Наталия Левитина - Одна из миллиона

— Мы пока ещё не запланировали свадьбу.

— Отлично! То есть… я хотел сказать… Понятно, что… Что ещё ничего не понятно.

— Да. Мой… Макс… Он сейчас во Франции.

Босс почему-то снова начал запинаться. Но и я тоже. А до этого мы перебрасывались фразами довольно бойко.

— Что он делает во Франции?

— Учится!

— Угу. А сколько ему?

— Двадцать семь. Вообще-то, он необыкновенный.

— Вот как? И что же в нём такого необыкновенного? — прищурился директор. Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — Расскажите.

— Сначала Макс отслужил в армии. Там ему понравилось, и он ещё три года оттрубил по контракту. А когда вернулся, сразу восстановился в универе. Он учится на биоинженера. В магистратуре предложили поучаствовать в специальной программе крупного исследовательского центра в Лионе — они привлекают продвинутых студентов для изучения механизмов создания искусственных органов. Для этого Максу пришлось выучить французский. Он защитил проект, получил грант и отправился во Францию. Я им просто восхищаюсь! — искренне призналась я директору.

— Понятно, — безжизненным тоном произнёс Глеб Николаевич. — Ваш Макс, на самом деле, достоин уважения.

— Он ещё и спортом занимается! Ваша жуткая гантель ему как пушинка!

— Да? — совсем приуныл босс. — Ясно.

Очевидно, мои восторги в адрес Макса директору не очень-то понравились. Элементарно взыграло мужское самолюбие. Понятно, что для Глеба Николаевича эта гантель тоже как пушинка. Не для декорации ведь он её держит в кабинете. Помню, мужики из сервис-центра уважительно рассказывали, что подсунули директору для тестирования двадцатикилограммовый бензиновый отбойник. Справился только так — разворотил кусок кирпичной стены и глазом не моргнул!

Внезапно перед глазами возникло видение: Глеб Николаевич, с голым, блестящим от пота торсом, вгрызается мощным отбойником в асфальт. Солнце сверкает, клубится пыль, джинсы заляпаны мазутом, тугие мышцы перекатываются на груди босса, бицепсы вздыбились под загорелой кожей…

Я на мгновение закрыла глаза. Прогонять живописное видение не хотелось. Так бы и смотрела!

Зачем я ему про Макса заливаю… Какая неосмотрительность! Никогда не стоит нахваливать одного мужчину другому. Особенно если второй — твой босс.

Ну и тупица ты, Вареник! Думать нужно, прежде чем говорить!

Принцесса

Принцесса не читала Пушкина (казалось бы, почему?) и не репостила в сетях картинки с красивыми изречениями. Поэтому фраза «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей» была зеленоглазой красотке не знакома. Иначе Принцессе открылась бы суть её отношений с хозяином. Да, всё дело в том, что роскошный господин вовсе не был помешан на своей питомице.

Как же так?

На генетическом уровне серебристо-белой британке передалось знание, что двуногие существа созданы природой для ухода за кошкой и восхищения ею. Все части тела человека, а так же клавиатура его компьютера предназначены исключительно для отдыха усатого любимца. Забота о котике — единственная земная миссия гомо сапиенса.

Но Глеб не принадлежал к классу кошатников, если уж выбирать, он бы завёл собаку. Его попросили приютить породистую красотку, и он добросовестно выполнял обязанности. Не более.

Он не заламывал от восхищения руки, когда Принцесса принимала грациозную позу, не видел, что сегодня её шелковистая шубка особенно блестит (три часа, блин, вылизывалась!). Он не улавливал малейших нюансов её настроения, не караулил момент, когда можно будет почесать пушистый пузик. Если бы Принцесса заболела, он поехал бы с ней в ветклинику. Но там не стал бы рвать волосы на груди ветеринара: «Спасите моё сокровище, умоляю, спасите! Она — самое дорогое, что у меня есть!»

Это равнодушие и отстранённость пронзили Принцессу в самое сердце. Она свалилась с пьедестала, уготованного природой, и влюбилась в хозяина до потери пульса. Лифт ещё поднимался с первого этажа, а она уже чувствовала — там её божество.

…Сегодня божество вернулось около семи. Хозяин был какой-то неадекватный, сам не свой. Наверное, что-то случилось на работе.

— Мруум? — спросила Принцесса в прихожей и припала к ноге господина, заворачиваясь вокруг неё пушистым узлом.

— Привет, киска, как ты?

— Мррряу.

