— Неплохая мысль. И между тем… — Верити внезапно смолкла, пристально уставившись в окно. — Джонас, он исчез.

— Кто? — Джонас, перехватив ее взгляд, посмотрел в сторону фонтана. — Ты говоришь о Спенсере? Да, наверное, он пришел в чувство и добрался до дома.

— Но он мог вернуться сюда, Джонас. У него было достаточно времени, чтобы войти в комнату и убрать стул из прохода. Поэтому дверь и захлопнулась.

Джонас с минуту помолчал, глаза его потемнели.

— Я закрыл дверь в спальню, когда возвратился. Как он мог проникнуть сюда?

— Кто знает? Может, в доме имеются запасные ключи. Замки в южном крыле совсем новые. Джонас снова легонько встряхнул ее за плечи:

— По-моему, это уже слишком. И потом, он ничего не мог знать о коридоре. Да ни за что и не осмелился бы вернуться сюда, будучи уверенным, что я с тобой. Кроме того, Спенсер был мертвецки пьян; когда я спустил его в фонтан, он ничего не соображал.

— В таком случае он довольно быстро пришел в себя и выбрался из бассейна, — заметила Верити. Джонас выглянул в тенистый сад:

— Да, ты права. Видно, не так уж и сильно я его стукнул.

— Послушай, если Спенсер возбудит дело, тебе придется держать ответ перед судебным следователем.

— Не волнуйся, у меня тоже есть что сказать служителю закона, — беззаботно ответил Джонас. Мысли его сейчас были заняты совсем другим. Он обвил руками тонкую талию Верити, привлек ее к себе. Казалось, джинсы его вот-вот лопнут. — А сейчас есть что сказать тебе, — прошептал он ей на ухо.

— Но как ты можешь думать о… о сексе, когда чуть ли не рядом лежат останки этого несчастного?

— Да не смотри ты на меня так, маленькая ханжа! Повторяю еще раз: останки Дигби пролежали здесь уже два года. Его тень нас не потревожит. — Он расстегнул джинсы, его восставшая плоть высвободилась, и он крепко прижал Верити к себе.

— Джонас, как ты можешь! В подобной ситуации подобает проявлять больше сдержанности — мертвых надо уважать.

— Только не говори мне, что не хочешь близости со мной. После приключений во времени нас обоих всегда охватывает возбуждение. — Он задрал подол ее халата, нежно сжал мягкие и упругие ягодицы. — Наклонись, сладкая моя, — шепнул он. — Обопрись о подоконник.

— Джонас, это уже чересчур! Нас ведь могут увидеть в окно.

— Никто нас не увидит — все живут в этом крыле. Заглянуть в наше окно можно только из крыла напротив. — Тут он вспомнил, как сам недавно был там: оттуда открывался прекрасный вид их спальни. Он потянулся к ночному столику и выключил лампу. — Так лучше?

— Нет, не лучше.

— Ну же, милая, довольно сопротивляться. Ты ведь тоже этого хочешь. Тебе хорошо, могу поклясться. — Джонас заставил ее наклониться, так что она поневоле ухватилась за подоконник. Ее округлые ягодицы соблазнительно приподнялись, открывая доступ к горячему, страждущему устью.

— Джонас, если тебе так уж не терпится, почему бы не перейти на кровать. Не хочешь же ты… Постой, что ты делаешь? По-моему, это просто извращение. Если ты думаешь, что я тебе позволю… О Джонас!

Он крепко сжал бедра девушки, удерживая ее в этом положении, и стал медленно проникать в шелковистые ножны. Она натянулась как струна, и он надавил сильнее, скользнул глубже. Когда влажная плоть сомкнулась, он застонал и нащупал пальцем чувствительный бутон, скрытый в тугих алых лепестках. Верити затрепетала, запрокинула голову.

— Тебе приятно, радость моя? Тебе хорошо?

— Джонас! — Из груди ее вырвался страстный вопль, волосы рассыпались по плечам и волнами упали на спину. Она закрыла глаза, губы ее приоткрылись.

Она, как всегда, отдавалась ему страстно, горячо, забывая обо всем на свете. Пульсирующий ритм соития полностью завладел его существом, но какой-то частью сознания он вдруг ощутил, что Верити Эймс теперь необходима ему как воздух. Он не мог себе представить жизни без нее.

Надо сделать так, чтобы и она почувствовала то же самое, — это Джонас решил твердо. Он пойдет на все, что угодно — будет использовать секс или чти-то еще, — лишь бы из глаз ее исчезло задумчивое, отрешенное выражение. Он не допустит, чтобы она охладела к нему — душой или телом.

За последние несколько месяцев Джонас понял, что его дом там, где Верити.

На следующее утро Верити проснулась раньше Джонаса и сразу же принялась будить его, вспомнив, что им нужно сделать.

