«Он же умница, Плюсик, — сидя на полу перед елкой, думала Лина. — Он все правильно рассчитал. А я сделала все по его сценарию. Он был уверен, что мне так будет лучше».

Задумавшись, она так сжала красный, осыпанный искусственным снегом стеклянный шар, что он хрустнул и рассыпался на множество осколков — и тогда Лина, уже не сдерживаясь, заплакала.

— Что? Порезалась? — прибежал из кухни Сергей. — Брось ты к черту эту елку, завтра Елена все сделает. Больно?

«Больно», — кивая, соглашалась Лина. Хотя ладонь саднило меньше всего.


Понедельник прошел в суете и приготовлениях к карнавалу. Сперва Лина думала, что их не поймут, если они пригласят «родителей» на «детский утренник» у елочки, потому что всякому креативу есть предел. Но Рада убеждала ее в обратном, а после дня рождения Алисы Лина и сама начала думать, что скорее «родители» не простят им, если посетители детского сада останутся без елочки.

Карнавал был назначен на завтра, двадцать девятое декабря. С самого утра Рада вихрем носилась с одного этажа на другой, раздавая указания, порицания и поощрения. Два молодых человека из фирмы по организации праздников уже водрузили елку в игровой комнате, а теперь украшали дом гирляндами, шарами и мишурой.

— Анна Петровна, проследите, чтобы гирлянды не подключали к электричеству, пока собаки в игровой, не дай бог, начнут грызть и кого-нибудь шандарахнет!

— Что ж они — дуры, что ли, провода грызть, — привычно ворчала в ответ нянечка, перетаскивая свое кресло поближе к елке. — Что ли, их кормят плохо? Супики, паштетики…

— Господи, забыла! — тут же спохватилась Рада. — Лена! Где Лена? Девочки, скажите ей, что завтра собак кормить не надо, только не говорите об этом никому.

— Так сказать или нет? — не поняла Лина.

— Лене — сказать, родителям — не надо! Что непонятного? — возмущалась Рада. — Просто не кормить, и все. Потому что завтра торт привезут, специальный собачий, так чтоб они ели, а не воротили морды! Ясно?

— Делов-то… мы их и сегодня кормить не будем, — предложила Анна Петровна. — Вон Адамулька еле дышит. Не дай бог, лопнет с жиру, а с меня спросят.

— Ира, Майя, на вас программа на свежем воздухе. Утром дадите мне список гостей со стороны, кто приедет выступать, я закажу пропуск.

— По фрисби только два участника, — обеспокоенно доложила Майя. — Все остальные болеют или заняты. Зато по танцам все в порядке.

— Отлично, смотрите, чтоб музыка не заела, как на последних соревнованиях, — на бегу командовала Рада. — Галя, ты не забудь всех проинформировать, чтобы захватили с собой карнавальные костюмы. В крайнем случае, дождик на ошейник привяжем, чтоб никому не обидно было. А то будут фотографировать, сами же потом и обидятся, что их собака не одета. Если я сегодня договорюсь, то, может быть, еще и телевидение приедет: им — оригинальный новогодний репортажик, нам — дополнительная реклама не помешает. Так что на дефиле надо пригласить побольше участников. Лина, твоя Буська пусть тоже пройдется, она у тебя такая фифа. Да! Полина, которая Любочкина мамочка, сегодня принесет тебе грамоты для победителей конкурса рассказов на сайте, ты там нашу печать обязательно поставь, для солидности. Так, вроде все.

Лина кивала и даже записывала в блокнот, чтобы не забыть в суете. На самом деле обустройство собачьего маскарада ее ничуть на занимало. Куда больше ее интересовал вопрос — появится ли завтра в Карасьем Валентин? И она немедленно ухватилась за интересующую ее тему.

— Рада, я все поняла. А Валентин не придет награждать этих победителей вместе с Полиной? Это же его идея.

— У него идей — как блох на собаке! — неожиданно резко ответила Рада. — Не успевает одних поймать, как уже новые набегают.

Лина ждала пояснений, но обычно не сдержанная на язык Рада на сей раз этим высказыванием и ограничилась. Лина всерьез забеспокоилась: третий день от Плюсика ни слуху, ни духу — уж не случилось ли чего? И Рада вон как злится. Странно. Промаявшись еще полдня, она плюнула на правила хорошего тона и прочие предрассудки и сама позвонила Валентину, даже не придумав предлога. Но ей вежливо сообщили, что вызываемый абонент обустраивает свои дела вне зоны действия Сети.

