Алекс Джиллиан - Офсайд (СИ)

— Вранье, — качает головой Мик и вместо физиономии Джейсона, лупит по стене дома.

— Нет. Мик, Джейс говорит правду. Мы… Я просто влюбилась. Голову потеряла. так бывает.

— Ты никогда о нас не забывала, — печально качает головой Лаура. Мик выглядит так, словно ему дали под дых.

— И я не забывала, мама, — с болью в голосе прошептала Лекси. Они не должны узнать правду. Никогда. Но это невыносимо. Видеть их. так больно и радостно. И стыдно. Она больше не чувствовала себя достойной их любви и уважения. — Нам нужно ехать. Да, Джейс?

Он прищурил глаза, вглядываясь в нее, врезаясь без спросу, взламывая потайные замки, вскрывая коды.

— Да. Пора, милая, — кивает он, и наклоняется, чтобы поцеловать ее, но не так, как наедине. Показательно нежно. Романтично. Чувственно. Это для мамы.

И для Мика. НО больше для мамы.

— Ты не дождешься отца? Даже чаю не выпьете? — растерянно проговорила Лаура.

— Джейсон — он очень востребованный человек. Мы должны быть в другом месте через час. Я ему обещала. Я позвоню. Мы приедем. Скоро.

Лекси порывисто обнимает мать, смотрит на Мика, который демонстративно взмахивает руками, как бы говоря, что не верит во весь этот маскарад и не собирается участвовать.

Уже на пороге Лекси останавливается. Отдает сумочку матери. Если достать деньги, она ни за что не возьмет.

— Это Андреа от меня, — она быстро выходит, утаскивая за собой Джейсона. Дверь с грохотом захлопывается. теперь уже Джейс тащит ее в лифт. Она ничего не соображает, пребывая в шоке от встречи с родителями, от навалившихся эмоций.

Джейс прижимает ее к стене лифта, его губы впечатываются в ее дрожащий рот, и он целует ее так, как хотел бы поцеловать в коридоре ее вонючей кладовки, которую она называет домом, но не осмелился из-за ее матери. Просовывает язык внутрь ее рта, вдавливаясь пахом в нежные бедра, ударом ладони нажимает на кнопку стоп, останавливая лифт. Его колбасит, как в лихорадке, и если он ее отрахает, то убьет. Это холеный подонок прикасался к ней. Внутри росла дикая безумная ярость и похоть, разрывающая на части. До тряски хотелось оказаться внутри этого тела, принадлежащего ему со всеми потрохами.

— Нет, Джейс, нет, — отворачиваясь от его губ, сопротивляется Лекси. Он сжимает ее лицо, обездвиживая ее тело своим.

— Сука, для меня не существует слова «нет». ты поняла? — шипит он, раздвигая ее ноги бедром, потираясь каменной эрекцией о ее промежность, тяжело дыша и лапая ее грудь. Как какой-то подросток. Он сам не понимал, какие черти в него вселились. Девушка кивает, уставившись на него.

— Здесь грязно и воняет, Джейс, — делает она ещё одну попытку обратиться к его здравому смыслу, Он рывком разворачивает девушку спиной к себе, грубо наклоняя вперед, и расстегивая ее брюки и опуская вниз, вместе с трусиками.

— Мне похуй, — рычит он, дергая ширинку вниз, и спуская джинсы. Он толкается в узкое лоно, ощущая, как волна удовольствия укутывает все тело. — Да, блядь. Вот так. Чувствуешь, кто тебя трахает, сучка? Запомни. Это буду я. Всегда я.

Лекси закусывает губы, сдерживая рыдания. Она слышит его хриплые стоны, пошлые ругательства в ее адрес и шлепки кожи о кожу, как в трансовом сне. Ей удается отключиться от происходящего. Даже не чувствовать боль. Совсем ничего не чувствовать. Ее разум сильнее и мудрее сердца, он блокирует стыд, боль, жалость к себе… Все это кончится. Нужно просто пережить.

Уже оказавшись в машине, Лекси позволила своим эмоциям вернуться. Ее раздирала душевная боль, похлеще той, которую она испытывала в первые дни появления в резиденции семьи Доминник. Позволив ей увидеть кусочек доброго Джейсона всего лишь на короткий промежуток времени, он с какой-то звериной жестокостью снова толкнул ее в бездну ужаса. Он опять ее ненавидел, а она не понимала за что.

