Наталия Левитина - Одна из миллиона

* * *

С французами любимый босс управился очень быстро, я даже не ожидала. Мы смогли покинуть офис на два часа раньше, чем предполагалось.

— Ну, это только первая встреча, — сказал Глеб в машине по пути домой. — Потом организуем для французов какое-нибудь грандиозное мероприятие. Они очень выгодные партнёры, вокруг них тоже придётся поплясать.

— Теперь, наверное, канкан? Лезгинкой или ламбадой их не соблазнишь?

— Канкан?! А рожа у них не треснет? — возмутился Глеб. — Этот Массон на тебя пялился, старый хрыч. Так и хотелось ему рыльце подкорректировать.

— Вовсе нет, Глебушка! Он не пялился! И совсем он не старый.

— Кирилл давно работает с Массоном. Предупредил, что этот французик цепкий, как бульдог, и ужасно капризный. А ещё — обожает малявок, типа тебя. К Кате он тоже клеился.

— Ого! И Кирилл не снял с него скальп?

— Как видишь, нет, — засмеялся Глеб. — Почему-то.

— Кирилл таких крутых партнёров тебе подогнал. — Я вспомнила о цифрах в предварительном соглашении — от них захватывало дух.

— Да, Кирыч молодец. Представляешь, он сказал, что мы первые няньки, которые ни разу за весь вечер им не позвонили. Даже Катина мама не справляется, а мы справились! Круто мы пупсиков умотали?

— Ещё неизвестно, кто кого умотал!

— В общем, Вареник, я решил. Всё-таки, настраивайся на двойню.

— Хорошо, милый, как скажешь. — Я погладила Глеба по щеке.

Он вдруг быстро перестроился в правый ряд и притормозил за остановкой.

— Посиди в машине, солнышко. Выскочу на минуту.

Он вернулся с огромным букетом… оранжевых роз!

— О-о… Спасибо, — неуверенно пробормотала я, принимая цветы. Уставилась на них, соображая, почему Глеб не выбрал розовые или белые розы. А этот букет сразу напомнил об отвратительной сцене в приёмной, когда Никита говорил нам гадости и пытался нас поссорить.

Как странно! Сегодня Никита меня преследует: в обед я слышала как он ругался с Полиной в магазине, а сейчас о нём напомнили розы…

— Я вдруг подумал, что цветы ни в чём не виноваты, — объяснил любимый мужчина свой выбор. — Не хочу, чтобы каждый раз, когда ты увидишь оранжевые розы, у тебя портилось настроение. До самолёта уйма времени. Поэтому сейчас мы создадим новую матрицу. Постараемся, чтобы отныне оранжевые розы ассоциировались у нас не с той отвратительной сценой, а с чем-то очень приятным.

Я посмотрела на охапку ярких цветов у меня на коленях и улыбнулась. Подозреваю, едва мы доберёмся до дома, Глеб сразу же займётся изготовлением двойни. Подумать только, у друга есть, а у него нет! Непорядочек.

— Изумительные розы, они уже мне нравятся, — улыбнулась я.

— Понравятся ещё больше, — пообещал Глеб, бросив на меня обжигающий взгляд. Положил руку на моё колено, сжал. По телу тут же прокатилась раскалённая волна, сердце затрепетало в сладком предвкушении…

Только бы не опоздать на самолёт!

Глеб

Женское царство, узнав о запланированном молниеносном вояже, переполошилось:

— Шесть самолётов, Глебушка! — ахнула мама. — Это так опасно. А сколько времени уйдёт на перелёты туда и обратно. И ради чего? Чтобы сутки провести в какой-то африканской хибарке?

— Что это ты придумал! — наехала бабуля. — Да там, наверное, москиты летают и змеи ползают! Вот ещё!

— Ничего вы не понимаете, — возразила тётушка. Она была готова грудью встать на защиту племянника: ей только что купили новую машину взамен старой, окончательно уничтоженной, и поэтому Тамара изнемогала от благодарности. — Во-первых, там не хибара, а роскошный дворец с гигантским бассейном. Во-вторых, когда у Глеба и Вари появятся дети, они им будут рассказывать, как сбежали в Африку, под пальмы, чтобы побыть наедине. Это станет их семейной легендой.

— Ах, как романтично! Я завидую Варенику, — вздохнула сестра. — Почему у меня нет такого парня, как Глеб?

