— Андрей, к чему эти разговоры? Давай просто всё забудем, как будто этого ничего и не было и всё! Врагами с тобой я не хочу оставаться; извини за то ребячество, что устроила на парковке. Много пришлось отдать сотрудникам?

Свиридов снова повернулся к лобовому стеклу и начал бить пальцами по рулю.

— Какая разница. Так ты идешь или нет? Или мне тебя надо силком затащить в это чертово кафе? Я из-за тебя сегодня отказал клиенту во встрече, на которую сам же и напрашивался несколько недель, и, судя по его тону, со мной сотрудничать он вряд ли теперь захочет. Так что, давай не будем сейчас строить из себя обиженную и оскорбленную! Ты идешь?

— Иду! — Взяла в руки свою сумочку. Пока обувала свои босоножки, которые по дороге я сняла, чтобы с ногами забраться на сиденье, Андрей уже открыл дверь с моей стороны. Слава Богу, хоть руку не подал!

Войдя в кафе, Андрей сразу же направился к самому дальнему столику, стоящему у окна с закрытыми жалюзи. На столе уже лежало меню, к которому я даже не притронулась. Честно говоря, во мне сейчас все кипело, просто полыхало. Но это никак не было связано со злостью или гневом: во-первых, мне было жутко стыдно, что я вызвала сотрудников ДПС, хотя мы могли разойтись спокойно, Андрей отправился бы на свою встречу, а я бы спокойно сейчас уже сидела дома; а во-вторых, меня колотило в присутствии Андрея, меня бросало в жар, стоило мне только посмотреть на него, и перед глазами вспыхивала картина в его прихожей двухнедельной давности. Как он может так спокойно сидеть и рассматривать меню? Неужели у него внутри ничего не дергается? Я опустила глаза и стала теребить замочек своей сумочки.

— Послушай, Мил, я понимаю, что повел себя не самым должным образом в прошлый раз… — я сморщилась от одного только упоминания той встречи… — но ты пойми меня: я ведь, действительно, думал, что вы со Стасом начинали встречаться, и я видел, что он к тебе неравнодушен…

— Однако, это не помешало тебе поиметь меня. Скажи, почему, думая, что у нас со Стасом что-то было, зная, что он проявляет ко мне симпатию, ты всё равно привез мне к себе и… — я, наконец, подняла глаза на Андрея, который все это время меня просто пожирал взглядом. — Ты настолько плохо думаешь обо мне?

— Нет, Мил. Я просто… Черт! — он провел рукой по всей длине своих волос, посмотрел в сторону барной стойки, несколько секунд о чем-то размышлял, а потом посмотрел мне в глаза и произнес фразу, от которой по моей коже пронеслись не просто муражки, а стадо лошадей: — Когда я увидел, что ты не проявляешь к Стасу особого интереса, я решил пойти ва-банк и попытаться завязать хоть какие-то отношения с тобой. Но первый шаг, правда, был не особо удачным; я не планировал всё то, что произошло. Мил, вообще-то, я думал, что мы просто поговорим, но… — он сморщился, но взгляда не отвел.

— Андрей, зачем тогда ты мне столько всего наговорил? — я правда ничего не понимала, он сейчас сидел, как ни в чем не бывало, а меня всю сжигало внутри из-за чувств к этому мужчине.

— Ты мне и рта нормально не дала раскрыть со своей истерикой! Я терпеть не могу такие выходки! Мила, тебе уже девятнадцать лет, студентка филологического факультета, ты должна уметь нормально общаться с людьми… — я смотрела на него и не верила своим ушам, Свиридов начал учить меня жизни! Я ему даже не девушка!

— Стой, Андрей! Давай ты не будешь читать мне мораль, что такое хорошо, и что такое плохо! Я как-нибудь сама разберусь, просто мне было обидно услышать все то, что ты наговорил. Я ведь думала, что ты… — так, а вот, что дальше сказать, я не знала. Я поерзала на стуле, обвела взглядом кафе, снова посмотрела на Андрея и всё… пропала… Снова! Он сидел с высоко поднятой головой (как всегда!), смотрел на меня снизу вверх, и меня опять окатило волной желания: я снова хотела этого мужчину! Я прикрыла глаза, так как боялась, что Свиридов прочтет в них о моей слабости, узнает о моих желаниях.

