Линда Миллер - Огонь луны

Тэд тоже встал, правда, с меньшим проворством изобразив на лице скептическую мину.

— Дурак, папа сказал ей.

Мэгги застыла, наклонившись, чтобы поднять сумку, и нахмурилась.

— Тэд Кирк, ты никогда не должен называть брата дураком. Это грубо и, более того, указывает на явное отсутствие воображения.

— Вы тоже дура, — выпалил в ответ мальчишка, прежде чем убежать, оставив Мэгги стоять с открытым ртом.

Джереми, джентльмен до мозга костей, взял Мэгги за руку и дернул, не дав ей возможности поднять сумку.

— Не обращайте на него внимания, мисс. Иногда Тэд просто несносен, но в общем он ничего. Пойдемте, я покажу вашу комнату.

Мэгги подавила улыбку. Прекрасно иметь защитника, как бы мал он ни был.

— Благодарю вас, добрый человек, — сказала она официально.

Тэнси говорила, что в большинстве особняков комнаты прислуги находятся на третьем этаже, поэтому Мэгги была весьма удивлена, когда они поднялись не выше второго. Она удивилась еще больше, когда ее провели в просторную комнату с маленьким мраморным камином, обтянутыми вощеным ситцем стульями, шкафом и бюро красного дерева и гигантской кроватью, застеленной блестящим покрывалом из голубого атласа.

— Должно быть, здесь какая-то ошибка, Джереми, — запротестовала Мэгги, почти боясь входить в великолепную комнату.

— Никакой ошибки, — твердо сказал Джереми, таща ее через порог. — Папа велел миссис Лэвендэр приготовить эту комнату, и она приготовила, хотя и ворчала при этом. Сказала, вам надо жить наверху вместе с прислугой.

— И что же ответил твой отец, могу я узнать?

Джереми пожал плечами.

— Не знаю, мисс. Они разговаривали по телефону, так что я слышал только то, что говорила миссис Лэвендэр. Она побагровела, как свекла, но говорила с папой очень вежливо. — Малыш сморщил свою конопатую мордашку. — Миссис Лэвендэр заставила нас с Тэдом вымыть уши, а они были совсем чистые.

— Странный поворот событий, должен заметить, — раздался из коридора мужской голос.

Вздрогнув, Мэгги освободилась от руки Джереми и повернулась к мистеру Кирку. Он уже вошел в эту роскошную комнату, пытаясь застегнуть запонку. На нем были элегантные вечерние брюки и кружевная гофрированная рубашка.

Мэгги пришла в себя.

— Я просто говорила Джереми, что тут, должно быть, что-то не так: такая комната наверняка предназначалась не мне.

— Нет, мисс Чемберлен, именно вам, — ласково заверил Мэгги мистер Кирк, осматривая ее слегка помятое бумазейное платье своими изумрудными глазами. — Гувернантки не являются прислугой.

— О, — произнесла Мэгги, не зная, что сказать.

И снова взгляд хозяина с явным неодобрением скользнул по ее платью.

— Что-то нужно сделать с вашей одеждой. В этом платье вы похожи на ворону.

Мэгги не знала, обижаться ей или радоваться, что больше не придется носить это отвратительное платье.

— Ворону, сэр?

Дункан Кирк изогнул каштановую бровь.

— Разве я не говорил вам, чтобы вы не называли меня «сэр»? Вполне сойдет мистер Кирк, благодарю вас.

— Тэд назвал мисс Чемберлен дурой, — вмешался Джереми. Совершив джентльменский поступок, он теперь искал справедливости.

— Неужели? — серьезно отозвался мистер Кирк, и Мэгги нашла, что ей нравится веселый блеск его глаз. — Клянусь всем святым, я пропишу ему по первое число.

Приговор, вынесенный брату, вполне удовлетворил Джереми, и он убежал передать Тэду слова отца.

Мистер Кирк закончил возиться с запонкой и теперь занимался воротником безупречно белой вечерней рубашки.

— Я накажу мальчишек, мисс Чемберлен, — сказал он. — Тэд помнит мать и старается обидеть женщин, которые кажутся ему какой-то заменой ей.

Мэгги хотелось остаться одной, отдохнуть, освежиться и попытаться составить для мальчиков что-то вроде расписания занятий.

— Пожалуйста, мистер Кирк, не будьте из-за меня слишком суровы с Тэдом. Ему нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.

— Думаю, да. — Он вздохнул и слегка кивнул, поклонившись. — Всего хорошего, мисс Чемберлен. Устраивайтесь и, пожалуйста, не планируйте уроков на завтра. Вы отправитесь покупать себе новую одежду. За мой счет, разумеется.

