— Три. Я знала его два дня до, того как мы стали заниматься сексом, и он умолчал он наличии жены. И я даже не подозревала. Он всегда так набрасывался на меня, словно каждая минута без меня была годом.

— И ты давала ему? Раздвигала свои ножки и подставляла мокрую дырочку?

— Прекрати, это гадко. … Ох, так хорошо. Еще, Джейс…

— Я так и знал, что ты маленькая потаскушка, которая строит из себя недотрогу, — хрипло выдохнул Джейсон, наблюдая, как ее тело выгибает дугой, достигнув кульминации.

Очнувшись из плена удовольствий, Лекси повернула голову, чтобы посмотреть на Джейсона. Он лежал на спине и задумчиво смотрел в потолок. Его идеальный профиль был напряжен. Никому и них и в голову не пришло прикрыться.

— Почему ты так сказал? — обиженно спросила Лекси. Джейсон сдвинул брови, словно пытаясь вспомнить, о чем речь, чувственные губы дрогнули в подобии улыбки.

— Это часть игры. Не бери в голову. Не обижайся на то, что я говорю во время секса. Просто слова. Кстати, ты мне дашь адрес этого урода, и я его пристрелю. И остальных тоже. Никто не может прикасаться к моей малышке, кроме меня, — совершенно серьезно произносит Джейсон. — Даже, если это было до меня. Я отрежу их члены и скормлю собакам.

— Не смешно, — нахмурилась Лекси. Джейсон повернул голову. Черные выразительнее глаза с длинными ресницами охватили ее всю с головы до ног и погрузились в созерцание… потолка. Снова. Лекси чувствует, как в груди нарастает боль. Он снова это делает. Отстраняется после того, как получив свое. Каждый раз так происходит. У него проблемы с эмоциональными проявлениями чувств. Лекси не сомневается, что Джейсон намеренно создает послетраховую дистанцию, демонстрируя — это предел, все, что он способен дать. Она смотрит на его красивые губы, которые вызывают не меньше вожделения, чем спортивное тело. Эти губы творят чудеса легко и уверенно, так горячо и страстно, нежно и грубо.

Эти губы способны убить.

Протягивая руку, она проводит кончиками пальцев их контур, приручая… Джейсон вздрагивает и встречает ее взгляд. Удивление. И что-то еще… Сильное. Как страсть. Почти, как любовь.

Лекси ощущает острую потребность прикоснуться. Сейчас. Не только к губам, но и к сердцу. Пробудить Кая. Отогреть.

— Ты, правда, играл на скрипке? — спрашивает Лекси. Она замирает в ожидании ответа. Взгляд скользит по накачанным, бугрящимся от мускулов рукам. Неужели когда-то они держали скрипку?

— Говорят, что да, — Джейсон снова смотрит в потолок. А потом и вовсе закрывает глаза.

— А ты не помнишь?

— Я ничего не помню до шести лет, — отзывается Джейсон. Лекси двигается ближе к нему, ложится на его мощную грудь, прижимается щекой, слушая, как колотится его сердце. Очень сильно. Он взволнован.

— Почему?

— Отец говорит, что так на меня повлияла смерть мамы. Память заблокировал воспоминания о ней, а заодно и все остальные, чтобы оградить меня от страданий и боли. Поэтому ты не очень доверяй его россказням о том, что я пел в хоре и играл на скрипке. Я помню только футбол.

Лекси не стала развеивать предположение Джейса о том, что про скрипку ей сказал Пол.

— Наверное, ты очень ее любил. Мне так жаль. — Лекси поцеловала его в плечо, и Джейсон мягко обнял ее руками, зарываясь пальцами в водопад ее волос. Это было приятно, и нежно. И так необычно… Чувственно.

— Не о чем жалеть. Я не помню ее. Совсем. Смотрю на фото и ничего не чувствую. Брайану было пять, но он помнит все. С ним не случилось никакой амнезии. Знаешь, когда мне было шестнадцать, я вбил себе в голову, что меня усыновили и именно поэтому я не помню, что было до шести лет. Я даже хотел этого. В восемнадцать лет не выдержал и сделал тест ДНК. Увы, Пол — мой биологический отец.

— У вас сложные отношения? Он плохо к тебе относился? — Лекси подняла голову, и их взгляды встретились. Джейсон снисходительно и немного печально усмехнулся.

— Детка, я почти уверен, что ты придумала новую версию о моем тяжелом прошлом, повлиявшем на меня настоящего губительным образом. Пойми, Лекси, нет никакого тяжелого прошлого. Я просто рос избалованным ребенком. Отец любил меня больше остальных сыновей, и позволял все. Абсолютно все, что и делает до сих пор. А меня это бесит. Иногда я его почти ненавижу. Чем больше он старается мне угодить, тем сильнее пропасть и отчуждение. Не понимаю, в чем дело. Поэтому я никогда не заведу детей. Они не оправдывают надежд, никогда не бывают благодарны.