— Скажи, ты болен? У тебя есть какой-то диагноз? — спросила она, потирая запястье, на котором уже выступили синяки. Джейс отвернулся, и она видела только его затылок. Судя по всему, разговор не клеился. — Я заметила шрамы на руках. ты резал себе вены? Скажи хоть что-нибудь? Я сойду с ума, если ты не остановишься, — она ожесточенно схватила его за рукав футболки, пытаясь заставить посмотреть на себя. Он спокойно, но уверенно отстранил ее от себя, толкая на другую сторону сиденья.

— Я не хочу, чтобы ты общалась с Миком Купером до истечения срока нашего соглашения, — не поворачивая головы, произнес он. До жути спокойный голос. Словно не было этого приступа бешенства в лифте десять минут назад.

— Почему? — скрестив руки на груди, требовательно спросила Лекси.

— Я так хочу. Не провоцируй, Мария, — это уже просьба. Он закрывает глаза, трет переносицу большим и указательным пальцами, потом массирует виски.

— Он мой друг. Просто друг, который беспокоился обо мне. Мы даже не целовались ни разу. Мне и в голову такая мысль не приходила.

— Если это так, то зачем оправдываешься? Или думаешь, что я дурак? — Джейс открывает глаза. Смотрит на нее пристально, твердо, но без агрессии. Он выпустил пар. Ублюдок. — Он присосался к тебе, как пиявка. Наверно, это было достаточно близко, чтобы ты почувствовала, что у него стоит? Как давно он мечтает засадить своей подружке?

— Не нужно всех равнять по себе, Джейсон.

— Так я и не мечтаю. Кому хочу, тому и засаживаю.

— Есть, чем гордиться, — ухмыльнулась Лекси, — только иногда нужно у партнерши спрашивать, хочет ли она.

— Если партнерше уплачено, то ее желания можно не учитывать, — небрежно повел плечами Джейсон. Лекси нахмурившись, долго и внимательно изучала его непроницаемое лицо. Потом подняла руки ладонями вверх, изображая капитуляцию, и отвернулась.

— Мне больше нечего тебе сказать, Джейсон Доминник. Я устала от тебя.

— Придется терпеть, дорогая Александра, — равнодушно парирует Джейсон. — Нужно заехать и пожрать чего-нибудь. Я чертовски проголодался. том, отвези нас в «Массимо». Убью за порцию спагетти с пастой от Мартина. Детка, ты должна это попробовать.

И все. Вот так просто, словно … Лекси пыталась дышать спокойно, чтобы не сорваться в истерику. Этот человек за гранью нормального мира. Настолько эгоистичная, самоуверенная, психованная скотина встречалась ей впервые. тронутый на всю голову.

Если есть принцы на белых конях из сказки, то этот… сукин сын на адской псине из ночных кошмаров. Но в глубине сердца каждой девочке хочется верить, что именно она разбудит чудовище. такое глупое, рискованное для жизни заблуждение.

Джейсон не дал ей продохнуть, не оставил в покое. Потащил в итальянский ресторан, где заставил ей, танцевать, вести беседы, а точнее, слушать его и о нем. Лекси смотрела на его красивое лицо, на атлетическую фигуру и голливудскую улыбку, пристально, оценивающее, изучая каждую деталь, черту. Она искала признаки душевной болезни или другие отклонения. Неужели его проблема только в эгоизме и избалованности?

— Почему тебе так не нравится имя Мария? — отвлекая девушку от мыслей о его психическом состоянии, задумчиво спрашивает Джейс, потирая губы указательным пальцем руки. Она посмотрела на его длинные пальцы и ухоженные ногти и дорогие часы на запястье. Он уже насытился обедом, как и Лекси, выглядел довольным и умиротворенным. Безопасным. Хотя последнее впечатление обманчиво. Женщины в ресторане смотрели на него, часто, находя его привлекательным, сексуальным. Лекси замечала все эти взгляды, а он нет. Словно для него не было в этом зале людей. Ни одного. только он. И она. Ее он видел.

— С чего ты взял, что не нравится? — спросила девушка. — Я могу выпить вина?

Она взглядом указала на наполненный бокал. Подарок от повара для Джейсона и его дамы.

— Да, сегодня можно. тебе необходимо снять стресс, — великодушно позволил он. Лекси хотелось запустить в него пустой тарелкой, но она сдержалась. Даже улыбнулась.

— День был сложным. ты прав, — кивнула она.

— И поэтому сегодня ночью ты будешь просто спать. Я тебя не трону.

— Я потрясена твоей добротой, — усмехнулась девушка, пригубив из бокала.