Отправиться за покупками. Когда дверь за мистером Кирком закрылась, Мэгги опустилась на стул. За покупками? Во всем этом было что-то не то: роскошная комната, одежда, которую мистер Кирк собирается купить для нее. День был таким длинным и тяжелым, что у Мэгги совсем не было настроения думать, что же за всем этим кроется.

Жара была просто невыносимой, и Мэгги открыла окно спальни в надежде на ветерок. «Февраль!» — удивилась она про себя, посмотрев на залитые светом газовых фонарей мощеные улицы. У ворот стоял экипаж, и пока Мэгги наблюдала, к нему подъехала другая коляска. Из первого экипажа, который уже готов был отъехать, вышел мистер Кирк и направился к другому. Мэгги уже готова была отвернуться, не желая подслушивать, когда удивленное «Лоретта!» заставило ее обернуться. Где она слышала это имя и почему оно так задело ее?

Дверца второй кареты открылась, и из нее вышла женщина. Даже в слабом свете газовых фонарей Мэгги смогла узнать это театрально-красивое темноволосое создание, встречавшее прошлым вечером на пристани Риви Маккену, когда «Виктория» пришвартовалась в гавани Сиднея.

— Боже мой, — воскликнул мистер Кирк, и резкость его голоса заставила Мэгги отойти подальше от окна, так, чтобы ее не заметили, но чтобы все же можно было слышать. — Что ты здесь делаешь?

Голос женщины плыл в тяжелом летнем воздухе подобно звукам музыки.

— Дункан, ты сегодня просто великолепен. Обедаешь в клубе?

— Да, — натянуто ответил мистер Кирк. — И все же, Лоретта, что тебе нужно?

Должно быть, Мэгги не расслышала ответ Лоретты, но похоже, что она сказала: «Отомстить».

Мистер Кирк засмеялся, и в его голосе Мэгги послышались нотки ненависти. Мэгги не могла сказать, было ли это чувство направлено на Лоретту, но ее странно поразили глубина и безобразие этого чувства, она закрыла окно, услышав стук в дверь.

— Войдите, — рассеянно отозвалась она, пытаясь понять, кого или что с такой силой ненавидел мистер Кирк, и почему любовница Риви Маккены обратилась к нему с такой прямотой.

В комнату с тяжелым подносом вошла молоденькая горничная с курчавыми рыжими волосами и веснушками на носу. Мэгги бросилась к девушке, чтобы помочь ей.

— Ваш ужин, — сказала маленькая девушка, смущенно улыбаясь Мэгги, которая поставила поднос на круглый деревянный стол рядом с камином.

Внезапно Мэгги ощутила страшное одиночество, оказавшись вдали от знакомых мест и людей.

— Не хотите ли присесть? — спросила она, наливая чай из маленького чайничка и хмурясь, потому что чашка была только одна. — Похоже, вам не мешало бы отдохнуть.

— Миссис Лэвендэр убила бы меня за это, мисс Маргарет. Это было бы совсем некстати.

Мэгги улыбнулась, глядя поверх чашки.

— Вы знаете, как меня зовут, — заметила она, удивляясь официальности, с которой говорила девушка. — А как ваше имя, могу ли я узнать?

Горничная бросила нервный взгляд на открытую дверь.

— Сьюзан, — ответила она шепотом. — Сьюзан Крокет.

— Итак, Сьюзан Крокет, если хочешь, можешь обращаться ко мне просто Мэгги, потому что никто никогда не называл меня Маргарет. Я даже не знаю, зачем мама дала мне такое имя.

Сьюзан побледнела под веснушками, а кудрявые рыжие волосы блеснули, когда она покачала головой.

— Я не осмеливаюсь называть вас иначе, как мне велела миссис Лэвендэр, а она, прошу прощения, сказала, что вас нужно называть «мисс Маргарет». — Сьюзан подошла на шаг ближе и так же шепотом сказала: — Видите ли, я только месяц назад получила свидетельство.

Мэгги понимала, что в Обществе помощи девушкам-иммигранткам особенно напирали на важность получения свидетельства. Чего она не могла понять, так это почему ей отвели комнату, приличествующую почтенной гостье, вместо закутка наверху, где живет прислуга, почему ей подают ужин в комнату и почему мистер Кирк должен покупать одежду для нее. К сожалению, Сьюзан нечего было и спрашивать. Придется Мэгги оставить вопросы при себе, по крайней мере, до субботнего вечера, когда у нее будет свободное время. Тогда она разыщет Тэнси и все узнает.

Коротко кивнув, Сьюзан выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив Мэгги в одиночестве доедать сочную свинину. Несмотря на дурные предчувствия по поводу роскошных апартаментов и похода за покупками завтра, она была голодна и с удовольствием съела и овощи, и печенье, и пирог с ванильным пудингом.