— Ты просто ещё не встретил женщину, от которой тебе захотелось бы иметь детей. такой день настанет, и ты вспомнишь обо мне. точнее о том, что я тебе сказала, — мягко произнесла Лекси, немного смутившись. — А когда появятся дети, ты по-другому взглянешь на своего отца, и вы сможете найти общий язык.

— Ты такая… — Джейсон провел большим пальцем по ее губам. — Оптимистка. Что я буду делать без тебя?

— Проведешь конкурсный отбор, — натянуто пошутила Лекси.

— Не хочу пока даже задумываться об этом. Моя малышка сейчас со мной. Вся моя с головы до розовых пяточек. — Джейсон улыбнулся, в глазах его плясали озорные чертики. — Куда мы катимся, Лекси? Почему я чувствую с тобой то, что никогда не чувствовал с другими?

— Я не профи, как сказала Майли. Может, тебе нравится меня портить? Или мучить?

— Я говорю не о сексе. Хотя от секса с тобой у меня крышу сносит, и он, несомненно, важен для меня. Но это не все, что меня волнует, — сердито сморщился Джейсон, — ты заставляешь мое сердце биться иначе, — обхватывая ее запястье он кладет ладонь Лекси себе на грудь. — Меня это бесит. Я привык все контролировать. А сейчас не могу. Боюсь, что мои чувства не принесут ничего хорошего ни тебе, ни мне. Даже в стабильном состоянии я могу быть опасным. С тобой же о контроле, вообще, речи не идет. Луис прав, я веду себя, как идиот. И ничего не могу с этим поделать.

Лекси, молчаливо, всматривается в красивые черты Джейсона Доминника. В другой истории и с другим мужчиной, подобные признания польстили бы ей или порадовали, но не с Джейсом. И этому есть тысячи причин.

— Ты думаешь, что влюблен в меня? — тихо спросила она. Джейсон обхватил ладонями ее лицо, всматриваясь в голубые глаза.

— Они, как небо, Лекси, — прошептал он, — твои глаза. Фантастические. Это они меня уничтожили. И мой ответ — да. Я думаю, что влюблен. И совру, если скажу, что рад этому. И совру, если скажу, что не буду бороться с этим. И совру, если скажу, что мне нужен этот геморрой с чувствами. А сейчас я не могу. Не могу от тебя оторваться, — его губы накрывают губы Лекси. Он властно и яростно врывается языком в ее нежный рот, выпивая дыхание.


Спустя какое-то время Джейсон все-таки удовлетворяет свой неуемный сексуальный аппетит, и, приняв душ в одиночестве, заваливается в кровать, пытаясь растормошить Лекси.

— Откуда в тебе столько энергии? — сонно хлопая ресницами, спрашивает она, отворачиваясь от него подальше.

— Я бы не отказался от пробежки, но ты вижу — против. Я с малых лет интенсивно тренируюсь. Я иначе не могу, не умею. Мой организм привык пахать. Если я хоть раз позволю себе сдуться, то можно распрощаться с карьерой и спортом.

— Я тебе завидую, — выдохнула Лекси, пряча нос в подушку.

— Да, еще бы. Поменьше валяйся, Лекси. И тебе нужно начать тренироваться. ты немного поправилась.

— Я не жирная! Как ты можешь такое говорить, вообще! — возмутилась Александра, резко проснувшись. Она села, яростно испепеляя взглядом смеющегося Джейсона, — ты специально? — доходит до нее. — Ты засранец, Джейс.

— А просто хочу, чтобы мы встали и немного прогулялись. — Джейс протянул руку и взъерошил ее волосы. — Поужинали, набрались сил, потом вернулись домой, совсем чуть-чуть позанимались развратом и легли спать. Как тебе план?

— Отличный, кроме пункта с развратом.

— Не, без него никак.

— Ну, тогда хотя бы не развратом, а чем-то традиционным.

— Если ты попросишь… Очень хорошо и громко попросишь, то я об этом подумаю.

— Джейс! — возмущенно покачала головой Лекси. — Можно, кое о чем попросить?

— Ты хочешь пропустить прогулку и ужин и сразу перейти к делу? Прости, но я пока не в форме. Мне нужна перезагрузка, — он снова смеется. Лекси хмурится, когда ее сердце пропускает удары. Нельзя любоваться им, нельзя верить ему. Нельзя привыкать…

— Я серьезно. ты мог бы больше не заставлять рассказывать меня о прошлых отношениях? Это немножко дико. Я этого не понимаю.

