— Ты бредишь, Джейс. Твой психолог не помог тебе, — собирая в кулак последние душевные силы, произношу я.

— Я послал его к черту, когда понял, что все бессмысленно. — Джейс стискивает челюсти до скрипа зубов, отталкивая меня. — Я был идиотом, думая, что смогу изменить то, что живет во мне.

— Почему? — внезапная острая боль сожаления пронзает мое сердце, я смотрю на его насупившееся, снова непроницаемое лицо. — Ты писал, что тебе помогают консультации.

— Ты, все-таки, читала мои сообщения? — спрашивает Джейс, пристально глядя на меня. Черт. Надо же так глупо попасться.

— Не все. Мне было непросто и больно читать их.

— Мне тоже было больно, Лекс. Боюсь, что ты даже представить не можешь насколько. Я делал это для тебя. Для нас. Я думал, что у тебя достаточно ума, чтобы понять то, что я писал тебе в каждом письме, — ожесточенно произносит он.

Я чувствую эту горечь и безграничную боль в его голосе. Он прячет их за холодным циничным тоном, но я слишком хорошо его знаю. Мое сердце пропускает удары.

— Джейс… — растерянно говорю я, протягиваю руку, чтобы прикоснуться, но он жестом останавливает меня.

— Нет. Не нужно теперь этой карикатурной жалости, — резко бросает Джейс.

— У меня и в мыслях не было жалеть тебя, — возражаю я. — Уверена, что мы оба переживали сложные моменты. Но иногда прошлое лучше отпустить. Тебе нужно найти кого-то… Кого-то, у кого будет достаточно сил, чтобы понять и разделить твои пристрастия.

— Ты считаешь? — холодно спрашивает Джейс. — Найти кого-то, и все само собой рассосется? Тебе стало легче, Лекс? Мик Купер дает тебе то, что ты хочешь? — в темных глазах загорается ярость.

— Мик мой друг. Ничего не изменилось, — твердо говорю я. Джейсон смотрит на меня со странным любопытством, словно впервые видит.

— Было хоть что-то из того, что ты мне говорила, правдой, Александра? — спрашивает он, изучая меня все с тем же неуловимым выражением.

— Я никогда не лгала тебе, — отвечаю я, и он отводит взгляд. Я смотрю в окно, и замечаю, что мы приехали. Я пропустила чудный вид с озером и лебедями, красивыми ухоженными лужайками и фонтанами. Выхожу из машины и снова смотрю на величественный дом с арками и колоннами в стиле ампир, который когда-то так потряс меня своей красотой. Да, здесь все начиналось.

— И все закончится здесь, — произносит Джейс, словно прочитав мои мысли. Он берет меня за руку и ведет внутрь по белоснежным мраморным ступеням, на которых я плакала, когда Брайан рассказал, с кем на самом деле подписала контракт, еще не догадываясь, в какой ад превратиться моя жизнь. Зачем я позволила ему снова привезти меня сюда? Почему не убежала, как только увидела его лицо в окне черного внедорожника? Почему сейчас безропотно следую за ним?

Почему убийцы часто возвращаются к местам своего преступления и разговаривают с захороненной жертвой? Раньше я думала, что маньяк убивает из ненависти. Теперь мне кажется, что из любви. Он одинок в своем безумии и делится частичкой души с каждой жертвой. Поэтому возвращаются, чтобы рассказать той, которая разделила с ним самые страшные моменты, об истинных причинах случившегося. И, может быть, скорбят и просят прощения, ищут оправдания.

Я не убийца. Я — жертва, которая еще жива. И это место является для меня сакральным капищем. Именно здесь рухнул мой мир, сгорела моя душа. Кладбище разбитых надежд. Я должна заглянуть за врата ада, чтобы понять, что смогу вырваться и идти дальше. Побороть своих призраков. Когда Джейсон говорил, что я не должна бороться, и мне станет легче от смирения, то часть меня признавала его правоту. Эта часть меня всегда готова принять все, что он даст мне. Даже если это агония и боль. Но другая сторона моего разума твердила, что я свободная и сильная личность, что я могу дать отпор воспоминаниям и влиянию Джейсона Доминника. Я самонадеянно надеялась стать той единственной, которая сможет не поддаться, скинуть оковы его власти и уйти, гордо хлопнув дверью.

Глупая, наивная дурочка внутри меня все ещё хотела вызвать любовь и восхищение чудовища, завоевать и покорить его, свалить к моим ногам, заставить есть с руки. Но чудовища никогда не покоряются, они скорее сожрут маленьких дурочек вместе с их нелепыми мечтами.

B холле мы сталкиваемся с отцом Джейсона. И Пол так потрясен, увидев меня, что теряет дар речи и меняется в лице.