— Ясно. — Хозяин прошёл в ванную и некоторое время пристально рассматривал себя в зеркале, упёршись ладонями в мраморную столешницу раковины. Он словно увидел себя впервые. Принцесса выгибалась внизу, тарахтела, вибрировала всем телом. — Знаешь… Кажется, я пропал. — Глеб повернул кран и плеснул в лицо холодной водой.

— Мяу?

— Да. Совсем. Увидел — и пропал.

— Мррум.

— Даже не знал, что такое возможно… Не знал. Как теперь жить?

— Мяу.

— Сердце куда-то исчезло.

— Мыррррр…

— А у неё жених! Это ж надо… жених! Да чтоб он провалился!

— Мяв.

— Что, вообще, за тупость — сразу объявлять себя женихом и невестой? Кто это придумал?!

— Мяу-у-у.

— Всё, малышка, я понял. Ты есть хочешь, а я тебе тут мозги компостирую. Прости, Принцесса. Идём, дам тебе что-нибудь вкусненькое.

В девять вечера Глеб позвонил другу:

— Кир, ты дома?

— Угу.

— Спускайся вниз, подерёмся. Что-то меня колбасит.

— На службе перенервничал? Надо выпустить пар?

— Типа того. А ещё поговорить.

— Извини, старик, сейчас никак не могу. Отправил Катюшку на каток с друзьями, чтобы она развеялась, а сам караулю микробов. Хочешь, приходи ко мне.

Через десять минут Глеб переместился в соседний подъезд, где на двенадцатом этаже у Кирилла была квартира точно такой же планировки, как и у него. Друг прыгал по комнате с двумя крошками на руках.

— Искупал, покормил, столбиком подержал. Сейчас укачаю, и они будут спать, — сообщил Кирилл. — Или не будут, — вздохнул он, переведя взгляд с гостя на младенцев. Те весело таращились на папу и нежданного посетителя. Что-то подсказывало, что сон не значится в их ближайших планах.

— Бери у меня одного, — гостеприимно предложил хозяин дома.

— А у них там всё крепко приделано? — испугался Глеб. — Я ничего не сломаю?

— Не сломаешь. Только иди руки помой.

Вскоре друзья уже сидели за барной стойкой и предавались пьянству — правда, пили всего лишь апельсиновый сок. У каждого мужчины на сгибе локтя лежал младенец. Дети держались стойко, из последних сил боролись со сном: дрыгали ножками, махали ручками, не позволяя себе расслабиться, а глазам — закрыться.

— А ты кого мне дал? Мальчика или девочку? — Глеб внимательно посмотрел на выделенного ему младенца.

— Братан, мозги-то включи! Ты же физмат окончил, значит, они у тебя есть.

— Что-то не догоняю.

— Мысли логически. Видишь, на кофточке вишенка? Так. А у моего что? Машинка. Делай выводы, старик!

Глеб сосредоточенно сдвинул брови.

— Думай, чувак, думай! — подбодрил его отец семейства. — И-и?

— И?

— У тебя Леночка, а у меня Андрей Кириллович!

— Так может ты после купания перепутал распашонки.

Папаша поперхнулся соком и завис на целую минуту. Теперь он тоже внимательно присматривался к малышам — те были совершенно одинаковыми.

— Да ну, Глеб! Перепутал, скажешь тоже! Сразу же видно, что у тебя девочка. Смотри, она и ножками дрыгает по-другому. Изящно так. А мой дрыгает энергично, по-боевому. Настоящий пацан!

— Ну, если только так, — улыбнулся Глеб. Ему явно удалось озадачить друга.

Тот почесал бритый затылок:

— И ведь не пощупаешь, там памперс. О, смотри, кажется, они засыпают под наш разговор.

— Не обольщайся, Кир. Слушай, классные пупсики, смешные. Я прям тоже захотел.

— Так вперёд, — прошептал Кирилл. — Организуй.

— Пацана хочу. Будет разбираться в инструменте, научу работать лобзиком, рубанком, дрелью, — мечтательно прошептал в ответ Глеб.

— Пацан — это круто. А девочка — вообще атас, от неё башню срывает начисто, поверь мне, опытному отцу.

— Слушай, опытный отец, я как раз об этом с тобой и хотел поговорить. О сорванной башне.

— Что стряслось, Глеб?

— Не знаю, что со мной произошло. Такое впервые.

— И?

— Увидел сегодня девушку и словно улетел в космос.

— О-о, — свободной рукой Кирилл похлопал друга по плечу. — Всё с тобой ясно. Телефончик-то раздобыл?

— Так она у меня работает уже два месяца. Но я ни разу её не видел. Где она пряталась всё это время?