— Хочу в Марокко, хочу в Марокко, хочу в Марокко! — как попугай, прокричала Иришка, прыгая по креслам и диванам. — Глебушка мой драгоценный, возьми меня с собой! Ай, ладно, так и быть, отпускаю. Я же понимаю — секс, алкоголь и всё такое… Восемнадцать плюс. А можно два дня Принси у нас поживёт? Пожа-а-а-а-алуйста! Ей будет скучно одной в квартире! — неугомонное веретено уже вилось вокруг любимого дяди, висело на нём, целовало.

В голове Глеба прозвучал протестующий вопль Принцессы: «Нет, только не это, умоляю! Я хочу побыть в одиночестве!»

— Думаю, за два дня она не успеет заскучать, — Глеб поцеловал племяшку. — Можете послезавтра заехать с мамой её проведать. Но сюда забирать не надо.

* * *

Водитель отвёз в аэропорт. Они отправились налегке — одна небольшая сумка на двоих. Все паузы, моменты ожидания, неминуемые в путешествии, превратились в удовольствие — потому что можно стоять обнявшись, смотреть друг другу в глаза, целоваться…

Как вкусно пахнут Варины волосы, какая гладкая у неё щёчка! Глеб не мог насмотреться на своё сокровище. Любое слово вызывало восторг. Вокруг всё двигалось и перемещалось, горели яркие рекламные вывески, вспыхивали надписи на электронных табло, а они ничего не замечали, словно были окутаны волшебным непроницаемым коконом.

…Самолёт завис посреди океана тьмы, свет в салоне погас. Хорошо, что днём Глеб так быстро разобрался с французами и образовалась небольшая пауза. Дома, вернувшись из офиса и едва переступив порог, они с Варей жадно набросились друг на друга, огненный шквал желания сбивал с ног.

А в самолёте снова принялись за работу. Открыли два ноутбука и, тихо переговариваясь, раскидали почту и решили десяток вопросов. Глеб в очередной раз удивился, какая ему досталась исключительная помощница — самая лучшая! Как ловко у неё всё получается. Он может многое ей доверить и не волноваться о результате: Варя всё сделает. Это касается и компании, и его беспокойного семейства. Организацией поездки тоже занималась Варя. Подобрала билеты с удобной стыковкой рейсов в Москве и Лиссабоне, оплатила, обо всём позаботилась.

Но если бы Варя не была такой шустрой и сообразительной? Если бы она ничего не успевала, путала даты в его расписании, перевирала в письмах имена партнёров, как это случалось у предыдущей секретарши?

Глеб на миг представил заторможенную Варю — вот она хлопает своими огромными голубыми глазищами, сто раз переспрашивает, ничего не может понять…

Картина вызвала умиление. Нет, ничего бы не изменилось. Даже если бы его крошка была самым тормознутым Вареником на свете, он всё равно сходил бы по ней с ума. Наверное, говорил бы ей: «Господи, что ж ты у меня такая дурочка!» — или даже ругался, обнаружив очередной косяк. Но любил бы не меньше. Она всё равно оставалась бы его девочкой — необыкновенной и единственной.

Как он измучился за неделю их разлуки! Везде видел Варю, её чудесные сияющие глаза, страдал из-за того, что не может обнять. Каждый день, проведённый вдали от любимой, дорого обошёлся его нервной системе. Им нельзя быть врозь.

Какое счастье среди ночи отыскать её среди подушек и снова притянуть к себе, если вдруг ненароком ускользнула на край кровати. Ощутить её всю, прижать посильнее, не просыпаясь, но даже во сне испытывая восторг от того, что любимая рядом.

Сейчас, в самолёте, она уснула у него на плече, её рука безвольно лежала на его бедре. Глеб осторожно переплёл их пальцы, поцеловал сокровище в макушку.

Его чудесная малышка, подарок, судьба. Любимая женщина, удивительная и желанная, пристань, к которой он всегда будет возвращаться, и взлётная полоса, с которой отныне начинаются все его полёты в космос…

Варвара

Моё отношение к Михаилу Ивановичу изменилось. Я успела почти возненавидеть хозяина строительной компании «Армада» — после того, как он три раза коварнейшим образом уволок моего любимого в лес. Бесценные выходные были истрачены Глебом не на упоительный секс, а на охоту!

Зато теперь мы лежим на мягких лежаках под пальмами на его африканской вилле и слушаем тишину. Здесь царствуют нега и умиротворение. Но только сейчас, когда мы угомонились, выключили музыку и перестали скакать около бассейна. Милый держит меня за руку, перебирает мои пальцы. Мы молчим, воздух наполнен ощущением бесконечного счастья, кажется, оно переливается над нашими головами золотистой пыльцой и оседает на лицах, заставляя улыбаться…

Глеб уже сделал со мной всё, что хотел, он реализовал свои самые амбициозные планы. Мы вновь убедились, что созданы друг для друга, мы две половинки, которые соединились в одно целое, и теперь никогда уже не согласимся существовать по отдельности.