— Что она тут делает, Джейс? — не удостоив меня даже кивком, требовательно обращается к сыну. — Я думал, что ты все понял на ее счет.

Последняя фраза была пропитана отвращением, я даже удивилась подобному отношению Пола. Разве я не помогла ему? Откуда такое презрение?

— Не волнуйся, просто хочу кое-что вернуть нашей уважаемой мисс Памер, — спокойно отвечает Джейс. Пол хмурится, когда смотрит на наши сомкнутые руки.

— Я надеюсь на твое благоразумие, Джейсон. Мне сейчас нужно срочно уехать, иначе мы бы поговорили. Убери ее отсюда к моему возвращению.

— Она не задержится надолго, — заверил отца Джейс. От такого хамского отношения я краснею, готовая прямо сейчас бежать прочь. — Успокойся, Лекс, — властно произносит он, когда я пытаюсь освободить руку. Пол окидывает меня полным ярости взглядом и скрывается за входной дверью.

— Как здесь тихо. Где дворецкий и другие слуги? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Мы движемся в сторону гостиной, а я невольно воссоздаю в памяти события прошлого, связанные с этим местом. Вот по этому мраморному полу Джейсон тащил меня за волосы в сторону зеркальной комнаты, оставляя на нем кровавые полосы.

— Сегодня у всех выходной. Отец уезжает в командировку, а Меган отдыхает на очередном курорте, — поясняет Джейсон.

То, что мы одни, меня не напрягает. Никто из обслуживающего персонала не пытался помочь мне, когда я просила. От них не будет никакого проку, если Джейс решится взяться за старое.

Заходим в гостиную, и я снова ударяюсь в воспоминания. Как наяву вижу спокойно трапезничающего Пола Доминника, не обращающего внимания на мои отчаянные хриплые стоны, когда двое амбалов волокут меня наверх. Я помню его невозмутимый взгляд, которым он провожал меня. Всем было плевать. Я была лишь очередной игрушкой, мусором, не стоящим внимания. Он, все-таки, заметил меня, но это случилось позже.

— Присядь. Налью нам выпить. — Джейс кивает в сторону огромного дивана перед роскошным мраморным камином, а сам скрывается в нише за колонной. Я помню, что там находится мини бар. Я отвлекаюсь на время от плохих воспоминаний, любуясь обстановкой, высокими потолками с лепниной и позолотой, фигурными колоннами, драпированными стенами и белоснежными гипсовыми статуями героев восемнадцатого столетия. Через огромные окна льется солнечный свет. Осень в Нью — Йорке. Но лето все еще не сдается. Я безмятежно улыбаюсь Джейсону, который протягивает мне бокал вина. Он удивленно вскидывает брови, снимает пиджак, небрежно бросая его на спинку дивана, и присаживается рядом. Наверное, я и правда очень наивная, раз заявилась в логово льва и пытаюсь с ним заигрывать. Или просто дура.

— Вино очень вкусное, спасибо, — бормочу я, неожиданно смутившись под его взглядом. Он тоже держит бокал с красной жидкостью, но не пьет. Его взгляд медленно скользит по мне, заставляя чувствовать неловкость. Он молчит, и я решаюсь задать вопрос, который не дает мне покоя весь последний месяц. Его губы касаются бокала, и я отвожу глаза. От волнения залпом выпиваю все содержимое. Наклоняюсь и ставлю бокал прямо на пол. Столик тут бы не помешал. И, вроде, он даже был…

— Что случилось с Джоселин Романо, Джейсон? — спрашиваю я, подбирая под себя ноги и разворачиваясь к нему вполоборота. Он повторяет мою позу, только ноги держит вытянутыми. Протягивает свободную руку, дотрагиваясь до темного завитка возле моего лица, задумчиво рассматривая меня.

— А что с ней случилось? — Джейсон вопросительно приподнимает брови. Совершенно невозмутим.

— Скандал в Колумбийском университете, — поясняю я, ощущая нарастающий шум в голове. Под действием вина тело расслабляется, я даже чувствую, как по венам разгорячено циркулирует кровь, вызывая приятные ощущения покалывания кожи. Я подгибаю пальцы на ногах, понимая, что невероятно возбуждена. Внезапность ощущений немного сбивает с толку, но я все ещё хочу услышать ответ.

— Ты догадалась, что это моих рук дело? Умная девочка. Она получила по заслугам. Ты разве не рада, что ее жизнь разрушена? — спросил Джейсон, очерчивая пальцем мои скулы. Мне жарко, я чувствую, что начинаю гореть, дыхание сбивается, и я борюсь с желанием закрыть глаза и отдаться нарастающей лавине ощущений. Он смотрит мне в глаза, насмешливо улыбаясь. Он знает, что происходит со мной.

