— Когда?

— Вечером. Перед моим приходом.

— Не было ничего такого.

— Точно?

— Я бы запомнила. Как раз запеканку в духовке проверяла. А что случилось?

— Ничего, — накрывая её губы своими, ответил Данко. — Совсем ничего.

— Тогда почему ты спросил?

— Потом отвечу. Сейчас у меня другие мысли голову занимают, — ответил он.

Она так и не вспомнила о его словах. После той страсти, что была у них в эту ночь, Эли хватило сил лишь чтоб упасть на его плечо и уснуть. Данко же не спалось. Сегодняшняя слепота его напрягла. Хотя, может просто показалось… И беспокоится не стоит…

Глава 2

Тошнота, головокружение. Душный бар, в котором набилось много народу. Пахло пивом, потом. Мутит. И ничего не помогает. Тошнота отказывалась проходить. Токсикоз Таю заставлял несколько раз на дню отдавать еду белому фаянсовому другу. Раздражение. Злость на всех. И никто не замечал, что она плохо себя чувствовала. Друзья называются. Хотя им было всё равно. Главное, чтоб выходила на сцену и отыгрывала свою партию в спектакле для публики. Шуты. Скоморохи, которые отдавали душу на потеху публики. Каждый играл отведённую роль. Риг пел. Плохой мальчик с золотым, завораживающим голосом. Леший играл на барабанах. Человек на третьих ролях, который был за нашими спинами, но без него музыка была бы не та. Он нагнетал, рубил атмосферу. Заставлял почувствовать напряжение. Гонг вторил ему на гитаре. А Тая сопротивлялась. Скрипка плакала и просила, уговаривала прекратить. Пьеса жизни, которая разыгрывается каждый день в любом доме. Отношения. Сколько раз так парень уходил, бросал! Сколько раз девушка уговаривала его вернуться! Музыка и жизнь — они переплетались. Группа же рассказывала эту историю. Пусть слова были о другом. Но музыка говорила громче слов.

Как ни странно, когда Тая брала в руки скрипку, то чувствовала себя лучше. Она словно пропадала из этого мира. Забывала обо всём. В том мире не было проблем. Не было разбитого сердца, не было неуверенности в завтрашнем дне. Музыка, солнце, луна, ветер, снег — всё это было легко представить. Легко сыграть.

Она никогда не боялась сцены. Можно сказать, что Тая на ней жила. В её жизни всегда были конкурсы, выступления, репетиции. Ещё в детстве она научилась не обращать внимания на зал. Для неё его не существовало. Только музыка, которую она играла. Таи было безразлично, как пройдёт выступление. Это никогда не было важно. Больше всего она боялась переиграть. Забыться, что находится не дома, а на сцене.

Все два месяца Тая ждала окна, которое появится в гастролях. Но график был составлен так плотно, что они выступали почти каждый день. Если не выступали, то были в пути. Они ездили по небольшим городкам. Выступали в местных домах культуры. В областных центрах выступления проходили в клубах. Где-то собирали полный зал, где-то приходило человек тридцать. Но они всё равно играли, чтоб потом собрать чемоданы и поехать дальше. И вот до её родного города всего двадцать минут езды. У них образовалось окно в один день. Тая всё-таки решила пойти к врачу. Платная клиника. Первый осмотр.

— У вас четырнадцать недель, — ответил врач.

— Я хочу сделать аборт. И не надо меня отговаривать. Я не могу оставить ребёнка, — твёрдо сказала Тая, готовая отстоять своё право. Она знала, что её могут начать отговаривать, поэтому приготовилась к спору. Она долго репетировала свои доводы, но боялась до последнего произнести эти слова. И вот слова были произнесены.

— Какой аборт? — возмутился доктор. — Четырнадцать недель! Никто на этом сроке аборты не делает. Ребёнок уже полностью сформировался.

— Мне нужен аборт. Я не могу оставить ребёнка. Не могу, — Тая не хотела верить словам врача. — Почему не делают аборт на таком сроке? Какая разница?

— Большая. Если не нужен был ребёнок, то раньше думать надо было, — строго сказал он. Тая смотрела на этого мужчину, с седыми волосами и уставшим взглядом и не могла поверить, что он не понимает. — Я не могу рожать. Поймите. Мне жить негде. Отец ребёнка против. Я сейчас без работы. Мы закончим выступать. Надо будет искать работу, жильё. Кто меня с пузом возьмёт? У меня нет никого.

— Я сочувствую вашим проблемам, но сейчас у вас один путь — рожать. Выносить ребёнка и родить.