Мы неистово занимались любовью, а в промежутках танцевали у кромки бассейна, с воплями прыгали в воду после каждого танца, взметая облако белых брызг, плавали и целовались…

И вот сейчас мы совершенно без сил, наши тела окутаны истомой, сладкой и вязкой, как разогретый мёд. Даже пошевелиться трудно, но я подозреваю, что скоро начнётся новый раунд — карие глаза любимого вновь темнеют от страсти, так просто он не сдастся.

Мой удивительный!

Над головой сияет солнце — золотой шар в бирюзовом небе. Глеб сказал, что мои глаза, небо, вода в бассейне и купальник одного цвета. Чудесно, я такая стильная.

Несмотря на то, что мы добрались до Африки, здесь совсем не жарко, температура очень комфортная. Трудно поверить, что недавно мы находились в озябшем сером городе, где тротуары завалены чёрной снежной кашей, а порывистый ветер треплет голые деревья… Но сейчас мы в настоящем раю.

Неподалёку по зелёной лужайке среди экзотических растений важно вышагивает павлин. Он уже несколько раз подходил поближе и красовался передо мной — показывал роскошный изумрудно-синий хвост, гордо смотрел на меня глазками-бусинками: ну, согласись, что я хорош?

Михаил Иванович, очевидно, воспылал к моему Глебушке отеческими чувствами, так как предложил нам приезжать сюда, в Марракеш, в любое время, когда захотим. Правда, нам не удалось побегать по вилле голышом — здесь мы всё же не одни, тут есть слуги. Они появляются бесшумно, чтобы предложить нам коктейли, накрыть стол к обеду или сделать массаж.

Мы попали в сказку!

Наблюдая за павлинами, вспоминаю о Принцессочке. Как там моя любимая зеленоглазая киска — одна в квартире? За тот месяц, что живу у Глеба, я очень к ней привязалась. Мне удалось втереться в доверие, и теперь я назначена главной кормилицей и защитницей. Есть подозрение, что Принцесса влюблена в Глеба не меньше, чем я. Потому что когда он выходит из ванной в одном полотенце, или вовсе без него, киска перестаёт дышать. Я тоже! Мы обе замираем и не можем налюбоваться нашим божеством.

…Жаль, что нельзя побыть на вилле подольше. Но и найти два дня в плотном ноябрьском графике — это настоящая удача. Зато каждая минута превращается в драгоценность, я стараюсь ничего не пропустить, концентрируюсь на каждом мгновении, впитываю в себя ощущения, запахи, картинки…

День клонится к закату, краски меркнут, симпатяги-павлины куда-то исчезли, зато на террасе уже накрыт стол. Мы переоделись, белая рубашка Глеба и моё платье подчёркивают загар — оказывается, хотя мы и не чувствовали жары, однако основательно поджарились на солнце. Кожу на плечах тянет, а щёки пылают.

Зато накануне зимы мы обзавелись настоящим африканским загаром! Подумать только!

Наши незаметные слуги-джинны постарались. Всё выглядит так, словно мы будем ужинать на летней веранде очень дорогого ресторана. Белоснежная скатерть спускается до пола, приборы сверкают, стол украшен цветами, горят свечи, доносится аромат блюд, приготовленных специально для нас. Завтрак и обед были изысканными, так что можно рассчитывать на не менее вкусный ужин. После секса и танцев невероятно разыгрался аппетит.

— Знаешь, Варя… А если бы мы не встретились? Что тогда? Как бы я жил без тебя? Это была бы совершенно скучная, унылая, безрадостная жизнь… Я так тебя люблю, милая!

— Глеб, я тоже тебя очень люблю. Уже восемь месяцев!

— Как?!

Приходится признаться, что я потеряла голову уже в марте, увидев блистательное выступление Глеба вместе с малышнёй в студии «Рио». О, как самозабвенно он с ними танцевал!

— Детишки висли на тебе гроздьями, как виноград! А ты так улыбался… Подхватил на руки Иришку… И я поняла, что пропала.

— Вот это да, — изумился Глеб. — Как же я мог тебя не заметить?! А потом… Ты два месяца работала в моей компании, а я тебя не видел! Вот я лох! Столько времени потерял.

— Ничего ты не потерял!

— Надеюсь, ещё не разочаровал? За эти восемь месяцев?

— О-о, Глеб, если бы ты знал…

Как объяснить, что с каждым днём я люблю его всё сильнее?