Мелисса Натан - Официантка

Это редкая возможность поблагодарить тех, кто спас тебе жизнь. Спасибо Элисон Джонс за то, что я смогла увидеть этот год. Спасибо персоналу 81-й больницы, особенно Марианне, Дениз и Каролине за то, что делали мои посещения как можно более приятными.

Спасибо Рози Дэниэл, сделавшей Сэмюэла больше чем просто мечтой.

Спасибо всем из замечательного кафе в Палмерс Грин: Филиппу Чарду, создающему прекрасную атмосферу, Дестине Филиппоу, научившей меня делать капуччино и не потерявшую терпения, когда я сожгла тост. Спасибо также Анджеле Делюсу и Нику Грину. Пожалуйста, не забывайте о том, что единственная вещь в моей книге, которая действительно напоминает ваше кафе, это ощущение дружбы и веселья в «Кричтон-Браун».

Я благодарю Коринну Родригес, Сару Сатчлифф и Роба Салтера за их понимание и анекдоты.

И, как всегда, благодарю моих фантастических членов команды за их работу: Кейт Элтон, моего редактора, сочетающую в себе высокий профессионализм и доброе сердце. Спасибо всем в «Рэндом Хаус», особенно Джорджине Хатрей-Вур, Рине Джил, Рону Бэрду Сьюзан Сэндон, Робу Вэддингтону и Фэй Брюстер.

Спасибо Мэгги за то, что была больше чем просто моим агентом, и всем в издательстве «Виктор» за помощь и поддержку.

Я счастлива находиться в обществе людей, которые делают мою жизнь наслаждением. Как всегда, спасибо Эндрю, маме, папе, Джереми и Деборе за то, что помогают мне держать душу и тело вместе. И спасибо Сэмми Марку за то, что помогает мне жить.

Это была одна из тех судьбоносных вечеринок, воспоминания о которых надолго остаются в памяти, приобретая со временем ироничный оттенок и глубокий смысл. Вечеринка, на которой рождаются сотни любимых анекдотов и которая меняет жизнь. Но на самом деле эта вечеринка была адом. Она была наполнена неловкостями, вчерашними трудностями в любви и завтрашними надеждами. Смех был слишком веселым, разговоры – слишком громкими, шум музыки покрывал почти все, но не оставлял ни одной вмятины в сознании присутствующих.

Кэти потягивала сладкий пунш из бумажного стаканчика, стараясь забыть, насколько омерзителен напиток. Ее бывший (третий по счету) парень, Хью, что-то орал, пытаясь перекричать грохот музыки. Кэти не видела его четыре года. Она морщилась – Хью было слишком плохо слышно, но со стороны это выглядело так, будто она хмурится. У Хью был негромкий голос, но, надо отдать ему должное, он старался говорить как можно громче.

– …но ежегодный бонус, – трубил он, – увидишь, это будут золотые наручники.

– Золотые что?

– Наручники. Организаторы не вдаются в детали, но точно знают, что делают.

– Отлично. Так как там…

– Я хочу сказать, что, таким образом, мы больше разговариваем, чем…

И вдруг он так подскочил на месте, как будто что-то загорелось у него в брюках. Кэти была потрясена. Хью редко бывал столь интересным. Когда он приземлился, за ним мелькнуло улыбающееся лицо Сэнди, по случаю обручения которой и была устроена вечеринка. В общем, неудивительно, что Сэнди была очень и очень пьяна.

– Всем привет, – сказала она. – Привет, Кэти. Привет, Хью. Если бы я была свободной женщиной, у тебя были бы проблемы…

– Не думаю, что у тебя были бы шансы. В любом случае, если ты не возражаешь, мне надо… – не слишком довольным тоном начал Хью и улыбнулся.

– О, дорогой, – отозвалась Сэнди, – неужели ты не поставил бы на меня?

– Нет, нет, – ответил Хью, – мне просто нужно…

Когда он ушел, Сэнди повернулась к Кэти.

– Так трудно не сделать этого с ним, – прошептала она в левое ухо Кэти.

– Я знаю.

– Это из-за его лица.

– Я знаю.

– Не понимаю, когда я успела стать настолько взрослой, чтобы выйти замуж? – протянула Сэнди.

– Покажи мне еще раз кольцо, – попросила Кэти. Сэнди с ликованием протянула руку, и Кэти заохала, увидев прекрасный бриллиант в платиновой оправе. И тут же за спиной ниоткуда материализовалась Джеральдина, соседка Сэнди по квартире.

– О господи, – пробормотала она, – ты все еще демонстрируешь всем кольцо?

Кэти и Сэнди посмотрели на нее снизу вверх.

– Привет, Джерри, – поздоровалась Кэти, – а ты, как всегда, борешься за справедливость?

