Лиз задалась вопросом, что именно из себя представлял «небольшой налет».

Казалось, что под этим определением Хизер и Лиз понимали совершенно разные вещи. У черного входа собралось огромное количество репортеров, именно там, как было очевидно, Брейди будет покидать здание, они уже толпились, чтобы задать свои вопросы. Лиз смотрела на этот натиск широко раскрытыми глазами.

Как только двери открылись, Брейди в защитном жесте обернул рукой ее плечи.

― Далеко не отходи, ― прошептал он ей в волосы.

Ей не нужно было повторять дважды. На самом деле говорить ей об этом вообще не было необходимости. Хизер и Элиот очистили немного пространства, чтобы они могли пройти и потом Брейди вышел на улицу. Был мрачный февральский день, очень пасмурный,

когда они вышли наружу, чтобы пробраться сквозь толпу журналистов к ожидающей их машине.

Лиз слышала, как ее забрасывали вопросами, похожими на те, что она уже слышала в конференц-зале. Над головами вспыхнули камеры, люди звали ее по имени, тыча микрофонами ей в лицо. Лиз делала все, что могла, чтобы не поднимать головы и просто следовать за Брейди.

Элиот придержал дверцу открытой, и Лиз проскользнула на заднее сидение автомобиля с темными тонированными стеклами. Она услышала, как Брейди быстро обратился к кому-то, прежде чем последовать за ней внутрь. Дверь закрылась, и они начали двигаться.

― А как же Хизер и Элиот? ― тихо спросила Лиз.

― Я сказал им сесть в другую машину.

Лиз была рада. Это означало, что у них было несколько минут покоя без Хизер, перебивающей их на каждом слове. Только они вдвоем. У Лиз дрожали руки на коленях, а она даже не замечала.

― Это было…сильно, ― прошептала она.

― Ты в порядке? ― спросил Брейди, протягивая руку к ней.

Она нырнула под его руку и прижалась к его плечу.

― Да. Я должна была этого ожидать.

― Со временем будет легче.

Она отчасти надеялась, что это никогда не станет легче, а просто исчезнет. Ей никогда не хотелось быть в центре внимания. Печатная журналистика стала ее выбором отчасти потому, что это гарантировало то, что ей никогда не придется стоять перед камерой. Теперь, казалось, ей так просто не отделаться.

Брейди усмехнулся от выражения ее лица.

― Мой репортер испугался камер?

Казалось, он читал ее мысли.

― Я не особый фанат камер.

― Ну, надеюсь, тебе не придется часто сталкиваться с этим.

― Согласна, ― тихо произнесла она. ― Так, тебе действительно нужно уезжать сегодня?

― При таких обстоятельствах, наверное, было бы лучше мне продолжать заниматься своими делами, как будто все в порядке. Мне бы не хотелось выглядеть так, будто мне нужен перерыв.

― Ну, в этом есть смысл…но, будучи твоей новой девушкой, которую ты не видел больше года, не считая прошлых выходных и единственной ночи в октябре, думаю, ты мог бы сделать исключение.

― Ты и есть мое исключение, Лиз, ― сказал он, проводя рукой вниз по ее челюсти.

Она закрыла глаза, все мысли о том, что сегодня произошло, вылетели из ее головы. Одно простое прикосновение, и она полностью забывалась в нем. Это было похоже на то, когда у них все только начиналось. Она не могла им насытиться, она не смогла ему отказать, и было невозможно оставаться в стороне. Даже когда она заставила себя уйти из его жизни, она по-прежнему все время думала о нем.

Она склонила к нему голову и их губы встретились. Это было как лекарство для ее тела. Его рука скользнула вверх по ее бедру, напоминая ей о ранних подвигах и о том, что на ней до сих пор не было нижнего белья.

― Как ты это делаешь со мной? ― прошептала она.

― Что?

― Заставляешь меня терять здравый смысл.

― Ты хочешь сказать, что в нас нет смысла? ― спросил он, рисуя круги по внутренней стороне ее бедра и медленно раздвигая ей ноги.

― В нас прекрасный смысл, ― произнесла она. ― Несмотря на всех тех репортеров, которые пытаются доказать, что мы не правы.

― Кто-то всегда пытается что-то кому-нибудь доказать.