— Мы должны поговорить с Мэгги Фрэмптон, — напомнила она своему полусонному возлюбленному, пока тот продирал глаза. Она насилу растолкала его и заставила принять душ. — Если мы спустимся вниз пораньше, то сможем задать ей несколько вопросов, пока все остальные еще собираются на завтрак.

— Единственный недостаток бизнес-менеджеров в том, что они совершенно не заботятся о самочувствии своих подопечных. Я же сегодня почти не спал!

— А кто в этом виноват? — возразила Верити без тени сочувствия в голосе. — Поторапливайся, нужно еще одеться.

Они спустились в кухню и застали там что-то мурлыкающую себе под нос Мэгги Фрэмптон. Она взбивала тесто для оладьев и очень удивилась их появлению. Сегодня на ней было блеклое платье в мелкий горошек из ее обширной коллекции вышедших из моды нарядов. Цепочка на шее почти исчезла под белым воротничком.

— А, с добрым утречком. Вы, как я посмотрю, встаете ни свет ни заря. Что до остальных — то вряд ли они ранние пташки. Хотите кофе? Наливайте — уже готов. По утрам старина Дигби всегда первым делом выпивал чашечку кофе. Доктор ему запретил, но Дигби говорил, что так он заводит свой сердечный механизм. Угощайтесь же — кофе там, на стойке.

— Спасибо, Мэгги. — Верити разлила кофе по чашкам и передала одну Джонасу.

— Ну как идут ваши поиски? — спросила Мэгги, вытаскивая посуду из буфета.

— Вы и об этом знаете? — удивился Джонас.

— Я слышала, мисс Солнышко хочет, чтобы вы занялись этим одновременно с обследованием виллы. На мой взгляд, это пустая трата времени и сил. Дигби годы посвятил поискам, да так ничего и не нашел.

Джонас откашлялся.

— Мы хотели бы просить вас о посильной помощи, Мэгги. Вы лучше всех знали Хейзелхерста, ведь вы жили с ним несколько лет, если я вас правильно понял?

— Эта вилла стала моим домом двадцать три года назад, как только я переехала сюда. — Мэгги печально вздохнула. — Мне не хватает теперь старого простака. Подозреваю, он никогда не видел дальше собственного носа, но меня это нисколько не волновало. Нам было хорошо вдвоем. С тех пор как он пропал, сестра все время зовет меня к себе в Портленд. Но у меня не хватает мужества сделать это. Здесь мой дом — я не могу так вот просто покинуть его. Я знаю, Дигби хотел, чтобы я тут осталась, и всегда мне это говорил.

— А что именно он говорил вам, Мэгги? — мягко спросила Верити, в душе жалея Мэгги Фрэмптон. Наверное, старушка все еще оплакивает Дигби Хейзелхерста.

Мэгги звякнула кастрюлей, всхлипнула, часто заморгала и продолжила:

— Дигби говорил, что это наш с ним дом. Не сомневаюсь, он был бы рад, если бы я всегда присматривала за виллой — это был его мир, и он мог доверить его только мне. Он как-то сказал, что я единственная никогда не смеялась над ним и всегда его понимала. Дигби говорил, что даже если с ним что-нибудь случится, я все равно смогу жить здесь сколько захочу. Но после того как он исчез, не осталось никакого завещания: Дигби просто не думал об этом. На него это было похоже — он всегда все оттягивал до последнего момента. И в результате суд постановил передать все Дагу и Элиссе.

— Даг с Элиссой продадут виллу, — осторожно заметила Верити. — У них не хватит средств содержать ее. Неужели Дигби считал, что вы одна будете в состоянии платить налоги и реставрировать эту развалину?

— Вы будете смеяться, но Дигби не сомневался, что найдет клад, и тогда хватит денег, чтобы восстановить виллу. Он планировал выкупить всю мебель и картины, которые продал в надежде поправить свои дела; хотел отреставрировать виллу, чтобы она выглядела так же, как в шестнадцатом веке. Да, у старика были грандиозные замыслы. И я должна была помочь ему осуществить их — ведь мы с ним были дружной командой.

— К сожалению, он так и не нашел сокровища, — подытожил Джонас, небрежно опершись о стойку и прихлебывая кофе маленькими глотками.

— Я никогда не верила в эту легенду, хотя, конечно, здорово было бы найти клад, — сказала Мэгги. — Но я подозреваю, Дигби больше привлекал сам процесс поисков, а не их результат, вы меня понимаете?

Верити ее замечание показалось на редкость проницательным.

— Да, — тихо сказала она. — Я вижу, вы с Дигби и правда прекрасно понимали друг друга, Мэгги кивнула.

— Да, мы с ним были очень близки. У него больше никого и на свете-то не было, кроме меня. Все друзья-историки постепенно его забыли, а что касается семьи… Да будь он сиротой, и тогда не был бы так одинок.