Раздосадованная, Лина едва дождалась конца дня и того момента, когда за последним «ребенком» приехали родители. Ехать домой, чтобы остаться там наедине со своими мыслями, не хотелось. По магазинам? Но двадцать восьмого декабря магазины больше похожи на метро в час пик, и перспектива толкаться локтями у прилавка ее совершенно не привлекала. Тем более что сын на этот раз попросил положить ему под елочку деньги, потому что бестолковые родители с ролью Деда Мороза в последние годы справлялись все хуже и хуже. А новые часы Сергею она купила уже давно. Купить, что ли, новый абонемент в фитнес-центр, раз уж старый она поторопилась отдать Лариске?

Стоп. Лариска! Вот это то, что надо! Подруга, которую она не видела уже… ну точно, с осени, ей наверняка обрадуется. Поездка на край света, где она живет, займет весь вечер. Но главное — главное, она наверняка сможет узнать хоть что-то о Плюсике, ведь Ларискин муж, кажется, с ним дружит и у них какие-то общие дела. И обставить этот визит можно самым приличным образом. Лина радостно схватилась за телефон.

— Лариска, привет! Ты когда дома будешь? Отлично, я к тебе заеду по пути? Да, к родителям, а потом к тебе. Мне надо тебе кое-что передать, вы же собираете подарки для детских домов? Отлично, где-то через час-полтора, сейчас самые пробки.

Пришлось заехать в тот самый «Кристалл» за обещанными подарками. Народ штурмовал прилавки так, как будто назавтра магазин закрывался, а сегодня все отдавали даром. Но зато Лина получила удовольствие, любуясь струями фонтана, над которым на этот раз громоздилась великанских размеров пластмассовая елка, вся в шарах, гирляндах и коробках с бантиками. «Вот какую елку надо было Алисиному папочке установить, — развеселилась Лина. — И чтоб внизу фонтан непременно».

Зайдя в «Детский мир», она без разбора побросала в корзинку игрушки, фломастеры, девчоночью косметику, какие-то яркие тряпки и коробки. Хотела зайти за тортом, но, оценив длину очереди у касс, передумала — иначе она и к полуночи до Лариски не доберется.

У Лариски вся семья была в сборе. Домочадцы, будто сговорившись, толклись в одном и том же месте: сперва все, включая Ричарда, вышли встречать гостью в коридор, и толкались там, развешивая ее шубу, пристраивая пакеты, доставая «гостевые» тапки, при этом все раздавали друг другу указания и вразнобой говорили всякую чепуху. Потом переместились в кухню и заново затеяли возню с чайником, бутербродами, табуретками и чистыми салфетками, которые, впрочем, так и не удалось обнаружить. Анатолий говорил ей комплименты, Лариска ахала над подарками для детдома, мальчишки пристраивались поближе к коробке с конфетами, кот терся об ноги, а Ричард тыкался мордой, стремясь от всей души облизать перепуганную всей этой возней Буську. И когда Лариска наконец разогнала мужа, сыновей и домашнюю живность по своим углам, Лина вздохнула с облегчением.

— Ох, Лариска, и шумное у тебя хозяйство! — покрутила головой Лина.

— И не говори! — подхватила подруга. — Под вечер голова кругом идет. Это еще родителей нет, завтра Толя за ними поедет.

— И не тесно вам тут? Продали бы сад, может, ипотеку бы взяли и купили четырехкомнатную, — Лина всегда любила давать дельные советы своей бестолковой подруге, хотя та ими, увы, не пользовалась.

— Тесновато, конечно. Зато зимой не холодно, — согласилась Лариска, разливая чай, и вдруг жалобно пропела: «Нет у нас подушки, нет и одеяла, жмемся мы друг к дружке, чтоб теплее стало». Мы спектакль в доме творчества ставим на Новый год, «Кошкин дом на новый лад», ребята сами такой сценарий сочинили! Галь, тебе чай с сахаром или без?

— Если конфеты, то зачем еще сахар? — не поняла Лина. — Так вы не думали про ипотеку? Сейчас все берут.

— Брать-то берут, да тут другая беда — отдавать надо. А с наших зарплат только ипотеку и брать.

— Слушай, а ведь Толя хороший врач. Может быть, я поговорю и попробую его устроить на работу в платную клинику?

