— Как вы можете принимать этого старого злодея в вашем доме? — спросила Марсали с негодованием, когда Герхард с одним из своих сыновей явились в Ридж несколькими месяцами ранее. Она слышала историю про индейских женщин от Фергюса и смотрела на немцев с испуганным отвращением.

— И что, по-твоему, я должен делать? — спросил Джейми в ответ, не донеся ложку до рта. — Убить всех Мюллеров — ибо если я убью Герхарда, то должен буду убить их всех — и прибить их скальпы к дверям хлева? — его рот немного дернулся. — Думаю, от этого корова останется без молока, по крайней мере, я пить молоко точно не смогу.

Марсали нахмурила брови, она была не тем человеком, от которого можно было отшутиться.

— Ничего подобного, — сказала она. — Но вы привечаете их в своем доме и обращаетесь с ними, как со своими друзьями! — она посмотрела на Джейми, хмурясь. — Женщины, которых он убил, были вашими знакомыми, нет?

Я обменялась взглядами с Джейми и пожала плечами. Он сделал паузу, раздумывая и медленно помешивая суп в тарелке. Потом он положил ложку и взглянул на нее.

— Герхард сделал ужасную вещь, — просто сказал он. — Но для него это был вопрос мести; по его мнению, он не мог поступить иначе. Будет лучше, если я стану мстить ему?

— Нет, — сказал Фергюс с убеждением. Он взял руку Марсали, прекратив, таким образом, ее возможные возражения, и улыбнулся ей. — Конечно же, французы не верят в месть.

— Ну, возможно, некоторые французы, — пробормотала я, вспомнив о графе Сен-Жермене.

Однако Марсали не так легко было отвлечь.

— Хмм, — сказала она. — Вы так говорите, потому что они не были вашими, не так ли? — увидев, что брови Джейми удивленно приподнялись, она пояснила. — Женщины, которых убили. Но что, если бы это была ваша семья? Если бы это были я, Лиззи и Брианна?

— Тогда, — сказал Джейми ровным голосом, — это было бы мое дело. А то была семья Герхарда, — он встал из-за стола, оставив суп в тарелке. — Ты поел, Фергюс?

Фергюс поглядел на него, поднял свою миску и выпил суп до дна.

— Oui, — сказал он, вытирая рот рукавом. Он встал и погладил Марсали по голове, потом дернул прядь светлых, как солома, волос, выбившуюся из-под керча. — Не волнуйся, chéri [88]. Даже если я не верю в месть, я сделаю кисет для табака из мошонки того, кто попробует охотиться за твоими волосами. А твой па выпустит ему кишки.

Марсали с веселым раздражением сказала «пфф!» и хлопнула его по руке, и про Герхарда Мюллера больше не говорили.

Я сняла с полки тяжелый кувшин с зельцем и поставила возле двери, чтобы не забыть, когда буду возвращаться в дом. Я подумала, приехал ли сын Герхарда, Фредерик, вместе с ним? Скорее всего, да. Юноше было не более двадцати лет, и это не тот возраст, когда парень может отказаться от приключений. Именно жена Фредерика, Петронелла, и ее ребенок умерли от кори, а Герхарад посчитал инфекцию проклятием, которое наслали на них индейцы-тускарора.

«Нашел ли Фредерик новую жену?» — задалась я вопросом. Очень вероятно. А если нет, то среди новых арендаторов были две девушки. Возможно, Джейми планировал найти им мужей? И потом была Лиззи…

Ларь с кукурузой был полон на три четверти, хотя большое количество мышиных катышков на полу возле него было тревожным фактом. Адсо рос быстро, но, возможно, не достаточно быстро; пока он был размером со среднюю крысу. Муки было маловато, только восемь мешков. Но она могла быть еще на мельнице, надо спросить Джейми.

Мешки с рисом и бобами, бушели орехов гикори, серого и грецкого ореха. Кучи сушеной тыквы, мешок овсянки и кукурузной муки, галлоны яблочного сидра и уксуса. Кувшин соленого масла, другой несоленого, корзина с круглыми сырами из козьего молока, которые я обменяла на бушель ежевики и дикой смородины. Остальная часть ягод была высушена вместе с диким виноградом, или сварена и спрятана в кладовой, подальше — я надеялась — от набегов детей.

Мед. Я остановилась, наморщив губы. У меня было почти двадцать галлонов чистого меда и четыре фляги с сотами, собранными в моих ульях, которые ждали своей очереди превратиться в воск для свечей. Они хранились в пещере, окруженной стеной из камней, чтобы обезопасить их от медведей. Хотя не от детей, которые бывали здесь, чтобы накормить коров и свиней в хлеве. Я еще не видела подозрительно липких рук и мордашек, но лучше все же предпринять профилактические меры.

