Барбара Смит - Одна безумная ночь

– Ты мужчина и, следовательно, слишком высокомерен, чтобы принимать во внимание непредвиденные обстоятельства. Нас могут хватиться. Кто-нибудь из собравшихся.

– Но не сразу. В этом-то как раз и заключается вся прелесть недозволенного. Они решат, что мы уединились, чтобы немного поразвлечься.

Шарлотта залилась румянцем, но Брэнд в темноте этого не заметил.

– Я хочу довести до твоего сведения, что чувствую себя очень неловко. Я не представляла, что наше... расследование может зайти так далеко.

– Но ты ведь сказала мисс Дарби, что мы «поддерживаем отношения». Почему бы нам в таком случае не продолжить нашу связь?

– У нас нет никакой связи. – Но Боже, как заманчиво это звучало! – К тому же я сомневаюсь, что сумею изображать твою любовницу.

– А вот у меня нет подобных затруднений. Леди Шарлотта Куинтон – моя любовница. В этом утверждении есть изысканный налет ироничности.

– Нет здесь никакой изысканности. Здесь ничего нет – ни кольца, ни обмена клятвами, ни свадьбы, ни чести.

Его смех резанул ее острой бритвой.

– Но это всего-навсего наша уловка, дорогая. Ты ведь сама хотела в этом участвовать. А если тебе не нравится, то можешь отправляться домой.

Дорогая. От ласкового слова у Шарлотты подскочило сердце, хотя она прекрасно знала, что Брэнд просто хотел подразнить ее.

– Я никуда не уйду. Но Розочки обо всем узнают, если мы не будем вести себя более осторожно.

Брэнд вынул одну свечу из подсвечника на стене.

– Осторожность – мое второе имя.

– Развратник – вот твое второе имя. Розочки... Они заставят тебя на мне жениться.

В неверном свете свечи Шарлотта заметила, что Брэнд нахмурился. Пристально глядя на нее, он проговорил:

– Никто не может заставить меня что-либо сделать, Шер. И я не собираюсь жениться. Я ясно выражаюсь?

Шарлотта отвернулась и пробормотала:

– Полагаю, тебе не стоит так беспокоиться. Я не имею ни малейшего желания выходить за тебя замуж.

– Значит, мы обо всем договорились. – Брэнд взялся за дверную ручку и повернул ее. – Хотя, знаешь... Услышав то, что ты сказала мисс Дарби, я призадумался.

Шарлотта обмерла:

– А что я сказала?

– «Для меня никто, кроме него, не существует. Все другие мужчины рядом с ним меркнут».

Ее собственные слова, брошенные ей в лицо (да еще произнесенные столь насмешливым тоном), больно резанули по сердцу. Но Шарлотта не могла позволить Брэнду заметить, что она испытывает. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, она выхватила у него из рук свечу.

– Скажи спасибо, что мне удалось сыграть достаточно убедительно. Ты ведь знаешь, что это всего лишь уловка.

Проскользнув мимо Брэнда, Шарлотта вошла в темную спальню. В небольшом кругу света, отбрасываемого тонкой свечой, она увидела высокий комод, а так же стулья и столики, расставленные в разных углах комнаты. Стояла здесь и широкая кровать под балдахином. Впрочем, убранство спальни оказалось довольно скромным – во всяком случае, Шарлотта была удивлена. Повернувшись к своему спутнику, она прошептала:

– А что именно мы ищем?

– Улики, – ответил Брэнд, проходя мимо. – Что-нибудь такое... что указывало бы на причастность Бона к убийствам.

– Коллекцию окровавленных ножей?

Он бросил на нее уничтожающий взгляд и, взяв вторую свечу, зажег ее от первой.

– Подписанное признание тоже подойдет. Кроме того, нам может понадобиться образец его почерка. Возможно, обнаружим еще что-нибудь интересное.

Брэнд пересек комнату и пошарил на ночном столике. У Шарлотты засосало под ложечкой. «Что, если следующая жертва – Брэнд?» – подумала она неожиданно.

– Что же ты стоишь? Действуй, – бросил он через плечо. – Тебе, Шер, не привыкать. Вспомни, как рылась в моем столе.

Пропустив мимо ушей язвительное замечание Брэнда, Шарлотта направилась к тумбочке, стоявшей рядом с кроватью. Она принялась рыться в верхнем ящике и при этом украдкой поглядывала на своего сообщника. В сером сюртуке, облегавшем широкие плечи, и в черных брюках граф был неотразим. Ей вдруг нестерпимо захотелось подойти к нему и отвести с его лба темно-каштановую прядь. В эти мгновения Брэнд казался необыкновенно красивым. А быстрые и уверенные движения придавали его облику еще большее очарование...

