Уинифред Леннокс - Один плюс один…

«Дорогая Мелани!

Милая, хорошая моя девочка… Прости, но я полюбил другую. Звучит, как в дешевой мелодраме, правда? Возможно, мне следовало сказать тебе об этом лично, но я не смог…

Прости, что делаю тебе больно, я долго подбирал слова, но так и не нашел тех, которые могут объяснить мой поступок. Я знаю, ты поймешь меня и, надеюсь, простишь. Мне очень жаль, что все так получилось, но я ничего не могу с собой поделать. Мы с Элен любим друг друга. Только теперь я знаю, какая она, настоящая любовь, а то, что было между нами…

Поверь, мы оба сделали бы ошибку, став мужем и женой.

Мелани, дорогая, прости, прости меня, я знаю, что моему поступку нет оправдания, и все же молю тебя о великодушии. Надеюсь, мы останемся друзьями.

Саймон.

P.S. Кольцо можешь оставить себе».

– Бог мой, но как же свадьба? – запричитала Люси Уоррен, выронив листок бумаги, который держала в руке. Из другой ее руки выпала прекрасная нежно-розовая гвоздика, но Люси этого даже не заметила. Сраженная новостью, она напрочь забыла, что собиралась добавить цветок к другим, составлявшим декоративную композицию из роз, гвоздик, хризантем и папоротников. – Все уже организовано, завтра съедутся гости!

Небольшая комнатка благоухала сладким ароматом цветов, которые должны были завтра украсить церковь во время свадебной церемонии.

– Никакой свадьбы не будет. – Мелани рассеянно заправила за ухо прядь темных волос. – Во всяком случае, у меня.

Она даже удивилась, что ее голос прозвучал вполне нормально, разве немного глуховато. В этот день Мелани отпросилась с работы пораньше. Дома ее ждало несколько писем, она взяла их и поднялась в свою комнату. Найдя письмо от Саймона, она распечатала его первым. Мелани глубоко тронуло, что Саймон взял на себя труд написать, поскольку сегодняшним вечером должен был приехать из Окленда на их свадьбу и привезти с собой подружку невесты.

Когда Мелани прочла письмо и вникла в его смысл, ее первым побуждением было спрятать его подальше, а заодно и самой спрятаться и сделать вид, будто никакого письма не существует. Потому что того, о чем она прочла, просто не могло быть.

– Какой кошмар! – Люси вздохнула. – Если бы он хотя бы сообщил заранее! – Затем, только сейчас сообразив, что означает новость для ее дочери, она шагнула к Мелани и обняла ее. – Бедная моя девочка, мне так жаль!

Мелани тоже обняла мать. Она чувствовала на щеке влагу материнских слез, но ее собственные глаза оставались сухими. Происходящее все еще казалось нереальным. Но новость затрагивала не ее одну, на свадьбу приглашены друзья и родственники с ее стороны и со стороны Саймона – в общей сложности больше сотни человек. Многие уже в дороге.

Мелани осторожно отстранилась.

– Мама, со мной все в порядке. Пожалуйста, успокойся. Нам следует известить гостей.

– Да, конечно, но у нас так мало времени! Нужно отменить заказ в ресторане, предупредить священника, обзвонить приглашенных… Когда же мы все успеем? И как объясним, что случилось?

Мелани пожала плечами.

– Просто скажем, что свадьба отменяется.

Люси ахнула, доставая из кармана носовой платок.

– Как ты можешь говорить так спокойно, когда тебя бросили буквально у алтаря!?

Мелани внутренне содрогнулась. Что ж, по крайней мере до такого Саймон не дошел, хотя то, что он сделал, не намного лучше.

– Не совсем у алтаря.

– Не совсем, но почти! – сердито бросила Люси. – Как он мог? А Элен? И эта особа еще считалась твоей лучшей подругой! Я всегда чувствовала, что она та еще штучка!

Да, видно, в Элен есть нечто такое, перед чем большинство мужчин, включая Саймона, не в силах устоять, подумала Мелани. Нечто, чего нет у меня: какая-то трогательная уязвимость, чувственность, парадоксальным образом сочетающаяся с невинностью.

