— Ты ничего не сделал, — произнесла она спокойно, глядя мне в глаза.

Я ощутил приступ раздражения. Подошел к ней вплотную, поставив стакан на стойку за ее спиной. Приподнял подбородок пальцами, встречая ее уверенный взгляд.

— Почему ты врешь? — мягко спросил я. Она нахмурилась, дернув головой, но я не отпустил, сделав хватку сильнее.

— Я не вру.

— Я читал медицинский отчет. У тебя были сломаны ребра, пальцы, гематомы и ушибы по всему телу. И ты говоришь, что я ничего не сделал?

— Нет, — качнула головой Лекси. — Это сделала я сама.

Я недоверчиво смотрел в ее глаза, ища там свидетельства ее лжи, и не находил. Лекси Памер говорила правду. Мои пальцы зарылись в ее волосы, играя с шелковистыми спутанными прядями.

— Зачем ты это сделала? Я тебя заставил?

— Можно и так сказать. Ты был в отключке. Ничего не соображал. Ты сидел в одной позе часами. Потом резко вставал, начинал ходить из угла в угол, но не глядя на меня, и снова садился на пол или ложился. Это было настолько жутко и страшно, что я обезумела… — голос Лекси дрогнул, когда я коснулся губами ее виска, где пульсировала венка.

— Продолжай, малышка, — шепнул я, кладя руку на ее бедро, чуть ниже свитера.

— Я пыталась до тебя достучаться любыми способами. Я кричала, звала… Иногда ты почти не дышал, и я думала… — Лекси сглотнула, когда моя ладонь поползла выше, скользнув под свитер. — Джейс…

— Продолжай, — властно говорю я, поглаживая ягодицы, как бы вскользь попадая кончиками пальцев за резинку трусиков.

— Я думала, что ты умер, я не понимала, что делаю. Сходила с ума.

— Так боялась потерять меня? — я оторвал губы от ее виска, и заглянул в глаза, увидев в них свое отражение.

— Ты помнишь, как стрелял? — спросила она. Закусив губу, я кивнул. Мы молчали. Я убрал руку из-под ее свитера, и теперь обеими упирался на стойку позади нее. Она была в ловушке, в кольце моих рук.

— Я никогда бы не смог выстрелить в тебя, — наконец, произнес я. — Мы оба сошли с ума в той комнате, Лекс. Я затащил нас туда. Я… Просто я не мог сам… не мог выбраться оттуда. Это моя тюрьма, я не хотел быть там один. Только так я могу объяснить случившееся.

— Когда ты подсыпал в мое вино возбуждающие препараты, когда всячески унижал меня за то, что я испытывала под действием этих самых препаратов… и без них, ты был в своем уме, — голос Лекси дрогнул, и я уперся лбом о ее лоб.

— Нет, малышка. Я был в ярости. Я хотел быть с тобой, вопреки всему, что нас разделяло. А потом отец выдал мне все эти фотографии и лживые отчеты. Мне казалось, что мир рухнул. Понимаешь?

— Ты столько раз изменял мне, — устало проговорила Лекси, закрывая глаза. Я смотрел на ее длинные ресницы, получая невероятный кайф даже от такого минимального контакта.

— Это было несерьезно. С ничего не значащими для меня женщинами. Ты никогда не будешь чьей-то еще, детка. Я чуть не умер, когда ненадолго поверил, что ты вышла замуж за Купера, и это ты та жена, которая рожает.

— А если бы это было так? — она неожиданно открыла глаза, вопросительно глядя мне прямо в душу.

— Я не знаю. Не знаю, Лекс, — искренне ответил я. — Если бы увидел тебя, то меня бы ничто не остановило. Ни муж, ни дети.

— И ты бы простил… хотя, о чем говорю, что прощать…

— Нет, — обхватив ее лицо ладонями, твердо и непоколебимо ответил я. Внутри снова разгоралась ярость. — Никогда бы не простил. Только не Купера.

— А если я скажу, что спала с ним? Что у нас все было, и я продолжаю это делать? — ее взгляд сканирует меня, как хренов лазер. Я слишком сильно сжимаю ее лицо, когда до меня доходит смысл ее слов. Всего лишь блеф… Или нет?

— Это неправда, — говорю я, прищурившись. Лекси улыбается коварной улыбкой.

— Ты никогда не узнаешь наверняка, не так ли? Что если «да», Джейс, и я действительно стала такой сукой, которая трахается с женатыми мужчинами? Ты уедешь в свой оазис лечить дальше свою душу? Или все-таки сделаешь контрольный выстрел?

Я с минуту смотрю на нее, ощущая, как закипающий гнев покатывает к горлу, как пальцы чешутся от желания сдавить посильнее ее точеные скулы, увидеть отражение боли в этих чудесных глазах. Джон был прав, другая часть меня никуда не делась. Мы неразрывно связаны.

