Они вышли через главный вход, и она заметила перед зданием черный блестящий лимузин.

― Серьезно? ― пробормотала она.

― Путешествовать можно только так, ― настаивал Брейди.

Водитель открыл дверцу и Брейди сел первый, так как Лиз не могла залезть дальше в таком платье. Они проехали через весь город, чтобы забрать Викторию и Дэниела, которые ожидали их на улице перед отелем.

Виктория закричала, когда увидела платье Лиз.

― Чувствую, что я скромно оделась, ― сказала Виктория.

На ней было платье с лямкой на шее, диною в пол, что выглядело великолепно на ее изгибах, но, наверное, впервые Виктория была права: ее наряд никак не мог сравниться с Версаче.

― Ты выглядишь прекрасно, ― Лиз успокоила ее.

― О, я знаю, но ты… ― Виктория подбирала правильное слово и затем улыбнулась. ― Ты выглядишь как гребаная Первая леди.

Лиз покраснела.

― Первая леди может носить платья без бретелей?

― Ты могла бы. Правда, Брейди? ― спросила Виктория.

Он улыбнулся, с тем же обожающим взглядом на своем лице.

― Ты можешь носить, все что захочешь.

Они все сели в лимузин, после чего отправились обратно в центр. Водитель высадил их перед конференц-центром, где их быстро проводили к банкетному залу. Брейди положил руку Лиз на плечо, и потянул в строну.

― Не возражаешь, если мы поговорим с тобой, прежде чем войдем внутрь? ― спросил он.

― О, конечно, ― нерешительно произнесла Лиз.

― Вы можете идти вперед и взять напитки. Мы через минуту подойдем к вам, ― сказал Брейди Виктории и Дэниелу.

― Увидимся внутри, ― с улыбкой сказала Виктория.

Лиз услышала, как она сказала что-то про то, чтобы найти бар.

― Что случилось? ― нервно спросила она.

― Еще сюрпризы. Надеюсь, что ты не будешь против.

Она выгнула бровь и ждала, пока он прояснит ситуацию.

― Ну, я знаю, что вываливаю это на тебя неожиданно, но мои родители тоже будут здесь.

Лиз нервно сглотнула.

― Твои родители?

― Да. Ничего официального. Я просто подумал, что было бы хорошо предупредить тебя перед тем, как мы окажемся на банкете.

― О. Ну, ладно, ― сказала она, как будто у нее был выбор.

― Не волнуйся. ― Он поцеловал ее в лоб. ― Они полюбят тебя.

Лиз кивнула и попыталась поправить и так непромятое платье. Если он сегодня должен был представить ее своим родителям, то, по крайней мере, она знала, что выглядела волшебно.

Брейди провел ее за угол в зал поменьше, который был практически пуст. Ее ладони вспотели, и она сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться. Брейди сжал ее руку для поддержки, и она улыбнулась.

― Ах, вот ты где, дорогой, ― произнесла мать Брейди, подходя к ним и целуя его в щеку. ― Твой отец как раз интересовался, когда ты приедешь. Лиз.

Она тепло обняла Лиз.

― Так приятно видеть тебя снова.

― Взаимно, миссис Максвелл, ― с радостной улыбкой сказала Лиз.

― О, милая, пожалуйста, называй меня Мэрилин.

― Конечно.

― А меня Джефф, ― сказал отец Брейди, подходя ближе и протягивая руку.

Как любой политик. Она пожала руку и почувствовала, что ей стало легче.

― Мы встречались в ресторане в Чапел-Хилл, правильно?

― Да, сер, ― ответила она.

― Мне нравится это место, ― радушно произнес он. ― Когда вернемся домой, нам всем нужно сходить туда снова.

― Я тоже так думаю, ― сказал Брейди, обернув рукой Лиз за талию.

― Тогда договорились, ― сказала Мэрилин. ― Этой весной еще встретимся.

― Лиз заканчивает Университет Северной Каролины в мае, так что может тогда, ― мимоходом предложил Брейди.

― О, звучит прекрасно. Я столько лет преподавала там химию. Моя первая любовь, ― сказала Мэрилин.

― Вторая, ― исправил ее Джефф, нежно целуя свою жену в лоб.

― Ну, конечно, но я думаю, что сначала я полюбила химию.

Она бескомпромиссно пожала плечами.

Лиз просто с восхищением наблюдала за ними. Они были совершенно очаровательны и влюбленные. Она надеялась, что когда-нибудь тоже будет такой как они.