— Не дерзи. так что с именем?

— Ничего. — Лекси пожала плечами. — Просто так привыкла. Мария только для самых близких. Для родителей и сестры. В Пакистане, в нашем небольшом районе мы были на виду — единственные католики среди мусульман. В городе даже церкви не было, одни мечети. К маме все время на улице приставали. Улюлюкали. Она даже платок потом носить начала. Мы всегда были чужими. Везде. Наверно, я ещё в детстве придумала такой способ отгораживания. Дома — Мария. В школе и для знакомых со двора — Лекси, Александра. И когда пакистанские мальчишки, да и девчонки тоже, дергали мои волосы и тыкали в глаза, кричали или кидали камнями, я реагировала проще, словно это не со мной происходит.

— Почему эти придурки обижали тебя? — нахмурился Джейсон, — ты же выросла там и родилась.

— Да. Родилась. Но ты знаешь, какая обстановка в последнее время на востоке. Белокожие католики среди агрессивно настроенных исламистов. Это сложно объяснить даже сейчас. Я могла прожить там до старости, но не стала бы своей. И никогда бы мы не поняли друг друга. Дело не в религии. У нас разное сознание, взгляды на мир. Это заложено генетически.

— Я, вообще, не понимаю, зачем твоих родственников понесло туда. — Джейсон щелкнул пальцами официанту, сделав жест рукой, который его спутнице ни о чем не сказал, а вот официант понял. И принес пачку сигарет и зажигалку.

— Ты куришь? — удивленно спросила Лекси, когда Джейсон взял сигарету и прикурил.

— Я много чего делаю, детка. Но держу себя в рамках. Сегодня можно расслабиться. так как ты оказалась в Пакистане?

— Я там родилась. тебе действительно интересно?

— Зачем бы я спрашивал? Я похож на парня, который ведет вежливые беседы на свидании с девушкой?

— А мы на свидании? — усмехнулась Лекси.

— Я — да, а ты не знаю, — рассмеялся.

— Мой дед бы выучился на врача в Румынии. Опыта не было. В местные больницы особо не звали. Предложили вакансию в Пакистане. Какие-то старые знакомые родственников предложили. Вот он туда и рванул. Вместе с молодой женой. И остался. Детей родили, обустроились.

— Детей? У тебя есть дяди и тети?

— Да. тетя Ана. Она там осталась. Вышла замуж за Ахмеда. А папа не захотел жениться на местной, по объявлению познакомился с мамой, ее семья тоже переехала из Румынии. Я думаю, что они очень любят друг друга. Странно, что по объявлению, оказывается, можно найти свою судьбу.

— Ясно. тебя бы тоже выдали за какого-нибудь Ахмеда, — выпуская облако дыма, Джейсон стряхнул пепел и опрокинул в себя рюмку текилы. А потом ещё и глоток вина из бокала. — Наверно, уже родила бы троих детишек, как минимум, растолстела, варила бы плов и ублажала своего мусульманина, когда ему приспичит.

— Тебя это заводит, да?

— Меня от этого тошнит, — тяжелый взгляд прямо в сердце. только он умеет так смотреть, словно стреляя на поражение. тушит сигарету в пепельнице. Снова пьет. текила, вино. И в обратном порядке. Псих.

— Хочешь напиться? — спокойно спрашивает Лекси, наблюдая за его действиями.

— Не дождешься. ты летишь со мной в Барселону послезавтра. Я говорил?

— Нет, — она удивленно смотрит на него. — Зачем? Что я там буду делать?

— Спать со мной. Что еще ты можешь делать, Лекси?

— Значит — Лекси?

— Ну, я же не твоя семья. Не хочу претендовать на что-то большее.

— Я привыкла, что ты меня так называешь.

— Я больше не хочу, — холодный ответ.

Девушка кивает. Она расстроена, но тщательно скрывает это.

— Я могу звонить родителям с телефона, который ты мне купил?

— Родителям — да. Мику Куперу— нет.

— Ты ревнуешь?

Вопрос срывается с губ быстрее, чем она успевает подумать. Застывает под колючим взглядом Джейсона. Он смотрит на ее губы, и вниз…

— Наверное… да, — задумчиво произносит он, словно сам еще для себя не решил. — Я давно такого не испытывал. Мы все тут слегка полигамны, — он обводит взглядом огромный шикарный зал ресторана. — Все эти закрытые клубы, свингеры, свободные отношения развращают очень быстро. Я все перепробовал. И делиться бабой для меня не проблема последние лет пять точно.