Барбара Смит - Одна безумная ночь

Нэн кивнула и последовала за хозяйкой в гардеробную. Отведенные Шарлотте комнаты с желтыми шторами на окнах и изящными французскими стульями казались необыкновенно роскошными по сравнению с ее скромным домиком в Йоркшире.

– Как долго мы пробудем в Лондоне? – спросила девушка. – Будет ли милорд устраивать балы для герцогов и герцогинь?

– Мы пробудем здесь до тех пор, пока у бабушки не заживет сломанная рука, – ответила Шарлотта. – А что касается балов, то я, откровенно говоря, не представляю, как наш хозяин проводит время.

– Какое приключение! – воскликнула Нэн, расстегивая проворными пальцами застежку на платье Шарлотты. – Из экипажа, когда мы ехали, я видела столько красивых домов! Но самый красивый – у лорда Фейвершема.

Шарлотта поморщилась:

– Тебе не следует говорить об этом, Нэн.

– Но мне радостно на все это смотреть. В выходной день я непременно пойду искать дороги, вымощенные золотом. Дик клялся могилой матери, что здесь есть такие.

– Дик выдумывает. – Шарлотта принялась снимать платье и нижние юбки. – К тому же ты знаешь, что не должна упоминать его имя.

– Но... – Нэн погрустнела. – Но я порой очень по нему скучаю. Он такой красивый.

Дик был лжецом, вором и мошенником, и Шарлотта очень боялась, что Нэн может снова попасть под его влияние.

– Внешность – не самое главное. Главное – что человеку можно доверять и чтобы он был морально устойчивым и преданным. Никогда не забывай об этом.

Произнося эти «правильные» слова, Шарлотта чувствовала себя лицемеркой. Даже по прошествии стольких лет она все еще испытывала пагубное влечение к Брэнду Виллерзу, являвшемуся полной противоположностью ее представлениям об идеальном мужчине.

Одеваясь ко сну, она говорила служанке о планах на ближайшие несколько дней, но при этом думала о Брэнде. И ей очень хотелось, чтобы он ее поцеловал. Чтобы снова поцеловал.

«...Есть и другие мужчины, и многие из них будут ухаживать за такой красивой женщиной, как ты», – кажется так он сказал.

Глупая девчонка, вот кто она такая! Только наивные дурочки прислушиваются к комплиментам пустых распутников и ловеласов. А умудренные опытом женщины отдают предпочтение респектабельным джентльменам – таким, как мистер Гарольд Раунтри.

Разумеется, он далеко не красавец, но он необыкновенно доброжелательный и надежный. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности и была уверена в будущем. Да, с ним она ощущала твердую почву под ногами.

Конечно же, такой человек не мог совершить убийство! Не мог!

И все же слова Брэнда заставили ее задуматься... Она решила, что узнает правду во что бы то ни стало.

– Это я виноват, что миледи пострадала, – сказал Брэнду Баттерфилд.

Серый утренний свет сочился в окно маленькой комнатки над конюшнями. На узкой кровати сидел возница, рослый мужчина средних лет. Его голова была забинтована; повязка почти полностью скрывала черные с проседью волосы. Испытывая смущение и стыд, Баттерфилд старательно избегал взгляда хозяина.

– Я знаю, что вы меня не оставите на службе, но умоляю не выгонять, пока у меня не перестанет кружиться в голове.

Граф уселся на грубо сколоченный табурет и проговорил:

– Я не собираюсь выгонять тебя. Я пришел сюда для того, чтобы выяснить, как все произошло.

– Боюсь, что не смогу вам помочь, милорд. Я толком ничего не помню. Шел снег, я правил лошадьми, а потом вдруг... все померкло.

– Может, ты хоть что-нибудь припомнишь? – допытывался Брэнд. – Расскажи, что происходило непосредственно перед тем, как карету снесло с дороги. Может, колеса попали в колдобину? Или вы наехали на глыбу смерзшегося снега?

– Может быть. Кто знает... Шел густой снег, и я предложил миледи остановиться, но она велела продолжать путь.

Брэнд кивнул: он знал, что бабушка порой проявляет редкостное упрямство.

– А что было потом?

– Я пустил лошадей легкой рысью. Я не собирался рисковать жизнью дам, что бы они там ни говорили. Но ехать было очень сложно – снежные наносы... и прочее. – Уставившись в пространство, Баттерфилд поскреб ногтями заросший щетиной подбородок.

– И прочее? Что именно?

– Теперь я кое-что вспомнил... Было ужасно холодно, и мы с Таппером мерзли всю дорогу. Таппер сидел рядом со мной.

Брэнд нахмурился:

– Я не помню, чтобы бабушка нанимала слугу с таким именем.