― Давай не будем заставлять нас ждать, ― сказал Джефф, направив их к боковой двери.

Они вошли в банкетный зал и увидели, что он был полон людей, разодетых в торжественную одежду. По всему заду были размещены столы для ужина, который должны были подать позже, а большую часть передней части зала занимал танцпол.

― Для чего это? ― спросила Лиз.

Брейди пожал плечами.

― Просто ужин. У нас они постоянно.

― Здесь появится президент?

― Скорее всего, нет. Как правило, эти деньги идут на благотворительность. Полагаю, что сегодня собирают на образование для детей.

― Причина, по которой мы все можем остаться позади.

― В том числе, ― сказал он, показывая ей последовать за его родителями к столику.

Виктория и Дэниел уже сидели в назначенном месте.

После того как всех представили, подали ужин. Позже появилась пара, оказавшаяся хорошими друзьями родителей Брейди, которая заняла оставшиеся свободные места. Брейди сказал Лиз, что мужчина был одним из сенаторов штата Массачусетс.

Ужин прошел без проблем и пауз в разговоре. Родители Брейди были искусными собеседниками и развлекали компанию весь вечер. Был момент, когда Виктория настояла на том, чтобы поменяться местами с Лиз, чтобы она могла поговорить с Мэрилин про университет Джона Хопкинса. Она изучала генетику, но Мэрилин проработала в области химии почти тридцать лет, и она была ознакомлена с факультетами по всей стране. Дэниел высказал о чем-то свое мнение и вскоре за столом звучали разговоры только о науке, от чего взгляд Лиз потускнел.

Покончив с десертом, стало ясно, что в ближайшее время они не смогут оттянуть Викторию и Дэниела от матери Брейди, поэтому Брейди поднялся и протянул ей руку.

― Потанцуем?

Она посмотрела на него.

― Ты же знаешь, что я не танцую.

― Со мной кто угодно будет смотреться хорошо.

― Да, я знаю, но это было до того, как все узнали, кто я.

Брейди протянул руку вперед, давая ей понять, что он не примет отказа.

― Лиз, прошу.

Ох, а он умел приглашать. Она опустила свою руку в его, и позволила ему помочь ей встать.

― Раз ты так умоляешь, ― назло прошептала она.

― И я не единственный, кто это будет делать сегодня вечером, ― прорычал он ей на ухо, когда они направлялись к танцполу.

Она прикусила губу.

― Я обещаю вести себя так, как мне это не нравится.

― Похоже, кого-то нужно выпороть, чтобы напомнить, кто здесь главный.

Ее щеки окатило жаром, когда она двигалась в его объятиях на танцполе.

― Ты не сделаешь этого.

― Не говори мне, что бы я сделал, а чего бы нет.

Он покружил ее по паркету, и она сфокусировалась на том, чтобы не упасть, но его глаза светились торжеством, ставя ее в тупик.

― А что если мне это нравится? ― наконец-то спросила она.

Он улыбнулся.

― Тогда я буду пороть сильнее.

― Тебе нужно чем-то поддержать свои слова, чтобы доказать свои намерения.

― О, я так и сделаю, ― ответил он, притягивая ее ближе. ― Но в данный момент я поддерживаю твое тело.

Картинка того, как Брейди касается губами каждого миллиметра ее тела, промелькнула в ее голове, и она облизала губы от этой мысли. О, да, она бы от такого не отказалась.

Песня закончилась, и Брейди, зная, что так будет лучше, увел ее с танцпола. Она улыбнулась ему, забывшись в своих мыслях. Она была здесь в шелковом красном платье от Версаче, в туфлях Джимми Чу, и серьгах от Тиффани, на благотворительном банкете со своим парнем, действующим Конгрессменом. Она знала, что это было своего рода сказка наяву, но она была бы не прочь уйти отсюда.

Затем она развернулась, чтобы сходить взять что-нибудь из напитков, когда она столкнулась лицо к лицу с Эрин Эдвардс.

― Ах, ― прошептала Лиз.

Она не знала, что еще сказать, когда сталкиваешься с женщиной, из-за которой она потеряла работу в «Нью-Йорк Таймс».

― Привет, ― с непринужденной улыбкой легко произнесла Эрин, в чем Лиз сразу узнала женскую версию агитационной маски.

