Сари Робинс - Одна грешная ночь

– Я говорю о тебе и этом смуглом Адонисе, а не о чертовой переписке с леди Рис!

– Не можем ли мы поговорить об этом позже? – пробормотала Лилиан, кивком указав на слуг. – Я ужасно замерзла.

Выражение лица Фанни смягчилось.

– Отогревайся в своей ванне, дорогая. Поболтаем потом. Но я сгораю от любопытства.

Нырнув в горячую, благоухающую лилиями ванну, Лилиан наконец снова почувствовала себя человеком. Она отогрелась, напряжение спало.

– Как же случилось, что всего за три дня Редфорд из разъяренного противника превратился в благородного рыцаря-спасителя? – спросила Фанни, растянувшаяся на диване.

Неужели прошло всего три дня? А Лилиан показалось, что целая вечность.

– По-видимому, Фанни, – сообщила Лилиан, когда горничные ушли и закрыли за собой дверь, – наш диковинный план в конце концов принес плоды.

– Я так и знала! – Фанни хлопнула ладонью по бедру. – Я знала, что он сработает. Не стоит недооценивать снотворное, красивую ночную рубашку и заранее разработанный план.

– Постараюсь это запомнить, – отшутилась Лилиан.

– Расскажи мне все подробно. Пожалуйста!

– На следующий день после нашей эскапады Ник пришел в тюрьму и сказал Диллону, что берется за его дело и приложит все усилия, чтобы доказать его невиновность.

– Ты уже называешь его Ником? – вскинула бровь Фанни.

Не обращая внимания на иронию, Лилиан продолжила:

– Видела бы ты лицо Диллона, Фанни! Он чуть не прослезился, когда Ник сообщил ему эту новость.

– Хм. Значит, Редфорд на нашей стороне. Но что привело его ночью в Литчфилд-Парк?

– Диллон попросил меня сообщить, как продвигается дело. А я написала Редфорду, где меня найти.

– Найти? Ха! Так ты влюбилась по уши! Впрочем, я тебя не осуждаю. У него такой загадочный, задумчивый и мрачный вид, что ни одна женщина не устоит.

– Да не влюбилась я, – вспыхнула Лилиан. – При нынешних обстоятельствах это оказалось мудрым поступком.

– При нынешних обстоятельствах было бы мудрее сидеть дома в безопасности и тепле.

Лилиан приуныла.

– Знаю. Я и чувствую себя дурой.

– Ну ладно, ничего страшного не произошло. Всего-то и дел, что твои слуги лишились нескольких монет. Гораздо лучше, чем лишиться жизни.

– Слыханное ли дело, грабитель в центре Мейфэра! Никогда бы не подумала, что Кейн зайдет так далеко!

– Полагаешь, это он?

– Этот человек был переодет. Слава Богу, что Ник пришел на помощь вовремя. Он понял, что мне грозит опасность.

Фанни скорчила гримасу:

– Хм. Он бросился тебе на помощь. Очень интересно.

– Это был отважный поступок. Посмотрела бы ты, как он обошелся с негодяем! Он был холоден как лед, и не успела я сосчитать до трех, как мерзавец сбежал.

Лилиан даже щелкнула пальцами, вспомнив, как все это было.

– Спокойный, находчивый, к тому же красивый. Верно? – Фанни провела рукой по бедру. – Полный набор прекрасных качеств! Неудивительно, что ты им увлечена.

– Прекрати, Фанни! Между нами ничего нет.

– Поэтому ты и потеряла голову. Редфорд – один из самых потрясающих мужчин, каких мне посчастливилось встретить в жизни. А тело какое! Он красив даже в одежде.

– Я пытаюсь не представлять его без одежды, – призналась Лилиан. – Это слишком волнует.

– В том-то и дело, – сказала Фанни, раскрыла веер и стала обмахиваться. – Это просто… надеюсь, что Диллон не узнает об этом. Хотя ему бы не следовало тебя осуждать. Но какими бы ни были ваши отношения, мужчины эгоистичны и не хотят делиться.

– Ну, вероятность романа сомнительна. Поэтому оставим эту тему. Ник не интересуется мной. У нас просто деловые отношения и ничего больше.

– Я бы не сказала, потому что видела, как он нес тебя и прижимал к себе, – укорила ее Фанни.

– Этот человек поклялся не прикасаться ко мне, даже если ему это прикажет сам король Георг, – пробормотала Лилиан. – Не то что Ромео со своей прекрасной Джульеттой!

– Почему ты это говоришь?

Внезапно ощутив острую потребность смыть с себя грязь, Лилиан схватила мыло и принялась энергично намыливаться.