— А как же Даг с Элиссой? — резко спросил Джонас.

— А вы думаете, они так уж часто навещали Дигби, когда он был жив? Куда там! Правда, Даг приезжал сюда раз или два, а вот мисс Солнышко не проявляла к вилле никакого интереса. Теперь же она только и делает, что говорит о сокровищах. Ну что же, я могу лишь пожелать ей удачи, — заключила Мэгги с нескрываемым злорадством. — Если уж сам Дигби не смог отыскать клад, ей-то уж и подавно это не удастся. — Мэгги бросила быстрый взгляд в сторону Джонаса. — Да и вам тоже. Впрочем, если вы окажетесь хитрее Дигби… Ну это вряд ли. Джонас согласно кивнул:

— Видимо, вы правы. Дигби был очень умен, а порой просто гениален. Я читал кое-что из его ранних трудов, посвященных развитию науки в эпоху Ренессанса. Первоклассные статьи! Хейзелхерст был одним из последних ученых старой школы. Помнится, я очень многое узнал про менталитет человека Возрождения, когда изучал его публикации об анатомии в шестнадцатом веке. Дигби хорошо понимал тех, о ком писал.

Глаза Мэгги на мгновение вспыхнули.

— Да, анатомия была одним из самых любимых предметов Дигби. Как только вспомню о тех ночах, что мы провели, занимаясь ею внизу, в камере пыток, так сразу же тепло на душе делается. — Блеск в ее глазах потух, и Мэгги смахнула слезу тыльной стороной ладони.

Верити поперхнулась кофе, Джонас похлопал ее по спине, и она заметила, что в его золотистых глазах заиграли веселые чертики.

— Мэгги, кроме Дага и Элиссы Хейзелхерст рассказывал еще кому-нибудь о сокровищах? Просил кого-нибудь помочь ему в поисках? — спросил Джонас.

Мэгги открыла холодильник и вынула оттуда пачку масла.

— Конечно. Правда, свой секрет он доверил немногим, только ученым-историкам. Знаете, порой ему казалось, что он значительно продвинулся в поисках, и тогда на радостях Дигби приглашал сюда одного из своих университетских друзей. Рассказывал о легенде и брал с них клятвы, что все сохранится в тайне. Бывали случаи, когда его друзья проявляли интерес к исследованиям и даже помогали ему, но, как правило, быстро остывали. Дигби всегда очень тяжело переживал недоверие своих старых друзей.

— Он пытался еще кого-нибудь убедить в своей правоте? — спросил Джонас. — Разумеется, того, кто не принадлежал к ученому кругу?

Мэгги покачала головой:

— Нет. Он в основном имел дело только с настоящими учеными-исследователями и никогда не приглашал сюда посторонних. Дигби считал, что только преданные науке люди смогут оценить его труд. Исключение он сделал лишь для Дага — ему он открыл все, ибо считал, что Даг как родственник должен быть посвящен в эту тайну, даже если и не станет ему помогать.

— Значит, кроме названных вами людей, больше никто не знает о сокровищах? — продолжал допытываться Джонас. — Несколько старых университетских друзей и Даг?

Мэгги задумчиво наморщила лоб, силясь что-либо припомнить.

— Нет, был еще один. Молодой бойкий студент, который заявил, что слышал о легенде от своего профессора. Парень утверждал, что защищает диплом по истории, а его специализация — искусство Возрождения. Ему, видите ли, было ужасно любопытно, что это за вилла и правда ли, что в ее стенах спрятан клад, и он надеялся, что Дигби разрешит ему помочь в поисках сокровищ. Парень наговорил Дигби кучу любезностей — для него, мол, большая честь работать с ученым такого ранга, как Дигби, и все такое… Он также пообещал, что, если они с Дигби найдут-таки клад, он опишет их приключения в фантастическом журнале, а гонорар за публикацию получит Дигби.

— И мистер Хейзелхерст согласился? — уточнила Верити.

— Да, и студент помогал ему некоторое время. Дигби ведь немного сдвинулся на почве своих исследований. — Мэгги покрутила пальцем у виска. — Одно время казалось, он просто радовался, что хоть кто-то из научного мира заинтересовался его поисками, но вскоре отослал парня обратно, а мне сказал, что студент этот кладоискатель, а не ученый, и не видать ему докторской степени как своих ушей.

— Кто-нибудь еще приезжал на ваш остров? — спросил Джонас.

— Несколько раз за последние годы с Дигби пытались связаться какие-то кладоискатели — говорили ему, что слышали про сокровища. Но Дигби отклонил их помощь, заявив, что ни за что не позволит алчным охотникам за драгоценностями осквернить это место, поскольку они никогда не поймут всего очарования истории, хранящей свои тайны в стенах древней виллы.