Его рука прошлась по ее прелестям, и ее хватка на нем усилилась.

― Так же, как я пытаюсь доказать тебе, что могу заставить замолчать тебя на несколько минут.

― Думаю, ты уже сделал это раньше, ― с ухмылкой сказала Лиз.

Его палец кружил вокруг ее клитора, и она ахнула от того, насколько она стала чувствительной. Она попыталась вести себя тихо, пока он на ходу ее обрабатывал.

От водителя их отделяли тонированное стекло, но у нее все равно было такое впечатление, что за ними наблюдают. Это должно было не дать ей снова так сильно возбудиться, но этого не случилось. Она погибала от дразнящих манипуляций его пальцев на заднем сидение автомобиля.

Когда она почувствовала, что готова взорваться, он наконец-то смилостивился над ней и двумя пальцами вошел в нее. Он сделал несколько движений в нее, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать, когда он довел ее до экстаза, после чего она шагнула за край. Она кусала губы и тяжело дышала, пока приходила в себя от оргазма. Ее голова наклонилась, а глаза были закрыты.

Брейди убрал руку.

― Слушай, а ты можешь быть послушной.

― Только чуть-чуть, ― прошептала она.

Он снова ее нежно поцеловал, когда автомобиль начал постепенно замедляться, давая понять, что они уже почти прибыли к месту назначения.

― Брейди, ― пробормотала Лиз, ― означает ли это, что ты останешься?

Он легко засмеялся и кивнул, когда она взглянула на него.

― Да, детка. Я кое-что перенесу.


* * *

Лиз опустила голову. Неудивительно, что Хизер не понравилось то, что планы поменялись. По отношению к Лиз она вела себя как стерва девяносто пять процентов времени, с тех пор как они познакомились, но стресс от скандала действительно стал последней каплей. В какой-то момент Брейди заставил Лиз выйти из комнаты, чтобы они могли поговорить. Идя по коридору, Лиз слышала, как он ругался с Хизер.

Они были в штаб-квартире агитационной кампании в Роли. Лиз шла из конференц-зала, где они по-прежнему кричали друг на друга, прямо к его кабинету. Она закрыла двери и села в огромное кресло. Лиз открыла Google и собралась с духом перед тем, что планировала сделать. Она набрала свое имя и нажала Enter.

В верхней части экрана появилась строка новостей, которая с каждым выходом очередной статьи про их отношения с Брейди, обновлялась. Она наугад кликнула по одной из ссылок и пробежалась по статье. Перед глазами появились слова: роман, студентка университета, журналист, скандал. Она перешла на следующую публикацию, а потом на еще одну и еще. Прочтя кучу однообразного материала, она вернулась на домашнюю страницу, и с удивлением увидела, что в результатах поиска появилась страница Википедии. Она открыла ее и увидела, что кто-то уже добавил информацию об их отношениях в раздел о личной жизни на страничке Брейди. Отлично.

Она была потрясена своими находками, когда двери открылись.

― Эй, ― произнес Брейди все с той же пленительной улыбкой. ― Чем ты здесь занимаешься?

― Мучаю себя. ― Он приподнял бровь. ― Просто просматриваю новости.

― Это плохая идея.

Она оторвала взгляд от Брейди и посмотрела на одну из последних статей, которая была на экране. Кому-то удалось раздобыть относительно хорошую фотографию там, где они были вместе, когда они покидали конференц-зал.

Брейди подошел к ней, прежде чем она это заметила.

― Давай я помогу тебе с этим, ― сказал он, наклонившись через ее плечо, накрыв ладонью мышку в ее руках, и закрывая все статьи. ― Вот, так-то лучше.

― Это моя жизнь, ― прошептала она. ― Я привыкла просыпаться и читать новости, перед тем как пойти на занятия. Я преданно наблюдала за своими любимчиками, легендами в своих отраслях. А когда я не читала статьи, я их писала. Я жила в редакции. Я взяла дополнительные факультативы в Департаменте журналистики. А теперь я даже не могу зайти в Интернет.

― Ты можешь пользоваться Интернетом, но вбивать свое имя в Google – сейчас не самое умное решение.

― Да, ― произнесла она, пожимая плечами.

― Это пройдет. Так будет не всегда, ― сказал он удивительно обнадеживающим голосом. ― Иди сюда.

