Он взял со стола мою сумочку, и потащил меня к выходу. Сев в машину я положила голову ему на плечо и отключилась.

Я открыла глаза. Комната была мне не знакома. Серый рассвет рассеял мрак по углам большой спальни. Повернула голову, и тот час в ней застучали молоточки. Похмелье отозвалось мучительной болью в висках. От того, что я увидела, я чуть не подпрыгнула на кровати. Рядом спал Руслан. Одеяло сползло, обнажая широкие бронзовые плечи с замысловатой татуировкой на левом предплечье. Приподняв одеяло, я обнаружила, что на мне только трусики и бюстгальтер. Мое платье и чулки аккуратно висели на спинке стула. Вот же черт, и что мне теперь делать? Я попыталась встать и разбудила его.

— Темные глаза, еще подернутые дымкой сна, открылись и уставились на меня.

— Как спалось? — насмешливо прошептал он.

— Как в сказке, — съязвила я, — Я… Мы… Как я здесь оказалась?

— Ну не папочке же было везти тебя в таком состоянии, — усмехнулся Руслан.

— А… Только и смогла я выдавить из себя.

— Расслабься, я пьяных малолеток не насилую, — ответил Руслан, — предпочитаю, чтобы подо мной женщина была, а не бревно бесчувственное.

От его слов, по телу пробежала дрожь. Я представила картину: я под ним, прикасаюсь руками к этому совершенному телу. Черт, черт, о чем ты думаешь. Выбираться надо отсюда побыстрее.

— Ну, я это, пойду уже, — нерешительно промямлила я, спуская ноги с кровати.

— Сейчас кофе выпьем, и я тебя сам отвезу, — ответил Руслан, поднимаясь.

Я зажмурилась, потому что на нем не было абсолютно ничего, потом приоткрыла глаза, с любопытством рассматривая его сквозь ресницы. Он улыбнулся, а я залилась краской.

Глава 8

Руслан вышел из спальни, а я, вскочив с кровати, принялась натягивать на себя платье. И где здесь зеркало, повернулась я вокруг себя. Шкаф. В шкафу должно быть зеркало. Распахнув, дверцу я нашла искомое. Оглядев себя и кое-как разодрав руками спутанные пряди, я принялась рассматривать его вещи. Иногда вещи много могут рассказать о своем хозяине. Мое внимание привлекла синяя форма. «Прокуратура России» прочла я на шевроне. Ого. Вот тебе и Русланчик, не так прост, как кажется на первый взгляд. Услышав его шаги, быстро захлопнула дверцу и поспешила отойти.

Войдя, он протянул мне зубную щетку в упаковке.

— Остальное найдешь в ванной. Кофе на столе.

— Спасибо, — выдавила я из себя и кинулась в указанном направлении.

Руслан вышел из дому, Инди плелась следом. Да имечко странное мягко говоря, Индиана, усмехнулся он своим мыслям. Сняв с сигнализации черную Инфинити, он распахнул перед девушкой пассажирскую дверцу. Она выглядела помятой и слегка напуганной. Вчера он не вмешался, когда она целенаправленно попыталась напиться и теперь, видимо, красотка страдала от жесточайшего похмелья. Нежное личико приобрело зеленоватый оттенок. Подвезя ее к дому и высадив около ворот, Руслан развернул машину.

— Что даже не поцелуешь на прощание, — усмехнулась Инд, — как никак ночь в одной постели провели.

Вызов значит. Заглушив двигатель Комиссаров, вышел из машины, подошел к ней и взял в ладони ее лицо. Нежно коснулся пухлых губ поцелуем, надавил, раздвигая их и просовывая язык ей в рот. Девичьи руки обвили его шею, с губ сорвался тихий стон. Оторвавшись от нее, Руслан с трудом восстановил дыхание, сердце билось об ребра с сумасшедшей силой.

— Иди уже, а то передумаю тебя отпускать, — шутливо хлопнув ее пониже спины, сказал он.

В это же самое время Дубровин стоял в спальне своей сестры. Он не поехал вчера домой, а остался у Алинки. Стоя у окна, он наблюдал, как к воротам дома напротив подъехала черная Инфинити. Инди выскочила из машины, следом за ней вышел Руслан. Значит, она с ним всю ночь провела. Пальцы Максима сжались в кулаки. Прямо на его глазах парочка страстно целовалась. Сучка! Выдохнул Максим. Ненавижу.

Я вошла домой. На меня с порога набросилась мать.

— Ты где была? Телефон выключен, Алина ничего не знает. Ты меня так до инфаркта доведешь. И кто тебя привез, скажи на милость?

