Аннотация:

Как быть, если ради достижения своей мечты, тебе придётся работать с ненавистным человеком? Как быть, если единственное, что хочется при виде него - это ударить чем-нибудь тяжёлым. А придётся ломать себя, подстраиваться под него, и всё ради своей мечты. А он упрям, нагл, самоуверен, и вокруг него столько поклонниц. Да и твой характер далеко не ангельский. Ссоры, споры, подколки - с двух сторон. И это ТАК раздражает. Но разве ради мечты нельзя потерпеть? Ну, или хотя бы посмотреть на того, кто неприятен, другим взглядом.... Более дружеским.... Или, что самое ужасное, влюблённым? Можно ли с ним сработаться, общаться, и более того - верить?

Пролог

На железнодорожной станции людской поток двигался с большой скоростью. Люди налетали друг на друга, невнятно извинялись и расходились в разные стороны. По громкоговорителю ежеминутно объявляли о прибытии и отправлении поездов. Кто-то встречался, кто-то прощался стоя на перроне.

На скамейке, недалеко от билетной кассы сидела маленькая девочка. Она пристально вглядывалась в лица проходящих мимо людей. Она ждала свою маму, которая отошла ненадолго, и приказала ей ждать. Девчушка замёрзла, тёрла ладошки друг о друга, пытаясь согреться. В руках у неё был плюшевый медведь. Девочка была смуглой, но лицо её было живым: огромные каре-зелёные глаза, в обрамлении чёрных, густых ресниц, фигурные губы притягивали к себе внимание. Её не портил даже немного большеватый нос, покрасневший от мороза. Из под розовой шапки выбивались густые, тёмные пряди волос.

Когда стемнело, то вокзал почти опустел. Люди разошлись. Кассир, продававшая билеты, вышла из своей будки, и сразу же увидела сидевшего на скамейке ребёнка. Подойдя к девочке, она наклонилась, и спросила.

- Ты, почему одна сидишь? Уже темнеет. Где твои родители?

Ребёнок поднял на неё глаза, и сердце женщины сжалось: девчушка совсем замёрзла. На щеках были мокрые дорожки от слёз, которые уже почти превратились в лёд. Схватив её в охапку, она принесла ребёнка в помещение. Раздела, посадила недалеко от обогревателя. Засуетилась, налила горячего чая, выложила на стол печенье.

- Ты, наверное, давно на улице сидишь. Проголодалась бедная. Вот, пока попей чайку, а я сбегаю к начальнику станции.

Женщина быстрым шагом направилась в здание вокзала, пройдя сразу в кабинет начальника.

- Мистер Натх, я нашла ребёнка около кассы. Она совсем маленькая, на вид года три. Сильно замёрзла. Думаю, она потерялась. Что будем делать?

Начальник станции, пожилой, полноватый мужчина вздохнул, и отложил очки в сторону.

- Миссис Арора, вот как это у вас получается? Каждую неделю вы находите брошенных котят, щенков, и прочую живность, которую потом приходится пристраивать. А теперь, вы брошенных детей стали находить. Что мне с вами делать?

Женщина всплеснула руками.

- Мистер Натх, что вы такое говорите? Мы же не знаем, брошенная она или нет. Возможно, девочка просто потерялась, отстала от поезда. Надо звонить в полицию.

- Вот только полиции нам не хватало - недовольно пробурчал мужчина. - Пойдёмте, посмотрим вашу находку - он встал из-за стола, набросил куртку на плечи, и осуждающе качая головой, направился в сторону кассы.

Женщина поспешила за ним. Подойдя к двери, она открыла её, и вошла внутрь. Девчушка задремала, прислонившись к спинке стула. Всё лицо её было в крошках печенья. Мужчина, вошедший следом, остановился, и пристально рассматривал ребёнка.

- Что скажете? - шёпотом обратилась к нему женщина.

- Надо звонить в полицию. Только в их компетенции выяснить потерялась она или её бросили.

- Хватит вам - сердито оборвала его женщина. - Разве может женщина в здравом уме, бросить такого ангелочка?

Мужчина махнул рукой, показывая, что спорить с ней бесполезно, и вышел. Женщина села напротив, и принялась ждать. Вскоре малышка открыла глаза, и испуганно огляделась. Увидев женщину, она сморщила носик, и разревелась. Взяв ребёнка на руку, миссис Арора вытерла её личико, приговаривая при этом:

- Не плачь милая, не бойся, я с тобой. Как тебя зовут?

Девчушка еле слышно произнесла:

- Ли....

