Я посмотрела на кнопку выключения замка и обнаружила, что она опущена. Андрей действительно заблокировал дверь! Я повернулась в его сторону, но он продолжал смотреть в лобовое стекло на стоящую перед нами детскую игровую площадку, в столь ранний час еще не заполненную детьми.

— Эм… Андрей… Что ты… — да, да, да! Я, как обычно, потеряла дар речи от его невозмутимого вида, но, играющие на скулах желваки, выдавали его нервозное состояние. Заблокировав дверь, он как будто включил для меня зеленый свет, я подняла руку и дотронулась до его волос. На ощупь они были настолько мягкие, что у меня даже в голове не укладывался такой контраст с его жестким характером. Андрей повернул в мою сторону голову, немного наклонился ко мне и своей горячей ладонью обхватил меня за затылок. От этого, довольно собственнического жеста, и от прикосновения его, ставшей такой родной, прожигающей мою плоть, руки, я закрыла глаза и отдалась во власть эмоциям, не заботясь и не думая ни о чем: слишком долго я ждала этого момента, слишком долго мечтала, чтобы именно Андрей сделал первый шаг навстречу…

Время тянулось неимоверно долго, закрыв глаза, я выпала из реальной жизни и попала в какую-то параллельную Вселенную, где все мечты материализуются, а чувства погружают в адское пекло, жар которого ты действительно рад испытать на своей коже. Прошло наверно полвека, прежде чем я почувствовала его дыхание на своих губах; в тишине автомобиля я четко слышала биение двух сердец, и каждое из них норовило вырваться наружу… оставить своё убежище… моё, по крайней мере, мечтало вырваться и оббежать весь мир, поделиться со всеми свое радостью и эйфорией…

Дыхание Андрея начало обжигать мои губы, сердце забилось со скоростью света, и каждый стук отдавался в голове оглушающим набатом… Но это все сразу же померкло, когда он мою нижнюю губу сначала просто тронул своими пламенными устами, которые передали тысячу электрических зарядов моей голове, а затем нежно прикусил. От такого, казалось бы, невинного маневра, у меня из груди вырвался стон, который в абсолютной тишине показался ором. И в этот самый миг… Всё исчезло: на своей коже я больше не ощущала тепло ладони Андрея на шее, на губах я больше не чувствовал его вкуса… Разочарованно вздохнув, я приоткрыла глаза и обратила свой недовольный и, пожалуй, даже гневный взор на Свиридова. С откинутой на спинку сидения головой и с закрытыми глазами, он сидел и тяжело дышал, пропуская воздух через ноздри, жесткая полоса плотноприкрытых губ даже не дёрнулась. Даже в такой момент, когда меня просто вознесли почти до вершины блаженства, а затем скинули вниз, Андрей мне казался самым красивым и желанным мужчиной на Свете. Но гнев, рвущийся наружу, всё таки смог проделать себе путь через плотную оболочку разума.

— А… Эм… Я не… — это единственное, что я смогла произнести, а если быть точнее — выплюнуть… Я смотрела на Свиридова, которого нисколько не тронули мои обрывки слов, как будто всё происходящее для него нормально, как будто всё так и должно быть. Но следующие слова просто взорвали мой внутренний мир и скинули мое тело с небес на землю, причем затем по нему пробежалось стадо парнокопытных.

— Мне пора! — и даже голос не дрогнул. — Иди! — и как подтверждение его слов — глухой щелчок, оповещающий меня о разблокировании дверного замка.

Я уставилась на него не понимающим взглядом, открыла уже рот, чтобы произнести целую тираду из непристойных слов, обвинений… Но, пожалев своё душевное состояние, которому в последнее время необходима активная подзарядка, я со злостью дотянулась до дверной ручки, вышла на улицу и, даже не посмотрев в сторону Свиридова, громко хлопнула дверью! Не успела я сделать и шагу, как машина тронулась с места, а визг шин оглушил утреннюю тишину двора моего дома.

Я продолжала сидеть, откинув голову на спинку дивана и вспоминать незабываемый поцелуй с Андреем.

— Эм… — подруга, по-видимому, была в шоке от моей истории. — И всё? Вот так вот: бум! И оторвался от тебя? Так и сказал «Иди»?

— Это был бы потрясающий поцелуй… — почти пропела я.

Алина щелкнула перед моим лицом пальцами, отчего я открыла глаза и посмотрела на неё: она с округленными глазами просто «пялилась» на меня:

— Ну, ты и дура! Какой поцелуй? А ничего, что он выгнал тебя из машины?

— Аль, это не главное!

