Гэлен Фоули - Одна ночь соблазна

Он стал целовать ее медлительными, дурманящими поцелуями, которые становились все глубже. Его язык проник ей в рот, Бекки ощутила приступ дикого восторга, все ее тело наполнилось неодолимым желанием заполучить его внутрь себя.

Алек протянул руку вниз, желая удостовериться, что она готова его принять. У Бекки перехватило дыхание, сердце гулко колотилось в груди. Кончики его пальцев слегка дотронулись до самого чувствительного бугорка в самом потаенном уголке ее тела, и Алек начал свой путь. Осторожно и медленно, дюйм за дюймом, он овладевал ею, проникая все глубже и глубже.

— Радость моя… — хрипло прошептал мужчина, хоть проделал еще только полпути.

Единственным ответом ему послужил мягкий удивленный стон. Бекки пробежала жадными пальцами вниз по его бокам, наслаждаясь каждым бугорком мощных мужественных мышц.

— Ты готова продолжить?

— Да, — чуть слышно выдохнула она.

— Хочешь, чтобы я вошел целиком?

— Алек! — почти с болью выкрикнула она.

Алек, как слепой, гладил ее тело. Его рука пробежала вверх — по животу, по груди, по горлу, — наконец он пальцами, очень мягко, взял ее за подбородок.

— Радость моя, тогда откройся сильнее. Расслабься. Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Мне надо, чтобы он вошел в тебя целиком. О, Бекки, я умираю…

Бекки повиновалась, стараясь, как сумела, расслабить внутренние мышцы. Алек покрывал ее лицо жадными поцелуями, потом вдруг придвинулся плотнее и с отрывистым криком «Бекки!» проник наконец в ее тело. Она вскрикнула от неожиданной боли где-то глубоко внутри, и вот они безвозвратно и окончательно соединились. Алек не двигался, погрузив в нее свой мужской символ по самую рукоятку.

Его горящие губы дотронулись до ее лба.

— Отдохни, моя сладкая… — хрипло шепнул он. — У нас впереди целая ночь.

Когда Бекки вновь стала искать его губы, Алек понял, что она хочет продолжения. Он мягко высвободился и, поднявшись на мускулистых руках, начал медленные мощные движения, полные страстной мужской силы и нежности.

Его бедра с жаром вздымались между ее ног, и каждый дюйм соприкосновения дарил обоим новую радость. Их тела сливались в полной гармонии, блаженство переливалось из одного в другого — ее маленькие ступни лежали на его мускулистых голенях, ее ладошки ритмично двигались вверх-вниз по его грудной клетке. Грудь и живот Алека бились о ее тело в жарком ритме морского прибоя, горячая влага его языка обжигала ее рот. В этот момент он обладал ею полностью и до конца, обладал как рабыней.

Он зарычал у самых ее губ, когда Бекки впилась ногтями ему в спину, потом вцепилась в мускулистые ягодицы.

— Бекки, я от тебя с ума схожу. — Он подсунул ладони под ее бедра и слегка их приподнял. Из его уст вырвался вздох наслаждения, оттого что он еще глубже погрузился в ее плоть.

— Алек, помедленней, — взмолилась Бекки, пытаясь растянуть каждое мгновение этого нового ощущения.

— Так лучше?

— Да. О-о-о…

— А так?

Через несколько минут он чуть выгнул спину вверх, просунул ладони между их телами и подушечкой большого пальца едва ощутимо коснулся самого чувствительного бугорка ее плоти. Если бы Алек двинул хотя бы единым мускулом, Бекки бы закричала, окунувшись в бездумную смесь боли и наслаждения, но Алек для этого был слишком опытным любовником. Его терпеливая неподвижность дала ей возможность выбрать собственный ритм, то приподнимаясь, чтобы отдаться его легкому прикосновению, то опускаясь на волшебный мужской стержень.

— Хорошо?

— Да! — Она обвила его шею руками и теснее притянула к себе.

— Как раз это я имел в виду, когда говорил, что ты можешь остаться со мной, — шептал он, быстро касаясь губами ее носа, щеки, изгиба бровей.

Бекки лежала, не двигаясь. Он еще оставался в ней.

— Я серьезно. Я не так богат, как Драксингер, но по крайней мере не так груб, как Раш.

Бекки беззвучно засмеялась его извиняющимся ноткам, что доставило Алеку новое наслаждение, потому что, вздрагивая, Бекки сильнее сжимала у себя внутри самый чувствительный член его тела.

— О Боже, Бекки! — пробормотал он как в тумане. — Что ты со мной делаешь! У меня нет слов!

— Делаю что-то хорошее?

— Очень хорошее! Просто чудо, — чуть слышно проговорил он и, склонившись к Бекки, стал целовать ее с новой силой.

