Шелли Брэдли - Одна ночь

– Прекрасно, – вздохнул он. – А теперь, может быть, вы расскажете мне правду?

– Люсьен? – раздался знакомый голос. – О Люсьен!

Он поклонился и прошептал Серине на ухо:

– Вы расскажете мне все в следующий раз, ваша светлость. Все до конца. – После этого он обернулся на голос: – Да, тетушка Элизабет!

Тетя уже направлялась прямо к нему.

– Ты не мог бы отвезти меня домой? Твой дядя не может оторваться от карточной партии, а у меня разболелась голова, – сказала она.

– Конечно, – кивнул Люсьен, испытывая некоторое смущение оттого, что его застали вместе с Сериной.

Тетушка наклонила голову, чтобы заглянуть ему за спину.

– О, извини меня. Я не знала, что у тебя… свидание.

– Я уже закончил.

Сайрес устало откинулся на спинку сиденья своего экипажа. Он смотрел в окно на проносящийся мимо лондонский пейзаж, наслаждаясь прохладой летнего вечера.

Его поездка оказалась довольно плодотворной. Лорд Мэнсфилд был не только радушным хозяином, но и отличался великолепной способностью вести политические дискуссии.

Сайрес думал о том, что теперь его жизнь стала лучше, чем когда бы то ни было. Его карьера достигла вершин, о которых он не мечтал даже в юные годы, а его молодая жена, возможно, уже носит под сердцем ребенка. Ребенка, который защитит герцогство от посягательств Алистера.

Милая Серина, думал он. Как он и надеялся, она последовала зову своего сердца и молодого тела, как только он позволил ей это сделать. Однако выбор любовника удивил его. Сайрес ожидал, что она найдет какого-нибудь романтичного молодого человека, а не огрубевшего на войне солдата, весьма цинично относящегося к браку.

Но тем не менее Сайрес был доволен. Судя по последнему докладу, лорд Дейнридж не на шутку влюблен в Серину, и это приносило облегчение. Дейнридж обязательно защитит ее от Алистера, когда он, Сайрес, окажется в могиле. А ждать этого осталось уже недолго.

Неожиданно позади экипажа раздались ружейные выстрелы. Сайрес выглянул в окно и увидел двух всадников в масках, которые обгоняли экипаж.

– Стоять! – закричал один из них.

Разбойники преградили ему дорогу. Понимая, что убежать не удастся, Сайрес дал возничему знак, чтобы тот остановился.

Один из грабителей распахнул дверь экипажа.

– Рад видеть вас, ваша светлость. У нас к вам дело. – Внешний вид и акцент этого молодого человека выдавали в нем жителя Ист-Энда.

– Посмотри-ка сюда, – раздался голос возничего, который достал пистолет и направил его на грабителя. – Мой хозяин не ведет дел с такими, как вы.

В ту же секунду другой грабитель поднял ружье и выстрелил. Возничий упал, и Сайрес понял, что больше помощи ждать неоткуда. Второй слуга, похоже, уже скрылся в темноте, спасая свою шкуру. Теперь он остался один на один с двумя вооруженными бандитами. Он почувствовал, что лоб покрывается испариной. Стараясь не выдать своего испуга, лорд Уоррингтон медленно вышел из экипажа.

– Итак, джентльмены, насколько я понимаю, вас интересуют ценные вещи?

Мужчины переглянулись.

– Да, и деньги тоже, – сказал один из них.

Сайрес молча достал часы из кармана жилета, снял с пальцев все кольца и вытащил кошелек. Грабители принялись пересчитывать деньги.

– Надеюсь, этого достаточно? – спросил герцог.

Один из них медленно повернул голову и посмотрел на него. От этого взгляда Сайрес почувствовал, как внутри у него все холодеет.

– Не совсем, ваша светлость, – сказал грабитель. – Нас наняли, чтобы убить вас.

Серина нервно ходила взад-вперед по картинной галерее, располагавшейся рядом с парадным входом. Ее взгляд то и дело обращался на часы, стоявшие на каминной полке. Господи, еще немного, и пробьет три часа ночи! Где может быть Сайрес в такое позднее время? Он сказал, что вернется от лорда Мэнсфилда не позже полуночи. Теперь же он опаздывал почти на три часа, что было совершенно немыслимо для человека, гордящегося своей пунктуальностью.

Только бы с ним ничего не случилось! Сайрес не может оставить ее одну, без своей дружеской заботы. Нет, только не сейчас!