— Не замечал?

— Нет.

— Так у тебя народу в офисе много.

— Но девушек — по пальцам пересчитать. И тем не менее, сегодня я увидел её впервые. Личная помощница от меня смылась, ищу новую. Присмотрел скромную девочку из отдела копирайтинга и пригласил на собеседование. На фотографии — ничего особенного, хорошенькая, но и только. А утром увидел её в офисе и… разучился дышать.

— Оба-на!

— А у тебя с Катей так же было?

— Совсем не так, — мотнул головой Кирилл. — В нашу первую встречу моя Катя летела с лестницы вниз головой — споткнулась. А когда я её поймал, зверски меня отпинала, чуть инвалидом не сделала, да ещё и обозвала питекантропом. Сказала, что прижимаюсь, — улыбнулся Кирилл.

— А ты прижимался?

— Конечно. Я же не лох.

— Быстро сориентировался.

— Угу. Так значит у тебя теперь Варварушка? Варвара-краса, длинная коса!

— Кир, в том-то и дело, что у меня Полина, — вздохнул Глеб. — Невеста моя.

— Упс… Прости, я забыл о ней. Это потому что уже сто лет её не видел.

— Она постоянно в разъездах.

— И сейчас?

— Сейчас тусуется в Нью-Йорке на неделе высокой моды.

— О, как! Но… Подозреваю, Полина вернётся к разбитому корыту… А с ней ты разве не так познакомился? Она ведь очень эффектная девушка. Ослепительная.

— Я так и подумал — о, какая красавица. И пошёл себе дальше. Это было на вечеринке. Но через несколько дней совершенно случайно мы встретились ещё раз — уже на другой тусовке. Перебросились парой слов, поулыбались… Но у меня была важная встреча, и я оттуда смылся. А потом Полинка сама мне позвонила, чтобы проконсультироваться. Её друзья решили открыть пункт проката электроинструмента, и ей требовалось мнение эксперта.

— Так она сказала?

— Да. И тогда я подумал — а ведь она интересная! Почему бы нам не познакомиться поближе?

— Ясно. А пункт открыли?

— Какой?

— Проката электроинструмента.

— Не знаю. Больше эта тема как-то не всплывала.

— Понятно.

— Но это не важно, Кир, совсем не важно! Главное, что с Варварой всё не так… Так, как никогда у меня не было… Я словно попал под Ниагарский водопад, и меня сбило с ног безумным напором… А башка отлетела в сторону, как футбольный мяч.

— Попался ты, парень! Так что ты решил? Посадишь Варвару в приёмную?

— Посажу. Во-первых, очень помощница нужна, уже зарылся в документах, погибаю. А во-вторых, Варвара так хотела получить это место. Но как с ней работать? Мы сегодня всего ничего общались, один час, а меня потом нахлобучило, как будто замахнул две бутылки шампанского. А если целый день провести с ней бок о бок?

— Стандартный рабочий день — восемь часов. Это шестнадцать бутылок, — быстро подсчитал Кирилл. — М-да… Сложновато. К концу дня вы явно уже будете в горизонтальном положении.

— Да ну, Кир, что за шуточки у тебя! Тут ещё одна проблема. У Варвары есть парень, и она, похоже, очень его любит.

— Глеб, а вот это полная лажа, — нахмурился друг. — Если очень любит… Наверное, тогда не стоит тебе соваться к этой девушке.

— Сам об этом думаю. У меня Полина. У неё Макс. Всё очень сложно.

— Ничего, братишка. В понедельник Варвара начнёт косячить и ошибаться, а на новом рабочем месте иначе и не бывает. И тогда ты сразу спустишься с небес на землю. Начнёшь воспринимать её адекватно, без романтического антуража.

— Буду ждать понедельника. Поскорей бы. Так хочется снова её увидеть…

* * *

Ближе к полуночи Глеб покончил с делами — просмотрел контракты, отправил письма, внёс исправления в некоторые документы. А потом переместился с ноутбуком и Принцессой на кровать и полез в соцсети. Не выдержал. Очень хотелось ещё раз полюбоваться на девушку, которая сегодня сразила его наповал.

Возможно, он узнает о Варваре что-то новое.

На её странице в ВК было совсем немного фотографий, но каждая заставила сердце биться сильнее — потому что изображение на экране теперь соединялось с образом, затопившем сознание Глеба солнечным светом. Он помнил, как играли золотые блики на реке блестящих волос, видел яркие, словно хрустальные, голубые глаза в обрамлении чёрных ресниц, слышал, как звучит её голос — волнующий, необыкновенный…