Вплоть до сегодняшнего дня она никогда не завидовала Элен, хотя та была изящной миниатюрной блондинкой с большими фиалковыми глазами, а Мелани имела ничем не примечательную внешность: средний рост, темно-каштановые волосы и глаза неопределенного серо-голубого оттенка. Когда-то, еще будучи долговязым подростком, Мелани мечтала о соблазнительном бюсте, но – увы! – мечта так и осталась мечтой: фигура Мелани не представляла собой ничего особенного. Правда, Элен завидовала ее длинным стройным ногам, однако в отличие от подруги Мелани никогда не удостаивалась пристального внимания мужчин.

Поскольку все трое выросли в одном городке, Мелани наивно вообразила, что у Саймона выработался своего рода иммунитет к Элен. Как же она ошибалась! С тех пор как Элен переехала с родителями в Окленд, Саймон с ней почти не встречался и увидел только на вечеринке по случаю помолвки с Мелани. А вскоре после этого Элен тоже объявила о своей помолвке. По-видимому, после большого перерыва Саймон увидел ее новыми глазами.

Что-то тяжелое сдавило сердце Мелани, и оно словно превратилось в маленький холодный комок. Саймон и Элен. Мысленно ставя эти имена рядом, она смутно ощущала какое-то недоумение. Наверное, потом, когда пройдет это неестественное оцепенение, ей будет очень больно, но пока Мелани казалось, будто все происходит с кем-то другим, а она лишь отстраненно наблюдает. И она радовалась этой иллюзии, позволявшей не тратить время на переживания: до завтрашнего дня нужно успеть сделать очень много.

– Интересно, а Деймон знает? – задумчиво спросила Мелани.

– Жених Элен? – встрепенулась Люси. – Думаешь, она ему сказала?

– Надеюсь.

На самом деле Мелани сильно сомневалась, что у Элен хватило храбрости поставить в известность своего жениха. Она мало знала Деймона Ривза, но прекрасно помнила, как в первые же минуты знакомства поразилась исходящей от него силе и мужественности.

По предложению Элен они вчетвером встретились в одном из оклендских баров.

Мужчины отправились за напитками, и подруги ненадолго остались вдвоем. Нескольких минут хватило, чтобы какой-то парень успел заинтересоваться Элен. Пожирая ее глазами, он двинулся знакомиться и подошел к столику одновременно с вернувшимся Деймоном. Тому достаточно было бросить взгляд, чтобы незадачливый донжуан поспешил убраться восвояси.

Элен прижалась к Деймону, подняла на него полные обожания глаза, и он ответил чуть снисходительным взглядом, в котором, однако, читались нежность и… желание. Мелани очень живо помнила этот взгляд.

Вряд ли такой мужчина покорно воспримет известие, что невеста сбежала к другому, рассудила она. А поскольку Элен никогда не отличалась особой смелостью, вероятнее всего, сочла за благо последовать примеру Саймона и отделалась письмом.

Люси снова принялась плакать, на все лады повторяя сакраментальный вопрос: «Как они могли?!»

– Как ты думаешь, родители Саймона в курсе? – неожиданно перестав причитать, спросила она. – В любом случае мы обязательно должны с ними связаться. Боже, что скажет твой отец! А Китти?! Как ей хотелось быть подружкой невесты на твоей свадьбе!

Услышав скверную весть, семнадцатилетняя Китти горько расплакалась. Дайана, средняя из сестер Уоррен – и единственная замужняя, – после звонка матери примчалась в родительский дом и довольно резко посоветовала младшей сестре не вести себя как ребенок, у которого отобрали игрушку, а подумать о том, каково сейчас приходится Мелани.

Дайана всегда отличалась завидным самообладанием и рассудительностью. Именно она сообщила новость отцу, когда тот вернулся с работы и обнаружил всех своих женщин в кухне. Его жена и дочери сидели за столом, причем Мелани не поднимала глаз от чашки с остатками сладкого кофе, который Дайана чуть ли не силой заставила ее выпить.

Рассерженный и потрясенный Стивен Уоррен не удержался от крепкого словца. Люси поморщилась, но не одернула мужа: она была даже рада, что хоть один член семьи дал выход чувствам, которые испытывали все.

Посмотрев на побледневшую Мелани, отец участливо спросил:

– Ты в порядке, девочка?

– Да. – Мелани попыталась улыбнуться, но губы стали будто чужими и не слушались.

– Ну хочешь, я этому мерзавцу руки-ноги поотрываю, если тебе от этого станет легче?

Она подавила нервный смешок.

– Спасибо, папа, но вряд ли это поможет.

