Наталия Левитина - Одна из миллиона

— Варвара… Что у тебя было с этим негодяем?

— Вот, уже сразу и негодяй, — ухмыльнулся Никита. — Почему все так бесятся, когда им говорят правду?

— Заткнись!

— Ты уже заценил родинку на лобке? Прелестно, да? И грудь хорошая. Да и вообще девочка супер. Завидую тебе, Глеб!

В следующее мгновение прямой удар сбил мерзавца с ног. Никита, всхрапнув, как конь, отлетел к стене. Глеб бросился следом, схватил подлого обманщика за борта расстёгнутой ветровки, встряхнул. У Никиты потекла кровь из разбитого носа, но он улыбнулся:

— Братишка, тебе всегда достаётся всё самое лучшее! Ты по жизни победитель.

— Убью тебя, скотина!

Никита

Никита приподнялся на сиденье спорткара, рассматривая повреждения в зеркало заднего вида. Он подумал о том, что Витька и ещё пара сотрудников заглянули в приёмную очень вовремя. Они оттащили в сторону разъярённого директора. Иначе этот так называемый друг, обязательно разворотил бы ему, Никите, всю вывеску.

Солнце играло на лобовом стекле, слепило. Прикоснуться к носу было больно, но, похоже, он не сломан. Повезло! Под глазами залегли фиолетовые тени, во рту ощущался привкус железа, потому что Никита постоянно слизывал кровь с разбитой губы. На скуле расплылся синяк, на челюсти — ссадина. Голова раскалывалась от гула набирающего высоту бомбардировщика. Сейчас под черепом летало несколько таких бомбардировщиков. Никита даже попробовал заткнуть уши, но ничего не помогало.

Несмотря на подпорченную внешность, настроение у него было чудесным. Весь спектакль разыграл как по нотам. Отомстил и маленькой дурочке, которая посмела его отвергнуть, и драгоценному Глебушке.

Успехи приятеля давно уже бесили. Их отцы когда-то дружили, и всю жизнь — прямо с детского садика — родители ставили старшего товарища в пример Никите, восхищались трудолюбием и благородством Глеба.

Задолбали!

А сейчас удалось подпортить жизнь кумиру его родителей. Всё вышло даже лучше, чем Никита рассчитывал, операцию он провернул на пять с плюсом. Когда выскочил из приёмной, по малиновым от стыда щекам Вареньки уже градом катились слёзы, а Глеб готов был крушить мебель о голову обидчика, но его держали трое подчинённых.

Ха-ха, теперь, голубочки, разбирайтесь между собой, кто в чём виноват и кто кому должен!

Представив, с какой обидой директор и секретарша смотрят сейчас друг на друга, какие ужасные выдвигают обвинения, Никита едва не рассмеялся. Но не смог — больно!

Криво улыбнувшись краешком рта, искусный манипулятор завёл мотор и отправился в путь. Ярко-синий автомобиль медленно проплыл вдоль длинных рядов машин на залитой солнцем парковке.

Настроение у Никиты было хорошим ещё и потому, что сегодня отец расщедрился и перевёл на карту кучу денег, тратить — не истратить. Внезапный приступ отцовской любви имел объяснение. Батя только что вернулся из Красноярска, куда летал на похороны. У его друга насмерть разбился сын. Отец, видимо, расчувствовался, осознал, как ему повезло: пусть у него сынок — непутёвый шалопай, но зато живой.

Отец долго нудел над ухом, умолял не гонять на спорткаре, ездить осторожнее. А потом завалил банковскую карточку деньгами. Давно уже такого не было.

Вот и правильно, совсем другое дело! Любите то, что выросло. Может, родители сами виноваты во всех его недостатках. Не надо было постоянно восхищаться Глебом и ставить его в пример, иначе Никита не провёл бы всю жизнь, испытывая внутренний протест и стараясь сделать всё, чтобы не быть похожим на друга.

Подведя научную базу под собственное разгильдяйство, Никита снова попытался торжествующе улыбнуться, но не смог. Рана на губе, едва затянувшаяся плёнкой, треснула.

— Чёрт! Козлище! Как он мне надавал…

Вдруг с правой стороны Никита заметил Полину. Она стояла на тротуаре, засыпанном золотисто-медными листьями, и рассматривала что-то в витрине дорогого бутика.

Никита сразу же притормозил, а потом и остановился. Несколько минут он наблюдал за экс-невестой Глеба. В ярко-красном брючном костюме и накинутом на плечи палантине блондинка выглядела очень эффектно — впрочем, как всегда. Вот ещё один предмет его зависти: сколько Никита перебрал девчонок, но ни одна из них не могла сравниться с Полиной. Такой красивой, стильной и очаровательной у него никогда не было.

