощаю, – коротко, без всяких эмоций говорю я. Освободив руку, показываю на столик. – Присядем?

– Только после тебя, – говорит Адриан. Я поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к Майку и Марии. Чувствую его ладонь у себя на талии и, распрямив плечи, ускоряю шаг.

– Мария, Мария, – произносит Адриан так, словно они старые друзья. Хотя это не так. Как бы там ни было, он берет девушку за руки и целует в обе щеки. Она краснеет. У лесбиянок нет иммунитета к мужскому очарованию.

– Это Майк Дибьоно, – представляет Мария.

Мужчины обмениваются рукопожатием. Адриан осторожно растягивает губы – так гомофобы улыбаются мужчинам, в которых угадывают геев.

Мы вчетвером усаживаемся за круглый стол – Адриан между Майком и Марией, я напротив, Мария начинает рассказывать ему об истории «Голд груп» и наших клиентах. Через десять минут нам приносят целый поднос закусок.

– Мы ничего не заказывали, – говорит Мария официанту.

– Подарок от мисс Лолы.

За три дня до этого я позвонила Лоле, чтобы сообщить, что приду к ней с состоятельным потенциальным клиентом. Мне не приходится просить об особом отношении, Лола сама предлагает устроить вокруг нас суету.

Это производит колоссальное впечатление, и каждый раз, после того как Лола устраивает мне такой прием, в знак благодарности я посылаю ей цветы.

– Меня не будет, но я оставила все инструкции в книге заказов.

– Muchas gracias, amiga.

– De nada, chica,[31] – отвечает Лола. – Кто этот потенциальный клиент?

– «Сальво компани».

– Серьезно? Ты встречаешься с Адрианом Сальво?

– Да. Ты его знаешь? – спрашиваю я. – Наверняка ты слышала об этой компании. Покупаешь у них что-нибудь для ресторана?

– Да, – отвечает Лола.

– Пожелай мне удачи.

– Buenna suerte.[32]

Пока мы едим, Мария продолжает рассказывать о «Голд груп». Майк периодически что-то добавляет. Адриан слушает, а я разглядываю его.

Если бы я не знала, что он из Филадельфии, то могла бы легко догадаться. Этот парень рос среди тех, кто носит черные джинсы, кольца на мизинцах и любит фразу «Как жизнь?». Думаю, его рост приближается к пяти футам восьми дюймам и ему уже за сорок.

Под черным, в тонкую полоску пиджаком с тремя пуговицами угадывается мускулистое тело. Он в яркой голубой рубашке и синевато-сером галстуке. Похоже, Адриан очень внимательно относится к своей одежде. Он тянется к бокалу с водой, и я вижу на манжете рубашки вышитую монограмму. Из-под рукава выглядывают огромные серебряные часы, на большом циферблате умещаются еще три миниатюрных. Вижу логотип «Булгари» и понимаю, что это очень дорогая игрушка.

Адриан продолжает беседовать с Марией и делает вид, что не обращает на меня внимания, но на самом деле наблюдает за тем, как я разглядываю его. И чувствует себя польщенным. У него карие глаза и широкие черные брови. Густые черные волосы уложены гелем в аккуратные волны.

Вполне симпатичный мужчина, но что-то в его внешности кажется мне фальшивым. Похоже, он провел перед зеркалом слишком много времени.

– Значит, «В постели» – это была твоя идея? – улыбается мне Адриан.

– Да, – отвечаю я, наконец-то вступая в разговор.

– А ты с кем целовалась? – ухмыляется он.

– Ни с кем. Мы с сотрудниками были заняты проведением самого праздника.

Нас прерывает официант – он принес десертную тарелку, заполненную разнообразными сладостями, которые собственноручно приготовил для нас кондитер Лолы.

– Вот это да! – Адриан поражен, что вполне объяснимо.

Я улыбаюсь официанту, тот кивает в ответ и исчезает.

Майк и Мария пробуют чуррос – полоски обжаренного в масле теста с сахарной пудрой, которые нужно макать в растопленный шоколад. Адриан запускает ложку в кокосовый флайн и, наклонившись через стол, подносит ее к моему рту.

– Попробуй, – предлагает он с улыбкой.

– Не хочу, спасибо.

– Мы назначили встречу на следующую неделю. Обсудим условия договора, и, если все пройдет успешно, он подпишет его.

В субботу днем мы с Лолой и Грейс сидим в «Тай лейк» в китайском квартале и ждем Элли с ее загадочным возлюбленным.

– Замечательно, – говорит Грейс, листая проспекты банкетных залов, которые ей принесла Лола.

– Как тебе Адриан? – спрашивает Лола.

– Mucho macho,[33] – отвечаю я, но не успеваю ничего рассказать, потому что Грейс кричит:

– Вот они!

Повернувшись, я вижу, что к нам идет Элли с высоким красивым мужчиной.

Первое, что я замечаю: он крепко обнимает Элли за плечи. Но так уже никто не делает! В основном сейчас все держатся за руки, как равные партнеры. Но рука этого мужчины лежит у Элли на плечах. Интимный жест.

Оберегающий. Одного этого мне достаточно, чтобы понять – он не такой, как все. Как те мужчины, кого я встречала в жизни. И все те, с кем была знакома Элли.