Интересно, почему он так стремился разоблачить убийцу? Может, в этом была личная заинтересованность? Или еще что-то? Впрочем, не исключено, что он действовал без каких-либо корыстных побуждений и рисковал собственной жизнью только ради того, чтобы спасти других. А какая ей, собственно, разница? Она должна думать лишь об одном: как защитить бабушку? Шарлотта сосредоточилась на ящике.

– Лидия непременно должна пользоваться всевозможными кремами. – Разбираемая любопытством, она сняла тонкие лайковые перчатки и взяла голубую баночку. Отвернув крышку, вдохнула мускусный запах масла. – Интересно, почему Лидия хранит их здесь, а не на туалетном столе?

Брэнд пожал плечами и пробормотал:

– Раздумывать некогда, Шер. Действуй быстро. Мы не можем торчать здесь всю ночь.

А жаль.

Широкая кровать невольно приковывала ее внимание. С трудом оторвав от нее взгляд, Шарлотта закрыла верхний ящик и выдвинула нижний. От того, что она там увидела, у нее замерло сердце и подкосились ноги, а глаза едва не выскочили из орбит.

– Боже милостивый...

– Шер, что такое?

– Думаю... тебе лучше подойти и самому взглянуть. Брэнд подскочил к ней в то же мгновение и бросил на соседний стол маленькую книжечку, которую до этого держал в руках. Присев рядом на корточках, он поднял над головой свечу, чтобы получше разглядеть содержимое ящика. Потом вдруг расхохотался:

– Это же всего-навсего обычная коллекция плеток и цепей.

– Почему тебе смешно? Как ты можешь быть столь беспечным? Это ведь... оружие. Наручники, чтобы усмирить очередную жертву, не желающую идти на сотрудничество.

– Напротив, довольно сговорчивую жертву, – пробормотал Брэнд, с интересом изучая коллекцию. – Уверен, что Клиффи и Лидия получают огромное удовольствие с помощью этих игрушек.

– Игрушек?

– Да. Есть люди, которым нравится использовать подобные приспособления в постели.

Шарлотта снова взглянула на ужасную коллекцию. Немного помолчав, прошептала:

– Брэнд, ты шутишь?

Он осторожно провел древком хлыста по ее щеке.

– Поверь знающему человеку, Шер. Тебе предстоит еще многое узнать... о чувственных играх.

Шарлотта внимательно посмотрела на графа. Неужели он тоже связывал своих женщин? И что в таком случае он делал с ними потом? И неужели он позволял своей любовнице связывать его? Неужели позволял ей...

Господи, какое ей до этого дело?!

Шарлотта со вздохом закрыла ящик:

– По-моему, это отвратительно.

Брэнд тихо рассмеялся:

– Ты не можешь судить, пока не попробуешь сама.

– Нет, могу. И утверждаю, что это отвратительно!

Брэнд улыбнулся. Горячность Шарлотты показалась ему забавной.

– Мне кажется, что леди слишком уж возмущается.

– А ты думаешь, что все люди такие, как ты?

– Не думаю, а сожалею. Но уверен, что все должны быть такими, как я. – Очевидно, он все же обладал каким-то здравомыслием, потому что решил сменить тему. Взяв со стола записную книжечку, он пробормотал: – Я тоже кое-что обнаружил. Стишки Бона.

– Если собираешься читать их вслух, то, пожалуйста, избавь меня от этого.

Брэнд полистал страницы.

– По правде говоря, меня больше заинтересовал его небрежный почерк.

Шарлотта взглянула на книжку:

– Да, верно. Ты только посмотри на его каракули и кляксы. Ужасный почерк.

– И можно с уверенностью сказать, что его почерк не имеет ничего общего с тем, которым была написана записка, адресованная одному из покойников, – продолжал Брэнд.

– А может, это Лидия приложила руку?

– Тс-с... – Брэнд жестом велел ей замереть и прислушался.

– В чем дело?

– Голоса. Там кто-то есть.

Шарлотта вздрогнула и напрягла слух. Из коридора доносились голоса – женский и мужской. А потом послышался смех.

– О, Брэнд, нас застанут...

– Да, но не за тем, что мы что-то вынюхиваем. – Граф поставил свечу на стол, затем быстро подошел к кровати и, откинув покрывало, улегся на постель. – Что ты там стоишь, Шер? – прошипел он. – Быстрее сюда.

Ноги Шарлотты словно налились свинцом. Хотя смех парочки в коридоре звучал все громче, она не могла заставить себя лечь рядом с Брэндом.