— Мил, я был тогда удивлен, что у тебя до меня никого не было; пойми, каждый мужчина, занимаясь сексом с женщиной, думает не только о своем удовлетворении, а если бы я знал, что у тебя никогда и ни с кем не было близости, твой первый раз был бы совсем иной. — Боже! Зачем он все это сейчас говорит? Я уперлась закрытыми глазами в свои ладони, так как волна жара начала подниматься по всему моему телу: меня одни только его слова начали возбуждать. — Я сожалею, что разрушил твои представления о прекрасной и безупречной любви и прочее, но и ты могла бы предупредить меня, я бы так не торопил события. Не буду скрывать, и ходить вокруг да около, ты мне очень интересна… как женщина! И я еще ни к одной из девушек не чувствовал ничего подобного. Я пытался держать себя в руках, я видел, что Стас старался как-то твоё внимание привлечь, и я испытывал двоякое мнение по этому поводу: с одной стороны, мне был по душе такой расклад, потому что тебе будет хорошо с таким человеком как Стас, а с другой — меня это бесило, я ревновал. Но и встревать в ваши отношения, которые, как я думал, у вас были, не стал. Я замечал твой интерес в мою сторону, но пытался как-то не думать об этом, и у меня это плохо получалось. Я захотел тебя с той самой минуты, как увидел в твоем доме — после твоего последнего экзамена. И в какой-то определенный момент меня просто… перекрыло что ли… я понял, что мне всё равно, было у вас со Стасом что-то или нет, нравишься ли ты ему, иначе говоря, я начал думать только о своих желаниях!

Ого! Я сидела и ошарашено смотрела на Андрея, который после произнесенной речи даже не покраснел, даже не смутился, даже взгляда не отвёл… Его самоуверенность ощущалась в каждом произнесенном слове, и это действовало на меня довольно опьяняюще…

— Андрей, я… — Боже! Я закрыло лицо руками, я была в шоке! Ведь это именно те слова, которые я так хотела услышать. Да, это не признания в любви, но если учесть жесткость характера Андрея, то это вполне заменило бы и само признание. Но что мне теперь делать со всем тем хаосом, что творился в моей голове. Я отлично поняла, что Андрей сожалеет о случившемся, и он никак не хотел обидеть меня, просто вышло такое недопонимание… И после этого умозаключения мне еще сильнее хотелось быть с ним, только как об этом сказать? Я уже боюсь делать первый шаг, ведь до этого самого момента подобные мои шаги были односторонним движением.

— Мил!

Я подняла на него свой взгляд, он прожигал меня огнем своих глаз, и какая-то частичка меня тлела внутри, и чем дольше я смотрела на Андрея, тем больше разгорался костер в моём теле. Я чувствую себя зависимой от него! И озабоченной…

Мелодия на телефоне Андрея нарушила наш обряд «по поеданию» друг друга глазами, я опустила глаза на стол и удивилась тому, что не заметила, как Андрей сделал заказ, как нам его принесли и, мало того, передо мной стояло мороженое. Да, выпадать из жизни по вине Свиридова я умею!

Закончив телефонный разговор, Андрей сцепил пальцы в замок и положил руки на стол.

— Мил, мне надо уехать. Возможно, еще есть возможность обсудить условия договора и предоставляемых услуг с новым клиентом, так что давай я тебя отвезу домой сейчас, а в следующий раз мы обязательно с тобой куда-нибудь выберемся и нормально посидим. — Он начал подниматься, а я подумала о том, что у него все так легко и просто все выходит: захотел — привез меня в кафе (и даже не спросил меня), захотел — увез, а меня спросить, может, я хочу остаться? Но проблема состояла в том, что оставаться мне не хотелось.

Когда мы подошли к машине Андрея, он открыл мне дверь, а сам, не дожидаясь, когда я сяду, обошел машину и начал ее опять осматривать. Вернувшись ко мне и сев на водительское сидение, Свиридов посмотрел на меня, задержал свой взгляд буквально на несколько секунд, затем повернулся к обозреванию дороги, и машина тронулась с места.

— Я сам все решу с твоей машиной. И Женьке сам все объясню. Когда она будет готова предлагаю продать, и купить лучше новую. Не сулит ничего хорошего езда на битом автомобиле.

— Это подарок, я не могу её продать. Не хочу.

— Купишь себе такую же, только уже новую, целую.

— Видно будет. — До моего сознания и понимания только сейчас начало доходить, что я разбила машину, которую мне подарили мама и брат. Мда, некрасиво получается! Но ведь я и вправду была не виновата в аварии. Виновник сидел рядом со мной, будоража кровь и моё воображение, от которого мысли в голове путались и превращались в непонятную сумятицу, а дыхание сбивалось с привычного ритма.