Когда трапеза закончилась, Мэгги готова была отправиться спать, но сначала ей нужно было умыться и почистить зубы. Она выглянула за дверь и бросилась в ванную, которую ей показывал Джереми. Это была поразительно роскошная комната, почти в половину спальни Мэгги, с громадной мраморной ванной на изящных ножках. Там были краны с холодной и горячей водой, шкафчик со сверкающей цепочкой и такой толстый голубой ковер, что ноги Мэгги почти утонули в нем. Кран был сделан в виде греческой статуэтки, державшей сосуд. Мэгги восхищенно засмеялась. Она не собиралась принимать ванну, но перспектива была так заманчива, что устоять было невозможно. Она тщательно заперла дверь, как и ту, что вела в другую комнату, и вытащила из стенного шкафа, высотой от пола до потолка, полотенце и халат. Просторная ванна и обилие воды показались Мэгги таким наслаждением, что она долго пролежала в ванне, откинувшись на спину, мечтая и не торопясь вылезать. Возможно, жизнь в великолепном доме почти в качестве члена семьи и работа гувернанткой были бы даже лучше выступлений на сцене. Актрисы, до тех пор пока не добьются некоторой известности, редко бывали платежеспособными. А здесь Мэгги могла чувствовать себя уверенно, не заботясь о том, где взять денег на еду и жилье.

Веки у нее отяжелели, и она вздохнула, впервые за несколько месяцев почувствовав себя довольной и спокойной.

Мэгги разбудил грохот в дверь.

— Маргарет! — прокричал голос мистера Кирка. — Маргарет, с вами все в порядке?

Мэгги так перепугалась и сконфузилась, что даже не заметила, что мистер Кирк назвал ее по имени. Разбрызгивая воду, с горящими щеками, она схватила полотенце и, прежде чем ответить, закуталась в него.

— Да… да, со мной все в порядке… думаю, я уснула…

Из-за двери послышался смешок.

— Понятно, но впредь, пожалуйста, спите в постели. Я боялся, что вы утонете. Еще минута, и я бы сломал дверь, чтобы спасти вас.

При этой мысли Мэгги густо покраснела и стала поспешно натягивать свою поношенную ночную сорочку. Не зная, что ответить мистеру Кирку, она ничего не сказала, а просто схватила свою одежду, открыла дверь и торопливо побежала к себе в комнату. Мэгги даже не погасила лампу, а просто зарылась в простыни, натянув их на голову. Она пролежала так, чуть не задохнувшись, пока могла терпеть, а потом встала, открыла окно и сняла с кровати атласное покрывало, освободившись, наконец, от ночной сорочки. Спать голой было совсем необязательно, но Мэгги было все равно: она не собиралась никого соблазнять. Поворочавшись некоторое время, Мэгги уснула, увидев неприличный сон о темноволосом мужчине с сине-зелеными глазами и медальоном на шее.

Двигаясь бесшумно, словно призрак, Дункан Кирк подошел к ее кровати, где она спала, разметав простыни и лежа на боку. В лунном свете ее гладкое бедро отливало алебастровой белизной, хотя все тело оставалось в тени. Дункан Кирк проглотил комок в горле. Он с трудом поборол непреодолимое желание разбудить Мэгги, овладеть ею. Ему хотелось ласкать ее полную грудь, попробовать на вкус ее соски и почувствовать, как они твердеют от прикосновения его языка.

Мэгги застонала и беспокойно повернулась на спину. Летний лунный свет играл на ее обнажившейся груди, которую так страстно жаждал Дункан, на гладком шелковистом животе, мягких бедрах, которые стали бы колыбелью для его бедер. Дункан отступил на шаг, и его правая рука задрожала, так сильно захотелось ему дотронуться до нее, ворошить ее золотые завитки и научить ее наслаждению девственницы, перед тем как овладеть ею. Он помрачнел, но снова улыбнулся при воспоминании о том, что поведала ему Лоретта Крэйг. Риви Маккена хотел Мэгги точно так же, как и он сам хотел ее с той самой минуты, когда она вошла в его офис. И от сознания того, что Маккена желал ее, перспектива заполучить эту маленькую мегеру показалась ему еще приятней.

Но сегодня он не доставит себе этого удовольствия. Поутру чертовка станет раскаиваться и наверняка уйдет. Нет, он подождет, пока они не поедут за город. С подступившим к горлу комком неутоленного желания Дункан повернулся и вышел из комнаты так же тихо, как и вошел. В коридоре он столкнулся с миссис Лэвендэр, не потрудившейся скрыть свое неодобрение. Дункан спокойно выдержал взгляд ее маленьких глаз и направился в свою комнату, где долго лежал, стараясь заснуть.