Лиз встала, и когда Брейди занял ее место, он посадил ее к себе на колени. Она сбросила туфли и согнула ноги под себя.

― Ты не можешь это делать.

― Что? ― спросила она.

― Впадать в депрессию.

― Я не впадаю в депрессию, ― ответила она ему.

Он приподнял бровь.

― Уверена?

Она быстро выдохнула и пожала плечами.

― Кажется.

― Ты же знаешь, что ты сильнее этого.

― Мне удалось выживать без тебя.

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

― И тебе больше не нужно этого делать. Что нам парочку репортеров после такого?

Лиз неохотно кивнула.

― Ты прав.

Она выпрямилась и попыталась задвинуть свои страхи подальше. В данный момент она действительно не могла ничего сделать. Она выбрала Брейди, и это было то, что шло вдобавок к такой жизни. Если бы ей пришлось снова сделать выбор, то она поступила бы так же.

― Как всегда, ― сказал он, уткнувшись ей в шею.

― Ты такой скромный.

― О, нет, детка, я никогда такого не утверждал. Ты можешь оставить это для мужчин по помельче.

― Не думаю, что буду встречаться с кем-нибудь из других мужчин. Мне нравится один эгоист, который у меня уже есть.

― Эгоист, хмм?

Он укусил ее за шею, и она почувствовала, как ее тревога исчезает.

― Ага. Эгоист, наглый и самоуверенный*…(* англ сл.“cocky”- самоуверенный, созвучный со словом “cock” – член(груб.))

Брейди схватил ее за руку и провел ею по члену.

― В одном из этого ты права.

Лиз засмеялась и поднялась.

― Ты ненасытный, да?

Его зрачки расширились при виде ее, стоявшей перед ним в платье, в котором она была на пресс-конференции.

― Как очевидно.

― О, очевидно, ― пошутила она, наклонившись вперед и соединяя их губы вместе. ― Когда мы сможем отсюда уехать?

― К сожалению, только через пару часов.

― Видишь? У меня есть время, чтобы заглянуть в редакцию, ― сказала она ему.

Они решили, что для нее будет лучше, если она не пойдет в университет на следующий день после пресс-конференции. Но она не могла долго скрываться, выпускной был не за горами, и ей нужны были балы. Она не была уверена, что происходило в редакции. Она хотела позвонить Мэсси, которая прикрывала Лиз в качестве редактора, пока той было плохо после того, как Хайден обнародовал историю о Брейди, и узнать, что у них творилось. Но она немного переживала о том, что могла услышать. Единственными людьми, с которыми она общалась с тех пор, как все это появилось в газетах, были ее родители и лучшая подруга Виктория.

Разговор с Викторией был гораздо приятнее, чем с родителями. Они напомнили Лиз про всех страхи, которые у нее были, когда она впервые согласилась на то, чтобы открыться перед публикой. А как же твоя карьера? Ты будешь заканчивать учебу? Как это будет выглядеть дальше? Ты счастлива? Ты уверена, что хочешь этого? На данный момент Лиз была не готова отвечать на эти вопросы.

― Думаю, ты должна дать себе немного больше времени. Я не удерживаю тебя от газеты, Лиз, но просто представь, как это, скорее всего, сейчас будет выглядеть, ― сказал он, с понимающим взглядом.

Хаос. Сплетни. Осуждающие взгляды. Она знала, с чем она столкнется, но редакция для нее была как дом. Это всегда было местом, куда она могла сбежать.

― Я знаю, как это будет выглядеть.

Как на пресс-конференции, только еще хуже, потому что это были ее коллеги, сотрудники и друзья.

― Я не могу всю жизнь от этого прятаться.

― Никто и не ожидает этого от тебя.

― Виктория могла бы меня подбросить туда, и вернуться за мной где-то через часик, ― упрямо произнесла Лиз.

― Уверен, ты так и сделаешь, ― сказал он.

Он скрестил руки на груди и читал ее мысли, как раскрытую книгу. Он бросал ей вызов и смотрел на ее реакцию. Однажды не задумываясь, он уже перекинул ее через плечо, потому что она не хотела садиться в его машину. Это был бы сногсшибательный заголовок: «Конгрессмен Брейди Максвелл держит свою новую подружку в узде как пещерный человек». Ох уж эти последствия.