— Да как не главное? — она значительно повысила голос, от неожиданности которого я вздрогнула, а затем более тихо и спокойно повторила, — Как не главное? Он. Выгнал. Тебя. Из своей. Машины. Как какую-то…

— И что? О тебе вообще забыли после… — на этом слове я прикусила язык, так как поняла, что данная фраза просто превращает меня в монстра… Наклонив голову вправо и взглядом показывая, что искренне сожалению о сказанном и действительно чувствую себя виноватой, я прошептала, — Аль… Солнышко… Прости.

Видимо мои слова никакого эффекта не возымели над подругой, потому что она схватила свою сумочку, ткнула ею мне в грудь, жестко произнесла «Дура!» и ушла.

Я несколько секунд сидела парализованная и пыталась сообразить, что же я только что натворила? И, вообще, КАК я могла такое сказать своей лучшей подруге? Мы уже одиннадцать лет дружим, и мой сиюминутный гневный выброс может разрушить все эти годы преданной дружбы… Если уже не разрушил! Не мешкая больше ни секунды, я подрываюсь со своего места и бегу в сторону выхода, куда и направилась моя подруга. Спустившись на первый этаж и оглядывая помещение искомый объект найден не был. Неужели уже успела на улицу выйти? Забегаю на дорожку эскалатора, движущегося вниз, и, не дожидаясь естественной скорости машины, бегу вниз. Оказавшись на улице, осматриваюсь по сторонам и слева от входа в боулинг-центр обнаруживаю свою пропажу, которая стоит и… курит… Честно говоря, за данным действом я свою Альку застаю впервые, и меня, конечно же, шокирует это открытие. Увидев меня, она даже не попыталась скрыть своё «новое увлечение», а продолжала теребить пальцами полоску сигареты. Делаю нерешительные шаги в её сторону и, не отпуская взгляда, я произнесла:

— И давно? — кивком головы указываю на зажатую среди пальцев сигарету.

— Да только что у детворы отобрала. Стоит такой крутой, на вид лет 12 максимум, с сигаретой в зубах да еще и матерится… А ты посмотри… — окидывает взглядом детскую площадку, расположенную напротив центрального входа, — … сколько детей! Ну я и отправила их куда подальше с таким словарным запасом…

— … и сигареты отобрала, — закончила я ее мысль. Она только кивнула головой.

— Как тебя только не послали куда польше? Сейчас ТАКИЕ дерзкие дети растут!

— А я показала им студенческий свой и сказала, что из милиции, они, естественно, проверять не стали. — Улябнулась, слегка дернув уголком губ, и поморщилась, — Фу… как можно это курить! — затушив недокуренную сигарету о боковую стенку урны, Альку передернула плечами от отвращения и выбросила окурок.

Я подошла к ней вплотную, смотря прямо в глаза.

— Прости. Я такая дура!

— А я тебе об этом давно говорю! — она улыбнулась. — Поехали домой, обсудим твои планы на день рождение. Или у тебя пока их нет?

— Есть. Женька обещал мне VIP-комнату в «Колизее». Только… — жестом показываю на наши ноги, на которых до сих пор красуются ботинки для игры в боулинг.

— А что? — усмехнулась подруга. — По-моему ничего так… Скоро, гляди, в моду войдут.

Сменив обувь, забрав свою сумочку и решив, что свежий воздух и пешая прогулка полезны для здоровья, мы отправились в сторону моего дома. Благо я была в балетках!

— Слушай, и что ты теперь собираешься делать с этими непонятными выходками Свиридова?

— Не знаю! Он такой странный: вижу, что не безразлична ему, ведь тогда бы не было этих двух попыток поцелуя, замечаю, как он смотри на меня, но… то, что крутится в его голове не могу понять. Он… не знаю… он как будто пытается сдержаться, но… Для чего? Почему бы не поддаться чувствам? Все были бы только в выигрыше!

— Ну, да. Особенно твой брат. Как я поняла с твоих слов, Женька не жалует кандидатуру Свиридова в твои парни. Может тебе стоит прислушаться к нему? Он плохого не посоветует тебе, не думаешь?

— Аль, я рядом с Андреем забываю как дышать, а без него не знаю как жить! Он постоянно в моих мыслях, я вот даже сейчас тебе о нем говорю, а у меня сердце… Тук-тук, тук-тук… еще чуть-чуть и оно выпрыгнет. Слишком близко я его подпустила к своему сердцу, а после этих… «полу поцелуев»… я не смогу теперь… только не теперь…

— Да, подруга! Ну ты и вляпалась!

— Знаю. — Произнесла я после тяжелого глубокого выдоха.

