Мэделин Мартин - Огненное сердце

Элеонора вскинула голову, глаза ее вспыхнули.

– Конечно, Гретна-Грин. Деревня как раз рядом с замком.

– Замком?

– Замком Комлонгон. Там хранятся тетради. Ведь вы пришли только из-за этого, верно? Вас всегда интересовали только они.

Тетради. Да, конечно. Волнуясь об Элеоноре, он совсем забыл о них. Она говорила, что оставшиеся дневники находятся в замке в Шотландии. Но пришел он вовсе не за ними, а за Элеонорой.

Она, похоже, сошла с ума. Не желает, чтобы он сдержал данное слово? Предпочитает жить отвергнутой обществом, отказываясь от брака с ним? Но ведь стать его женой – единственный для нее способ спасти репутацию.

Чарльз смотрел на Элеонору с удивлением и, как ей казалось, с нежностью.

– Я не смог защитить вас на балу, позвольте же сейчас поступить как должно.

– Вы не обязаны ничего для меня делать, лорд Чарльз.

Голос ее дрожал. Что такого особенного в этом мужчине, если каждый раз, находясь рядом с ним, она чувствует, как кровь быстрее бежит по венам, а тело наполняется жаром? Он сделал ее жизнь ярче, благодаря ему она узнала, какой может быть живой и радостной.

Элеонора закрыла глаза, желая лишь одного – успокоиться.

– Чарльз, прошу вас, не надо…

Он осторожно взял ее руку и прижал к груди. Не выдержав, Элеонора все же позволила себе посмотреть на него. Какой он статный и красивый! Взгляд этих синих глаз не оставит женщину равнодушной, но подтолкнет к тому, что впоследствии может ее уничтожить.

Будь она хитрее и расчетливее, продала бы ему тетради за внушительную сумму.

Элеонора понимала, что пропала, эти синие глаза завораживали и манили. Глядя в них, она теряла дар речи и способность мыслить здраво.

– Элеонора, – произнес Чарльз, – будьте моей женой. Я делаю это не ради спасения вашей чести, а потому, что мы идеально подходим друг другу. – Он покосился на стоявшую неподалеку Амелию, склонился ближе и добавил: – Во всем.

Элеонора смущенно потупила взгляд. Нельзя отрицать их взаимное влечение. Она не сможет просто существовать, зная, каково наслаждение от близости с любимым мужчиной. Он будет часто уезжать, как и ее отец. Ей придется принять это и ценить каждую возможность быть вместе.

Она должна сделать правильный выбор ради самой себя. Раньше она полагала, что любовь бывает только в сказках, теперь же поняла, что она существует, она так же реальна, как опасность.

– Я согласна, Чарльз, – тихо произнесла Элеонора.

Амелия тихо вскрикнула и зажала рот ладонью. Чарльз вновь покосился на служанку, на этот раз с недовольством, как на нежеланного свидетеля важного момента в жизни.

– Нам придется уехать немедленно. Пока матушка не узнала. Амелия, немедленно упакуй мои вещи.

– И побыстрее, – добавил Чарльз. – Ваш дворецкий непременно отправит сюда людей или сам явится с оружием.

Элеонора указала горничной на два платья, которые следовало положить, и вновь повернулась к Чарльзу:

– Что вы сделали с Эдмондсом?

– Запер в комнате. Я был вынужден: он сражался, как лев, не давал мне пройти.

Элеонора поднесла руку к лицу и принялась тереть пальцами переносицу, невольно вспомнив, что так часто делал отец.

– Значит, вы заперли Эдмондса?

– Да, полагаю, в библиотеке. Мне надо было вас увидеть. Я принесу ему извинения и выплачу компенсацию.

Элеоноре было приятно, что Эдмондс защищал ее. Она решила, что обязательно лично его поблагодарит за преданность, когда они вернутся в Лондон.

Душа ее ликовала, радость рвалась наружу, несмотря на попытки это скрыть. В следующий раз она приедет в Лондон герцогиней.

– Надеюсь, значительную, – серьезным тоном произнесла она и посмотрела на Чарльза. – Его храбрость достойна похвалы.

К счастью, в коридоре и на лестнице никого не было – путь свободен. Вещи собраны, записка матери написана. Элеонора и Чарльз сбежали вниз и покинули дом никем не замеченными.

Скоро они станут супругами. Наконец их с мамой финансовые проблемы будут решены.

Они забрали вещи Чарльза из Сомерсвилл-Холл, и теперь оставалось сделать последнюю остановку – в доме Шарлотты.

– Нам нужен второй свидетель, помимо Томаса, – объяснил свое решение Чарльз. – Вы со мной согласны? – Он протянул Элеоноре руку.