Девушка явно никуда не торопилась. Никита посмотрел в зеркало на разбитое лицо, вздохнул, поправил причёску, а потом вылез из машины и направился к Полине.

Она всегда ему нравилась, он едва ли не облизывался, глядя на эту куклу. Но раньше они с Глебом вроде как дружили, поэтому Никита не решался откровенно лезть к Полинке. А сейчас преграды исчезли: и он уже не друг, и она не невеста.

— Привет!

— О, Ник, приветик! Ой! Что с тобой случилось?! Что с лицом?

— Сильно заметно?

— Смеёшься? Да ты словно только что выбрался из клетки для боёв без правил.

— Твой женишок отметелил. — Никита скорбно вздохнул.

— Глеб?!

— Он самый.

— Ого! А что вы не поделили?

— Вероятно, ему не понравилось, как я посмотрел на его секретаршу.

— А как ты посмотрел? — тут же заинтересовалась Полина.

— Я намекнул, что, вообще-то, секретарь — лицо офиса, да и всей компании. А Глеб посадил в приёмную бледную моль.

— Мне кажется, Варвара — очень симпатичная девушка! — возразила Полина, явно мечтая быть опровергнутой.

— Да она никакая! Поля, поехали покатаемся, развеемся. У меня тяжёлая психологическая травма. Близкий друг надавал по роже из-за какой-то девицы.

— Вот прямо сразу на тебя набросился?

— Возможно, я сказал что-то лишнее… Не знаю… В любом случае, больше я с ним не общаюсь. Пусть нервы лечит, псих!

— Глеб не прав, конечно. А ты в состоянии вести автомобиль? Видок у тебя ужасный, если честно.

— Я пощупал, кости, вроде, целы. Зато ты, Поля, выглядишь изумительно! Поехали куда-нибудь. Я так рад, что тебя встретил.

— А ты в курсе, что мы с Глебом расстались?

— Да, мне Витя сказал. Я потрясён до глубины души. Если бы ты была моей девушкой, я бы был самым счастливым парнем на свете. Глеб — идиот. — Никита осторожно потрогал разбитый нос. — Блин, как же больно! А ещё друг называется. Набросился, как зверь.

— Бедненький зайчик, — Полина протянула руку и ласково погладила страдальца по руке. — Знаешь, а я не теряю надежды восстановить наши с Глебом отношения.

— Ты серьёзно? Поля, брось! Ты же не дура!

— А что?

— Послушай меня… Если мужчина разлюбил, ты его уже не вернёшь. Это во-первых. А во-вторых, Глеб не достоин такого подарка, как ты. Ты уникальная. Никогда я не видел такой красивой девушки. А уж у меня их было много, и на всех континентах, ты это знаешь.

— Да, ты тот ещё мачо.

— Поэтому слушай меня, я профи. Более красивой девушки я в жизни не встречал. Но это ещё не всё! Ты, к тому же, остроумная, весёлая, у тебя лёгкий характер. Только от одного твоего присутствия становится хорошо. Вот как мне сейчас!

— Правда?

— Угу. Цени себя, Полина! Не унижайся перед Глебом. Знаешь, я придумал, поехали в спа-салон. Расслабимся, мне сделают ледяную примочку на мордень, тебе сделают массаж спинки горячими камнями. Потом в бассейне поплещемся голенькие.

— Никита!

— Да ладно, что такого, мы же взрослые люди. Я, может, всю жизнь о тебе мечтал.

Полина скептически усмехнулась.

— Нет, серьёзно!

— Ник, ты раздолбай и балабол.

— А ты богиня, Поля, самая настоящая богиня! Недостижимая мечта. Но я не мог к тебе подойти, пока рядом маячил этот жестокий бессердечный тип.

— Сильно он тебя отделал, — посочувствовала блондинка.

— Всё болит. Летал по его приёмной, как воланчик для бадминтона.

— Бедолажка. — Полина на мгновение задумалась. — Ладно, Ник, уговорил. Мне всё равно нечем заняться. Хотела посидеть в кофейне с подружкой, а она не смогла. Какой-то бестолковый день.

— Сейчас мы всё исправим!

Глеб

Племяшка притихла. Она сидела у Глеба на руках, обхватив его за шею, и если сначала дрыгалась, как мартышка, то сейчас настроение момента передалось и ей — ребёнок затаился.

Они стояли у огромного окна и смотрели на дождь. По стеклу зигзагами сбегали струйки воды, город внизу был серым, горизонт терялся в свинцово-синем мареве.

— Глебушка, а почему ты такой грустный? Ты скучный. С тобой теперь неинтересно. Я тебя не узнаю. А когда придёт Варварушка? Она прикольная и весёлая! И хорошо танцует. Мы бы потанцевали! Я бы позаплетала ей косички!