– Я сказала ему, что между нами не должно быть ничего неподобающего.

Фанни закрыла веер.

– Ты что, рехнулась?

Лилиан выпрямилась в ванне с воинственным видом.

– Это к лучшему. К чему могли бы привести отношения с Редфордом? Есть сотня причин, почему их не должно быть. Я содержанка. А у него больше принципов, чем у десятка викариев, вместе взятых. К тому же я никогда не выйду замуж, а он, как и я, презирает брак.

– Ну, похоже, вы идеально подходите друг другу.

– Чертовски не подходим.

Она снова опустилась в ванну.

Глаза Фанни сузились.

– Ты боишься влюбиться в него.

– Меня никогда не сразит эта болезнь. – Лилиан принялась изучать пену, захваченную в ладонь. – Это не для меня. Не мой выбор.

– Так он свободный человек? Значит, ты ничего не имеешь против, если он выберет другой товар?

– Если не считать расследования дела Диллона, я не имею на него никаких видов, и его жизнь меня не интересует. Мне все равно, чем он занимается.

Фанни встала.

– Полагаю, ты не станешь возражать, если я загляну в гостевую спальню и помогу ему мыться.

– Не смей этого делать!

Лилиан так стремительно села в ванне, что вода плеснула через бортик на толстый турецкий ковер. Подруга понимающе взглянула на нее:

– Значит, тебя это не касается? Да?

Лилиан, потрясенная своей реакцией, медленно опустилась в ванну. Да поможет ей Бог, она поняла, что начинает привязываться к Николасу Редфорду.

– О, Фанни, – воскликнула она. – Я не могу… я не… – Лилиан подалась вперед с умоляющим видом. – Пожалуйста, помоги мне вовремя остановиться, Фанни!

– Ты и в самом деле хочешь обуздать свои чувства? – спросила Фанни, оправляя свои изумрудные юбки и устраиваясь на диване.

– Я совершенно уверена в этом!

Фанни вздохнула.

– В таком случае единственное, что тебе следует сделать, – это спать с ним, – изрекла она, постукивая сложенным веером по ярко накрашенным губам.

– Что? – выкрикнула Лилиан.

Отбросив веер, Фанни взмахнула изящным пальчиком.

– Чем больше борешься с влечением, тем сильнее оно становится, а это лишь осложнит ваши отношения. Ты хочешь помогать ему в деле освобождения Диллона?

– Конечно, но если я окажусь в постели с Ником, это будет самым худшим, что я могла бы сделать.

– Если ты уложишь его в свою постель, напряжение между вами исчезнет. Ваше внимание уже не будет сконцентрировано друг на друге. Вы уступите искушению и успокоитесь.

В ее доводах был смысл, но Лилиан стало от них не по себе.

– И все же я не думаю, что это хорошая идея, Фанни.

– Полагаешь, что любовь сродни болезни, да?

Лилиан кивнула.

– Как ты лечишь простуду? – Она взмахнула рукой. – Удовлетворяешь потребности своего тела. Сосредоточиваешь на них свое внимание, ложишься в постель, отдыхаешь и заботишься о своем организме.

– Разве соитие не обостряет чувства вместо того, чтобы гасить их?

– Вначале – возможно. Но соитие может погасить чувства навсегда, если разочаруешься в сексе и ничего, кроме отвращения, не испытываешь.

Отвращение? С Николасом Редфордом? Лилиан со вздохом скрестила руки на груди.

– Если бы! Но я помню, как это было в ту ночь.

– Не надо! – воскликнула Фанни. – Мне и так трудно говорить с тобой о сексе.

Лилиан покачала головой:

– По-моему, это неправильно, Фанни. Я буду флиртовать с детективом в то время, как Диллон изнывает в тюрьме.

– Да какое дело до этого Диллону?

– Что, если это будет отвлекать Ника от дела?

– А сейчас ты его не отвлекаешь?

Часы пробили девять, и Лилиан услышала шарканье и приглушенные голоса в гостевой спальне по соседству.

Фанни сбросила башмаки и со вздохом принялась разминать пальцы ног.

– Будь я на твоем месте, использовала бы каждую минуту.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если бы такой мерзавец, как Кейн, маячил у меня за спиной, словно неотвратимый рок, я ценила бы каждую минуту жизни, считая, что она может оказаться последней. Страсть, ад, да просто удовольствие приобрели бы большее значение.

– Будто теперь ты всего этого не ценишь, – хмыкнула Лилиан, хотя понимала, что в словах подруги есть логика.

– Ты не согласна?

– Это не имеет значения, потому что Ник дал зарок не прикасаться ко мне.