— Мам, все нормально. Его зовут Руслан Комиссаров, и между нами ничего не было.

— Как ты говоришь его фамилия? — вмешался отец.

— Комиссаров, — ответила я, — А что?

— Ничего. Должен же я знать с кем встречается моя дочь, — тихо ответил отец.

— Пап, да мы не встречаемся, он наш тренер на секции по Айкидо.

В понедельник утром я как обычно отправилась в школу. Мишка довез меня и Алинку, и высадил во дворе учебного заведения. Войдя в класс, я сразу ощутила перемены, произошедшие в отношении ко мне одноклассников. Катюшка смотрела на меня, как на ком грязи, прилипший к обуви. Со всех сторон слышалось шушуканье и смешки. Так! И что же случилось за выходные? Судя по тому, что Макс и Резникова сидели в противоположных углах класса, парочке не удалось подписать мировое соглашение. Ответом на мое приветствие была гробовая тишина. А вот это уже интересно? Значит, меня подвергли остракизму. Хотелось бы знать за какие грехи? Выходит, что я дрянь, а Максим белый и пушистый, надо же соблазнили мальчика!

Алинка единственная в коллективе, кто сделала вид, что ничего не происходит. Все девчонки, кроме нее, приняли сторону Катюшки. Вот тут я в полной мере прочувствовала, что значит быть изгоем.

Оглядев сие собрание презрительным взглядом, я, как ни в чем не бывало, прошествовала на свое место, и уселась за парту. Я огляделась. Поймала Женькин взгляд, и улыбнулась ему, но Листровой отвернулся. Максим сидел, не поднимая головы.

Достав телефон, написала ему смс-ку.

«Считаешь, что я одна во всем виновата?».

Краем глаза я видела, как он достал телефон, открыл, и прочел сообщение. Карандаш, который он вертел в руках с треском сломался пополам. Он поднял глаза, и посмотрел на меня. В его взгляде было столько ненависти, что я вздрогнула.

— Да! — прошептал он одними губами.

Понятно.

На перемене я вышла из класса последней. В коридоре меня поджидали девчонки. Катюшка вышла вперед и глядя мне в глаза произнесла:

— Самая популярная девушка в нашей школе. Провожает один, целуется с другим, ну а ночь проводит с третьим. Ты бы уже денежки начинала брать, глядишь, скоро богаче папочки будешь.

Откуда она знает про ночь с Русланом? Нас было трое. Алинка не могла, значит Максим. Вот мерзавец! Оглядев ее с ног до головы взглядом полным деланного равнодушия, я ответила:

— Завидуйте молча, Екатерина Юрьевна. Тебе с твоей внешностью только и остается, что мечтать, и завидовать, — оттолкнув ее плечом с дороги, я направилась к выходу из школы. Я усилием воли заставила идти себя спокойно, но как только оказалась вне поля их зрения, со всех ног бросилась бежать.

Забившись в угол за старым гаражом, достала сигарету и прикурила трясущимися руками. Вот здорово! Теперь с легкой руки Максима весь класс считает меня шлюхой. Я пыталась удержать слезы до рези в глазах, но они все-таки потекли, оставляя черные полоски туши на лице. На следующий урок я не пошла. Вместо этого купив в ларьке бутылку пива, устроилась на лавочке за школьной библиотекой. Похолодало. Налетел промозглый северный ветер, забираясь под модное тонкое пальто, которое ни черта не грело.

«Ты где?» пришла смс-ка от Алинки.

Пошли все к черту, никого не хочу видеть. Я выключила телефон, и сунула его в карман пальто, ежась от холода.

В спешке забыла утром дома перчатки. Руки замерзли, и покраснели. Встав с лавочки и закинув на плечо сумку, я медленно побрела домой.

— Эй, Ковальская! — услышала я голос сзади.

Остановилась, не решаясь обернуться. Потом все-таки развернулась. Метрах в десяти от меня стояли Макс, Олег и Колька.

— А меня обслужишь? — нагло улыбаясь, просил Николай, — Какая такса?

— Да пошли вы, придурки, — я рванула к дороге и чуть не оказалась под колесами черной Инфинити.


Руслан резко затормозил, и остановился, открыл дверь, вышел из машины. Увидев прокурорскую форму, троица парней поспешила ретироваться. Комиссаров подошел к девушке, и взяв ее двумя пальцами за подбородок, поднял лицо. Глаза красные, размазанная тушь. Плакала.

— Садись в машину, — вздохнул Рус.

Он опаздывал на работу с обеда, но не бросать же ее здесь одну. Придется отвезти домой.

