Только тогда, из толпы появился крупный мужчина в черном.

― Простите, Конгрессмен Максвелл. Сюда, ― сказал он, а затем начал вести их к сцене.

Лиз взяла себя в руки и последовала за мужчиной через толпу журналистов. Со всех сторон появлялись вспышки, и Лиз улыбалась пока шла. Потом она услышала, как кто-то выкрикнул из толпы:

«Разлучница».

Лиз посмотрела в толпу и поняла, что человек говорил про нее. После вклинился следующий.

«Проститутка». «Шлюха».

У нее открылся рот от знакомого обвинения, и она снова вся ощетинилась. Как люди смели такое о ней говорить! Они с Брейди начали встречаться в феврале. Она знала, что людям хотелось подробностей, и спровоцировать ее, но какого черта?

У нее не было времени, чтобы обдумать это. Она должна была следовать за их сопровождающим, и поддерживаемая рукой Брейди за спину, она проталкивалась вперед, пытаясь не обращать внимания на оскорбления.

Когда их провели через толпу, и они благополучно остановились в закрытой зоне, Лиз с вопросительным взглядом развернулась к Брейди. Секундой позже появились его семья и сотрудники. Казалось, у толпы не было к ним никакого интереса…только к ней.

― Что, черт возьми, это было? ― спросила у Брейди Лиз.

Но вместо него ответила Хизер.

― По-прежнему ходят слухи, что Брейди и Эрин расстались из-за тебя. Это снова появилось в таблоидах.

― Все уляжется, ― уверенно сказал Брейди.

― Когда? Когда это уляжется? Прошло пять месяцев. Вы с Эрин расстались в октябре.

― Да, но я никогда не объявлял этого публично.

― Поэтому теперь я выгляжу как разлучница, ― сказала Лиз.

Она не заглядывала в газеты, после первого шквала, который на нее обрушился. Ей не хотелось знать, что о ней говорили люди. Но теперь ей стало известно, что это было большой ошибкой. Она оказалась не готова к такому.

― И они до сих пор говорят, что я беременна? ― она прикоснулась к животу, под свободным, струящимся красно-белым платьем. Это был не лучший вариант, если ей хотелось, чтобы люди не подумали, что она сейчас вынашивала Брейди Максвелла IV.

― Мы знаем, что ты не беременна.

― Но они по-прежнему думают, что это так?

― Да, ― ответила Хизер.

― Вам не кажется, что это важно, чтобы я была о таком в курсе? ― Лиз махнула вниз. ― Облагающее платье могло бы отпугнуть такие рассуждения.

― Тогда они бы просто сказали, что ты сделала аборт или соврала о беременности.

― Может, ты просто заткнешься! ― завизжала на нее Лиз.

Хизер уставилась на нее, но Брейди предупреждающе на нее посмотрел. Он опустил руку на плечо Лиз, и она сразу же обмякла. Боже, она была на взводе.

― Все хорошо. Это не имеет значения.

Он успокаивающе провел рукой по ее волосам.

― Мы знаем правду, детка.

― Какая разница, что мы знаем правду, ― прошептала Лиз. ― Люди будут думать, что им захочется, и это негативно повлияет на кампанию, разве нет? ― она выжидающе взглянула на Брейди.

Его челюсть была сжата и он просто кивнул.

― Я с самого начала об этом говорила, ― сказала Хизер.

― О, будто твое «а я же говорила» сейчас чем-нибудь поможет, ― огрызнулась Лиз.

Хизер выглядела так, словно она была готова закричать на Лиз, когда зашел Клэй.

― Знаешь, Хизер, в тебе столько гнева накопилось. Думаю, я мог бы с этим помочь. ―

Он подмигнул ей, и она перевела взгляд на него. ― Просто полезным советом.

― Кто бы говорил, ― произнес Брейди, качая головой.

― Это ты повысил голос на публике. Теперь, ты вкурсе, что я предпочитаю, чтобы мы вели себя как живые люди, а не как роботы, но осмелюсь заметить…мне из-за тебя стало немного неловко, Большой Брат.

Произнеся это, у Клэйя появилась беззаботная ухмылка. Он выглядел так, словно всю жизнь ждал, чтобы это сказать.

― Он что, испытывает мое терпение? ― спросил Брейди, обращаясь к Лиз.

Она не смогла ничего с этим поделать. И рассмеялась.

― Да, именно. Не переживай, это же не ты вспылил…а я.