Игнорируя Кэти, Джеральдина посмотрела вниз на свою соседку:

– Люди подумают, что ты только ради этого и выходишь замуж.

Сэнди бросила печальный взгляд на свое кольцо.

– Я просто думаю, что оно великолепно, – вздохнула она.

– Так и есть! – воскликнула Кэти. – Дай еще раз посмотреть.

Сэнди, никогда не умевшая долго дуться, протянула руку, но тут снова вмешалась Джеральдина.

– Ты не забыла сделать фотографии? – спросила она. – О нет, – вздохнула Сэнди и помчалась прочь, так что только пятки засверкали.

– Я так и знала, – сказала Джеральдина, – спустила все деньги на этот чертов новенький цифровик и не сделала ни одного кадра. Деньги на ветер.

– Знаешь, тебе надо быть поосторожнее, – предупредила Кэти, – люди могут подумать, что ты завидуешь.

Пришло время Джеральдине охнуть.

– Я? Завидую? Ты с ума сошла. Я бы не вышла замуж до тех пор, пока он… Я не знаю…

– Пока бы он не предложил? – приподняла бровь Кэти.

– Отвали, – прошипела Джеральдина. Она отхлебнула пунша и скривилась.

– Я говорила ей, чтоб не клала столько сахара. Это похоже на лекарство, – сказала она перед тем, как допить все одним глотком. – Я просто всегда думала, что выйду замуж раньше ее.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила Кэти. И Джеральдину прорвало:

– Три года, все эти три чертовых года в колледже, я только и делала, что слушала о ее дурацких проблемах с парнями. Я могла бы стать психологом только благодаря тому, что жила с ней в одной комнате. Часами я выслушивала ее глупости. Постоянно. – Она перевела дыхание. – Я думала, что у меня самой все в порядке с моим идиотом. Мужчиной, который не признает других обязательств, кроме покупки утренней газеты. Мистер Убожество.

– Ну, – вздохнула Кэти, – ты могла бы догадаться об этом уже по его имени.

– Ты не поверишь, – пискнула Джеральдина, – мы были два года вместе, а он сообщил мне, что бросает меня во время поедания пиццы в «Пицца-экспресс», а сейчас посмел прийти на сегодняшнюю вечеринку!

– Твой бывший?

– Да, ты же его знаешь.

– Мистер Убожество?

– Да, мистер гребаное Убожество.

– И где же он? – огляделась вокруг Кэти.

– Вон там, в углу, – ответила Джеральдина. – Не смотри! – взвизгнула она. – Кэти, умоляю, я не хочу, чтобы он подумал, что мы о нем говорим. У него и так огромное самомнение.

– Ты его приглашала? – спросила Кэти, оборачиваясь.

– Конечно приглашала. Мы с ним хорошие друзья. Он меня больше совершенно не волнует.

– Да, до тех пор, пока никто на него не смотрит.

– Ладно, мисс Всезнайка, я тебя представлю, а потом ты мне сама скажешь, каким Убожеством ты его считаешь.

– О-о, не могу дождаться, веди меня, Безумная женщина.

Но как только они повернулись, им преградил путь Хью. Он одарил обеих широкой улыбкой, и Джеральдина ретировалась, оставив Кэти в одиночестве слушать монолог Хью.

– Итак, – сказал он, – на чем мы остановились? Слушая Хью, Кэти невольно задумалась о том, как же она могла встречаться с ним так долго. Целых десять месяцев и три недели, если быть точной.

Потом Хью пригласил ее танцевать. Он ужасно потел, а когда музыка переходила в другой ритм, движения его бедер напоминали Кэти двоюродную тетушку Эдну, пытающуюся прогуляться под дождем.

– А где Максин? – спросила Кэти.

– Уехала по делам, – ответил Хью, почти теряя равновесие, но все же интенсивно двигая бедрами. – Она много разъезжает по работе. Дела ее идут прекрасно, и в этом году она явно получит повышение. А как твои дела?

– Отлично!

– Правда?

– Да, – твердо ответила Кэти, – решила, чем хочу заняться.

Она отвернулась, чтобы не видеть, как изменяется лицо Хью от этой новости. Он пробормотал «рад за тебя» с таким «энтузиазмом», что у Кэти появилось ощущение, будто она рассказала ему о том, что научилась считать до десяти и правильно писать слово «рыба».

– Я собираюсь стать школьным психологом, – проинформировала она.

Повисла пауза.

– Да, кстати, мы переезжаем в твой район, – сказал Хью.

– Правда?

– Да. Пришло время сменить квартиру на дом. Хорошо, когда есть деньги, это придает уверенности. А как поживает твоя маленькая квартирка?

– Хорошо.

– А как насчет обслуживания?

– Обслуживания? – нахмурилась Кэти.

– Ну, ты же официантка. Обслуживаешь столики.