– Ты, верно, сошел с ума, если думаешь, что я могу лечь с тобой в постель.

– У нас нет времени на препирательства, Шер. Они могут сюда войти в любую секунду.

И все же она медлила.

– А простыни чистые?

– Черт тебя подери, Шер. Они пахнут свежим летним бризом. Пошевеливайся.

Отбросив сомнения, Шарлотта подошла к кровати и улеглась, однако постаралась лечь подальше от Брэнда. Он тотчас придвинулся к ней и, натянув до подбородка одеяло, заключил ее в объятия.

Шарлотта затаила дыхание – на нее нахлынули неведомые ей прежде ощущения, и она вдруг почувствовала, что ей ужасно хочется прижаться к Брэнду покрепче и положить голову ему на плечо.

Она могла бы полежать с ним в таком положении несколько минут. Ведь за это время ничего предосудительного произойти не могло. В конце концов, они были одеты.

По правде говоря, здесь, в постели, она чувствовала себя в большей безопасности, чем с ним в экипаже. Он вряд ли осмелится на какую-либо дерзость, зная, что в любое мгновение в комнату могут войти.

Но когда Брэнд уткнулся носом ей в щеку, Шарлотта ахнула от неожиданности. Немного помедлив, она из чувства самосохранения отвернулась и прошептала:

– Пожалуйста, сохраняй дистанцию.

Брэнд усмехнулся, и эта его усмешка вызвала в ее воображении череду картин: ей вдруг представилось, чем они могли бы заняться в полутемной спальне. Она снова к нему повернулась и увидела, что в его глазах мерцали веселые искорки.

– Сохранять дистанцию? Шер, ты уверена, что хочешь этого? Представь, насколько это будет выглядеть неправдоподобно, если кто-нибудь войдет и обнаружит нас лежащими в противоположных концах кровати.

Справедливость этого замечания еще больше усилила ее смущение. Но ведь Брэнд был прав: они действительно окажутся в очень сложном положении, если она не будет играть свою роль должным образом. К тому же из-за нее Брэнд подвергнется опасности, потому что когда-то и он принадлежал к Лиге Люцифера.

– Будь проклята эта затея, – пробормотала Шарлотта; граф же лишь ухмыльнулся в ответ.

Она внимательно посмотрела на него и вдруг почувствовала, что ей хочется прикоснуться губами к шраму в уголке его рта. Впрочем, ей и прежде этого хотелось. Хотелось поцеловать его. Но она никогда, даже в самых смелых мечтах не представляла, что окажется с ним в одной постели, как сейчас. Брэнд снова заговорил:

– Ты же сама хотела приехать к Бонам на вечеринку, а я бы предпочел оставить тебя дома. Но раз уж мы здесь... – Его пальцы скользнули по ее спине, а в голосе зазвучали бархатистые нотки. – Шер, полагаю, ты сознаешь, что все должно выглядеть правдоподобно.

Она понимала это. Прекрасно понимала.

– Но только в том случае, если в комнату кто-нибудь войдет, – пробормотала Шарлотта. Она очень надеялась, что голос не выдал ее состояния. – Но если здесь никто не появится...

– Нам лучше заранее подготовиться к встрече, – перебил Брэнд. – Они все еще в коридоре. Я слышу их голоса.

Что до Шарлотты, то она слышала лишь гулкий стук собственного сердца. И чувствовала приятное тепло его дыхания – губы Брэнда находились совсем рядом, так что если бы она сейчас чуть придвинулась к нему, то их уста соприкоснулись бы... Чтобы отвлечься от этих мыслей, Шарлотта спросила:

– Как ты думаешь, кто это может быть?

– Вероятно, кто-то из гостей, собравшихся на вечеринку. Но они в любом случае не должны заподозрить, что мы пришли сюда, чтобы что-то вынюхивать.

Взгляд Брэнда застыл на ее губах. Боже милостивый, уж не собирается ли он ее поцеловать? Но может статься, все обойдется. Не мог же он в одночасье забыть, как она уязвила его мужское самолюбие.

«Твоя слава искусного соблазнителя сильно преувеличена».

Если бы только он догадался, что на самом деле она так не думает, она бы пропала. Она и без того держалась из последних сил. От сладкой истомы у нее кружилась голова, и казалось, что здравый смысл вот-вот изменит ей.

– Может, это встретились горничная и камердинер, – пролепетала Шарлотта. – Может, встретились... и остановились, чтобы переброситься словечком, перед тем как вернуться к своим делам.

– Нет, они бы вошли, чтобы разжечь камин и приготовить постель.