— Нет! — замахала руками Лариска. — И слышать не хочет. Говорит, с больного человека деньги вымогать — грех, и здорового лечить, как в частных клиниках делают, — тоже ничего хорошего. Потом, он своих детей любит, днюет там и ночует. И они его. У нас стихов, рисунков — полный шкаф. И выбрасывать не смей. Да ты не думай, Галка, я не жалуюсь. Просто ты привыкла, что у тебя места много, а народа мало, вот тебе и дико. А я наоборот привыкла: чтоб все друг у друга на голове и дым коромыслом. Иногда дома нет никого, думаю — ура, в тишине посижу! А через час телевизор или радио включаю, а то тишина, как в музее, — на уши давит. Думаешь, если бы мы в таком доме жили, как у тебя, то у нас бы много места было? Фигушки! Мы бы тогда Толиных родителей из деревни забрали, кучу собак и кошек завели, да и как бы я стала прибираться на такой территории? Спасибо, я и тут-то не успеваю. Да чепуха все это… Я тебе про другое расскажу…

Лариска замолчала и заговорщицки покосилась в сторону закрытой двери. Но там не было никого, кроме Ричарда, разочарованно вздыхавшего из-за того, что ему так и не дали облизать очаровательницу Буську.

— Толя тут затеял такую авантюру, рассказать — не поверишь! «Остров сокровищ» и «Робинзон Крузо» вперемешку. Говорит, если выгорит — то у меня будет знаменитый муж. Но, если честно, не особенно-то я верю… — Лариска говорила загадочным шепотом, наклонившись к ней поближе.

Лина заскучала, подумав, что на этот раз обязательная часть разговора о жизни и делах Ларискиного семейства явно вышла за рамки регламента и непростительно затянулась. К тому же она отчего-то обиделась на Лариску, которая на этот раз отозвалась о Линином доме без обычного восхищения, а как-то невнимательно, если не сказать — пренебрежительно. И к тому же она приехала сюда вовсе не затем, чтобы слушать всякую чепуху про феерические планы Толика насчет грядущей славы, она хотела хоть что-то разузнать про Плюсика.

— …но я же его знаю как облупленного! — продолжала тем временем Лариска. — Я знаю, что мой Толька такую авантюру сам не придумает, а вот если друга поддержать — это хоть к черту в пекло. Короче говоря, я его в угол загнала, он и рассказал мне под великим секретом, что операцию организовал наш Валечка, да еще и не он сам, а его друг. Короче, их там целая банда! Ну, и Толика втянули, в экспедицию собираются, им врач нужен. Говорит, отпуск возьму и поеду, три года уже в отпуске не был.

— Опять за тюльпанами, что ли? — живо отозвалась Лина, радуясь, что разговор сам собой вышел на интересующую ее тему.

— Да что ты, за тюльпанами! Это они летом ездили. Я же тебе говорю: рассказать — не поверишь! Я сама сначала не поверила, — начала было свой рассказ Лариска, но тут в кухню припрыгал на одной ножке младший, Данька, а вместе с ним влетел Ричард, который тут же приступил к осуществлению своих намерений относительно Буськи. Когда вторая волна нашествия схлынула и на кухне опять воцарился штиль, Лина настойчиво вернулась к прерванной беседе. Она не забыла, зачем пришла.

— Слушай, Лариса, я тебе тоже, если честно, хотела такое рассказать, чему сама не поверила. Представляешь, позавчера Валька пригласил меня в ресторан.

— Ого! — с веселой многозначительностью откликнулась Лариска. — И что бы это значило?

— Я вот до сих пор думаю: что бы это значило? А оказалось, что он в этом ресторане поет! И не просто поет, а как цыганка! В парике и в платье! Представляешь? Я чуть со стула не упала! Сбежала, не дождавшись конца. Мне так стыдно было. Думала, он нормальный мужик, очень даже привлекательный… То есть у нас все так говорят на работе. А тут такое… Он что — совсем с приветом, да? А еще его жена говорила, что он женщинами не интересуется. — Лина выглядела возмущенной, но на этот раз ждала не поддержки, а опровержения.

— Ага, значит — привлекательный, — четко выделила главное Лариска и улыбнулась от уха до уха. — Поет, значит? Как цыганка? И ты подозреваешь, что у него неправильная сексуальная ориентация. Бедный, бедный Валя. Я, конечно, не знаю, зачем он тебя туда привел и, самое главное, почему тебе ничего не объяснил, но он же у нас такой… сложный. А я вот сейчас возьму и все его тайны выдам. Он, конечно, трепаться не велел, но и молчать особо не просил. Тем более что свои все и так знают.

— Выдай, пожалуйста, — попросила Лина, решив не обижаться на «своих, которые знают» и на то, что она в этот список, стало быть, не включена. — А то я себя полной дурой чувствую.

— Выдаю! — торжественно объявила Лариска и тут же убавила звук, опять покосившись в сторону двери. — Это его ресторан. То есть Валин, и там такой толстый дядька еще, хозяин, — видела? — и еще этого дядьки.