До того момента как она, усевшись на пол в его квартире, не потребовала, чтобы он поговорил с ней по-дружески, Кен Джин не осознавал, каким он был одиноким. Неужели он так отличается от своих соотечественников, что его лучшим другом может быть только белая женщина?

Сам не понимая, зачем он это делает, Кен Джин взял ее за руку. Он, не отрываясь ни на секунду, смотрел на дорогу, но все его мысли были обращены к Шарлотте. Он думал о том, какая у нее мягкая кожа, какие чудесные, с медным отливом волосы. И еще о том, что эта девушка, всего лишь прикоснувшись к нему, сумела завладеть всем его существом, а ее энергия инь чудесным образом перемешалась с его энергией ян. Сплетение их рук было таким же естественным, как воздух. Просто ладонь в ладонь, сердце к сердцу.

– Я буду скучать без тебя, – сказал он, удивившись собственным словам.

– Тебе не придется скучать, если… – твердо произнесла она, сжимая его пальцы. – Если ты…

– Я уже принял решение, – перебил ее Кен Джин. – И давай закончим все эти споры. У нас осталось не так много времени, – он говорил спокойно, но при этом у него бешено колотилось сердце и стучало в висках. Похоже, что его ян совершенно вышло из-под контроля. – Ты поможешь мне сегодня? – спросил он после паузы.

Вопрос Кен Джина насторожил Шарлотту. Он все еще держал Девушку за руку и сразу почувствовал, как ее охватило легкое волнение.

– Конечно, – ответила она. – Что… что я должна…

– Я хочу, чтобы ты помогла мне воткнуть иголки. Шарлотта вздрогнула и выпрямилась, сидя на твердой доске.

Но он не отпустил ее и продолжал крепко сжимать руку.

– Иголки? – спросила она. – Для иглоукалывания?

– Да. Мне самому не дотянуться до некоторых точек, которые находятся на спине. Поэтому я надеюсь на твою помощь…

– Я не знаю, куда их втыкать. – Она была явно растеряна. – Я… я не хочу причинить тебе боль.

– Это почти не больно, – успокоил ее Кен Джин. – И потом, я ведь расскажу тебе, как и что нужно делать.

Шарлотта долго молчала, ни о чем больше не спрашивая его. Кен Джин думал о том, что им скоро придется остановиться на ночлег и ему следует подобрать подходящее место. Хорошо, что погода благоприятствовала путешествию. Прохладный северный воздух был мягким и приятно ласкал кожу.

– Интересно, все китайцы любят причинять себе боль или это ты у нас такой особенный?

Он встрепенулся, но ничего не понял из того, что сказала Шарлотта. Она говорила по-английски, и он мысленно, слово в слово, повторил ее вопрос, пытаясь понять его смысл. Но снова, как и в первый раз, он показался ему каким-то странным и даже немного обидным.

Кен Джин недоуменно смотрел на девушку, а она на него. Это напряженное молчание продолжалось довольно долго. Обычно Шарлотта не могла удержаться и всегда начинала говорить первой. Кен Джин как-то представил ее в роли служанки, подумав о том, какой бы это был кошмар. Но сейчас она просто смотрела на него, слегка склонив голову набок. Со стороны казалось, будто девушка разглядывает какое-то экзотическое насекомое или растение. В конце концов ему пришлось первым нарушить молчание. Когда же Кен Джин заговорил, стало понятно, что он не на шутку разобиделся.

– Мне никогда не доставляло удовольствия причинять кому-нибудь боль.

Она широко открыла от удивления глаза.

– Я имела в виду не других людей, а тебя самого.

– И что?

– Ведь ты втыкаешь иголки себе в живот. Ты хочешь, чтобы тебе отрезали стебель. Ты… Ты восемь лет провел в воздержании, – сказала она, метнув быстрый взгляд на его бедра, и снова подняла голову. – Может быть, ты просто ненавидишь свое тело? – Она пожала плечами. – Подумай об этом.

– Воздержание было необходимо, потому что я готовился стать драконом, – раздраженно произнес он.

Она пожала плечами.

– Возможно. Но ведь многим мужчинам доставляет удовольствие, когда извергается их семя. Насколько я знаю, это приятно.

– Я не из их числа, – сухо ответил Кен Джин. – Я уже объяснил тебе, почему я согласился на это.

– Да, я понимаю. Но все же мужчинам очень трудно сдерживать себя. А случалось ли так, что ты тоже не мог удержаться? Ну, когда ты был с другими женщинами…

– Нет! – сдавленно крикнул он. Это слово буквально вырвалось из его горла. – До встречи с тобой со мной такого не случалось.