После того как она призналась мужу в связи с Люсьеном Клейборном, в его глазах появился тот же радостный блеск, который она видела в первый год своего замужества. Его походка стала более легкой, а настроение улучшалось с каждым днем. Он жил надеждой, что его жена ждет наследника. Серина и сама начала надеяться на это.

Входная дверь с шумом распахнулась, прерывая ее размышления. С тревожно бьющимся сердцем она бросилась навстречу вошедшему.

На пороге стоял возничий Сайреса. Его одежда была вся в грязи и крови, а лицо выражало боль и отчаяние.

– Что случилось? Где мой муж? – спросила Серина, стараясь держать себя в руках и не уступать охватившей ее панике.

– Его светлость…

– Где он?

– В экипаже, но… – ответил возничий, с трудом переводя дыхание.

Серина выскочила из дома, прежде чем он смог договорить. Она бежала, не чуя под собой ног.

– Подождите, ваша светлость! – услышала она позади голос дворецкого, но не остановилась. Сайрес все еще оставался в экипаже, и это казалось странным. Да и то, что возничий был ранен и явно истекал кровью, могло означать самое худшее.

Только не Сайрес!

– Господи, не наказывай его за мои грехи! – молила она, возводя глаза к ночному небу. – Прошу тебя, сделай так, чтобы он был жив.

Она подбежала к экипажу, тускло освещенному уличными фонарями, и рывком распахнула дверь.

Сайрес лежал внутри. Он был неподвижен и бледен. Тело неуклюже распласталось на сиденье, словно его бросили, как ненужную вещь. В остекленевших глазах герцога застыло выражение ужаса.

Серина отшатнулась.

– О нет!

Сайрес не мог умереть. Он не смел покидать этот мир и оставлять ее одну.

Она смотрела на него, не желая видеть очевидного – залитого кровью безжизненного лица и пропитанной кровью рубашки.

– Нет! – кричала она. – Скажите мне, что он будет жить!

Слуги растерянно молчали.

– Скажите, что он жив, слышите? Отвечайте немедленно!

– Миледи, – тихо промолвила подошедшая Кэффи, – мне очень жаль.

Сайрес не может умереть. Она не позволит ему этого сделать. Жизнь без его поддержки пугала ее.

– Отнесите его в спальню и положите на кровать. Я буду его лечить.

– Это так прискорбно, миледи, но уже слишком поздно.

Серина обернулась и увидела бледное, искаженное горем лицо своей горничной.

Она попыталась забраться в экипаж, но ступеньки были убраны, а высокий порог оказался для нее непреодолимым препятствием. Если бы только ей удалось дотронуться до мужа! Тогда бы она узнала, что на самом деле он жив, а кровь – только злая игра неясных бликов фонарей. Серина тянулась к мужу и не могла дотянуться. Вдруг она ясно увидела на его лбу зияющую рану, вокруг которой запеклась кровь. Громкий пронзительный крик вырвался из ее груди, и горячие слезы потоками заструились из глаз.

Кэффи тронула ее за плечо.

– Пойдемте в дом, миледи. На улице уже слишком холодно.

Серина снова разрыдалась. Горе, которое она испытывала, было столь велико, что она не могла остановиться. Какой станет ее жизнь без его мудрости и терпения?

– Я все понимаю, миледи, – тихо шептала Кэффи, поглаживая ее по спине. – Но его светлость нужно внести внутрь. На холоде он быстро… окоченеет.

Слуги уже собирались вокруг экипажа. Они покачивали головами и что-то бормотали.

– Убирайтесь прочь! – приказала Серина.

Все попятились. Рядом с ней остались только Кэффи и дворецкий.

– Ты слышала мой приказ, – сказала она, обращаясь к горничной.

Кэффи пожала плечами и подняла голову.

– На этот раз, миледи, вы будете делать так, как я скажу. Отойдите от экипажа.

С этими словами горничная схватила Серину за локти и силой оттащила от тела мужа. В тот же момент дворецкий вытащил Сайреса.

Глядя на то, с каким трудом он тащит безжизненное тело, Серина наконец с полной ясностью поняла, что мужа больше нет. Она упала в объятия Кэффи и заплакала.

Спустя некоторое время, поддерживаемая горничной, она медленно побрела обратно в дом.

На пороге лежал истекающий кровью возничий.

– Ваша светлость… – прошептал он. – Какое горе, какое горе!

Серина кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Да, возничий ранен, но он дышит, он жив. Так почему же Сайрес мертв?

– Ваша светлость, – продолжал возничий, – все произошло так быстро… – Хриплый, захлебывающийся кашель прервал его речь. Кэффи наклонилась, чтобы прижать кусок ткани к кровоточащей ране в его плече.