Обсуждая различные темы и поедая мороженое, купленное в супермаркете, на который наткнулись по дороге, мы и не заметили, как оказались у моего дома.

— Может, на улице посидим? Смотри, какая погода! — Алька поднимает голову к небу и закрывает глаза, делает один вдох и снова устремляет свой взор в мою сторону. — Ну что?

— Такая жара, Аль! Пойдем лимонаду попьем, а потом можно и погулять. Давай?

— Ну, давай.

Поднявшись на свой этаж и зайдя домой, мы обнаружили Женьку на кухне, поедающим заказную пиццу.

— Жень, скоро от этой пиццы превратишься в толстого, некрасивого, лысого мужчинку, на которого никто и никогда не взглянет.

— А пицца и лысина как связаны? — проговорил он с набитым ртом.

— Ну, это я для создания более красочного образа.

— А, по-моему, — Женька встает со стула, поднимает свою мойку до груди, открывая нашему взору идеальные кубики пресса, — мне это не грозит, не находишь? — и подмигивает.

Я закатываю глаза, оставляя его вопрос без ответа, и смотрю на Альку, которая, покраснев, опустила голову и начала рассматривать плитку на полу, ткнула локтем подругу в бок и жестом показала на свою комнату.

— Да, Жень, с таким самомнением, тебе точно ничего не грозит. — Подхожу к холодильнику, достаю из него лимонад и, по дороге хватая два бокала, отправляюсь в свою комнату.

Алька в позе морской звезды уже лежит на моей кровати и рассматривает потолок.

— Тебя Женька смутил что ли? Ты чего? — разлила по бокалам лимонад и дала один подруге.

— Да, прям!

— А чего тогда глазки прятала? Женька то, наверное, специально этот трюк устроил, знает, что многие без ума от его внешности… Не обращай на него внимание!

— Да, все нормально! Так что? В среду в «Колизее» гудим? А почему именно там?

— Не знаю, я Женьке доверила это дело. Я то и клубов толком не знаю, это он у нас мастер в выборе места веселого времяпровождения. А что? Слышала, что клуб не очень что ли?

— Да, нет. Я также, как и ты… профан… Просто он на другом конце города находится. — После недолгой паузы она продолжает. — А кто будет?

— Ну, я, ты, Женька… — присаживаюсь рядом с ней на кровать, — Как думаешь, Стаса и Андрея позвать? Со Стасом вроде всё выяснили, а с Андреем…

— …всё еще предстоит выяснить, да?

— Нууууу… Надеюсь, что мы не закроем тему на том поцелуе. — Откидываюсь на спину рядом с Алькой и тоже устремляю свой взгляд на белый потолок. — Я хочу с ним быть! — произношу почти шепотом. — По-настоящему.

Он поворачивается ко мне на бок и, поддерживая рукой голову, окидывает меня задумчивым взглядом.

— Ты… хочешь с ним переспать? — каждое слово она чуть ли не тянет. Я, не смотря на свои почти девятнадцать, заливаюсь краской и закрываю лицо ладонями.

— Боже! Как стыдно! — она убирает мои руки от лица и вопросительно смотрит.

— Да, брось ты. Ты же не маме об этом говоришь! И что ты думаешь? Если у вас до этого дойдет… ну… когда-нибудь… лет так… через десять… ты согласишься?

— Аля, ты не выносима!

— Наша дружба перевалила за десяток. Так что, судя по всему, я очень даже выносима. Ммм… — ставит пустой бокал на прикроватную тумбочку. — Обожаю твой лимонад. Так, значит, в среду мы идем лицезреть зрелища амфитеатра Флавия?

— Точно! Что ты мне подаришь? — поворачиваюсь к ней боком и начинаю глупо улыбаться.

— Пффф… Кляп, наверно… А то много болтаешь в последнее время. — Я хватаю подушку, лежащую рядом с моей головой, и бью ею по бедрам подруги. Она со смехом откатывается и встает с кровати.

— Ладно, на кровати, конечно, весело, но пойдем, прогуляемся… Ты обещала!

— Хорошо! Держи, — даю ей бокалы и кувшин с лимонадом, — отнеси пока на кухню. Я быстро шорты надену.

— Эммм… А может по пути потом оставим.

— Тебя точно Женька смутил!

— Пф! — разворачивается на пятках и выходит из комнаты. Я достаю свои любимые джинсовые шортики и, надев их, выхожу из комнаты. Подхожу к кухне и слышу голос своей подруги:

— Тема закрыта!

— Ничего она не закрыта!

— Что случилось? — они оба повернулись в мою сторону, Женька сел сразу на стул, на котором он и сидел ранее, а Женька направилась на выход.