– Конечно. И ты втыкаешь иголки в…

– Я не втыкаю иголки в моего дракона, – сказал Кен Джин, переходя на китайский язык. Казалось, что он не говорил, а шипел, но девушку это не испугало.

– Нет, не прямо в него, но достаточно близко от него. Кому же придет в голову втыкать острые иголки в такое место?

– Я таким способом лечился.

Шарлотта едва не подпрыгнула от удивления. Повернувшись к нему, она спросила:

– Лечился? Но от чего?

– От импотенции! – всерьез разозлившись, крикнул он. Она явно не поняла того, что имел в виду Кен Джин, потому что слово, обозначающее этот мужской недуг, по-китайски звучало как «евнух». Это внесло еще большую путаницу в их разговор, и он понял, что ему не избежать объяснений.

– Это когда дракон становится слабым и вялым, – насупившись, сказал он.

Шарлотта снова недоуменно вскинула брови.

– Но ведь не всегда же он слабый? Я сама видела, что…

– Всегда, – выдавил Кен Джин это страшное слово. – Он всегда был слабым.

– Это понятно. Ты имеешь в виду всегда, когда ты не…

– Всегда! – упрямо повторил он. – Именно в этом все дело. Неприятности с драконом начались у меня довольно давно, и с каждым днем он становился все слабее и слабее. А в последний год… – сказал Кен Джин, качая головой, – он вообще стал безжизненным. Просто полное бессилие.

Наконец Шарлотта все поняла и в изумлении уставилась на него, округлив глаза. Кен Джин отвернулся от нее, залившись краской стыда. И тут она рассмеялась. Нет, она не просто смеялась – она громко хохотала, держась за бока. От ее смеха даже птицы испуганно разлетелись в разные стороны, а сама девушка едва не свалилась с повозки. Ее задорный смех напугал осла, и это чересчур спокойное животное недовольно зафыркало и начало нервно махать хвостом.

– Не вижу в этом ничего смешного! – проворчал Кен Джин, когда Шарлотта замолчала, чтобы перевести дыхание.

Но она снова покатилась от хохота. Она смеялась до тех пор, пока окончательно не выбилась из сил. Кен Джин бросал на нее сердитые взгляды, наблюдая за тем, как она вытирает мокрые от слез глаза.

– О, не надо так презрительно смотреть на меня! – воскликнула она в перерыве между приступами смеха. – Я не виновата. Это все ты начал.

– Что я начал? Я просто объяснил тебе, что означает…

– Ты просто нагло врал мне, думая, что я такая глупая и неопытная…

– Я не врал!

Шарлотта мельком посмотрела на него, а потом снова залилась звонким смехом. На этот раз она смеялась довольно долго и весело, не обращая внимания на мрачный вид Кен Джина. Когда же она в конце концов успокоилась, ее слова ничуть не успокоили его.


– А я, честно говоря, думала, что у тебя нет чувства юмора, – сказала девушка.

– Разумеется, оно у меня есть, – недовольно проворчал он. – Но я ваш слуга, а слуги не имеют права шутить и смеяться.

– Не говори чушь. Ты уже не мой слуга, и твоя шутка удалась на славу.

– Я не шутил! – сердито сказал он. Она усмехнулась в ответ.

– Кен Джин, ты не импотент. Я в этом убедилась на собственном опыте. И даже если бы я никогда не имела с тобой дела, то твой… хм… дракон… и его внушительные размеры произвели настоящий фурор среди богатых дам, которых ты посещал.

Он повернулся и в недоумении уставился на нее, не зная, что ответить.

– Да ты просто легендарная личность в Шанхае, – продолжала Шарлотта, повернувшись к нему. Ее глаза светились в лучах заходящего солнца. – Господи, Кен Джин, у тебя вполне боеспособный дракон, да еще таких внушительных размеров. С чего ты взял, что ты… Как ты говорил? Импотент?

До него только сейчас дошло, о чем говорит Шарлотта.

– Легендарная личность?

– Я уже много раз упоминала о том, что ты сумел приобрести определенную репутацию среди, скажем так, заинтересованных дам.

Да, она как-то говорила ему об этом. Но репутацию свою он приобрел благодаря тому, что ублажал женщин, собирая их энергию инь, а не потому, что искусно использовал свой орган. Кен Джин поднял голову и выпрямился.

– Я уверен, что прославился лишь потому, что умел сдерживаться, – собравшись с духом, заявил он и тут же отвернулся. – Но это как раз является следствием того, в каком я был состоянии.