- Ли? - переспросила женщина. Какое странное имя. Ты вроде бы не похожа на китаянку. - Держа малышку на руках, она ходила по помещению, и успокаивала её, пока не приехала полиция.

Они увезли ребёнка с собой. Малышка зашлась истеричным плачем, и не хотела расставаться с женщиной. Миссис Арора со слезами на глазах провожала их. Она узнала, куда её отвезут, и где можно будет, потом узнать о ней.

- Ли, не плачь милая, скоро приеду к тебе - она поцеловала ребёнка на прощание, и ушла в свою будку.

На следующий день Дивья Арора отправилась в полицейский участок. Там ей сказали, что девочку действительно бросили. Об этом они узнали из письма, которое нашли в кармане куртки девчушки. Из записки они узнали и имя ребёнка - Ливия Чандра. Мать отказалась от неё, и оставила на вокзале.

Половину предыдущей ночи, Дивья с мужем обсуждали возможность удочерения ребёнка. Своих детей у пары не было. За десять лет брака они ими так и не обзавелись. Медицинские исследования ничего не выявили. К чести мужа Дивьи - он любил свою жену. Ашок не собирался разводиться, как было принято. Он согласился удочерить девочку. Возможно, тогда Дивья успокоится, и перестанет носить домой животных, которых потом приходилось пристраивать по знакомым.

Когда Дивья приехала в приют, в который отправили малышку, она увидела её сидящей в стороне. В руках она по-прежнему держала своего медведя. Женщина подошла к ней, и позвала:

- Ливия, здравствуй. Помнишь меня?

Ребёнок поднял на неё глаза, в них на миг мелькнула радость, и тут же исчезла. Женщина провела с девочкой около часа, а потом детей увели спать. Подавленная, она вернулась домой. Муж уже был дома. Увидев жену в таком состоянии, он попытался её успокоить:

- Милая, не волнуйся. Мы соберём все необходимые документы, и заберём Ливию домой. А сейчас лучше займись обустройством детской комнаты.

Женщина воспряла духом, и с энтузиазмом взялась за дело. Семья жила в небольшой двухэтажном домике: в нём было несколько спален на втором этаже, гостиная, кухня и столовая - внизу.

Через месяц, когда документы были собраны, семья Арора обратилась в попечительский совет. Через две недели им дали ответ, что их кандидатуры одобрены, и вскоре они могут забрать Ливию из приюта. Ещё через месяц, когда терпение уже было на исходе, им позвонили, и разрешили забрать малышку. Когда они подъезжали к своему дому, то Ливия с испугом оглядывалась по сторонам. Ашок поднял её на руки, и внёс в дом:

- Ливия, теперь это твой дом, а мы твоя семья.

Девчушка, молча, рассматривала дом. Дивья обняла мужа и дочь, и тут же почувствовала, как Ливия робко, обняла её в ответ.

Глава 1

- Нет, я не буду снимать фильм с Шивом Банерджи в главной роли - резко и категорично заявила девушка.

- Но Лив, пойми, что продюсер так решил. Шив будет играть главную роль в твоём фильме - пытался объяснить мужчина.

Девушка резко покачала головой:

- Нет Басу, я не буду этого делать. Ты сам подумай: этот фильм мой дебют! Он слишком много для меня значит. И я не хочу, чтобы он стал последним в моей карьере. А Шив Банерджи может сделать так, что он станет последним. Он невыносим, он груб, он нагл.

Мужчина устало потёр виски:

- Я всё понимаю Лив, но и ты должна меня понять. Мне нужно было тебе сообщить эту новость, и я сообщил. В этой стране мало женщин режиссёров. И ты сама понимаешь, почему так. Потому что мужчины правят этим миром.

Девушка сердито поджала губы:

- Как надоела эта дискриминация! Как думаешь Басу, если бы я была из какого-нибудь киношного клана, со мной тоже не считались бы? - она задумчиво потёрла подбородок, и посмотрела на сидящего напротив мужчину. Басу был её другом. Они учились на одном курсе, а после окончания не теряли друг друга из вида.

- Нет, конечно. Что за вопрос Лив? Сама знаешь, как много режиссёров, причём бездарных режиссёров вышло из таких кланов. Если бы не протекция, и не связи, им никто бы не позволил снимать фильмы после всех этих оглушительных флопов - он фыркнул, и стукнул рукой по столу, изображая треск, с которым фильмы этих режиссёров проваливались.

Девушка тяжело вздохнула:

- Басу, я не хочу работать с Банерджи. Ты же знаешь, что я не смогу терпеть его выходки, и нам будет трудно сработаться.