Потом я замечаю его пиджак. Твидовый. Под ним темно-коричневый жилет и бежевая рубашка на пуговицах с расстегнутым воротничком. Но больше всего меня поражает шарф – длинный, тонкий, красно-коричневый, перекинутый через плечо. И я вдруг понимаю – европеец.

Грейс вскакивает из-за стола, чтобы обнять Элли. Лола присоединяется к ним, и вот подруги уже втроем стискивают друг друга.

– Поздравляю с обручением! – говорит Элли, обращаясь к Грейс, и бросает быстрый взгляд на кольцо. – Грейси, оно потрясающее! Я так за тебя рада!

Мужчина с улыбкой отступает назад, чтобы не мешать подругам. Он смотрит на меня, слегка склоняет голову в вежливом приветствии и улыбается. Я встречаюсь с ним глазами и тоже киваю. Но не улыбаюсь.

– Девочки, я хочу вас кое с кем познакомить, – говорит Элли, отстраняясь от Грейс и Лолы и отступая назад, к своему мужчине.

– Это, – тихо произносит она, – Жан-Франсуа Бардет.

Лола тут же протягивает руку:

– Enchante. Je m'appelle Lola.[34]

Жан-Франсуа не трясет ее руку, а лишь на секунду сжимает ладонь.

– Le plaisir est partage.[35]

– Привет, – бормочет Грейс и протягивает руку. – Я Грейс.

Он и ее ладонь слегка сжимает, а я с интересом наблюдаю, покраснеет ли она еще сильнее или упадет в обморок.

– Жан-Франсуа живет в Париже, – сообщает нам Элли. – Он профессор литературы в Сорбонне. А в Ванкувере отдыхал. Катался на лыжах. – Она продолжает рассказывать о своем спутнике, но я почти ничего не слышу, потому что никак не могу поверить… Как она могла ничего не сказать мне об этом человеке? Элли выглядывает из-за Лолы, склонив голову набок. – Лекси?

Лола поворачивается и смотрит на меня. Подняв брови, она делает круглые глаза и произносит одними губами:

– Вставай.

Я повинуюсь.

На идеальном английском Жан-Франсуа произносит:

– Ты, должно быть, Лекси.

– Да, – подтверждаю я и протягиваю руку. Жан-Франсуа осторожно, по-дружески берет мою ладонь, но я крепко жму ему руку.

Пусть Лола и Грейс сходят с ума от шарма и манер этого парня, но если он собирается жить с моей Элли, я должна кое-что о нем выяснить.

– Присядем, – предлагает Лола, показывая на столик, и опускается на стул рядом со мной.

Как принято в китайском квартале, официант подбегает к нам, как только мы рассаживаемся. Лола быстро называет десяток блюд – те, что мы обычно заказываем.

– Ой, прости. – Она вдруг останавливается и смотрит на Жана-Франсуа. – Хочешь что-нибудь заказать?

Что все это значит? Лолу никогда не интересует мнение мужчин.

– Меня полностью устраивает ваш выбор, – отвечает он.

Черт возьми, какой вежливый!

– Значит, вы познакомились, когда катались на лыжах? – вдруг спрашивает Грейс.

– Нет. Я сидела в кафе, просматривала записи и думала о своем, – начинает рассказ Элли. – Как раз закончила последнее интервью и размышляла над статьей. А потом услышала, как кто-то сказал: «Извините!», подняла глаза и увидела Жана-Франсуа, который стоял рядом и рассматривал меня. – Элли замолкает. Мы все втроем представляем себе, как Жан-Франсуа – красавец! – стоит рядом с Элли.

Лола тихо просит:

– Продолжай.

– Она казалась такой серьезной, – говорит Жан-Франсуа. – И я сказал себе, что она писательница. Только они так сосредоточенно смотрят на бумаги. И кроме того, – он проводит рукой по волосам Элли, – она такая красивая.

Грейс вздыхает.

– Мы выпили кофе, – продолжает Элли.

– Потом просто выпили, – добавляет Жан-Франсуа.

– Потом поужинали, – улыбается Элли. Жан-Франсуа улыбается ей в ответ. И, глядя на них, Грейс и Лола тоже улыбаются.

Я единственная сижу с серьезным видом. Поверить не могу, что Элли не рассказала мне обо всем в подробностях.

– Мы провели уик-энд в маленьком городке далеко от цивилизации, – продолжает рассказ Жан-Франсуа. – Мы жили в…

– У нас был чудесный номер в прелестном коттедже, – закончили Элли.

Прелестный? С каких пор Элли использует это слово?

– Его хозяева женаты уже пятьдесят лет, – говорит Жан-Франсуа, – и все комнаты в доме названы именами их детей. Мы жили в комнате Мари.

– Они сказали, что на весь уик-энд переименуют ее в «Мария Антуанетта», потому что Жан-Франсуа француз.

– Мария Антуанетта? А разве они не знают, что ей отрубили голову? – смеется Грейс.

– Мы не стали поднимать эту тему.

– Она была королевой, – говорит Жан-Франсуа, целуя Элли в щеку. – Как и ты.

– Итак, Джей-Эф, – перебиваю я. – Как долго ты пробудешь в Филадельфии?

Лола бьет меня по руке. Элли кладет голову на плечо возлюбленному.