Инвентаризация мяса, зерна и маленькой маслодельни показала, что, пожалуй, голодать этой зимой не придется. Мое беспокойство уменьшилось, но все еще оставалась угроза дефицита витаминов. Я посмотрела на каштановую рощу с совершенно голыми ветвями. Еще добрых три месяца мы не увидим зелени, хотя на грядках у меня еще оставались репа и капуста.

Погреб под домом был хорошо заполнен, в нем плавали земляные запахи картофеля, сильный запах лука и чеснока и здоровый аромат репы. Две большие бочки с яблоками стояли возле задней стены, и я увидела, что к ним вели детские следы.

Я поглядела вверх. На стропилах были развешаны большие кисти винограда, медленно превращающегося в изюм. Они все еще были там, но нижние кисти были оголены, оставшись почти без ягод. Возможно, мне не стоит волноваться о вспышке цинги.

Я отправилась назад к дому, пытаясь подсчитать, сколько провизии нужно послать с Джейми и милицией, сколько оставить для жен и детей. Это было трудно, все зависит от того, сколько мужчин он сможет привести с собой. Он был назначен полковником, и ответственность за снабжение отряда была на нем, что позже могло компенсироваться — а, может, и нет — выплатами от ассамблеи.

Не в первый раз я пожалела, что не знала больше. Как долго ассамблея функционировала в колонии?

Брианна расхаживала вокруг колодца, задумчиво хмуря брови.

— Труба, — сказала она без предисловий. — Люди делали в это время водопроводы из металлических труб? Римляне делали, но…

— Я видела металлические трубы в Париже и Эдинбурге для отвода воды с крыш во время дождя, — предположила я. — Значит, водопровод есть. Хотя я не уверена, что видела что-нибудь подобное в колониях. Если даже есть, это ужасно дорого.

Кроме самых простых вещей таких, например, как подковы, все скобяные товары завозились их Англии, также как и металлы: медь, латунь и свинец.

— Хмм, по крайней мере, они знают, что это такое, — она прищурила глаза, вычисляя наклон между колодцем и домом, потом покачала головой и вздохнула. — Я могу сделать насос, я думаю. Но провести воду в дом проблематично, — она внезапно зевнула и моргнула, отчего на глазах у нее появилась влага. — Боже, я так устала, что не могу думать. Джемми всю ночь проплакал, и когда он, наконец, заснул, заявились Мюллеры. Я думаю, я вообще не спала этой ночью.

— Мне это знакомо, — сказала я с сочувственной улыбкой.

— Я была беспокойным ребенком? — спросила она и улыбнулась мне в ответ.

— Очень, — ответила я и повернулась к дому. — А где ребенок?

— Он с…

Брианна внезапно застыла, схватив мою руку.

— Что… — произнесла она. — Что это, ради Бога?

Я обернулась и почувствовала судорогу потрясения под ложечкой.

— Совершенно очевидно, что это такое, — сказала я, медленно направляясь к нему. — Вопрос в том, зачем?

Это был крест. Точнее большой крест — семи футов высотой — сделанный из сухих сосновых стволов, очищенных от ветвей и связанных веревкой. Он был установлен в ограде возле большой голубой ели, охраняющей дом.

Он не бросался в глаза, но его тихое присутствие, казалось, доминировало во дворе, подобно дарохранительнице в церкви. В то же время, было очевидно, что он был поставлен здесь не в знак почитания или для защиты. На самом деле, он выглядел зловещим.

— У нас будет собрание секты? — Брианна дернула ртом, пытаясь обернуть все в шутку. Крест заставил ее почувствовать тревогу так же, как и меня.

— Не то, чтобы я об этом слышала.

Я медленно обошла его, осматривая сверху донизу. Его сделал Джейми, насколько я могла судить по качеству исполнения. Стволы были выбраны прямые и симметричные, тщательно очищенные от веток, концы заужены. На перекрестье стволов были сделаны аккуратные выемки, и в этом месте они были перевязаны веревкой с искусностью моряка.

— Возможно, па решил основать свою собственную религию, — Брианна приподняла бровь; она также признала мастерство.

Из-за угла дома внезапно появилась миссис Баг с миской корма для цыплят. Она резко остановилась, увидев нас, и ее рот тут же раскрылся. Я инстинктивно приготовилась к нападению и услышала тихое хихиканье Брианны.