Она вложила в нее свою и улыбнулась:

– Разумеется.

Лотти встала при их появлении в гостиной. На ней было красивое красное платье, но вырез, по мнению Чарльза, слишком откровенный. Волосы уложены на одну сторону, глаза подведены черным, что делало образ драматическим, хотя и соблазнительным. Впрочем, сейчас его заботило совсем другое.

Лотти бросилась к Элеоноре и крепко обняла.

– Ах, леди Элеонора, я так расстроена тем, что произошло на балу у Кентербери.

Лотти действительно выглядела взволнованной. Тени под глазами говорили о плохом сне, при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что и румянец на щеках появился благодаря косметике, а не хорошему самочувствию.

Неудивительно, что Лотти переживает за Элеонору, – она воспринимает ее провал как личную неудачу. К тому же это означало, что ей не удастся изменить жизнь и придется вернуться к прежнему занятию.

Оглядев гостей, Лотти прищурилась:

– А по какой причине вы прибыли сюда вдвоем?

– Нам нужен второй свидетель. Для заключения брака.

– Ясно. – Лицо ее оставалось невозмутимым, но почти сразу на нем расцвела широкая улыбка. – Поздравляю с предстоящей свадьбой. Рада за вас обоих.

– Мы уедем сразу же, как только ты соберешь вещи, – продолжал Чарльз. – Свадьба состоится в Гретна-Грин.

– Пожалуйста, соглашайтесь, – с мольбой произнесла Элеонора. – Несколько дней проведем в замке Комлонгон, он совсем рядом. Сможем отдохнуть от злых языков, насладиться покоем.

Лотти кивнула, чуть растянула губы в улыбке и перевела серьезный взгляд на Чарльза:

– Могу я поговорить с тобой наедине в библиотеке?

Тот повернулся к Элеоноре.

– Не беспокойтесь, – произнесла та, – у меня как раз будет время взглянуть на очаровательных котят. Они ведь еще здесь?

– Не сомневаюсь, им тоже будет приятно с вами пообщаться, – заверила Лотти. – Они уже достаточно подросли, так что можете взять одного, будет вам подарок на свадьбу.

Шарлотта позвонила в колокольчик и дала явившемуся лакею распоряжение принести котят, затем попросила жестом Чарльза следовать за ней.

Лотти заговорила, только дождавшись, когда за ними закроется дверь:

– Скажи, это все ради того, чтобы получить дневники? – Она бросила тревожный взгляд на дверь, словно боялась, что за ней стоит Элеонора. – Этой молодой леди и так пришлось через многое пройти. Я знаю, какие ужасные о ней ходят слухи. Мне стыдно, что из-за меня она попала в такую скверную историю. Прости, но я не смогу жить спокойно, зная, что ты продолжаешь использовать ее в корыстных целях.

– Лотти, я… – Чарльз сбился и взъерошил рукой волосы. – Да, признаю, мы заключили договор. По нему я получу все тетради.

Лотти издала странный звук, похожий на рычание зверя.

– Поверь, узнав, что случилось на балу, который я пропустил по уважительной причине, я был в ярости и сразу же бросился к леди Элеоноре. – Он смутился и покачал головой. – Тогда я понял, что все это время меня интересовали не тетради, а… она сама.

Лицо Шарлотты смягчилось.

– Что ж, хорошо, коли так. Я поеду с вами. Но у меня одно условие. – Она принялась накручивать на палец локон темных волос. – Мы уедем завтра.

– Тебе потребуется больше времени на сборы?

Женщина молчала, чем вызвала беспокойство Чарльза.

– В чем дело, Лотти?

– У меня сегодня вечером… помолвка.

Чарльз ожидал услышать все, но только не это. Он сглотнул и сдавленно произнес:

– Учебная? У тебя занятия с кем-то?

– Нет. – Лотти смотрела на него кокетливо.

– Но, Лотти, ты сказала, что покончила с этим.

– Я сказала, что пытаюсь изменить свою жизнь. Но у меня не получилось.

– Дорогая моя Лотти, позволь мне помочь тебе материально. Ты сможешь уехать, начать новую жизнь. Элеонора меня поймет.

– Нет. Я не желаю становиться объектом благотворительности.

Чарльз не стал говорить, что это с его стороны не благотворительность. Им необходимо уехать как можно скорее.

– Лотти, нам надо спешить, – произнес он, понимая, что его аргумент неубедителен. – Графиня скоро узнает о бегстве дочери, если уже не узнала. Нельзя допустить, чтобы нас остановили.

– Что ж, хорошо, – вздохнула Лотти. – Я пошлю записку с извинениями. Надеюсь, мы увидимся, когда вернемся в Лондон.

