— Это не наш ребенок, — сказала Бри, усмехнувшись при виде его испуга. — Это дочка Марсали. Джемми у мамы.

— Слава Богу, — сказал он, держа сверток некоторой опаской. — Я подумал, он каким-то образом усох.

Он поднял угол одеяльца, приоткрыв спящее личико маленькой Джоан, и улыбнулся, как улыбались все при виде смешной каштановой челки, которая завивалась, как у кьюпи. [12]

— Ничего подобного, — сказала я, немного запыхавшись, пока устраивала откормленного Джейми, впавшего в коматозное состояние, в более удобное положение. — Я думаю, он стал на фунт или два тяжелее по пути в гору.

Я раскраснелась от усилий, и под моими растрепанными волосами выступил пот.

Джейми забрал у меня Джейми и опытным движением сунул его под руку, словно футбольный мяч, другой рукой он поддерживал его головку.

— Ты разговаривал со священником? — спросил он, скептически глядя на Роджера.

— Да, — сухо сказал Роджер, отвечая на взгляд, так же как и на вопрос. — Он удовлетворен тем, что я не антихрист. Пока я не буду возражать против того, чтобы крестить мальчика в католичестве, препятствий для свадьбы нет. А я не возражаю.

Джейми что-то проворчал в ответ, и я подавила улыбку. У Джейми не было никаких серьезных религиозных предубеждений, он имел дела, вместе дрался и командовал многими людьми самых разных взглядов. Однако факт, что его зять пресвитерианец и не собирается менять вероисповедание, вызывал у него довольно критическое отношение.

Бри поймала мой взгляд и криво улыбнулась, прищурив синие глаза, словно забавляющаяся кошка.

— Очень мудро с твоей стороны, что ты не упомянула о религии раньше времени, — пробормотала я, остерегаясь говорить громко, чтобы не услышал Джейми. Оба мужчины шли впереди нас, все еще довольно напряженные, хотя, скорее всего, это было обусловлено свертками с младенцами, которые они несли.

Джемми неожиданно завопил, но дедушка поднял его и прижал к груди, не замедляя хода, и мальчик успокоился, уставившись на меня круглыми глазами из-за плеча Джейми. Я состроила ему гримасу, и он широко и слюняво улыбнулся.

— Роджер хотел сказать, но я ему не позволила, — Бри высунула язык и пошевелила им, поддразнивая Джемми, потом уставилась взглядом жены в спину Роджера. — Я знала, что па не станет поднимать шум, если мы скажем об этом перед самой свадьбой.

Я обратила внимание на то, как верно она предвидела реакцию отца, и как она умело обращается с шотландцами. Ее похожесть на Джейми была больше, чем физическое сходство; у нее были его талант к суждению о людях и его легкость к овладению языками. Однако у меня в голове было что-то еще, касающееся Роджера и религии…

Теперь мы приблизились к мужчинам достаточно близко, чтобы слышать их разговор.

— …о Хиллсборо, — говорил Джейми, склонившись к Роджеру, чтобы было слышно за шумом ветром. — Собирать информацию о мятежниках.

— Вот как? — Роджер казался взволнованным и настороженным. — Дункану Иннесу будет интересно услышать это. Ты знаешь, что он был в Хиллсборо во время этих волнений?

— Нет, — Джейми заинтересовался этим сообщением. — У нас не было времени поговорить. Спрошу его после свадьбы, если он переживет ее.

Дункан должен был жениться вечером на тете Джейми, Джокасте Камерон, и был на грани нервного срыва от такой перспективы.

Роджер повернулся, загораживая Джоан своим телом от ветра, и сказал Брианне.

— Твоя тетя сказала отцу Донахью, что он может провести оба венчания в ее палатке. Это будет большая помощь.

— Бррр! — Бри сгорбила плечи, дрожа от холода. — Спасибо, Господи. Сегодня не тот день, чтобы венчаться под зелеными деревьями.

Огромный каштан, словно соглашаясь, пролил на них дождь из влажных желтых листьев. Роджер, казалось, чувствовал себя несколько неловко.

— Я полагаю, что это не та свадьба, о которой ты, наверное, мечтала, — сказал он, — когда была маленькой девочкой.

Брианна посмотрела на Роджера, и медленная широкая улыбка расцвела на ее лице.

— Первая свадьба тоже, — сказала она. — Но мне она понравилась.

Лицо Роджера не имело склонности легко краснеть, а уши его и так были красны от холода. Он открыл рот, как если бы собирался ответить, но поймав сверлящий взгляд Джейми, снова закрыл его, выглядя смущенным, но бесспорно довольным.