— О, вот вы где, мэм! Я сказала Лиззи, что это позор, совершеннейший позор, что эти отродья перерыли весь дом сверху донизу, и их грязные объедки разбросаны по всему дому, даже в кабинете у Самой, и Лиззи сказала мне, да, она сказала…

— В моем хирургическом кабинете? Что? Где? Что они наделали? — забыв про крест, я поспешила к дому, преследуемая по пятам миссис Баг, которая все еще продолжала говорить.

— Я сама поймала двух маленьких дьяволят, которые играли с вашими прекрасными синими бутылками, и будьте уверены, я надрала им уши так, что думаю, у них все еще в них звенит, противные дети. И еще они разбросали у вас испорченную пищу.

— Мой хлеб! — я уже вошла в холл и распахнула двери кабинета, чтобы увидеть, что все было идеально прибрано, включая столешницу, где я держала мои новые образцы для экспериментов с пенициллином. Теперь дубовая столешница была совершенно пуста и влажно блестела от уборки.

— Отвратительно, это было совершенно отвратительно, — сказала миссис Баг позади меня. Она сжала губы с чопорным достоинством. — Покрытый плесенью, весь покрытый, и синий весь, и…

Я глубоко вздохнула, сжав опущенные руки в кулаки, чтобы не наброситься и не задушить ее. Я закрыла дверь в кабинет, пряча пустую столешницу, и повернулась к маленькой шотландке.

— Миссис Баг, — произнесла я, с большим усилием удерживая голос спокойным. — Вы знаете, как я ценю вашу помощь, но я бы просила вас…

Входная дверь распахнулась и врезалась в стену возле меня.

— Ты проклятая старая метла! Как ты смеешь поднимать руки на моих детей!

Я обернулась и оказалась нос к носу с миссис Чизхолм с пылающим от ярости лицом и метлой в руке; два раскрасневшихся малыша со следами слез на мордашках цеплялись за ее юбки. Она полностью проигнорировала меня, сосредоточив все свое внимание на миссис Баг, которая стояла рядом со мной, ощетинившись, как маленький ежик.

— Ты и твои драгоценные дети! — закричала миссис Баг с негодованием. — Да ведь если бы ты заботилась о них, ты бы воспитала их надлежащим образом и научила отличать плохое от хорошего, а не бросила бы их носиться по дому, как диких обезьян, ломая все от чердака до порога и хватая своими грязными ручонками все, что плохо лежит!

— Ну, ну, миссис Баг, я уверена, что они не хотели…

Моя попытка установления мира была заглушена воплями всех трех Чизхолмов; сама миссис Чизхолм безусловно вопила громче всех.

— Кто ты такая, чтобы обвинять моих детей в воровстве, ты старая болтливая паучиха!

Разгневанная мамаша угрожающе замахнулась метлой, пытаясь достать миссис Баг. Я быстро вклинилась между воюющими сторонами.

— Миссис Чизхолм, — сказала я, поднимая руку в умиротворяющем жесте. — Маргарет. Я уверена, что…

— Кто я? — миссис Баг, казалось, расширилась, как поднимающееся тесто. — Кто я? Да я ведь честная женщина и христианская душа! Кто ты такая, чтобы разговаривать таким образом с теми, кто старше и лучше тебя? Ты и твое проклятое племя шлялись по горам в лохмотьях и тряпках без всего, кроме горшка для мочи!

— Миссис Баг! — воскликнула я, поворачиваясь к ней. — Вы не должны…

Миссис Чизхолм не озаботилась поисками возражений, вместо этого она двинулась на нас, взяв метлу наизготовку. Я протянула руки, чтобы схватить метлу. Обнаружив, что я мешаю ей ударить миссис Баг, она вместо этого стала дико тыкать метлой поверх моего плеча, пытаясь достать старую женщину.

Миссис Баг, очевидно чувствуя себя в безопасности за моей спиной, подпрыгивала, как шарик для пинг-понга, с лицом, раскрасневшимся от ярости и триумфа.

— Нищие! — орала она во всю силу своих легких. — Голытьба! Цыгане!

— Миссис Чизхолм! Миссис Баг! — умоляла я их, но они совершенно не обращали на меня внимания.

— Проститутка! Неуч! — ревела миссис Чизхолм, бешено тыкая метлой. Дети вопили и плакали, и миссис Чизхолм, которая была довольно грузной женщиной, наступила мне на ногу.

Я, потеряв терпение, шагнула к миссис Чизхолм с горящими глазами. Он отступила назад, опустив метлу.