— Но это нечестно, Доминник. Я хорошо знаю Джоселин. Она никогда не была «такой» девушкой. И она по — настоящему любила Мика. Джос не могла по своей воле. Что ты сделал? И зачем?

— Она превратила твою жизнь в ад, я сделал с ней то же самое. Я восстановил справедливость. А мои друзья славно повеселились, — равнодушно пояснил Джейсон, его горящий взгляд скользнул в мое декольте. На мне простая темно-синяя приталенная рубашка на пуговках и юбка-трапеция до колена. Я выгляжу очень сдержанно и прилично. Ничего вызывающего. Но Джейс смотрит так, словно я голая. Это смущает и заводит одновременно.

— Не она, а ты превратил мою жизнь в ад, — горько заметила я.

— Мое наказание было куда изощреннее, детка, — хрипло произносит Джейс, расстегивая две верхние пуговки на моей рубашке. — Парни сказали, что Джоселин не возражала. Ей понравилось, и она просила еще.

— Это ложь, — злюсь я, отталкивая его руку.

— Нет, это правда. И ты бесишься, потому что знаешь, что я не лгу. И потому что чувствуешь то же самое, что она тогда. — Джейс отстраняется, чтобы поставить на пол бокал.

— Нет… — качаю головой, но на самом деле он прав. Мои мысли заблудились за пределами здравого смысла. Я ощущаю сумасшедшее желание и отчаянную потребность. Откуда это взялось? Перед глазами простирается туман, и я вижу только его жадные глаза, блестящие от похоти и насмешки. Он смеется над моими жалкими попытками удержать контроль. Я всхлипываю, когда он берет мои колени ладонями и грубо разводит их, поднимая по бедрам подол юбки. Закусываю губу… и не останавливаю его, потому что потребность сильнее любых причин не делать этого. Стягивает с меня трусики и сует их в мой сжатый кулак.

— Насквозь промокли, детка, — шепчет он, выпрямляясь. Встает на ноги и расстегивает свою рубашку. Я скольжу взглядом по твердым мышцам и бицепсам, умирая от желания прикоснуться, пульсация между ног невыносима и почти болезненна. Краем уплывающего сознания я понимаю, что мое состояние не может быть вызвано естественными причинами. Он встает коленями на край дивана, прямо между моих бесстыдно раздвинутых бедер.

— Расстегни. Сама. Покажи, как ты в этом нуждаешься, — приказывает Джейсон. Он не раз просил о подобном раньше, но сейчас в происходящем есть что-то неправильное, унизительное. Мне не хочется выполнять приказ, но я делаю это. Потребность в удовлетворении безумного желания сильнее доводов разума.

— Ты тоже «такая» девушка, — произносит он, глядя в мои затуманенные глаза, опрокидывая на спину и одним движением бедер входит в меня. Я громко стону, обхватывая его торс ногами, выгибаясь под ним в стремлении слиться воедино. Обнимаю его за плечи, пытаясь привлечь ближе, тянусь к желанным до боли губам, но он отклоняется, грубо обхватывая мою шею одной рукой, прижимая к поверхности дивана. Вторая рука Джейсона сильно впивается в мое бедро, подтягивая ближе. Пальцы проминают мою плоть, и я знаю, что останутся следы. Глубокие и мощные толчки сотрясают мое тело, заставляя ловить воздух пересохшим ртом. Это так сильно, что я кричу, когда дохожу до грани. Он продолжает двигаться, безжалостно, глубоко, грубо. Меня снова несет в пучину похоти, мне мало, я не могу остановиться, не могу насытиться. Это безумие. На долю секунды я встречаю его взгляд и холодею от сквозящей в нем ненависти. Он трахает меня, но только физически, мысленно и морально Джейсон не участвует в процессе. Это часть какого-то нового бредового плана. Мои пальцы вцепляются в его плечо, пытаясь остановить, но он лишь хищно усмехается, вставая на колени, притягивая меня к себе за ягодицы и толкаясь еще глубже. Я закусываю губы до крови, сдерживая крик, когда мое тело выгибается в очередном оргазме. Мне кажется, это длится вечно. Теряю нить времени, почти не различаю окружающие предметы, и даже лицо Джейсона становится расплывчатым пятном. Я слышу его насмешливый смех, когда жалобно скулю, достигая очередного пика. У меня уже нет сил, я полностью вымотана.

— По-моему с тебя хватит, шлюшка, — произносит откуда-то издалека его голос. Я силюсь рассмотреть хоть что-то, но бесполезно. Зрение отказывает, как и способность анализировать происходящий кошмар. Чувствую, как он слезает с меня и скидывает на пол. Я не могу пошевелиться, все тело словно онемело.