– Ну, – пожала плечами Кэти, – это позволяет мне оплачивать счета. Пока я не стала школьным психологом…

– А, да, – перебил ее Хью, – а что случилось с твоей мечтой заиметь собственный ресторан?

Воспоминание о том, как она рассказывала Хью о своей мечте однажды воскресным днем в постели, Кэти затолкала поглубже.

– А, эта наивная мечта, – улыбнулась она, – после пары лет работы понимаешь, как легко быть идеалистом в студенческие годы. Просто потому, что ты еще не работал.

– Это ты мне рассказываешь? – сказал Хью. – Я, к твоему сведению, вполне устроен. Бонусы просто чудесные. Угадай, сколько…

– О господи, – прошептала Кэти, глядя куда-то за плечо Хью, – посмотри!

Хью не слишком заинтересованно обернулся. За ним стоял Дэйв Дэвис, чемпион по гребле, модель в свободное время и герой самых красивых любовных историй за все годы их учебы в Оксфорде.

– Знаешь, он определился, – сказал Хью, – он – настоящий гей. Его парня зовут Кевин.

– Ты смеешься, – задохнулась Кэти.

– Да, – усмехнулся Хью, – но могу же я помечтать?

Она даже сама не осознала, когда начала получать удовольствие от общества Хью. Того самого Хью, который угрожал сделать какую-нибудь глупость, когда она сказала ему, что все кончено. Конечно, она не принимала всерьез эти угрозы, но он все-таки пошел и сделал глупость, да еще почти немедленно. Он нашел утешение в объятиях Максин Уайт, и теперь – четыре года спустя – он все еще был с ней. Максин Уайт, мисс Дурацкие вопросы на лекциях, мисс Ноги как палки, без живота и с острыми как лезвия плечами, мисс Блестящая помада на безгубом рту. С фигурой, которой бы гордился карандаш.

Максин Уайт была любимым объектом для шуток Хью и Кэти на протяжении всех десяти месяцев и трех недель, проведенных ими вместе, – Кэти особенно гордилась кличкой, которую придумала для Максин (Карен Д'аш), – так что это было вполне естественно, что когда сразу же после разрыва Хью стал всерьез ухлестывать за Максин, Кэти приняла такую измену близко к сердцу.

Только когда Хью провел с Карандашом целый год – дольше, чем был с Кэти, – Кэти начала понимать, что, возможно, он делает это совсем не для того, чтобы насолить ей. Но ей еще долго не верилось. Пока она не узнала, что они познакомили своих родителей на церемонии вручения дипломов, – это было доказательством того, что их отношения вряд ли как-либо касались жизни Кэти. Прошло еще шесть месяцев, прежде чем она окончательно осознала, что абсолютные достоинства ее миниатюрной, похожей на песочные часы фигуры проиграли длинной тощей вешалке.

С тех самых пор она всегда видела в колледже Хью рядом с Максин. Вообще-то, это был первый раз, когда она увидела его без крутящейся поблизости Максин, с той самой роковой ночи, когда Хью мечтательно сказал ей, что своего первого сына назовет в честь своего прапрадедушки, погибшего во время Первой мировой войны. Кэти помнила, как они были счастливы до его внезапного заявления о том, что в один прекрасный день она станет гордой матерью Обадии Освальда. Это вызвало в Кэти такой сильный протест, что она до сих пор не совсем оправилась.

При воспоминаниях о той ночи ее до сих пор бросало в дрожь. Только что они лежали, уютно свернувшись под его одеялом, когда он начал говорить о будущем. И вот в полной панике она бросила своего задержавшегося дольше всех парня быстрее, чем бросила бы фанату с выдернутой чекой.

И все. Они больше никогда не оставались наедине.

Вскоре оба они услышали о себе множество приятных вещей. Она узнала, что он бросил ее за то, что она бессердечная сука, а он узнал, что она была слишком занята собой и не имеет права в чем-то его обвинять. А потом он стал встречаться с Максин Уайт.

В последующие годы слухи утихли, и Кэти забыла о Хью. Она также забыла, как хорошо он умел слушать.

Он сосредоточенно слушал, как она перечисляет достоинства положения дипломированного психолога. Он кивнул, когда она сказала, что Это – Оно, это именно та карьера, которую она искала так долго, которую она «ждала». Конечно, Кэти не сразу выбрала правильный путь. Только в прошлом месяце она думала, что хочет стать учительницей, но школьный психолог – это более прогрессивно. И у нее уже есть степень по психологии – значит, имеет смысл получить диплом. Хью слушал ее, а еще он смеялся над ее шутками и даже неплохо шутил сам. Это было забавно. Не так хорошо, чтобы совсем потерять разум и согласиться назвать сына Обадией Освальдом, но достаточно хорошо.