– Это я, Вивьен, – сказала я на всякий случай, хотя не сомневалась, что она меня узнала.

Матильда подставила мне щеку для поцелуя.

– Здравствуй, малышка.

Я поцеловала ее пергаментную щеку.

– Я очень рада снова с тобой увидеться. Надеюсь, я не помешала тебе смотреть… то есть слушать шоу?

Она взмахнула рукой.

– Нет, совсем нет. Я не слушать, мне просто нравиться, как Кэти Ли смеяться. Ее смех распугать все тараканы в пансион. Но если хочешь говорить с Матильда, лучше выключи шоу, чтобы не мешать.

Я нашарила в складках пледа пульт дистанционного управления, выключила телевизор и придвинула стул поближе к креслу.

– Ты принести мне что-нибудь вкусненькое?

Я невольно улыбнулась.

– Извини, забыла. В следующий раз обязательно принесу.

– Я слепая, а не глухая, Вив… По-моему, ты чем-то огорчена; я слышать это по тому, как ты дышать. Что случилось? – Ее незрячие глаза с бельмами катаракт остановились на мне, и я с грустью подумала, что совершенно не помню, какими они были раньше. Если бы я могла вспомнить, я бы знала, какими видели их моя мать, Бутси, Аделаида…

– Я нашла на чердаке дневник моей матери. Кэрол-Линн… мама начала его писать, когда ей было семнадцать, и закончила, когда вернулась домой насовсем. – У меня вдруг заныло сердце, да так сильно, что я поспешно встала, стараясь хоть как-то облегчить боль, которая поселилась в моей груди после того, как в ночном саду Кло обвинила меня в том, что я ее просто использовала. За прошедшую ночь боль немного улеглась, но сейчас вспыхнула с новой силой, и я подумала, что перемена положения мне вряд ли поможет, поскольку эта боль была не физической, хотя именно так я ее ощущала.

Отойдя к окну, я некоторое время рассматривала на подоконнике цветы в горшках. Один из них нуждался в поливе.

– Мама часто о тебе упоминала. Я имею в виду – в дневнике.

Матильда кивнула.

– Я ведь знать твоя мама с тех пор, как она быть совсем крошка. Она меня любить, и я любить ее, как своя дочь.

Я метнула на Матильду быстрый взгляд, но потом вспомнила, что и у меня было больше одной матери.

– Мама писала, что ты умеешь хорошо хранить секреты… – Я вернулась к креслу, пытаясь мысленно сформулировать вопрос. – Это ведь в твою комнату она забралась, когда была маленькой, правда? Мама кое-что там нашла, но ты заметила пропажу и попросила вернуть то, что она взяла.

Матильда медленно подняла руку, вытянула в мою сторону, и я машинально подставила ладонь. Я догадалась, что́ это может быть, буквально за секунду до того, как у меня в руке оказалось крохотное золотое колечко с половинкой сердечка. Несколько мгновений я молча его разглядывала, потом попыталась надеть на свой левый мизинец, но кольцо оказалось слишком маленьким.

– Значит, оно все время было у тебя?

Матильда кивнула.

– Маленькая вещь, но тяжелый бремя.

– Но ведь я уже спрашивала тебя, не знаешь ли ты, куда оно подевалось! Почему же ты ничего…

– Ты спрашивать только для того, чтобы знать ответ. Я не хотеть говорить, пока у тебя не появиться настоящая причина.

Я не поняла ее слов, но уточнять не стала, зная, что Матильда все равно не ответит, а будет ждать, пока я сама догадаюсь. Еще несколько секунд я катала по ладони крошечное колечко – этот символ любви матери к своему ребенку, не решаясь задать следующий вопрос. Наконец я взяла себя в руки.

– Ты можешь рассказать, как… как оно к тебе попало?

Матильда заволновалась – это было видно по тому, как ее руки, до этого лежавшие на коленях совершенно неподвижно, начали нервно перебирать бахрому пледа.

– Ты не подать мне воды? От всех этих разговоров у меня в горле совсем пересохнуть.

Если бы я не была взволнована сама, я бы, наверное, рассмеялась этой невинной хитрости, ведь до сих пор говорила главным образом я. Тем не менее я взяла с тумбочки возле кровати графин с водой, наполнила пластиковый стакан и вставила в него соломинку, как делала Кора.

Матильда отпила глоток.

– Я его найти.

– Где?

– В комната мастера Уильяма… Мис Делаида и остальные звать его кузен Уилли. Я искать кольцо сразу после того, как убили мастера Берлини.