– Он был новенький. Прослужил у нас только неделю. А до этого служил у герцога Бедфорда. Надо сказать, что он неплохо справлялся со своими обязанностями.

– Значит, вас было только двое?

– Да, двое. Как раз перед тем, как нам ехать, у Хоббса прихватило живот. У Ньюкасла тоже. Только что оба были здоровы – и вдруг такое... Ни с того ни с сего... Оба то и дело за живот хватались. Но леди очень торопились, и мы поехали вдвоем.

Может, «болезнь» слуг просто совпадение? Или тщательно продуманный план таинственного Таппера?

– А что еще помнишь? Что происходило перед тем, как вы съехали с дороги?

Баттерфилд почесал в затылке:

– Дайте подумать, милорд. Да, вспомнил... Когда до Лондона оставалось рукой подать, Таппер оглянулся и увидел, что плохо затянут ремень, которым крепился багаж. Он сказал, что надо закрепить его, и полез на крышу.

– А потом?

– Потом?.. Больше я ничего не помню. – Кучер развел руками. – Может, все было, как вы говорите. Может, мы попали в колдобину или наехали на кусок льда.

Граф внимательно посмотрел на кучера:

– Мне кажется, ты помнишь больше, чем говоришь. Я прав?

Баттерфилд уставился в пол и пробормотал:

– Простите меня, милорд. Я только помню, как Таппер полез на крышу, а потом... меня будто кто-то по голове ударил.

– Выходит, Таппер тебя ударил?

Кучер пожал плечами:

– Может быть, он. Но ничего же не пропало. Все драгоценности дам остались на месте. Тогда зачем ему это понадобилось?

Действительно, зачем? Брэнд поднялся с табурета:

– Что ж, пойду поговорю с ним.

– Прошу прощения милорд, но это невозможно. Таппер пропал в тот же день.

– Пропал?.. Значит, ты не знаешь, где он сейчас?

– Не знаю, милорд. Его нигде не нашли. – Возница покачал головой. – Этот негодяй удрал, бросив дам на произвол судьбы. А я, как вам известно, был без сознания. Нам повезло, что мимо проезжал какой-то фермер. Он и вызвал подмогу.

Брэнд помрачнел и сквозь зубы проворчал:

– Действительно, повезло... Опиши мне этого Таппера.

– Высокий и тощий. С лошадиными зубами. Глаза голубые, а волосы темные. И оспина на щеке. Вот тут. – Кучер ткнул себя пальцем в щеку.

– Откуда он родом?

Баттерфилд покачал головой:

– Таппер никому об этом не рассказывал. Хотя... Он, кажется, говорил, что его тетка торгует рыбой на Биллингсгейтском рынке. Прошу прощения, милорд, но это все, что я помню.

Шарлотта прогуливалась с Фэнси по саду, погруженному в зимнюю спячку, когда из конюшен вышел Брэнд, ведущий под уздцы угольно-черного жеребца.

Посыпанные дроблеными ракушками дорожки громко похрустывали под ногами Шарлотты, а влажный ветерок теребил ленты на ее шляпе. Утро было безоблачное, и яркое солнце слепило глаза. Снег уже почти растаял, только в тени и под кустами еще виднелись небольшие белые заплатки. И повсюду пробивались из-под земли нежные ростки подснежников.

Едва Шарлотта увидела Брэнда, сердце ее забилось быстрее – ее охватил уже знакомый внутренний трепет. Граф был без шляпы, и ветер ерошил его темно-каштановые волосы. Он затягивал седельную подпругу, а Шарлотту, казалось, не замечал.

Ей следовало бы хранить молчание и не обращать на Брэнда внимания. И конечно же, ей следовало оставаться на месте, а еще лучше – побыстрее уйти.

Возможно, она так и поступила бы, если бы не Фэнси. Помахивая хвостиком, собачка натянула поводок и подтащила хозяйку к аккуратно подстриженной живой изгороди, отделявшей садик от хозяйственного двора. Крепко вцепившись в поводок, Шарлотта пролепетала:

– Здравствуй... Что-то ты хмурый с утра.

Взглянув в ее сторону, Брэнд едва заметно улыбнулся:

– Здравствуй, Шарлотта. Я рад, что тебе нравится гулять в моем саду.

Шарлотта уловила насмешку в любезном тоне графа, но с улыбкой проговорила:

– Должна признаться, что немало удивлена. Не знала, что ты встаешь так рано. Уж не в лавку ли ты собрался?

– Ходитьпо лавкам – не мужское занятие.

Немного помедлив, Шарлотта сказала:

– Хочу тебе сообщить, что я отправила мистеру Раунтри письмо, в котором уведомила о своем приезде.