— Мистер Фрейзер!

Я повернулась и увидела одного из солдат, поднимающегося по склону вслед за нами; его взгляд был направлен на Джейми.

— Капрал МакНейр, ваш слуга, сэр, — запыхавшись, произнес он, подойдя к нам, и резко склонил голову. — Наилучшие пожелания лейтенанта, сэр. Не могли ли вы быть так добры, чтобы посетить его в палатке? — тут он заметил меня и поклонился более любезно. — Миссис Фрейзер. Мои наилучшие пожелания, мэм.

— Ваш слуга, сэр, — Джейми вернул поклон капралу. — Мои извинения лейтенанту, но у меня есть обязательства, требующие моего присутствия в другом месте.

Он говорил вежливо, однако капрал остро взглянул на него. МакНейр был молод, но не глуп, и на его худом темном лице быстро мелькнуло понимание. Последнее, чего хотел бы сейчас любой человек — это быть замеченным, когда он входит в одиночестве в палатку Хейеса сразу же после чтения губернаторского воззвания.

— Лейтенант приказал мне пригласить к нему также мистера Фаркарда Кэмпбелла, мистера Эндрю МакНейла, мистера Джеральда Форбса, мистера Дункана Иннеса и мистера Рэндалла Лилливайта, сэр.

Напряженные плечи Джейми несколько расслабились.

— Вот как, — сказал он сухо. По-видимому, Хейес решил посоветоваться с главными людьми в колонии. Фаркард Кэмпбелл и Эндрю МакНейл были самыми крупными землевладельцами и местными судьями, Джеральд Форбс — известный поверенный от Кросс-Крика и мировой судья, Лилливайт — судья окружного суда. А Дункан Иннес собирался стать крупнейшим землевладельцем в западной части колонии в результате предстоящего брака с тетей Джейми. Сам Джейми не обладал богатством, не являлся чиновником короны, но он владел большим участком — в основном пустующим — дарованной земли в удаленной местности.

Он слегка пожал плечами и переместил ребенка на другое плечо.

— Да. Хорошо. Скажите лейтенанту, что я приду, как только будет удобно.

Совершенно не обескураженный, МакНейр поклонился и ушел, по-видимому, в поисках других мужчин из списка.

— И о чем все это? — спросила я Джейми.

— Ой, — я потянулась и сняла слюну с подбородка Джемми, прежде чем она могла упасть на рубашку Джейми. — Растет новый зуб, не так ли?

— У меня хватает зубов, — уверил меня Джейми, — и у тебя тоже, насколько я могу видеть. Относительно того, что хочет от меня Хейес, я не могу сказать наверняка. И не хочу выяснять это без особой необходимости.

Он приподнял одну рыжую бровь, и я улыбнулась.

— О, очень гибкое слово «удобно», не правда ли?

— Я не сказал, что это будет удобно для него, — указал Джейми. — Теперь о твоей юбке, сассенах, и почему ты бегаешь по лесу с голым задом… Дункан, charaid! — немного хмурое выражение на его лице сменилось искренней радостью при виде Дункана Иннеса, пробирающегося к нам через кусты оголенного кизила.

Дункан перелез через поваленное дерево, что было довольно неудобно с отсутствующей рукой, и выбрался на дорожку возле нас, стряхивая капельки воды с волос. Он уже был одет для свадьбы, в чистой с кружевами рубашке с широким галстуком и сюртуком из тонкого алого сукна, отделанным золотым шнуром; пустой рукав был подколот брошью. Я никогда не видела Дункана таким нарядным и сказала ему об этом.

— Ох, ладно, — сказал он застенчиво. — Мисс Джо хотела это.

Он отмахнулся от комплимента, как и от дождя, тщательно стряхивая пожелтевшие иголки и кусочки коры, которые нападали на его сюртук с сосен.

— Бррр! Без сомнения, ужасный день, Мак Дубх, — он взглянул на небо и покачал головой. — Счастлива невеста, чья свадьба в солнечный день, блажен тот, кого хоронят в дождь.

— Интересно, как вы думаете, насколько будет счастлив обычный труп, — сказала я, — в таких метеорологических условиях? Но я уверена, Джокаста все равно будет счастлива, — торопливо добавила я, увидев замешательство на его лице. — И вы, конечно, тоже!

— О, да, — сказал он несколько неуверенно. — Да, конечно. Благодарю вас, мэм.