Глава 9

— Ну, и кто тебя обидел? Сопляки эти? — задал вопрос Руслан, разворачивая машину.

— Жизнь! — шмыгнула я носом.

— И чем же она тебе не угодила?

— Не спрашивай, все равно не поймешь.

Отогревшись в его машине, я смотрела на жизнь уже не так пессимистично. Ну, и хрен на них на всех. Подумаешь. Они мне не нужны. Обманываешь. Коварно прошептал внутренний голос. По крайней мере, один из них нужен, ой, как нужен.

Украдкой я рассматривала профиль Руслана. Сильные руки уверенно держат руль, а вчера эти руки обнимали меня, эти губы целовали до дрожи в коленях. Чтобы отвлечься от этих мыслей, я уставилась на его погоны. Две звездочки, значит младший лейтенант. «Мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой», всплыли в голове слова всем известного шлягера. Я улыбнулась.

— Что тебя развеселило? — не отрывая глаз от дороги, спросил он.

— Песенку вспомнила про младшего лейтенанта.

Руслан ухмыльнулся.

— Приехали, принцесса. Выходи, я и так уже опоздал.

— Спасибо, что подвез.

— Всегда, пожалуйста.

Он уехал, а я все стояла у ворот и смотрела ему вслед.


Сегодня утром Комиссаров познакомился с очаровательной девушкой Настей, работницей ведомственного архива. Включив на полную мощность свое обаяние, ему удалось под честное слово взять дело, возбужденное по факту гибели его отца. Листая материалы дела, Руслан вынужден был признать, что на первый взгляд все чисто, но шестое чувство подсказывало ему, что где-то здесь есть зацепка, ниточка, потянув за которую, он сможет выйти на заказчиков. В том, что его отец стал жертвой заказного убийства, он был уверен. Несколько раз в деле мелькала фамилия Ковальский. То, что он знаком с его дочерью, вполне можно будет использовать. Нужно будет поближе познакомиться с этой вертихвосткой. Нет, конечно, в постель он ее укладывать не собирался, мала больно еще, потом неприятностей не оберешься. Зачем ему эти сопли розовые о любви, но держать ее в поле зрения не помешает.

В обед он ездил к брату поделиться своими соображениями и догадками.

Выслушав его, Роман попросил соблюдать осторожность.

— Рус, ты не светись сильно. Начнешь активно копать, спугнешь.

— Сам знаю, не маленький.

— И с этой крошкой, поосторожней. Малолетка, сам понимаешь. В случае чего, это могут против тебя использовать.

— Сколько ей?

— Шестнадцать.

— А не скажешь. Думал, она постарше будет.

Вечером Комиссаров снова зашел в архив. Вернул папку с делом, и пригласил Настю на свидание. Нужно же отблагодарить девушку за содействие. Ужин в ресторане закончился в его спальне.


Вечером я осталась дома одна. Отец сказал, что едет в командировку. Разумеется, я знала, в какую командировку он намылился. Мать, вытащив из бара очередную порцию алкоголя, уехала к подруге. Мишка свалил к своей девушке.

Врубив на полную мощность ROXSETTE в стереосистеме в гостиной, и обняв подушку, я сидела на диване перед камином, уставившись на языки пламени. Сама того не заметила, как разрыдалась. Да я добилась того, чего хотела, поссорила Катю с Максом, но какой ценой? Совсем не этого я ждала.

Продолжая лить слезы на своей несчастной судьбой, я уткнулась в бархатную подушку лицом, потихоньку завывая от нестерпимой боли, которая терзала сердце.

От прикосновения чьей-то руки меня подбросило на месте. Оглянувшись, увидела Мишку.

— Инд, ты чего? Случилось что-то? — спросил брат.

— Ничего! Ничего не случилось! Отстаньте все от меня! — заорала я.

Господи, ну как же они все не понимают, что я просто хочу остаться одна. Вскочив с дивана, я выбежала в прихожую, и сорвав с вешалки пуховик, кинулась на улицу.

Над городом сгустились фиолетовые осенние сумерки. Такие же мрачные как мое настроение. В пуховике и мини юбке я выглядела нелепо, но мне было наплевать на это. Я не знала, куда иду и зачем, просто брела по улице, пиная опавшую листву. Я бродила, наверное, целый час. Ноги сами принесли меня к дому Руслана. Поднявшись на его этаж, я робко постучала в железную дверь. Я знала, что он дома, потому что в окнах горел свет. Я уже собиралась уйти, когда дверь открылась. На пороге стоял он. При этом из одежды на нем были только джинсы, явно натянутые в спешке. Сказать, что он был удивлен, значит, ничего не сказать.