― Она должна была выбрать меня, ― сказал Клэй, снова подмигивая.

― Как будто стоял выбор, ― произнесла Лиз.

― Ай.

Он накрыл сердце, словно его ранили.

― Клэй, ― огрызнулась Андреа, хватая его за руку. ― Почему ты снова ведешь себя как мудак?

― Это в моей крови, детка, ― сказал он, отступая в сторону своей подружки.

― Это чертовски верно, ― пробормотала она.

Хизер сделала глубокий вдох, словно пытаясь взять себя в руки.

― Может, тебе нужно выступить с заявлением, Брейди.

― Я уже это сделал, когда мы впервые появились вместе. Больше не нужно ничего говорить, ― ответил он.

― Может, если они услышат твое опровержение, то на некоторое время станут меньше сочинять эту ложь. Все равно нам нужно пережить первичные выборы.

― Я каждый раз делаю заявления, просто будучи с ней. Мне не нужно ничего говорить. Сплетни утихнут, ― резко ответил он. ― Если я обращусь к ним с заявлением, то это будет выглядеть так, будто их мнение как-то влияет, а это не так.

Хизер выглядела так, словно хотела что-то сказать, но она знала, что проиграла этот спор.

― Ну, тогда просто подготовься выступить с речью, а я поговорю с прессой, и скажу полиции, чтобы они расчистили территорию.

Она ушла, и оставила Брейди и Лиз наедине. Лиз не знала, что сказать. Часть ее была согласна с тем, что им не нужно было ничего говорить, и все просто само собой затихнет, но другая часть хотела крикнуть прессе, чтобы они оставили их в покое. Она была с Брейди всего пять месяцев, а уже устала от этого политического процесса.

― Детка, постарайся не волноваться из-за прессы, ладно? Все разрешиться. Мы всегда будем в центре внимания, но мы не особо можем повлиять на остальных. Пока у нас все будет хорошо, это единственное, что будет иметь значение. А у нас ведь все хорошо, правильно?

― Конечно, ― ответила она ему.

― Хорошо. ― Он наклонился и поцеловал ее. ― Не могу дождаться, когда привезу тебя в Хилтон Хэд и смогу побыть с тобой по настоящему.

― Я тоже.

Ей хотелось заменить те воспоминания, о том, когда Брейди организовал ее полет в Хилтон Хэд. В этот раз он не будет ее игнорировать. Не будет другой женщины в качестве его спутницы – только они вдвоем, вместе с его семьей на целые выходные для столь необходимого отдыха.

― Ну, мне нужно повторить свою речь, перед тем как я поднимусь на сцену. Знаешь, мне очень нравится, что мы работаем вместе, и что та часть речи, это часть тебя.

Лиз улыбнулась его похвале. Он начал перед ней репетировать свою речь, интересуясь у нее, что бы она изменила. У них это стало забавной рутиной, и всегда гарантировало ей возможность миллион раз услышать его речь, до того как он поднимется на трибуну и огласит ее народу.

Почти сразу после того, как Брейди ушел, на его место пришла Саванна.

― Как ты держишься? Я слышала, что говорили те люди.

Ее карие глаза были большими и встревоженными.

― Я в порядке. Просто неприятно.

― Не думаю, что большинство людей на самом деле верят прессе.

― Кто-то должен, иначе они бы этого не сделали, ― произнесла Лиз.

― Скоро они найдут еще, о чем поговорить. У вас с Брейди все серьезно. Я никогда не видела его счастливее, ― сказала Саванна, глядя на брата. ― Остальные тоже это увидят.

― Надеюсь. А что на счет тебя? Вы с Истоном по-прежнему зависаете вместе?

Саванна попыталась скрыть улыбку.

― Да. Мы были вместе все лето. Он действительно классный.

― Но? ― подтолкнула Лиз.

― Я не говорила «но».

― Да, но я тебя знаю.

Саванна вздохнула.

― Я пригласила его с нами в Хилтон Хэд.

― И? ― Лиз чувствовала, что знает к чему все шло.

― Сюда собирается приехать Лукас.

― Думаешь, между вами с Лукасом что-то произойдет?

Саванна пожала плечами.

― Я не знаю. Нет. Он все лето был дома, и мы снова виделись. Я просто получила от него смешанные сигналы. Ничего не было со Дня Независимости два года назад, но просто между нами все странно. Или может, странно то, что между нами все нормально. Я не могу разобраться.