Я нахмурилась. Мистером Берлини звали человека, про которого я читала в газетной статье. Статью нашла для меня Кло – ей казалось, что это будет походящий сюжет для моей будущей колонки, и я действительно проштудировала газетное сообщение, что называется, от первой до последней строчки и даже кое-что выписала.

– Это тот самый джентльмен, которого нашли утонувшим в пруду на старой плантации? Кажется, его еще подозревали в связях с мафией…

Матильда кивнула. Ее глаза по-прежнему были устремлены на меня, и мне пришлось напомнить себе, что она слепа.

– Ничего не понимаю… – проговорила я. – Как могло кольцо попасть к кузену Аделаиды и при чем тут мистер Берлини?

– Зачем ты узнать? Чтобы похоронить бедная девочка с чистой совестью? Или ты думать – так ты найти решение твоя собственная проблема? – Старая негритянка покачала головой. – Нет, малышка, никто не сделать это за тебя, только ты сама.

Но я хорошо помнила, как луч солнца, отразившись от ручки чердачной дверцы, указал мне дорогу к маминому дневнику. Сейчас мне казалось, что только история Аделаиды способна осветить мой дальнейший путь – путь, который я никак не могла разглядеть в сгустившейся впереди мгле.

– Пожалуйста, Матильда, расскажи мне!.. Я должна знать. Да, я хочу похоронить Аделаиду как полагается – как человека, который никому не сделал ничего плохого и не совершил никакого преступления. Ну а кроме того… если я буду знать историю ее жизни, это действительно может мне помочь. Во всяком случае, я на это надеюсь. – Я посмотрела на нее. – Или я надеюсь зря?

– Нет, Вив, я просто не хочу, чтобы ты расстроиться, потому что ответ может быть не такой, какой ты хотеть.

– Я постараюсь не расстраиваться, Матильда. – Я улыбнулась. – Я готова.

Старая негритянка кивнула, сделала еще глоток воды и заговорила.

Матильда начала свой рассказ с того, как лет в десять она стала помогать своей матери Берте, работавшей в особняке Хитменов кухаркой и горничной. Там она впервые увидела Аделаиду Уокер, которая дружила с дочкой хозяев. Потом Матильда рассказала, как Аделаида спасла ее от изнасилования и как она сама помогала Аделаиде и ее жениху доставить домой пьяную Сару Бет. Матильда говорила, а я не спеша ходила по комнате, поливала цветы в горшках, удаляла засохшие листья и рыхлила грунт. Мои пальцы действовали как будто сами собой, словно у них была своя собственная наследственная память, в плоть и кровь вошедшая любовь ко всему, что растет на земле. Эта механическая работа нисколько не отвлекала, а, напротив, – помогала мне лучше сосредоточиться на словах Матильды. В то же самое время даже самые мрачные страницы ее рассказа я воспринимала сравнительно легко, словно забота о чем-то живом, пусть даже это были обычные комнатные цветы, помогала мне совладать со страхом.

Я узнала, как Аделаида встретилась с Джоном, как они полюбили друг друга и поженились и как после нескольких неудачных беременностей у моей прабабки родилась Бутси, озарившая жизни родителей светом надежды.

В этом месте Матильда снова прервалась, чтобы глотнуть воды, и я испугалась, что она больше не будет ничего рассказывать.

– То есть то, что Джон Ричмонд занимался незаконной торговлей спиртным, никак не повлияло на их отношения? – спросила я не столько для того, чтобы получить ответ, сколько для того, чтобы подтолкнуть Матильду к дальнейшему повествованию.

– Не повлиять. – Матильда отрицательно покачала головой. – После того, как они пожениться, масса Джон хотеть уходить от массы Берлини, на которого он работать. Мис Делаида тоже хотеть, чтобы он уйти, но масса Берлини не отпустить масса Джон. Я точно не знать, в чем дело, но масса Джон продолжать работать на массу Берлини, а мис Делаида больше не возражать. Она смириться, потому что очень любить массу Джона.

– Ну а Уилли-то тут при чем? Как он оказался замешан во все это?