Фанни лукаво улыбнулась:

– Кстати, Редфорд сегодня случайно не ночует здесь?

– Я пригласила его.

– Так нанеси ему ночью визит, Лилиан. Посмотрим, что из этого выйдет. Возможно, ты окажешься убедительнее короля Георга.

– Ник? – Лилиан легонько постучала в дверь гостевой спальни примерно через час после этого разговора. – Можно войти?

Было чуть позже десяти, но слуги уже удалились на покой. Лилиан их не задерживала.

– Можно перекинуться с вами словечком?

Ответом ей была тишина. Нервно подергав пояс своего неглиже, она уже решила вернуться к себе. Но тут вспомнила слова Фанни. Если у нее появится шанс удовлетворить свою страсть, она должна им воспользоваться. «Живи так, будто эта минута последняя в твоей жизни», – прошептала она и медленно повернула дверную ручку.

– Ник? – Она протиснулась в комнату сквозь неширокую щель в двери. – Можно войти?

Это был глупый вопрос, потому что она уже переступила порог. И все же, если он скажет, чтобы она ушла, Лилиан не будет настаивать. Что бы там Фанни ни говорила, Лилиан вовсе не была уверена, что Ник хочет завести с ней роман. И если это так, если ее чувства останутся без взаимности, с ними будет покончено навсегда.

Огонь в камине догорал. Оставались только красные головешки. Воздух был полон аромата лавандового мыла. Она бесшумно ступала по пушистому ковру. Странно! В комнате не слышно ни звука, нет никакого движения. Может быть, он уже спит?

Постланная кровать была пуста. Поднос с пустыми тарелками стоял на дальнем столике.

И тут она увидела босые ступни, вытянутые вперед, будто он грел их у огня. От одного лишь созерцания бледно-лунной кожи у нее перехватило дыхание.

– Ник!

Она обошла вокруг стула.

Из полуоткрытого рта раздавался негромкий храп. Он заснул, сидя с бокалом вина в руке. Его черные как вороново крыло волосы свободно ниспадали на плечи. Лицо было спокойным, веки разгладились.

При виде спящего Ника на сердце у нее потеплело. Бедняга, до чего же он измучен. Вероятно, в этом была ее вина, а она-то думала о страстном любовном свидании. Лилиан устыдилась собственного эгоизма. Она должна забыть о себе и стать просто другом этого незаурядного человека. Для начала ей следует удобно устроить его на ночь.

Она взяла бокал из его руки и поставила на стол. Затем подошла к кровати, сняла покрывало и обернула им его ноги. Она испытывала странное ощущение, укрывая его до талии, но он был так измучен, что даже не почувствовал ее прикосновения.

Приподняв его ступни, она бережно подоткнула под них покрывало. Он так и не проснулся.

Действуя как можно осторожнее и тише, Лилиан подложила в камин еще одно полено. Затем повернулась и некоторое время созерцала, как поднимается и опускается от дыхания его грудь. Она мысленно произнесла молитву, которую ее бабушка имела обыкновение произносить каждую ночь у ее кровати.

С чувством выполненного долга Лилиан вернулась в свою спальню.

– Вероятно, это расследование преследует три цели, – разъяснял Ник Лилиан на следующее утро за завтраком. – Прежде всего леди Лэнгем. Я начинаю понимать, почему жертвой избрали именно ее.

– Вот как? – Лилиан положила вилку.

От волнения у нее пропал аппетит.

– Да. Я опросил ее слуг. Дело в том, что у нее действительно была любовная интрижка.

– С кем?

– Ни ее горничные, ни лакеи этого не знают. Но кем бы ни был этот человек, он встречался с леди Лэнгем тайком в доме на Манчестер-стрит. Теперь этот дом пустует, а агент по продаже уехал отдыхать.

Надежды Лилиан таяли с каждой минутой.

– Но недавно я встретил любопытного джентльмена, выходившего из дома лорда Кейна.

– Вы проходили мимо его дома?

Мысль о том, что Ник оказался поблизости от Кейна, вызвала у Лилиан неприятное чувство. Ее взволновало то, что Ник преследует это чудовище.

– Я счел необходимым проследить за всеми его передвижениями. И узнал, что большую часть времени он проводит в своем клубе, вероятно, спасаясь от кредиторов. Этот человек увяз в долгах.

– Кейн любит жить на широкую ногу.

Она сжала кулачки, вспомнив времена, когда ее мать ходила в выцветших, поношенных платьях, в то время как Кейн всегда одевался по моде.

– Но жизнь на широкую ногу обходится недешево. Он не смог заплатить своему поверенному жалованье за последние три месяца.