― Все само собой образумится, также как и эта фигня с прессой, ― сказала Лиз. ― Тебе на самом деле не нужен парень, который за два года не удосужился сделать шага навстречу. Я уже совершила такую ошибку. Хайден проявил ко мне интерес только тогда, когда мы с Брейди уже начали встречаться. Клянусь, для парней, это как маяк.

Саванна рассмеялась.

― «Недоступный» маяк. Который так и кричит: «Я встречаюсь с другим, так давай, приударь за мной».

Обе девушки начали смеяться. В этой ситуации им больше не оставалось ничего другого. Не важно, что произошло в жизни, всегда будут какие-нибудь проблемы. И то, как ты с этим будешь справляться, определит твой характер.

Брейди поднялся на трибуну, чтобы вместе со своим отцом, выступить с речью ко Дню Независимости. Лиз сместилась в сторону трибуны, так чтобы ей было его видно. Через минуту подошла Мэрилин, как раз, когда начал выступать Джефф.

― Знаешь, дорогая, ― произнесла Мэрилин, не отрывая глаз от своего мужа, ― Любовь расцветает в самых неожиданных местах. Она процветает в самых трудных условиях. И это длится, вопреки всем причинам, по которым этого не должно происходить.

Лиз почувствовала, как в уголках глаз начали колоть слезы. Этот своеобразный совет опустил ее на землю. Они с Брейди не говорили, что все пройдет без труда. Они согласились, что оно того стоило. И это было действительно так.

― Спасибо, ― прошептала Лиз.

― Я была на твоем месте. Не всегда было все гладко. Когда я встретила Джеффа, он учился в бизнес-школе в Чапел-Хилл в то время как я училась в университете. Я понятия не имела, во что я ввязывалась, хотя знала, что он хотел быть политиком как и его отец. Я об этом не жалею. Иногда приходиться бороться, несмотря на плохие времена, чтобы дожить до лучших моментов твоей жизни.

Мэрилин протянула руку и сжала руку Лиз.

― Ваши еще впереди. В этом я уверена, ― заверила ее Мэрилин.

Они стояли так вместе, с тяжестью взаимопонимания друг друга, пока смотрели, как мужчины, которых они любят, произносят речь. Возможно, у Лиз это было всего пару раз, но у Мэрилин была целая жизнь таких выступлений. И она по-прежнему смотрела на своего мужа с полным восхищением тому, чем он занимался, и как к человеку, которым он был на протяжении их брака.

― Большое спасибо за то, что сегодня встретились со мной. С нетерпением жду следующих два года. С Днем Независимости! ― под конец своей речи воскликнул Брейди со сцены.

Толпа зааплодировала, после чего отец и сын спустились по ступенькам. Джефф хлопнул в ладоши. На его лице была широкая улыбка, которая говорила, с каким нетерпением он ждал этой поездки.

― Пару минут на прессу, а затем уезжаем? ― спросил он.

Брейди согласился, и они разошлись к прессе. Лиз и Мэрилин плелись за ними, чтобы послушать, что там происходит и улыбаться в камеры. Два года назад Лиз на пять минут выхватила Брейди, чтобы сказать ему, что она проголосует за него. Она была рада, что в этом году они могли вместе отдыхать.

Лиз сразу же заметила в толпе репортеров огненно рыжие волосы. Каллей Холлинсворт. И она направлялась прямо к Брейди. У этой стервы хватило наглости, продолжать провоцировать Брейди. Она, наверное, полагала, что, так как благодаря той истории, которую она написала о Брейди, ей дали долгожданное повышение, то он должен был предоставить ей больше сенсаций, чтобы ее снова повысили, или возможно, чтобы перейти в другую газету.

В то же время, это казалось личным. Если бы она хотела продвижения, тогда почему она стала бы прилагать столько усилий, чтобы сделать снимки Лиз и Хайдена, а после этого продавать их таблоидам не указав своего имени под ними? Она что-то затеяла. Лиз не была уверена, что именно, но она не сомневалась, что желает это узнать.

Долго не думая, она извинилась перед Мэрилин, и направилась прямо к Каллей.

― Мисс Холлинсворт, какая честь, ― произнесла Лиз, ее голос был сладким, как мед.

Каллей повернулась к Лиз, и Лиз захотелось затанцевать, когда она увидела удивление на ее лице. Она быстро взяла себя в руки, но было ясно, что она не ожидала, что Лиз когда-нибудь снова с ней заговорит.