Фейрин Престон - Огонь под дождем

Он долго и задумчиво смотрел на нее.

— Что происходит, Лени? Почему ты с таким ожесточением борешься против меня?

Первым ее порывом было отрицать это, однако, подумав, она решила, что это бесполезно.

— Похоже, я недостаточно жестко борюсь с тобой. Ведь вчера вечером я спрашивала тебя, зачем ты здесь. Ты меня поцеловал и…

— Но ты же поцеловала меня в ответ.

— Допустим, поцеловала. Но затем я сказала, что мне не нужен любовник. — Она сидела недалеко от него и не могла не увидеть, как потемнели его золотисто-карие глаза при слове «любовник».

— Хорошо, Лени, — сказал он, немного подумав. Голос его охрип от волнения. — Я не буду отрицать, что хочу заниматься любовью с тобой. Но хочешь верь, хочешь не верь, я не только этого хочу.

Ее пульс предательски участился.

— Все равно. Разве ты не видишь? Чего бы ты не хотел, ты хочешь слишком многого. И ты меня не уговоришь, я не хочу и все.

Что-то больно сжало его внутри и, заикаясь, он решил спросить:

— У тебя есть другой?

— Нет! Нет! — замотала она головой очень энергично, отчего ее шелковистые волосы разлетелись из стороны в сторону, отражая свет стоящей рядом лампы.

— Дело не в этом. Причина где-то глубоко во мне, но я не уверена, и не знаю, как объяснить.

— Попытайся.

— Понимаешь, Рэнд, ты из тех мужчин, которые привыкли поступать по-своему и жить, как хотят. А я из тех женщин, которые ни за что не допустят, чтобы их кто-то подчинил себе. Мы несовместимы.

— Что заставляет тебя думать, что я попытаюсь подчинить тебя своей воле?

— Я просто видела тех людей в клинике, — усмехнулась она, — которые полностью послушны тебе.

— Но, Лени, это же на работе, — подался он вперед. — И это не имеет никакого отношения к моей личной жизни.

— Ты даже не представляешь, какое влияние оказываешь на людей!

— Прежде, чем принять решение, ты могла бы дать мне шанс, Лени… Что ты теряешь?

— Я не имею права, — вскочила она. — Я должна учитывать интересы Джои. Я боюсь, Рэнд, что он слишком привяжется к тебе.

— Ну, тогда Джои приобретет нового друга, впрочем так же, как и я, — он тоже поднялся. — Что в этом плохого?

Лени, запустив пальцы в волосы, подумала, что эти опасения обоснованы, но дело в том, что когда она их озвучивала и облекала в слова, они вдруг потеряли всякий смысл.

— Я…

Он взял ее за руки и нежно сжал их.

— Лени, тебе не стоит держать такую оборону. Я никогда не причиню ни малейшего вреда ни тебе, ни Джои.

— Почему я так безудержно хочу верить тебе? — медленно, с тоской в голосе проговорила она.

Он притянул ее к себе и прижал к груди.

— Потому что ты знаешь, что я никогда не смогу солгать тебе.

— Тогда скажи, как мне узнать, не буду ли я жалеть о том, что сейчас вот-вот произойдет, после того, как ты уйдешь.

— Я не думаю, что тебе придется жалеть.

Он склонился к ней, руки его сомкнулись за ее спиной, сейчас он ее поцелует, она не должна этого допустить. Она не готова… устоять.

Он слегка прикоснулся к ее рту губами и начал медленно покусывать ее губы, будто пробуя их на вкус, и она, помимо воли, прильнула к нему, обхватив его руками, и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он прижал ее к себе.

Рэнд даже не подозревал, что один единственный поцелуй женских губ сможет поднять в нем такую яростную волну желания. В этой девушке заключена густая как мед сладость, которая медленно вливается в него, заполняя все его существо. Он застонал. Он понимал, что если продолжит поцелуй, то не сможет остановиться и завладеет ею. Это было бы блаженством. Он понимал также, что если это произойдет, то он потеряет Лени навсегда. И тогда наступит ад, которому не будет конца. Взяв себя в руки, он с трудом оторвался от ее губ, постепенно ослабляя объятия. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Потом сомкнул поднятые руки на затылке и только после того, как овладел собой, снова открыл глаза и посмотрел на нее.

— Лени, если я очень вежливо попрошу тебя поужинать со мной завтра вечером, ты согласишься?

Не в силах что-либо сказать, она отчаянно замотала головой, но он остановил ее, слегка дотронувшись до ее шеи.

— Не спеши. Подумай, прежде чем отказать.

— Рэнд…

— Я прошу тебя только поужинать со мною, Лени. Я же не прошу тебя делить со мной постель. Ты сама определишь, как мы проведем этот вечер. Я даже найду сиделку. У нас в клинике много молодых сестер и они с удовольствием согласятся. А потом, завтра пятница.

— Я работаю в субботу утром.

— Я тоже. Но очень хочу провести с тобой завтрашний вечер.

Она не знала, где нашла силы, но мягко и отчетливо сказала:

— Нет!

Он минуту смотрел на нее в упор, но ее решимость не пошатнулась. Однако ему показалось, что там, в изумрудной глубине ее глаз, увидел он проблеск неуверенности, тень уязвимости, и это заставило его сказать:

— Хорошо, Лени.

Он повернулся и ушел, медленно закрывая за собой дверь.