— Но ты тоже заводишься. Забей на все свои комплексы и просто делай так, как я говорю. Я плохому не научу, — еще один взрыв хохота. Лекси легонько стукает его ладошкой по плечу.

— Ты хорошему не научишь. И хватит надо мной смеяться.

— Я не смеюсь над тобой, Лекси. Это эмоции. Положительные. Мне хорошо, и я хочу улыбаться, что в этом плохого?

— А когда тебе будет плохо, ты снова оттаскаешь меня за волосы?

— Я оттаскаю тебя за волосы и исполосую эту маленькую попку ремнем в любом настроении, — с томной улыбкой обещает Джейсон.

Они оба вздрагивают, когда внизу неожиданно громко хлопает дверь. Нервный стук каблуков, какой-то непонятный грохот. Словно кто-то бросается вещами.

Лекси и Джейс переглянулись.

— Майли, — произнесла Александра. — И она в ярости. тебе нужно поговорить с ней.

— Мне не нужно, — упрямо отчеканил Джейсон, поворачиваясь на спину. Лекси невольно скользит взглядом по его сногсшибательному прессу и мощным плечам, и одергивает себя, отворачиваясь.

— Ты хотел прогуляться и поесть, Джейс. Сходи с Майли на эту вечеринку, чтобы никто больше не возмущался. Майли успокоиться и Луис от тебя отстанет.

Джейс резко поворачивает голову, изумленно уставившись на Лекси.

— Ты хочешь, чтобы я пошел с Майли?

— А что в этом такого? — Лекси пожала плечами. — Первый раз, что ли. тем более, у вас есть взаимные обязательства.

— Ты хоть понимаешь, что творится на этих вечеринках, когда двери для прессы закрываются? — холодно спрашивает Джейсон.

— Тебя никто не заставляет делать то, чего ты не хочешь, — сухо произнесла Александра. Она встала, заворачиваясь в простынь. — Не пойми меня неправильно, Джейс. Я не хочу быть яблоком раздора. Мне не нравится, как смотрят на меня твои друзья, менеджер, тренер, твоя подружка. Мне хватает собственных проблем и переживаний, чтобы думать еще и об этом.

— То есть ты не против, если мы пойдем с Майли и оторвемся на вечеринке? — прищурив глаза, сдержанно спросил Джейсон. Он тоже встал и уже надевал джинсы. — Отлично.

— Почему ты злишься?

— Не знаю. Не знаю, черт побери. Но я просто в бешенстве. Когда узнаю, я поставлю тебя в известность. Хорошо?

— Джейс. — Лекси протянула руку, желая дотронуться до него, успокоить, но он резко уклонился и, обойдя ее, направился к двери.

— Не жди меня рано, детка, — бросил он, хлопнув дверью.

— Джейс, не дури, у тебя игра завтра! — крикнула вдогонку Лекси.

— Ты… — он вернулся, свирепо посмотрел на нее, тыча пальцем, — ты мне не чертова мамочка. Поняла?

И дверь снова хлопнула.

— Как все сложно, — выдохнула Лекси, направляясь в душ. — О, боже… — простонала она, увидев свое отражение в зеркале. — Краше в гроб кладут.

Она не помнила, даже не почувствовала, погруженная в экстаз, как появились новые синяки на ее теле. Джейс держал ее, временами слишком крепко, направляя или удерживая, но на этом все и ограничивалось. Ягодицы с множественными синими отпечатками ее не волновали, потому что под одеждой никто ничего не увидит. Но пристрастие Джейсона к засосам на шее и плечах необходимо обсудить. На улице лето, и как ей прятать эти фиолетовые отметины его страсти? И руки тоже… Вытянув правую руку, она рассматривала многочисленные синяки от пальцев Джейсона на запястье и предплечье. Фиолетовое пятно на внутренней стороне бедра… Черт, с этим нужно что-то делать. Возможно, дело в ее коже. Бывает такой тип кожи, когда от малейшего нажатия появляются синяки. Но раньше же не было! Один из ее прежних любовников тоже был темпераментным и горячим парнем, но никогда после секса она не выглядела так удручающе. Лекси хмурилась и злилась, понимая, что подобное недопустимо, что поведение Джейса ненормально, неправильно и так продолжаться не может. Невольно вспомнилось жесткое шоу с Лисой и Мэган в зеркальной комнате, свидетелем которого она стала. Джейс разбил Лисе губу, но она восприняла это, как само собой разумеющееся, попросив только выписать чек. И это говорит об одном, для Джейсона подобное поведение — в порядке вещей. Он не чувствует стыда или раскаянья, причиняя боль. Его заводит унижение женщины.