— А если я не хочу?

— Успокойтесь. Хотите вы этого или нет, но природа уже всё сделает за вас. Тут вы не можете выбирать. Я могу дать вам номер психологического центра. Поговорите с ними. У вас сейчас шок. Это пройдёт, — он достал визитку с номером.

— Мне нужно сделать аборт. Я его всё равно сделаю. Психолог точно не сможет вырастить моего ребёнка.

— Дурой будешь, если сделаешь, — похоже Тая его рассердила. — Для тебя сейчас это проблема. А когда будешь по врачам бегать через десять лет и корить себя за осложнения? Что детей иметь не можешь кого винить будешь? Экологию?

— Может я совсем не хочу иметь детей? — пробормотала Тая. Только голос прозвучал не так уж и уверенно.

— Сегодня не хочешь, а завтра захочешь. Послушай меня, уже чудо, что ты забеременела. Это может быть твой единственный шанс. Конечно, нужно ещё анализы сдать, которые ты отказываешься делать, но уже сейчас я могу сказать, что это чудо, — сказал доктор, прямо смотря на неё.

— Мне всё время плохо. Я почти ничего не ем, — неожиданно для себя Тая начала ему жаловаться. Ещё и слёзы на глазах выступили. — Всё время тошнит.

— Возможно проблемы со щитовидкой. Нужно сдать анализы. Пройти обследования.

— Когда я все это буду делать? Я завтра уже уеду. И не знаю куда. Я как ветер в поле. Для ребёнка такая жизнь не годится.

— Значит надо к его появлению создать все условия. Давай мы не будем слёзы лить. Я напишу номер телефона. Там найдёшь поддержку. Не все проблемы являются такими страшными, как кажутся на первый взгляд. Надумаешь сдать анализы, то записывайся.

Его слова расстроили. Стоило выйти из кабинета, как Тая всё-таки разревелась. Зашла в туалет, чтоб умыться. Тени поплыли. Теперь она напоминала героиню из фильма ужасов. Чёрные распущенные волосы, разводы по щекам — одним словом: жуть.

— Что случилось? — в туалет вошла уборщица. Женщина лет сорока. Может пятидесяти. Тая так была погружена в обиды, что не обратила внимания на её возраст.

— Аборт отказываются делать, — пожаловалась она. Поморщилась оттого, что вышло это как-то по-детски.

— А срок какой?

— Четырнадцать недель.

— Могу помочь. Позвони по этому номеру и обо всём договоришься, — сказала она.

— Спасибо, — Тая спрятала листок с номером в карман и вышла на улицу.

Стоило зайти за угол, она набрала номер. Ответила женщина. Узнав о проблеме, она согласилась помочь. Нужно было сдать анализы, а потом приехать с ними к ней через два дня. Приготовить нужно было сорок тысяч. У Таи было всего тридцать. Надо было найти где-то ещё денег. Но это уже не казалось такой проблемой. Главное, она решилась избавиться от ребёнка.

Недорогой номер в гостинице. Тая сидела на кровати, положив под спину подушку, и ела орехи. От арахиса меньше всего тошнило. В голове крутилось, что ничего, скоро она будет сама себе принадлежать. Нужно лишь немного потерпеть. Заиграл телефон. На дисплее отразился номер таинственного и скромного кавалера. Тая с ним иногда общалась. Так как она была всё время в роуминге, то общались они мало. Минут по десять в день. Своё имя Мистер Икс называть отказывался. Тогда Тая предложила, что будет перебирать имена знакомых. Если угадает, то он перестанет шифроваться. За два месяца Тая так ещё и не угадала его имя. Или он ее просто обманывал, продолжая сохранять инкогнито.

— Как дела? — спросил он.

— Сегодня хорошо. Осталось два концерта отыграть и мой тур закончится, — ответила Тая.

— И куда поедешь?

— Не знаю. Кстати, а я тридцатого буду в нашем городе играть.

— М… А почему не сказала? Я бы пришёл послушать.

— Не знаю. Как-то не подумала, — рассмеялась Тая. Почему-то это показалось забавным. Опять настроение гуляло из-за гормонов, как ей пояснил сегодня доктор, когда она ему жаловалась на эти перепады.

— Послезавтра выступают какие-то «Люди в чёрном».

— Ага. С ними и я.

— Хм, ты изменилась.

— Угу. Я тебя предупреждала, что той девочки больше нет, — Тая опять рассмеялась, а самой было страшно услышать его мнение. Он помнил ее девочкой в синий юбке с косой. Она же уже давно носила чёрное, волосы были покрашены в цвет ночи. Агрессивный макияж, такая же одежда. Одно дело, если бы это был сценический образ, но это был скорее стиль жизни. Она давно не была серой мышкой, которая смотрела на мир сквозь розовые стекла.