— Ни то, ни другое, — произношу я, ослабляя хватку. — Я поверю тому, что говорят твои глаза и мое сердце.

— И что же это, Джейс? — ее голос напряжен.

— Ты моя малышка, и тебе можно верить.

— Ты ошибаешься! — в ее голосе звучит горечь. Боль. Обида. Мое сердце разрывается. Мы сделали это с нами собственными руками. Я сделал. — Я могла, Джейсон. Могла. И ты виноват. Только ты.

— Я знаю. Прости меня, малышка. Я все исправлю, — обещаю горячим шепотом, почти касаясь ее губ.

— Никогда, Доминник. Никогда ты не сможешь ничего исправить, — отчаянно качает головой Лекси, обхватывает ладонями мое лицо, глядя в глаза с отчаянным желанием и затихающим гневом.

— Вернись ко мне, и посмотрим. — Мои ладони скользят по ее спине вниз, сжимают ягодицы, приподнимая, и я вжимаюсь в ее теплое тело с глухим стоном. Я не могу терпеть, мне нужно быть в ней. И это не просто похоть, нечто более мощное, глубинное. Я хочу не физического акта, а слияния, полного, неразрывного. Я хочу ее всю, а на меньшее не согласен, и никогда не был согласен.

— Ты можешь трахнуть меня, Доминник, но это ничего не изменит. — Ее грубые слова только сильнее подстегивают меня. Прелюдия слишком затянулась. На самом деле, я пришел сюда с целью сделать это прямо на пороге, пока она не опомнилась и не захлопнула перед моим носом дверь, но мне повезло больше…

— Давай с чего-то начнем, а потом посмотрим, — хрипло прошептал я, чувствуя, как собственный голос ломается от переполняющего тело болезненного напряжения. — У тебя есть спальня?

— Нет. Я туда не пойду. Мы там спим с Андреа. — Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами, ее дыхание судорожно вырывается из губ. Наклоняюсь и целую ее горячий рот, проникая языком в самую глубь, уверенно и властно, напоминая, как это будет, когда в ней окажется мой член.

— Мне тоже снятся кошмары, Лекс, — признаюсь я, отстраняясь и тяжело дыша. — Я знаю, как нам помочь, детка. — Резко разворачиваю ее спиной к себе. Переплетаю пальцы левой руки с ее пальцами и опираюсь ими о стойку бара. Лекс наклоняется, покорно выгибая спину. Такая знакомая картинка, что в груди появляется щемящее чувство. Я целую ее обнажившееся плечо, ощущая всем телом ее дрожь и нетерпение. Свободной рукой пробираюсь под свитер, и стягиваю трусики вниз… и свитер тоже. Она абсолютно обнажена. Я на мгновение позволяю себе насладиться изгибом ее шеи, длинным и хрупким, тонкой талией, переходящей в округлые бедра, розовой попкой, которую мнут в нетерпении мои ладони. Раздвигаю ее бедра, проникая двумя пальцами во влажное лоно, чувствуя, как подрагивают нежные стенки, горячие и набухшие.

— Господи, Джейсон, — она тихо всхлипывает, пряча лицо за копной волос. — Как ты это делаешь?

— Я еще ничего не делаю, детка, — хрипло выдыхаю я, вытаскивая пальцы и расстегивая ремень на брюках. Мне кажется, проходит целая вечность, пока я справляюсь с ширинкой и джинсами, спуская их вниз. Промокшая под дождем ткань не так легко поддается трясущимся пальцам. Такое ощущение, что это первый секс в моей жизни. Меня трясет, как мальчишку, и я… даже не с первого раза попадаю, куда нужно.

— Похоже, я растерял навык, — вырывается у меня нервный смешок. Лекси вздрагивает, прижимаясь к мне ягодицами и вдруг дергается, как от боли, когда я проникаю в нее глубоким сильным толчком. В глазах темнеет от охватившего удовольствия, просто теряю связь с реальностью, падая в нирвану. Я чувствую только горячие тиски ее тела, которые так туго держат меня, что я готов кончить с первого толчка.

— О, черт. Так туго, — вырывается у меня, когда я толкаюсь снова, и Лекс прогибается, но ее ладонь ложится на мое бедро, удерживая.

— Не так сильно, Джейс. Подожди, — просит она напряженным шепотом. Но я не способен слушать или контролировать себя. Ее пульсирующая плоть сводит меня с ума, скидывает с катушек. Хватаю ее руку, которой она ограничивает мои движения и вытягиваю вперед, удерживая на столешнице. Вдалбливаюсь в нее снова, еще и еще. С губ срываются какие-то первобытные звуки вперемешку с рычанием. Дело не во мне, это она… черт бы ее побрал, она превращает меня в животное. И словно не было трех лет медитаций, мудрых многочасовых бесед с бывшим тибетским монахом, чтения молитв и обращений к Богу. Наматываю ее волосы на кулак, властно прижимая лицом к столешнице. Она всхлипывает, когда я наклоняюсь, целуя ее в закушенные губы, и проникая еще глубже.