— Варвара не придёт.

— А почему? Вы поссорились?

— Она болеет. А я уезжал в командировку. В общем, мы не виделись уже шесть дней.

— Ты поэтому мрачный?

— Возможно.

— А когда Полина улетала на целый месяц, ты совсем не грустил. Мы с тобой так классно веселились. А сейчас ты вообще никакой. Странно!

— Действительно, странно. Что ж я так… — пробормотал Глеб. Он рассеянно изучал перламутрово-серый пейзаж за окном. Город был опутан прозрачной паутиной дождя, всё выглядело размытым, неясным.

— А почему ты не проведаешь Варварушку? Чем она болеет? Надеюсь, у неё не контагиозный моллюск?

— Что?! — обалдел Глеб.

— Не знаю. Мама вчера прочитала в интернете и осматривала меня с лупой, искала моллюска. Глупенькая! Спросила бы сразу, я бы ей ответила, что у меня его нет. Куда бы я его спрятала? Так чем же болеет Варварушка? Она дома или в больнице?

— Дома.

— Давай её навестим! Купим йогурт, шоколадки, пончики и поедем в гости!

— Нет, нельзя без приглашения. Так не делается.

— Но почему? Давай! — Иришка сначала погладила Глеба по щекам, потом взъерошила ему волосы и наконец начала теребить уши. — Давай, пожалуйста! Поехали! Ты же хочешь увидеть Варварушку, и она мне так понравилась!

— У нас математический тренажёр и английский, ты забыла?

— Я устала заниматься! В отпуск хочу… Ой, я придумала! Мы возьмём Принцессу, Варварушку и полетим на необитаемый остров! Мы будем жить в бунгало, плавать в океане и танцевать на пляже! Ты опять станешь весёлым! Хорошая идея?

— Необыкновенная. Жаль, что это только мечты. Смотри, какой дождь…

— Что на него смотреть! Серый дождь. Мрачный Глеб. Так неинтересно! Протестую! Хэлп!

— Пойдём позанимаемся, потом съедим пиццу, покормим Принцессу, построим замок, и я отвезу тебя домой.

— А я хотела переночевать у тебя, Глебушка!

— Но мы же договорились, что сегодня ты ночуешь дома. Мы с Кириллом Андреевичем уезжаем в шесть утра.

— Опять! Ты только что вернулся!

— Надо, Иришка.

— Вы поедете далеко-далеко?

— Да не очень далеко, в соседнюю область. Метнёмся быстренько. Он наведёт порядок в своём филиале, а я — в своём.

— Глеб, ты наш кормилец и опора! За тобой, как за каменной стеной.

— А то!

— Бабуля так говорит. И мама тоже. И Томочка, и Верочка.

— Вот поэтому надо съездить, приструнить народ. Совсем филиал разболтался.

— Будешь ругаться?

— Ещё как. Но мне совсем не хочется ехать в командировку.

— А чего тебе хочется? — племяшка сжала ладошками щёки Глеба и пытливо уставилась ему в глаза. — Скажи, скажи!

Вместо ответа он поцеловал её в лоб.

— Я знаю, знаю! Ты тоже хочешь в отпуск, как и я! Да, Глеб? Мы устали вкалывать. Как же я тебя понимаю! Так, тебе надо отдохнуть. Решено — ты возвращаешься из командировки, мы берём Варвару, Принцессу и улетаем на море. Маму не берём, а то она будет мучить меня математическим тренажёром. Как он мне надоел!

Варвара

Я сбежала с поля битвы, где меня в присутствии любимого мужчины смешали с грязью. Пока ехала в маршрутке, всхлипывала от обиды и отчаяния, вытирала с мокрых щёк слёзы, вызывая сочувственные взгляды окружающих. Как же я мечтала убить Никиту! И боялась даже представить, что сейчас творится в душе у Глеба…

Думала — приеду домой и сразу же умру от горя. Ошиблась! Я едва не умерла от высокой температуры.

Свалилась в кровать, чувствуя, что начинает морозить, долго рыдала в подушку — с подвываниями и хлюпаньем. Забылась, отключилась, а когда пришла в себя и догадалась поставить градусник, увидела на нём тридцать девять и восемь.

Ночь прошла в бреду, несколько раз я просыпалась от собственных воплей. Блуждала в странных сумрачных коридорах, где из-за угла внезапно появлялись фигуры в чёрных плащах, чьи-то сильные руки хватали меня и тащили в преисподнюю с раскалёнными жаровнями. Я видела чудищ, которые клацали зубами и тянули ко мне окровавленные морды. Пол двигался и шевелился, я проваливалась в скользкое и непонятное нечто, по ногам ползали какие-то существа, чьи-то колючие хвосты обвивали мои щиколотки…