Она выглядела симпатично с ее темными волосами, волнами спадающими ей на плечи. На ней было нежно-голубое платье с вышитой бисером лямкой на одно плечо.

― Здравствуй, Эрин. Не знал, что ты сегодня будешь здесь, ― сдержанно сказал Брейди, не убирая своей руки с талии Лиз.

― Я получила билеты в последнюю минуту.

Лиз посмотрела вокруг, чтобы увидеть заметил ли кто-нибудь, что они разговаривали. Последнее, чего бы ей хотелось, это чтобы в итоге в газетах написали, что у них была перепалка с Эрин.

― Как поживаешь? ― спросил Брейди, будто она не сдала их газетам.

Но, естественно, в этом был смысл. Они должны были выглядеть так, будто все в порядке. На протяжении жизни Брейди научился сдержанности в общении с людьми на публике.

― Прекрасно. Просто прекрасно. ― Эрин сделала шаг вперед, понизив голос. ― А ты как? Счастлив?

На это, по крайней мере, Брейди с легкостью мог ответить.

― Да. Очень.

Эрин кивнула и попыталась скрыть боль, которая отражалась на ее лице. Именно тогда Лиз поняла, что она смотрела на это совершенно неправильно. Эрин не пришла сюда им насолить. Она не сделала этого даже во время своих пятнадцати минут славы. Она была ведущей утренней передачи. Она ежедневно была на телевидении. Она была просто женщиной, которая по-прежнему была очень влюблена в Брейди.

Лиз были известны эти чувства. Она знала, каково это быть на месте Эрин. Та, вероятно, думала, что они с Брейди станут влиятельной парой, а когда это закончилось, она не знала что делать. Лиз ушла в себя на несколько месяцев, после того, как они расстались с Брейди, годами скрывая их тайну. Эрин пошла сразу в газету, когда обо всем догадалась, или, по крайней мере, она думала, что обо всем. Эта женщина сделала это потому, что ей сделали больно, она думала, что любила Брейди зря, даже когда они были вместе.

Наверное, Эрин была не такой уж и плохой. Смотря на нее в таком небольшом банкетном зале, Лиз стало по-настоящему…ее жаль.

Потерять Брейди было ужасно. Лиз могла понять, через что ей пришлось пройти.

― Ну…тогда хорошо, ― сказала Эрин, выдавливая из себя улыбку. ― Я просто хотела убедиться. Я знаю, это довольно…напряженно.

Это было еще мягко сказано.

― И мне просто хотелось пообщаться с тобой…,― продолжила она, ― узнать как у тебя дела.

― У нас все хорошо, ― сказал Брейди, ставя акцент на «нас». ― Надеюсь, что у тебя тоже.

― Да, конечно, ― сказала Эрин, оттягивая время. ― Я должна извиниться, Лиз.

Лиз забеспокоилась. Она не ожидала, что Эрин вообще к ней обратится.

― О?

― Извини, что сделал все еще хуже, чем было. Я понимаю, какой может быть пресса.

Лиз сомневалась, насколько искренне было ее извинение, учитывая, что она только недавно общалась с прессой. Возможно, она поспешила, приняв такое решение, как и Хайден. Через пару дней, рассказав про нее прессе, Хайден тоже пытался извиниться перед ней. Ей стало интересно, чувствовал ли Хайден тоже, что и Эрин – что он ошибся, что он любил ее, и хотел все исправить. Но теперь было уже слишком поздно для них обоих.

― Спасибо, ― ответила Лиз.

Она не простила эту женщину, но она не могла не принять ее извинений.

Эрин вроде бы поняла, что ей больше нечего было сказать, и слегка улыбнувшись, покинула их.

― Ну, это было забавно, ― со вздохом произнесла Лиз.

― Она была вполне милой.

― Она до сих пор влюблена в тебя, ― просто произнесла Лиз.

Он пожал плечами.

― Это не важно.

― Думаешь, она действительно сожалеет?

― Сожалеет, как никогда прежде.

Это должно быть неплохо.

Они вернулись к его родителям и увидели, что Дэниел довольно оживленно общался с Мэрилин. Когда они подошли, Виктория поднялась и лучезарно им улыбнулась. Она обняла Лиз и закружила ее на месте.

― Спасибо, что привели нас сюда. Мэрилин великолепна! ― пропела Виктория.

Лиз засмеялась и попыталась остановиться.

― Рада, что ты довольна.

― Ты выглядишь напряженной.