Чарльз был зол не на Лотти, а на себя, за то, что бросил подругу детства много лет назад, невольно подтолкнув ее к такому образу жизни.

– Мне невыносимо думать о том, что ты с собой делаешь, Лотти.

– И все же ты не можешь не признать, что я имею право распоряжаться своей жизнью. – Она смотрела на него с такой мольбой, что Чарльз не мог не согласиться:

– Да, признаю.

Лотти приподнялась на мысках и поцеловала его в щеку.

– Буду готова через несколько минут.

– Ты изменила жизнь Элеоноры, она никогда этого не забудет.

Лотти кокетливо улыбнулась:

– Большего мне и не надо.

Чарльз кивнул и жестом велел Лотти поторапливаться.

Он счел, что и для Лотти все складывается наилучшим образом. Пусть лишь на время, но она лишится общества своего покровителя, который вряд ли доставляет ей много радостей.

Что касается Элеоноры, после заключения брака ее репутация будет восстановлена. А что выиграет Чарльз? Пожалуй, многое: так или иначе, он должен был жениться – это обязанность герцога. Вот обрадуется Томас! К тому же Чарльз наконец получит вожделенные тетради.

Впервые со дня возвращения в Лондон судьба ему благоволила.

Поездка по ухабистым дорогам заняла шесть дней и затянулась только оттого, что Элеонора настаивала, чтобы они останавливались на ночь в гостинице и спали в удобной постели, а не на узком диванчике кареты.

За эти дни она почти привыкла к мысли, что у нее будет муж. Поразительно, как все обернулось, учитывая, что она пережила семь неудачных светских сезонов и у нее был всего один кавалер в течение двух месяцев. Она уже готова была смириться с незавидной участью старой девы и уж точно не предполагала, что отправится в Гретна-Грин, чтобы выйти замуж за красавца-герцога.

Сейчас, сидя в экипаже рядом с ним, она ощущала бедром тепло ноги своего жениха и пьянящий аромат его тела.

Встречаясь с ней взглядом, он отворачивался. Вероятно, скорое заключение союза вызывало в нем не меньшую озабоченность.

Ближе к вечеру седьмого дня они прибыли в таверну у кузницы в Гретна-Грин – местечке на границе с Шотландией, где заключалось немало тайных браков. Все они разместились в отдельных комнатах – просторных и вполне комфортабельных.

Всю эту ночь Элеонора пролежала не сомкнув глаз, гадая, каким будет день грядущий – день ее свадьбы. С восходом солнца она поднялась, чувствуя себя готовой к переменам в судьбе.

Лотти помогла ей надеть белоснежное платье из брюссельского кружева, расшитое по подолу бусинами, переливающимися при каждом шаге. Сама же Лотти была в скромном бледно-голубом платье, Элеонора и не подозревала, что в гардеробе ее наставницы может быть такое. Удивительным образом в нем Лотти стала еще красивее, цвет подчеркивал темные волосы и делал синие глаза выразительнее.

Но, увидев Чарльза, Элеонора едва не лишилась чувств. Он спустился по лестнице на первый этаж таверны и огляделся, отыскивая взглядом невесту. На нем были бриджи кремового цвета, белые гольфы, синий жилет из парчи, которого она никогда на нем не видела, и темно-синий фрак.

Будто почувствовав ее приближение, он прервал слугу, с которым вел беседу, и поднял голову к площадке второго этажа, где стояла пораженная его красотой Элеонора. Не став ждать, пока она спустится, он взбежал вверх по лестнице.

– Вы потрясающе выглядите! – воскликнул он, предлагая ей руку.

– А вы самый красивый мужчина на свете, – произнесла Элеонора, с трудом сдерживая трепет.

Чарльз действительно выглядел великолепно. Он был гладко выбрит, темные волосы аккуратно зачесаны назад, а синие глаза светились, как два драгоценных камня.

– Вы готовы стать моей супругой?

– Да, в противном случае не было смысла терпеть столь изматывающую поездку.

Чарльз усмехнулся:

– Не могу с вами не согласиться. Будет приятно перед возвращением провести несколько дней в Шотландии. – Он склонился к ее уху и добавил: – Наедине.

Искушение велико, но нельзя забывать о тетрадях, которые так нужны Чарльзу. Элеонора напомнила себе, что никогда не должна отбрасывать эту мысль.

Они вышли на улицу. Вокруг, насколько хватало глаз, зеленели холмы и луга. Элеонора полной грудью вдохнула чудесные запахи нагретой солнцем земли и зелени. На небе собирались тучи, воздух был пропитан влагой, все говорило о том, что скоро пойдет дождь.