Все, что произошло дальше, оказалось для Бекки полной неожиданностью, но неожиданностью волшебной. Она только в этот миг начала понимать, что самое лучшее было еще впереди. Удовольствие превратилось в блаженство, а блаженство — в экстаз.

Бекки закричала, крик становился все громче, все пронзительней. Их общие движения замедлились, его рывки — углубились. Бекки казалось, что ее тело превратилось в пронзительный свет, в само воплощение любви. Алек не отрывал от нее взгляда, читая в темных глазах Бекки бесконечную сладкую муку.

— О, Бекки, Бекки, ты мне нужна!

— Алек…

— Да… — хрипло прорычал он, сделал резкий рывок вниз и, обвивая стан Бекки руками, впился в ее губы яростным, лихорадочным поцелуем. Снова и снова он вонзался в нее с бешеной силой, так, словно для него наступил конец света. Кульминация его страсти продлила сладкие содрогания, сотрясавшие тело Бекки. Жаркое, отрывистое дыхание Алека звучало у самого ее уха. Наконец он обессиленно рухнул на Бекки. Воздух короткими толчками вырывался из его легких.

Бекки витала в иных мирах. В ее жилах вспыхивали и гасли тысячи крохотных звезд. Она плавала в бархатной темноте, качаясь на мягких волнах ночной тишины.

Мысль о том, что утром придется уходить, была горька и мучительна, но девушка твердо знала, что ни за какие блага мира не подставит этого мужчину под удар.

Отбросив с ног золотистые простыни, Бекки выскользнула из постели и обнаженной — голубой халат остался где-то в кровати — пробежала в гардеробную. Движение вызвало легкую боль внизу живота, но в целом Бекки чувствовала себя прекрасно: сильной, свежей, обновленной, готовой к трудностям наступившего дня.

Ее одежда после вчерашнего ливня все еще оставалась слегка сырой, но от полоскания под дождем выглядела по крайней мере немного чище. Одеваясь, она жевала оставшийся на столе пирог с персиками и обдумывала план действий. Сегодня она во что бы то ни стало отыщет Сент-Джеймс-сквер и расскажет могущественному герцогу Уэстленду обо всем, что видела в ту ночь, когда ей пришлось бежать.

Бекки дважды случалось видеть герцога — немолодого, но красивого и величественного вельможу. Роскошный охотничий замок герцога располагался всего в нескольких милях от Тол-бот-Холла. Однако Бекки сомневалась, что герцог ее помнит.

Уэстленд и его свита наезжали в замок лишь в сезон тетеревиной охоты, но тогда он и его сногсшибательно элегантная дочь леди Парфения Уэстленд устраивали музыкальные вечера и чаепития и, как положено настоящим аристократам, принимали окрестное дворянство.

Бекки, как номинальная владелица пришедшего в некоторый упадок поместья, тоже получала приглашения. Бывая в Йоркшире, Уэстленды иногда снисходил и до нечастых местных балов, хотя Бекки всегда казалось, что утонченные гости из Лондона, несмотря на все усилия демонстрировать вежливость, часто с трудом подавляли зевки. Именно из сплетен на этих балах девушка узнала про дом герцога на Сент-Джеймс-сквер. Сегодня от нее требовалось лишь найти это место, а потом собрать достаточно мужества и постучать в дверь вельможи.

Наконец она оделась, со всей возможной в этой спешке аккуратностью причесалась и заглянула в спальню убедиться, что Алек еще крепко спит. Потом на цыпочках пробежала к комоду красного дерева, беззвучно выдвинула нижний ящик.

Сунув руку под стопку безупречно белых галстуков, она нащупала маленький кожаный мешочек с «Розой Индры» и надежно прикрепила его к подвязке.

Когда ее единственное сокровище было спрятано, Бекки расправила юбки и надела короткую —до колен — ротонду. Бросив быстрый взгляд в зеркало, она сокрушенно покачала головой. Предстать в таком виде перед Парфенией Уэстленд — это ужасно! Несмотря на все усилия, она выглядела как непутевая служанка.

В дочери герцога, светловолосой, с четкими, резкими чертами лица и безупречной голубой кровью в жилах, было все то, чего недоставало самой Бекки и что хотел бы видеть в ней ее дед, но ее отчаянная и пылкая мать убежала со своим моряком. В результате на свет появилась Бекки.

Она неслышно шмыгнула в альков, протиснувшись между гигантской кроватью и стеной. Ей хотелось бросить на Алека лишь один, последний, полный нежности взгляд.

Бекки стояла над Алеком в тоскливом одиночестве и с печалью говорила себе: «Думаю, я никогда тебя больше не увижу». Сердце ее разрывалось от боли.