Остановившись у подъезда, но в тени ветвистых деревьев, Андрей открыл окно и достал сигарету. Понятно: будет курить! Как обычно немного прищурившись и втягивая дым в свои легкие, Андрей кинул взгляд в мою сторону, который легкой пеленой обволок мое тело, затем выдохнул в сторону окна струю дыма, по-прежнему не отрывая от меня глаз, и выкинул недокуренную сигарету в окно. Повернулся ко мне телом наполовину, а я начала падать в пропасть от его обжигающего и сводящего с ума взгляда. Я рукой дотянулась до цепочки на своей шее и начала ее нервно теребить пальцами рук, при этом мечтая о более близком расстоянии между нашими, жаждущими друг друга, телами. И, как будто услышав мои мысли, Андрей резко наклонился ко мне, обняв одной рукой за талию, а другой, прикасаясь к моей щеке, поцеловал. Его губы в страстном порыве начали сминать мои, его рука, ранее лежавшая на моей талии, начала подниматься выше к моей груди и когда он слегка коснулся её, сквозь материю бюстгальтера и майки, я почувствовала опаляющую жару его рук. От сквознувшей по всему телу дрожи, я издала легкий стон, который Андрей вобрал в себя и начал еще жаднее и страстнее целовать мои губы, опускаясь поцелуями к скулам… Затем, не успев даже ничего сообразить, его горячие руки обхватили меня за ягодицы и усадили себе на колени. Андрей руками отодвинул меня немного от себя и, запрокинув голову на спинку сидения, начал вглядываться в мои глаза. Не знаю, что он хотел в них увидеть, но его глаза были чернее тучи от охватившей страсти, я в них читала желание обладать мной, а если бы он захотел прямо здесь это сделать, то я бы, не моргнув глазом, позволила ему. Горящие похотью глаза начали исследовать каждый участок моего тела сверху вниз: когда я заметила, как они остановили свой путь следования на уровне моей груди, он резко своими руками притянул мои бедра к своим, и я почувствовала его возбужденную плоть. Не в силах больше себя сдерживать, я, вцепившись пальцами в его волосы, начала несмелые движения своей попкой по его эрекции, отчего Андрей прикрыл глаза и откинул голову назад, а когда его взгляд вернулся к лицезрению моего тела, он отпустил из крепкого захвата рук мои бедра, и накрыл ладонями жаждущую ласки мою грудь, нежно смял и, прикусив свою нижнюю губу, отчего я стала еще сильнее двигаться на его коленях, потихоньку начал спускать единственную лямку, на которой держалась вещица на моем теле. Его глаза не отрывались от этого зрелища, и каждый новый открывшийся его взору участок моей кожи зажигал все новые и новые огоньки страсти и вожделения в, и без того пламенных, очах Свиридова. Я нагнулась к нему лицом и нежно коснулась нижней губы Андрея и облизала её языком. Свиридов издал звериный рык и страстно впился в мои губы, скользя напористыми и порабощающими движениями, от которых я таяла, умирала, снова возрождалась, утопала…

Но… Сказке суждено было закончиться именно в этот момент! Рыкнув последний раз, Свиридов отодвинул все моё тело подальше от своего и приложил свою горячую ладонь мне на живот. Боже! Я думала задохнусь! Начав хватать ртом воздух и тяжело дышать, я попыталась пересесть на свое сиденье, но Андрей мне этого сделать не дал. Он продолжал держать мои бедра на расстоянии вытянутой руки и, тяжело дыша, посмотрел мне в глаза.

— Меня ждут! — хрипло произнес Свиридов. Я разочаровано кивнула в ответ и попыталась повторить свою попытку, но тщетно… Андрей не отпускал. — Меня, правда, ждут.

— Я знаю, Андрей. Давай я лучше пойду домой, а то… — я начала смотреть сквозь стекла и порадовалась, что Свиридов так удачно «спрятался» в деревьях. — Я пойду.

На этот раз Андрей меня не удерживал. Пока я пересаживалась на свое место, я все время чувствовала на себе взгляд голубых глаз, которые блуждали по моим голым ногам и открытому плечу. Это сводило меня с ума!

Я вышла из машины и неторопливо направилась в сторону своего подъезда, автомобиль Свиридова стоял на том же месте, не двигался. Меня всю изнутри жгло желание повернуться, посмотреть почему он еще не уехал, смотрит ли на меня, или может просто с кем-то по телефону разговаривает… Но, сделав последний шаг, я переступила «черту», а именно вошла в подъезд. Теперь я точно не узнаю, почему он не уехал сразу! Поднимаясь в лифте на свой этаж, я начала активную мозговую деятельность: до меня только сейчас дошло, что мы ни к чему так и не пришли; он так и не сказал, что сейчас у нас за отношения — будем ли мы встречаться как пара, или… Или что? И прикрыла свои глаза от безысходности, неужели мы так и будем постоянно урывками встречаться до тех пор, пока не изведем свое голодное сознание. Мне не хотелось бы, чтобы нас связывало только половое влечение, мне хочется быть его девушкой, хочется быть официально представленной как «дама сердца». О, Боже! Что я несу? Времена донкихотства давно прошли и, к сожалению, в наше время нет рыцарей, способных воевать с ветряными мельницами ради внимания женщины. На дворе, увы, двадцать первый век!