– Что произошло, Роберт? – спросила Серина. – Как это вообще могло произойти?

– Все было похоже на ограбление, – ответил возничий, морщась от боли.

– Разбойники? – ужаснулась герцогиня.

– Двое. Но я не думаю, что они действительно собирались нас ограбить.

– Что ты хочешь сказать? Почему они его убили? Он отказался отдать им деньги?

– Нет, все было не так, – произнес слуга, пересиливая кашель. – Его светлость отдал им то, что они требовали.

– Тогда что же произошло? – настаивала Серина.

– Герцог спросил, может ли он быть свободен, после того как отдал им все деньги и ценности… Но они сказали, что их наняли… убить вашего мужа… И они его застрелили… – Возничий замолчал на мгновение, а потом громко застонал, когда Кэффи слишком сильно надавила на его рану.

– Они знали, кем был мой муж? – спросила Серина.

Возничий кивнул:

– Они называли его «ваша светлость».

Значит, кто-то нанял этих убийц, думала леди Уоррингтон. Конечно, у ее мужа были политические враги. Его взгляды расходились со взглядами многих, но она сомневалась, что оппоненты герцога в палате лордов желали его смерти. Только один человек мог извлечь из нее выгоду, только один желал ее. Это был Алистер.

– Я хочу, чтобы вы повторили ваш рассказ полиции после того, как отдохнете и соберетесь с силами, – сказала Серина.

Роберт снова кивнул и потерял сознание.

С мыслями об Алистере она направилась в библиотеку. Спустя несколько минут туда вошла Кэффи.

– Давайте я налью вам немного бренди, миледи, – сказала она, – сейчас вам это не повредит.

В сложившейся ситуации привычные мысли о вреде крепких напитков даже не пришли Серине в голову. Она не пила ни капли с той безумной ночи с Люсьеном. Сейчас ей казалось, что все это происходило в другой жизни. Она молча кивнула и взяла с подноса бокал.

– Миледи, – сказала Кэффи, усаживая герцогиню на диван, – какие будут распоряжения насчет… его светлости?

– Я займусь этим, – ответила Серина, думая о рассказе возничего. – Я займусь всем.

Потом она не могла понять, откуда у нее взялись силы, чтобы сделать все необходимое, но она действительно со всем справилась. Серина смогла подавить свое горе. Она обсудила подробности похорон с адвокатом Сайреса, мистером Хиггинсом, написала письмо в замок Уоррингтон, чтобы там приготовили семейный склеп, и даже не забыла распорядиться набросать соломы перед домом, чтобы стук экипажей не нарушал траурного спокойствия.

Затем она встретилась с офицером полиции по имени Джон Викери. Он, однако, выразил сомнения насчет того, что удастся найти «грабителей», несмотря на достаточно точное описание, данное возничим, и уж тем более связать это преступление с Алистером. Но Серина поклялась себе, что разоблачит его, чего бы ей это ни стоило.

В девять часов утра того же дня Люсьен наконец-то добрался до своего дома на Ганновер-сквер. Он чувствовал себя совершенно разбитым. После нескольких бессонных часов, проведенных в воспоминаниях о Челси и… Серине, он отправился в клуб, где нашел забытье в бутылке доброго виски.

Войдя в дом, он машинально протянул дворецкому шляпу и перчатки и направился вверх по лестнице, думая только о том, чтобы упасть и уснуть.

– Простите, милорд, – раздался голос Холфорда.

Когда Люсьен обернулся, дворецкий продолжил:

– Один джентльмен дожидается вас в вашем кабинете. Он прибыл около часа назад и сказал, что не уйдет, пока не поговорит с вами и не передаст вам какое-то письмо.

– Что-то срочное? – нахмурился Люсьен. – Кто это?

– Джентльмен представился как адвокат герцога Уоррингтона, милорд.

Адвокат Уоррингтона? Здесь? За каким чертом? Люсьен пытался придумать объяснение этому и находил только одно – герцог решил развестись.

– Черт побери! – выругался Клейборн, направляясь в свой кабинет.

По-видимому, Уоррингтон каким-то образом узнал об измене жены и теперь собирается возбудить дело, что, как доподлинно знал Люсьен, было первым шагом к получению в парламенте разрешения на развод.

По своему собственному опыту он знал, насколько долог и мучителен этот процесс. Лорд Уэйленд не явился на слушания и не защищал себя. Люсьен привел слишком много свидетелей, которые неопровержимо доказали связь его жены с его бывшим другом.