Граф нахмурился:

– Выходит, ты действительно глупа. Я бы на твоем месте...

– Я в состоянии сама о себе позаботиться, – перебила Шарлотта.

Брэнд пожал плечами:

– Возможно. Но все-таки ты не должна с ним встречаться наедине.

– Естественно. Для порядочной женщины это было бы неприлично. Но ты, насколько я понимаю, привык встречаться с дамами наедине, не так ли?

Он кивнул:

– Да, привык. Я встречаюсь с женщинами, у которых гораздо больше здравого смысла, чем у тебя.

Брэнд вскочил в седло и, окинув ее взглядом, выехал за ворота, распахнутые перед ним конюхом.

От его взгляда Шарлотту пронзила трепетная дрожь. Тяжко вздохнув, она направилась к дому. Как мог он возбуждать в ней столь противоречивые чувства? Стыд, томление, страх...

И любопытство.

Брэнд куда-то спешил, и это ее заинтриговало. Куда направлялся он в столь ранний час? Она полагала, что безнравственные бездельники вроде Брэнда до вечера не вылезают из постели, чтобы потом всю ночь напролет кутить и распутничать.

Немного помедлив, Шарлотта возобновила прогулку по саду. Пока Фэнси обнюхивала каждый куст, попадавшийся ей на пути, ее хозяйка разглядывала особняк. Замечательный фасад в итальянском стиле украшали высокие окна, чередовавшиеся со стройными колоннами. «Возможно, Нэн права, – подумала Шарлотта. – Во всяком случае, этот дом – один из самых красивых в Лондоне».

Вскоре она вспомнила о предупреждении Брэнда. Неужели он действительно полагал, что мистер Раунтри – убийца? Отправляя ему записку с утренней почтой, Шарлотта заметила аккуратную пачку писем, адресованных Розочками всем пожилым дамам, устраивавшим приемы. Шарлотта надеялась, что ей придет приглашение. Она полагала, что сумеет убедить мистера Раунтри выступить в качестве ее сопровождающего. Ей не терпелось ускорить развитие их отношений и завоевать его благосклонность. Когда же он сделает ей предложение, она с радостью его примет, чтобы создать семью.

Если только он не убийца.

Нет, это не укладывалось у нее в голове. В такое она никогда не поверит. Тут Шарлотта поймала себя на том, что глазеет на ворота, за которыми скрылся Брэнд. Может, он поехал наводить справки? Ведь он сказал, что постарается найти убийцу... Не подвергает ли он себя опасности?

– Что ж, это его личное дело, – пробормотала Шарлотта. – Он не стоит того, чтобы о нем думать.

Услышав голос хозяйки, Фэнси завиляла хвостиком. Шарлотта потянула собачку за поводок и вошла в дом. Шагая по длинному коридору, она разглядывала статуи, стоявшие в стенных нишах. Теперь, увидев особняк при свете дня, она не могла не восхититься его убранством. Вероятно, граф совсем недавно производил ремонт – еще чувствовался запах краски.

Время от времени Шарлотта открывала двери и заглядывала в комнаты, мимо которых проходила. Каждая последующая была просторнее и красивее предыдущей. Музыкальный салон, гостиная, диванная, библиотека...

– Ах вот вы где, миледи.

Шарлотта вздрогнула от неожиданности и повернулась. Перед ней стоял дворецкий, вышедший из бокового коридора.

– Норт, вы меня искали?

Фэнси угрожающе зарычала, и дворецкий смерил собаку неодобрительным взглядом.

– К вам посетитель, миледи. Некий мистер Раунтри.

Шарлотта замерла на несколько мгновений. Неужели мистер Раунтри неравнодушен к ней? Слишком уж быстро он отреагировал на ее послание...

Но тут же пришла другая мысль, более трезвая: Шарлотта подумала о том, что теперь ей придется встретиться с мистером Раунтри гораздо раньше, чем она рассчитывала.

Сняв накидку и шляпку, она попыталась обрести душевное равновесие.

– Норт, где он? Не могли бы вы передать ему, чтобы он подождал еще немного?

Ей нужно было срочно подняться к себе, чтобы причесаться и переодеться.

– Прошу вас, миледи. Проходите. – Норт указал в сторону лестницы.

«Уж не сошел ли дворецкий с ума?» – промелькнуло у Шарлотты.

– Норт, вы должны передать мистеру Раунтри мою просьбу.

– Мистер Раунтри ждет вас наверху, – с невозмутимым видом ответил дворецкий.

– Но почему?!

– Видите ли, он сейчас... у Розочек. Когда я зашел к ним, чтобы посмотреть, нет ли вас там, леди велели мне пригласить джентльмена к ним в комнату.