— Когда я увидел, как ты ломишься через лес, то подумал, что капрал МакНейр гонится за тобой по пятам, — заметил Джейми. — Ты же не направляешься к Арчи Хейесу, не так ли?

Дункан выглядел ошеломленным.

— К Хейесу? Нет, зачем бы я был ему нужен?

— Ты же был в Хиллсборо в сентябре, да? Вот, сассенах, забери этого бельчонка, — прервался Джейми, чтобы вручить мне Джемми, который решил проявить более активный интерес к происходящему и пытался подняться по дедушкиному торсу, упираясь пальцами ног в его грудь. Однако внезапная активность малыша не была главной причиной, почему Джейми решил избавиться от него, как я обнаружила, когда взяла Джемми.

— Большое спасибо, — сказала я, морща нос. Джейми усмехнулся мне и пошел с Дунканом вверх по тропе, возобновив разговор.

— Хм, — сказала я, осторожно принюхиваясь. — Закончил, не так ли? Нет, я думаю, нет.

Джемми закрыл глаза, сильно покраснел и испустил треск, словно приглушенные выстрелы пулемета. Я приоткрыла одеяло, чтобы посмотреть его зад.

— Ух, — сказала я и торопливо развернула одеяло. — Чем твоя мама кормила тебя?

Почувствовав свободу от пеленок, радостный Джемми стал энергично сучить ногами, при этом желтая масса медленно стекала по его ногам из-под подгузника.

— Фу, — сказала я лаконично и, держа его на вытянутых руках, направилась к одному из маленьких ручейков, стекающих вниз по склону горы, думая о том, что я, возможно, могу обойтись без теплого туалета и автомобилей, но бывают моменты, когда я остро ощущаю отсутствие таких вещей, как непромокаемые штанишки. Не говоря уже о рулонах туалетной бумаги.

Я нашла хорошее место на берегу небольшого ручейка, покрытое толстым слоев листьев. Я встала на колени, разложила полу моего плаща, поставила на нее Джемми попкой вверх и сдернула подгузник, даже не потрудившись расстегнуть булавки.

— Виии! — пропищал он, очевидно, удивившись холодному воздуху. Он сжал свои пухленькие ягодички и съежился, как маленькая розовая жаба.

— Ха, — сказала я ему. — Если ты думаешь, что холодный ветер плох для твоей задницы, подожди еще и увидишь.

Я взяла горстку влажных желто-коричневых листьев и стала энергично обтирать ему попу. Будучи довольно стойким ребенком, он ерзал и извивался, но не плакал, только издавал высокие «Ииии», когда я чистила между ягодиц.

Потом я перевернула его на спину и, закрыв опасную зону ладонью, провела обработку спереди, вызвав у него широкую слюнявую улыбку.

— О, ты настоящий горец, не так ли? — сказала я, улыбаясь ему в ответ.

— И о чем это твое замечание, сассенах?

Я подняла голову и увидела Джейми, прислонившегося к дереву с другой стороны ручейка. Яркие цвета его тартана и белого сарка выделялись на фоне осенней листвы. Однако лицо и волосы делали его похожим на какого-то обитателя леса; он был весь бронзовый и темно-рыжий с волосами, свободные концы которых танцевали от ветра, как алые листья клена над ним.

— Ну, во-первых, совершенно очевидно, что он не уязвим ни для холода, ни для дождя, — сказала я, заканчивая свою работу и отбрасывая последнюю горсть грязных листьев. — Кроме того… хм, я в общем-то не имела дело с младенцами мужского пола, но разве еще не слишком рано для этого?

Один уголок рта Джейми приподнялся, когда он всмотрелся в картину, открывшуюся под моей рукой. Крошечный отросток размером с мой большой палец торчал, словно сучок.

— Нет, не рано, — сказал он. — Я видел множество голых пареньков. Они все делают это время от времени, — он пожал плечами, и его улыбка стала более широкой. — Но я не знаю, это делают только шотландские пареньки или…

— Талант, который совершенствуется с возрастом, осмелюсь сказать, — сухо произнесла я и бросила через ручеек грязный сверток, который шлепнулся возле его ног. — Сними булавки и выполощи его, хорошо?

Его длинный прямой нос немного сморщился, но он послушно встал на колени и осторожно приподнял грязную тряпку двумя пальцами.

— О, вот значит, что ты сделала со своей нижней юбкой, — сказал он. Я открыла большой пакет, висящий у меня на поясе, и достала свернутый прямоугольник чистой ткани. Это была толстая мягкая от частых стирок шерстяная фланель, выкрашенная в бледно-красный цвет соком смородины.