— Жаль, что не смогу прийти послушать, как ты играешь.

— Как мы играем. Я всё-таки в группе, — поправила Тая.

— Все равно заценить не смогу.

— Тогда в другой раз, — ответила она. Стало обидно. Надо было ему давно фотографию прислать, чтоб не обнадёживать. Теперь у человека разочарование.

— Обиделась?

— Нет. Мистер Икс должен оставаться в своей маски.

Тая отключила телефон. Не хотелось больше с ним разговаривать. Вряд ли он скажет что-то умное, будет чушь нести. Таи же надо было подумать у кого денег занять. Может было попросить, чтоб Риг деньги раньше выплатил. Должен же войти в положение.

Ребёнок. Она и не думала о нём. До последнего старалась игнорировать проблему. Делала вид, что всё нормально. Глупо. Если проблемы не решить, то они никуда не денутся. Тая давно это знала, но так не хотелось принимать ответственность за решения. Ей было страшно. Страшно ложиться на операционный стол. Или где там делают аборты. Решив, что надо почитать что и как будет происходить, Тая залезла в интернет с телефона.

Двенадцать ночи. Это было глупое решение, как и все решения, что она принимала в последнее время. Теперь же Тая ревела в подушку. Глупая была затея читать о том, что должно было произойти. Теперь она не могла успокоиться. Лежала, обнимая подушку, и ревела. Как можно было быть такой безответственной? Доверять этому уроду? Нет, Риг не урод. Он красивый. И поет классно. Только безответственный. Он как избалованный ребёнок: делал все время, что хотел. Не задумывался о том, что кому-то может навредить своим поведением. А она была не лучше, если всё это терпела. Пора было взрослеть. С Ригом они больше не общались. Последние два концерта. Нужно было только отработать эти два концерта, а потом начнется другая жизнь. Она уйдет из группы. А завтра сдаст анализы и найдет деньги.

Следующие сутки она так переживала, что несколько раз сбилась во время игры. Давно такого не было. С Ригом не получалось поговорить. Он словно специально избегал разговора. Час икс приближался. Последний концерт. Родной город, в котором было много воспоминаний. Таю никто не узнавал. Это радовало. Меньше всего ей хотелось разговаривать со старыми знакомыми. Рассказывать как она докатилась до такой жизни.

Рига удалось поймать перед выступлением. Он общался с очередной девицей. В последнее время от популярности у него крышняк снесло. Он только и делал, что менял девиц. Даже имена не запоминал.

— Риг, можно тебя на минуту.

— Я занят, — даже не оборачиваясь в ее сторону, сказал он. Ворковал с Таней, с которой Тая когда-то вместе училась.

— Вижу. Но сейчас освободишься, если не поговоришь со мной.

— Давай после концерта? — предложил он.

— А ты сказал подруге, что сейчас лечишься…

— Убью, — он всё-таки повернулся к Таи.

— Давай вначале поговорим, а потом убивай, — ответила Тая, наблюдая, как Таня быстро уходит в зал. Ничего, после концерта другую дуру найдёт.

— Чего хочешь?

— Можешь мне деньги выплатить сегодня?

— Нет. Аванс ты получила. Остальное я тебе переведу в середине октября.

— Мне деньги нужны. Пятнадцать тысяч.

— Это не мои проблемы.

— Риг, мне очень нужны эти деньги. Дай их и больше я не появлюсь на горизонте. Мы разойдёмся.

— Мы уже разошлись. Так что хватит тешить себя иллюзиями. Пойдём выступать.

Хотелось расплакаться. Вместо этого Тая взяла скрипку в руки и начала играть. Забыться. Хоть на миг. Она и забылась. Знакомые ноты. Знакомые мелодии. Они уносили куда-то вдаль. Очнулась Тая, когда играла в полной тишине. Даже ребята смотрели на неё удивлённо. Первым пришёл в себя гитарист. Что-то сказал про бонус, так как группа завершала гастрольный тур. Началась следующая песня. Тая же поняла, что не может играть. Вот её вступление, а руки отказываются играть. Ступор. Она больше не могла играть. Скрипка отказывалась ей подчиняться. Тая скользнула за кулисы и ушла со сцены. Нужно успокоиться. Перестать волноваться. Такое уже было. Прошло месяца через три. Злость. Её было слишком много. В таком состоянии играть не получится.