— Расслабься, детка, — исступленно шепчу я, ощущая ее напряжение. Ты мокрая, но такая узкая. Черт… Прости, это слишком, но я не могу…

Я чувствую приближение оргазма, но никак не могу отсрочить, переключиться. Я так давно не трахал это божественное тело. Я дорвался и теперь не могу остановиться. Усиливаю толчки, думая только о том, что вот-вот, она рядом эта грань, врата в рай. Все тело охватывает предчувствием невероятного кайфа.

— Боже, да… — рычу я, ощущая, как горячая всепоглощающая крышесносная волна оргазма накрывает меня, фокусируясь в паху, готовясь выплеснуться наружу. Лекси внезапно ударяет меня по ягодицам. Я даже не заметил, как она вырвала руку из моей железной хватки.

— Не в меня, Доминник, — кричит она, и на последней секунде успеваю, чудом услышав ее.

— Черт побери, Лекс. Мне бы хотелось внутри. — Содрогаясь всем телом, обхватываю ладонью член, сжимая у основания и с рыком удовлетворения кончаю прямо на пол. Малышка вырывается из моих рук, и я не в силах удерживать ее. Задыхаюсь, как после многочасовой пробежки. Разворачиваясь, она с размаху бьет меня по лицу.

— Какого хрена! — рычу, я, перехватывая руку, когда она замахивается повторно. — Ты спятила, детка?

— Засунь свои обещания в жопу, урод, — яростно шипит на меня эта дикая кошка. До меня начинает смутно доходить, что я слегка переборщил. — Ты такой же эгоист, как и был раньше. — Она дергается в моих руках, пытаясь освободиться, забыв, что подобные игры очень быстро заведут меня на второй раунд. Я сжимаю ее бедра своими, заломив руки за спину. Не сильно, но так, чтобы она не могла нанести мне новых побоев. — Я теперь неделю сидеть не смогу. И ты снова не предохраняешься.

— Прости, детка. Я просто потерял контроль. Ты ощущалась так невероятно. У меня крышу снесло. Не такой уж я и эгоист. — Криво усмехнувшись, наклонился, с силой целуя ее в губы. — Ты уже кончила сегодня дважды.

— Не сравнивай! — укусив мою губу до крови, яростно проговорила Лекси. — Если бы я могла засунуть в тебя огромный стержень и вращать им там, ты бы понял…

— Огромный стержень? — хохотнул я. — Спасибо. Мне приятно такое сравнение. Но, так называемый огромный стержень, бывал неоднократно и в более узких местах твоего тела, и ты не жаловалась.

— Потому что у меня не было трехлетнего воздержания, придурок, — выпалила Лекси.

Ухмылка сползает с моих губ, и я сначала недоверчиво, потом изумленно смотрю в ее глаза, полыхающие обидой и болью. Я снова накосячил…

— Что смотришь? Думаешь, что все такие похотливые животные, как ты? — с горечью спрашивает Лекси. — Ты вряд ли воздерживался даже месяц.

— Я мужчина, Лекс, — мрачно сообщаю я, отпуская ее. Натягиваю джинсы, застегиваю ширинку, кнопку, ремень… — Мы устроены иначе.

— Как удобно, — голос Лекси предательски дрожит. Она поднимает с пола свой многострадальный свитер, прижимая к груди. — Значит, ты делал это, да? Трахался напропалую, пока я тут пыталась выжить после полного разгрома, который ты учинил в моей жизни? И ещё смел что-то говорить про Купера. Какой же ты лицемерный, Джейсон.

— Я тоже пытался выжить, — подняв голову, смотрю в ее блестящие от слез глаза. — Как мог. Как умел.

— Конечно, ты только это и умеешь. Пихать свой член в первую попавшуюся…

— Прекрати. — Хватаю ее за плечи, тихонько встряхивая. Смотрю, пытаясь вложить во взгляд все свое сожаление и любовь. — Что мы делаем? Я не хочу ругаться с тобой. Прости, что был груб, но я дорвался до тебя. Не смог остановится. Больше такого не повторится. Я обещаю. — Пронзительно смотрю в ее глаза, улавливая в них смятение и желание верить. Быстро целую в припухшие губы. — Прими душ и оденься. Мы уходим.

— Куда? — как-то отрешенно спрашивает Лекси.

— Ужинать. Я подожду тебя в машине на стоянке. Черный «Форд», номер 321. И убери тут немного, а то уже поздно. Вдруг родители нагрянут…

— «Форд»? — она насмешливо приподнимает брови.

— Я же говорил, что мне больше нечего тебе предложить, кроме меня самого вместе с моими тараканами. — Поднимаю с пола влажную футболку и натягиваю на себя.