– Я знать от другие негры, что масса Уилли вступить в Клан. В Ку-клукс-клан, – уточнила Матильда. – И мис Делаида тоже знать, но никому не говорить – она не хотела огорчить свой дядя масса Джо, который очень много работать на ферма и спасать всех нас от наводнение. В тот день, когда убить массу Берлини, мой Роберт быть на плантация Эллис – работать на винокурня своего дяди. Его-то никто не видеть, потому что тогда его тоже убить, но сам он все видеть и говорить, что это быть люди в белых балахонах – люди из Клан. Один из них снять капюшон, чтобы обыскать карманы масса Берлини, и Роберт узнать массу Уилли. Еще он сказать, что масса Уилли взять у мертвый что-то маленькое, только он не видеть что. Но я догадаться, что это быть, потому что видеть, как недели за две до этого мис Делаида разговаривать с массой Берлини и дать ему что-то. Сразу после этого мис Бутси больше не носить маленькое кольцо, и я знать, что это быть именно оно. Вот почему я пойти искать в комнату массы Уилли… – Тут Матильда снова замолчала, чтобы перевести дух, но ее глаза продолжали двигаться из стороны в сторону, словно давние события прокручивались у нее в голове, точно старая кинолента. Я тоже не сразу задала следующий вопрос – не потому, что не знала, что спросить, а потому, что вопросов оказалось слишком много. Наконец я сказала:

– А почему Ку-клукс-клан расправился с мистером Берлини? Разве он был защитником негров?

– Клан убить массу Берлини, потому что масса Уилли узнать: мис Сара Бет беременна. Она давно заглядываться на массу Берлини, и он решить, что ребенок быть от его соперник.

Я с размаху опустилась на стул. Переварить то, что́ я только что услышала, оказалось непросто. Потом я мысленно сравнила даты, которые приводились в газетной заметке о смерти итальянца и в прямоугольничках моего фамильного древа, и спросила:

– Но ведь Сара Бет была матерью дяди Эммета… Значит, он – сын Анджело Берлини?

Матильда слегка пожала плечами:

– Сара Бет вести себя так, что никто не знать точно: ребенок быть от массы Берлини или от массы Уилли. Эта девчонка быть хитрый, как лиса, и уметь о себе позаботиться.

– Но как кольцо попало к Берлини? И как об этом узнал Уилли?

– Ты меня совсем не слушать, малышка… – сказала Матильда с мягким упреком. – Я же сказать: я сама видеть, как мис Делаида дать кольцо массе Берлини. И масса Уилли тоже видеть. А зачем она давать, я узнать только потом. Мис Делаида – она всегда нравиться массе Берлини, и он хотеть ей помочь, потому что когда масса Джон перестать работать с бутлегеры, у него быть сильные неприятности с мафия. Так сказать мой Роберт. Масса Берлини доверять Роберт. Однажды он сказать, что даст ему кольцо, чтобы показать мис Делаида. Это кольцо быть сигнал, что мис Делаида должна слушать, что Роберт ей говорить. Масса Берлини хотеть мис Делаида и мис Бутси ехать другое место, пока здесь не перестать быть опасно. Он обещать все приготовить и послать человека с кольцо, но не успеть… – Матильда покачала головой. – Мис Делаида дать ему кольцо, только чтобы спасти семья. Иначе бы она с ним ни за что не расстаться. Масса Джон сам сделать это кольцо для нее и для девочки. Для мис Бутси, то есть…

Я снова встала со стула, чтобы подлить Матильде воды. Себе я тоже налила полный стакан, но едва не выплеснула все на себя – так сильно у меня тряслись руки.

– Значит, ты нашла кольцо – вторую половинку кольца – в комнате Уилли. Но почему ты ничего не сказала Аделаиде?

Прежде чем ответить, Матильда опустила голову, словно разглядывая свои сухие темные руки со светлыми розовыми ногтями.

– Потому что тогда мис Делаида спрашивать масса Уилли, где он взять кольцо, – сказала она после довольно продолжительного молчания. – Только она не уметь лгать, никогда не уметь, поэтому даже если бы она сказать, что сама найти кольцо у него в комнате, масса Уилли ей все равно не поверить. И тогда я тоже плавать в пруду, как масса Берлини, или еще хуже.

– Значит, ты оставила кольцо у себя и никому ничего не сказала?

Глаза с серовато-сизыми бельмами повернулись в мою сторону, и мне сделалось не по себе.

– Я этого не говорить.

– Значит, кому-то ты сказала? Кому?

Матильда глубоко вздохнула, и я увидела в вырезе ее ночной рубашки крупную жемчужину на шелковой нитке. Я хорошо помнила, как эта жемчужина раскачивалась перед моим носом каждый раз, когда Матильда склонялась над моей детской кроваткой, помогая забыть о ночных страхах и даже о зубной боли. Даже когда я уже жила в Калифорнии, эта жемчужина снилась мне достаточно часто.