– Разве что я почувствую себя лучше, – мрачно заметил Стивен. – Но если этот негодяй все еще что-то для тебя значит… – Он вопросительно взглянул на дочь.

– Честно говоря, я не понимаю, что сейчас чувствую, – призналась Мелани. – Я знаю Саймона почти всю жизнь, наверное, мои чувства просто не могут в одночасье измениться.

Стивен подошел к дочери и обнял ее за плечи.

– Саймон был недостаточно хорош для тебя. Он всегда казался мне несколько легковесным.

Отец, разумеется, имел в виду не физический вес. Саймон отличался крепким сложением и был хорошим спортсменом, но чуть-чуть не дотянул, чтобы попасть в национальную сборную по регби. Именно после неудачи, которую потерпел Саймон на отборочном конкурсе, Мелани впервые увидела его с новой стороны, разглядела в нем ранимого, даже неуверенного человека. Этот новый Саймон вызвал у нее сочувствие, а позже пришла и любовь.

Рука без кольца казалась непривычно пустой. Саймон в письме предложил ей оставить кольцо у себя, но Мелани знала, что больше никогда его не наденет, так же как и подвенечное платье. Перед тем как сообщить новость матери, она сняла с пальца тонкую золотую полоску с россыпью мелких бриллиантов и аккуратно положила в шкатулку.

Люси вздохнула.

– Писать гостям уже некогда, придется каждому позвонить. А ведь некоторые уже в дороге! – Она снова всхлипнула.

Дайана деловито приняла руководство на себя.

– Где список гостей? Нужно начинать звонить безотлагательно. Гостей со стороны Саймона могут известить его родные… Мам, по-моему, тебе стоит позвонить родителям Саймона и убедиться, что они в курсе выходки своего сыночка. Папа, позаботься о Мелани.

Игнорируя слабые возражения Мелани, Стивен вывел дочь в коридор и закрыл за собой дверь кухни.

– Мы с твоей матерью и сестрами отменим все приготовления, а тебе незачем этим заниматься.

– Но Дайана в положении, стоит ли ей…

– Дайана прекрасно себя чувствует, период утренней тошноты у нее уже закончился.

К тому же ты знаешь, как она любит все организовывать. Если что, я за ней присмотрю.

Нетерпеливо зазвонил дверной колокольчик. Стивен оставил дочь и пошел открывать.

Мелани подумала, что наконец-то может дать волю чувствам. Она направилась к себе, но, не дойдя до лестницы, остановилась, услышав удивленный возглас отца.

– О! Вы Деймон Ривз?! Чем могу быть полезен?

Знакомый Мелани глубокий мужской голос произнес:

– Мистер Уоррен, я бы хотел поговорить с вашей старшей дочерью. Прошу вас.

– Боюсь, Мелани не может вас принять. Соблаговолите зайти в другой…

Деймон довольно неучтиво перебил его, отрывисто спросив:

– Вы знаете, что произошло? Мелани знает? – Поняв по выражению лица собеседника, что знает, он добавил чуть спокойнее: – Понимаю, она очень расстроена. Не могли бы вы передать, что я хочу с ней поговорить?

– Право, молодой человек, я не думаю…

Подошедшая Мелани тронула отца за плечо.

– Все в порядке, папа, я здесь.

Она догадывалась, Деймон потрясен и расстроен не меньше нее, и решила, что, если уж ему так необходимо с ней встретиться, можно уделить товарищу по несчастью несколько минут. Все равно день пропал, вряд ли она сможет сделать что-то путное.

– Входи, Деймон, – пригласила Мелани.

Он всмотрелся в ее сухие глаза, и выражение его лица сменилось с мрачного на слегка удивленное.

– Сюда, пожалуйста. – Мелани повернулась к отцу. – Папа, если я понадоблюсь, мы будем в гостиной.

Стивен Уоррен с сомнением покосился на дочь, затем неохотно отступил в сторону, пропуская гостя в дом. Деймон шагнул через порог, на мгновение, казалось, загородив весь дверной проем. Мелани раньше не замечала, что у него такие широкие плечи, но они не казались непропорциональными по сравнению с узкими бедрами и длинными ногами.

Мелани проводила Деймона в просторную гостиную и закрыла за собой дверь.

– Садись, пожалуйста.

Гость взглянул на мягкий диван, обитый цветастой тканью, потом на стулья с такой же обивкой и покачал головой.