Она неслышно выскользнула из спальни.

Алек проснулся от звука хлопнувшей двери, оторвал голову от подушки и прищурился на свет, лившийся из холла.

— Бекки? — хриплым голосом позвал он, но ответа не было.

Несколько секунд он ничего не соображал, потом увидел пустое место рядом с собой, коротко выругался, вскочил с кровати, на ходу обматываясь простыней, бросился в прихожую и распахнул входную дверь.

— Бекки!

Она была еще на лестнице, успела спуститься лишь до нижней площадки. Подняла голову, бросила на Алека виноватый взгляд и кинулась бежать, мгновенно исчезнув из вида.

— Бекки! Вернись! — Он выскочил из квартиры в застланный ковром коридор бельэтажа. — Куда ты?

Она убегала, не оглядываясь.

Алек стоял и смотрел ей вслед, настолько потрясенный ее бегством, что не мог сообразить, что делать.

Он был в полной растерянности, еще в полусне, к тому же теперь ему предстояло обдумать, что он сделал не так, почему она убежала. Прошлой ночью он обошелся с ней как с принцессой.

О Господи, да ведь он, Алек Найт, даже предложил Бекки стать его любовницей! Так почему же она ушла, не сказав ни единого слова? Неужели эта тонкая, но такая прекрасная связь, что возникла между ними, не что иное, как игра воображения?

Что ж, у нее не получится так просто от него избавиться.

Алек сердито выпятил челюсть. «Надо ее догнать!»

Захлопнув входную дверь, он бросился в гардеробную и начал торопливо натягивать на себя одежду. «Проклятие! — думал он, просовывая ноги в ботинки. — Безрассудная девчонка!» Может, она считает, что ее детская улыбка и эти волшебные глаза помогут ей поймать какого-нибудь пэра с набитыми карманами, вроде его собственного братца? Почему подобная девушка должна довольствоваться простым младшим сыном?

Он шагнул из гардеробной, но, зная разбойничьи нравы тех районов Лондона, где прятались эти сомнительные заведения, задержался в спальне, чтобы прихватить из полукруглого резного комода шпагу и пистолет. Остановившись застегнуть вокруг талии портупею и пристроить оружие, он рассеянно смотрел в спальню. Его взгляд упал на кровать.

Бекки.

Глядя на постель, где она отдалась ему с такой решимостью, Алек заметил голубой халат, кучкой лежащий на том месте, где спала Бекки. Алек помнил, что халат был как раз под ними, когда он овладел ею. Сейчас его внимание привлекло алое пятно, ярко видневшееся на голубом шелке.

Что за дьявол!

Он подошел ближе, осторожно протянул руку, взял двумя пальцами ткань, поднял ее, присмотрелся и замер как громом пораженный.

В самом центре лазоревого полотна недвусмысленно блестело алое пятно. От его вида Алеку стало дурно. У него отвисла челюсть.

Нет.

Первой появилась мысль, что он нечаянно ее поранил. Она же просила, чтобы он проявил терпение, но, наверное, он был слишком груб и нетерпелив. Нет, невозможно. Он же старался…

Нет, нет, нет!

Ни в коем случае…

Но вот кусочки головоломки стали складываться у него в мозгу.

Доверчивый взгляд. Невинный смех. Робкие поцелуи.

Нет! Я бы не стал…

«Будь со мной помягче, Алек».

Его собственная инстинктивная нежность к ней, словно бы его тело чувствовало правду, скрытую от затуманенного разума.

Девственница.

— О Господи! — Алек выронил из рук халат, как будто он жег ему пальцы. Сердце его сначала заныло, потом начало колотиться с бешеной силой. Как же он не почувствовал барьер? Из его губ вырвался целый поток проклятий, закончившийся приговором самому себе — идиот!

Самый известный во всей Англии любовник даже не понял, что лишил девственности свою ночную гостью. Он никогда не связывался с девственницами. Никогда!

Но если она не проститутка, то кто она, дьявол побери! И куда делась?

Теперь он даже не был уверен, что Бекки Уорд — ее настоящее имя. Он лишь понимал, что страшно ошибся и что его долг чести — исправить свою ошибку. «О Господи, мне, может быть, придется на ней жениться!»

Сейчас он не мог даже этого обдумать, иначе его хватил бы апоплексический удар.

Алек судорожно сглотнул, сердце не желало успокаиваться. Сначала нужно найти Бекки. Он вылетел из комнаты. Какая мистическая сила заставляет его охотиться за этой девушкой? Обычно дело обстояло как раз наоборот. Но сейчас все по-другому. Сколько из рассказанного ею вчера вечером было ложью?