Мужчина с сочувствием похлопал девушку по руке:

- Я знаю Лив.... Но он звезда, и его слово много значит. Мне передали, что он тоже не в восторге, что приходится работать с новичком.... Но его очень зацепил сценарий, потому он согласился. Что я могу тебе сказать, чтобы ободрить? Придётся тебе засунуть свою гордость куда-нибудь подальше, и настраиваться на работу с Банерджи.

Девушка поднялась со стула:

- Ты прав, Басу. Надо мне брать себя в руки, и приниматься за работу. Прости, что налетела на тебя. Но как только ты мне сказал, что мне придётся работать с Банерджи, я вышла из себя. Ты же в этом не виноват. Ладно, я пойду. Ещё увидимся, пока - она прижалась щекой к его щеке, и вышла из кабинета.

Ливия Чандра Арора направилась к своей машине. По дороге она обдумывала, то, что ей сказал Басу.

- Работать с Банерджи.... Что может быть хуже? - спросила она себя. - Не работать вовсе - тут же ответила она себе. - Правильно сказал Басу, нужно засунуть свою гордость куда-нибудь далеко, и не вспоминать о ней долгое время. Нужно делать то, о чём она давно мечтала.

Девушка с детства мечтала оказаться в Болливуде. В подростковом возрасте она поняла, что актриса из неё не выйдет. Она не обладала обаянием Хемы, красотой Мумтаз, чувственностью Рекхи. Одно время девушка ненавидела своё отражение в зеркале: глаза непонятного каре-зелёного цвета, брови, сросшиеся на переносице, придавали ей оригинальность и индивидуальность, но красоты не добавляли. Нос был большеватым, губы узкие. Да, они были фигурные: и нижняя и верхняя напоминали изогнутый ствол арбалета. Всё это её мало утешало. Да, у неё были красивые, густые волосы, но разве этого будет достаточно? Ещё она не любила свою фигуру - она была эдакой пышечкой, что её ужасно раздражало. Девушка казалась себе гадким утёнком. Уверения матери и отца в обратном, ни к чему не приводили. Ещё её раздражало собственное имя. Ну, кто его придумал? Ливия.... Надо же! Хорошо ещё, не додумались назвать её Сирией или Иорданией. По этому поводу она тоже предъявляла претензии родителям. Они пытались переубедить дочь, но всё было тщетно.

Сев в свою машину, девушка завела её, и выехала на дорогу. - Нет, ну, правда, почему её назвали Ливия? Младших детей они назвали: Динеш и Киран. Динеш был младше её на шесть лет, Киран на восемь. Ливия всегда помогала маме с малышами. Хотя, отец достаточно зарабатывал, и к ним часто приходила няня. Но девушка считала, что чужим людям не стоит доверять малышей.

Притормозив у светофора, она включила радио. Но тут зазвонил телефон, и она сделала громкость тише.

- Да? - отозвалась девушка.

- Здравствуй дочка - раздался в трубке голос матери.

- Мама, здравствуй. Как Вы, что-то случилось?

- Нет, ничего не случилось. Разве я не могу позвонить своей дочке? - добродушно сказала Дивья. Потом она рассказала о домашних делах, а затем плавно перевела разговор на старшую дочь.

- А ты как? Питаешься хорошо? - девушка при этих словах закатила глаза, и цокнула языком.

- Мам, я в порядке, и питаюсь я хорошо, да. Слежу за своим здоровьем.

Женщина выдохнула с облегчением.

- Это хорошо. Как обстоят дела с работой?

- Мне предложили снимать фильм в качестве режиссёра - радостно выпалила девушка.

- Правда, дочка? - переспросила взволнованная женщина.

- Правда, мама!

- Какая радость! Ашок, Динеш, Киран - идите скорее сюда. Ливия будет снимать фильм - прокричала мама.

Девушка засмеялась, представляя как в этот момент к матери со всех ног, со всех концов дома бегут родные. Папа, поправляя съезжающие очки. Динеш, в срочном порядке брызгающий освежителем себе в рот, чтобы родители не унюхали запах табака. Киран, отбросившая свой сотовый телефон, по которому она часами разговаривает. Родные подбежали к маме, и стали наперебой задавать вопросы, перебивая друг друга:

- Да, сценарий написала тоже я.

- Кто будет композитором? Я ещё не знаю. Этот вопрос нужно обсуждать с продюсером.

- Продюсер решил, что в главной роли будет сниматься Шив Банерджи - она не договорила, так как раздался визг Киран.