– Это твое состояние мне описывали, как вздыбленный, крепкий и просто невероятных размеров, – парировала она.

Кен Джин нахмурился.

– Крепкий? – удивленно спросил он, пожимая плечами. – Белые женщины всегда преувеличивают.

– Нет, – возразила она. – Нет, они не преувеличивают. Неужели ты забыл, что я тоже видела это своими глазами?

– Но… с тобой все было совсем по-другому, – обиделся он. – Именно поэтому я и решился на такое. Ну, на то, чтобы заниматься с дочерью своего хозяина.

Шарлотта внезапно замолчала, перестав смеяться, и он понял, что обидел ее. Он наклонился к ней, но ему не удалось заглянуть ей в лицо. Девушка повернулась к нему спиной, и он видел только непослушный локон, выбившийся из прически.

– Шар?

– И только по этой причине ты явился в мою спальню? Именно поэтому? Ну… ты понимаешь. Потому что со мной твой дракон становился твердым?

Увидев впереди подходящее место для ночлега, Кен Джин направил туда осла и отвлекся от разговора со своей спутницей. После паузы он продолжил:

– Ты – дочь моего хозяина, и для меня это был большой риск.

– Я знаю, – еле слышно ответила девушка. – Я знаю, что из-за меня ты потерял все, что имел. Но я хочу знать, почему ты на это решился? – спросила она, поворачиваясь к нему. – Почему, Кен Джин? Почему ты пошел на такой риск?

Он с раздражением посмотрел на упрямого осла, который никак не хотел идти в нужную сторону.

– Потому, что только с тобой мой дракон возбуждался и снова становился сильным, Шар. Уже долгое время никому, кроме тебя, не удавалось сделать это. Я уже начал опасаться, что мой дракон навсегда останется вялым и безжизненным.

Наконец осел послушался его, и Кен Джин, облегченно вздохнув, повернулся к Шарлотте. Он увидел, что она сидела, глубоко задумавшись, и смотрела куда-то вдаль.

– Я не понимаю, – произнесла она. – Все женщины, чью энергию инь ты поглощал на протяжении многих лет, говорили…

Он что-то пробормотал и положил поводья.

– Я не знаю, что они там говорили, да мне, честно говоря, это совсем не интересно. Я знаю правду, Шар. Мой дракон был безжизненным стеблем, пока я не встретил тебя, – сказал он, качая головой. – Сначала я думал, что вернул себе былую силу благодаря лечебным процедурам.

– Лечебным процедурам? – переспросила она. – Ты говоришь об иглоукалывании?

– Да. Но вскоре я понял, что к моей энергии кви они не имеют никакого отношения. Это все ты. Твоя энергия так сильна, что смогла даже восполнить мою потерянную энергию ян.

– Моя кви?

– Твоя… Вернее, ты сама.

– И все эти женщины не смогли заставить тебя… Твой дракон не реагировал на них, и ты решил, что стал импотентом.

– Я действительно был импотентом. Я не мог даже раздеться перед ними. А потом ты прикоснулась ко мне, и все вдруг изменилось.

– Этого не может быть.

Не в силах больше говорить, он просто развел руками и вылез из повозки, чтобы скрыть свое замешательство.

– Мужчины не любят обсуждать подобные вещи, Шар, – тихо сказал Кен Джин, а затем выругался себе под нос и начал распрягать осла.

Тем временем Шарлотта тоже выбралась из повозки и попыталась размять ноги, которые затекли от долгого сидения.

– Я просто не могу поверить в то, что это правда, – задумчиво произнесла она, взяв щетку и ведро, чтобы почистить животное.

Кен Джин потратил свои последние деньги на то, чтобы купить все необходимое для их путешествия. Его сердце запело от радости, когда он увидел, с какой готовностью она взялась ухаживать за животным, несмотря на то что это была грязная работа.

Он привязал осла к дереву, и Шарлотта принялась орудовать Щеткой. Затем он расстелил в повозке одеяла и приготовил для них постель. Кен Джин понимал, что она может отказаться разделить с ним это походное ложе, и ничего не имел бы против, если бы ему пришлось спать на земле. Однако он все же надеялся, что ему предложат не делать этого. Он надеялся, что… Шарлотта вдруг подошла к нему. От нее пахло ослиным потом, а ее волосы и руки были в пыли. Девушка очень устала. Он видел ее всю: большие зеленые глаза, в которых отражались последние лучи заходящего солнца, красные влажные губы и золотистые волосы. Но главное – он видел ее простую и чистую душу.