Ее ноги подкосились и она медленно опустилась на диван. Много лет назад, будучи пылким и горячим тинейджером, она неоднократно целовалась со многими мальчиками. Однажды она занималась любовью с парнем, который ей нравился и который сходил по ней с ума, но после этого была так разочарована, что никогда позже у нее не появилось желания повторить «процесс». Теперь же, после того как она растворилась в сладком поцелуе Рэнда, она точно знала, что если станет его любовницей, он никогда ее не разочарует.

Если?! Ох, Боже праведный! Она уже дошла до «если».

Чуть позже, ночью, когда Джои и Лени спали глубоким сном дома, Рэнд не мог сомкнуть глаз. Он сидел в своем уставленном книгами кабинете, в собственном доме на Ривер Оукс — одном из самых богатых пригородов Хьюстона.

Дом и вся обстановка показывали, чего достиг Рэнд за свою жизнь. Но материальная стоимость всего имущества не имела для него значения. Главным было то, что всего этого он достиг сам, без помощи семейных денег, благодаря своим способностям и труду.

Он вспомнил крохотную квартиру Лени, с милыми самодельными занавесками на окнах и фотографиями любимых ею людей, и заново витающий там дух домашнего очага.

Много лет Рэнд был доволен жизнью и не испытывал потребности в настоящем доме, с женой и детьми. До тех пор, пока Алекс не встретил Рэйчел. Год с лишним назад, когда он отправился в непроходимые джунгли Монтараз с очередной миссией. Там он был похищен и долгое время содержался в грязной, убогой хижине. И тогда, понимая, что жизнь его в опасности, и, скорее всего, дни его сочтены, Рэнд провел переоценку жизненных ценностей. Он знал, что успел немало сделать, может быть даже гораздо больше, чем другие за всю свою жизнь и был уверен, что всю свою деятельность направлял на помощь ближнему, за исключением того короткого периода, когда он с Алексом, сразу после окончания колледжа, провели в качестве наемников в Монтаразе. Правда, ему служило оправданием то, что и тогда, пусть ошибочно, он считал, что приносит пользу людям.

В той грязной лачуге он впервые осознал, что чего-то в жизни не сделал, чего-то не приобрел. И тогда он поклялся узнать, что именно, если останется в живых.

Позже Алекс нашел его, и вместе они смогли вырваться из той адской дыры. Когда они вернулись в Хьюстон, Рэйчел категорически заявила, что Рэнд никогда больше не вернется в Монтараз со своими благотворительными миссиями, что отныне это — непреложный закон. Она больше не допустит, чтобы Рэнд и Алекс рисковали своими жизнями даже ради высоких идей. И чтобы удержать Рэнда, «назначила» его крестным отцом своей дочери — самой прелестной девочки, которую он когда-либо видел.

Именно тогда он понял, чего ему не хватало в жизни. Он тоже нуждался в семье: в жене, которая любила бы его и беспокоилась о нем, в детях, о которых он беспокоился бы сам.

Он окинул внимательным взглядом свой богатый, хорошо обставленный кабинет. Лучшие дизайнеры Хьюстона занимались его устройством и отделкой, как впрочем, и всего дома. Но Рэнд вдруг подумал, что ему принадлежит всего лишь богатое, красивое здание. Лени превратила бы его в дом. И даже не столько потому, что умелая, талантливая хозяйка, нет! Она превратила бы его в семейный очаг просто своим присутствием. Он хотел ее видеть здесь, рядом с собой. Ежедневно, постоянно, всегда.

Улыбнувшись, он наклонился к столу, подтянул к себе телефон и набрал номер. Услышав гудки, стал ждать.

— Алло? — прозвучал сонный голос Алекса.

— Просыпайся, друг! У меня для тебя важная новость.

— Рэнд? — сонные нотки в голосе Алекса мгновенно исчезли. — Что случилось?

— Вообще, ничего плохого. Сейчас, правда, у меня не все так хорошо, но это только сейчас. Потом все будет хорошо.

— Рэнд, неужели ты позвонил мне в… — последовала пауза, и Рэнд представил, как Алекс взглянул на часы, — …в два часа ночи, чтобы сказать, что ты сошел с ума? Потому что если ты хотел сказать только, что…

— Дай мне трубку… — Услышал он голос Рэйчел. — Рэнд? Что случилось? Ты заболел?

— Нет, милая! Я никогда так хорошо себя не чувствовал, как сейчас. Я просто хочу, чтобы вы оба знали, что я нашел, наконец, ту женщину, на которой женюсь.

— Правда? Рэнд, это же чудесно! Кто она? Когда мы ее увидим? Подожди, когда свадьба?

— Ну, Рэйчел! Тут есть небольшая заминка. Все дело в том, что она не хочет принять даже мое приглашение на ужин.

— Что? Ты уверен?

Он засмеялся.

— Боюсь, что так. Но не переживай, я настойчивый, я не сдаюсь. Мне просто требуется немного времени. Вот и все.

— Будь помягче с ней, слышишь? — деловито посоветовала Рэйчел, — не спугни ее.

— Рэнд? — снова завладел трубкой Алекс. — Насколько я понимаю, поздравления пока несколько преждевременны.

— Пока — да.

— Тогда слушай меня внимательно. Мы с Рэйчел слишком долго ждали, чтобы ты нашел именно свою женщину. Не спеши, о'кей?

— О'кей! Спасибо за доверие, друг. А теперь, иди спать. Я вам непременно сообщу день свадьбы.

— Спокойной ночи. Ах, вот что… Рэнд?

— Слушаю?

— Следующий раз постарайся звонить днем. Понимаешь, я — молодой отец и сейчас легко впадаю в панику.

— Договорились, — рассмеялся Рэнд.

Наступила пятница, затем — суббота. Рэнд не появлялся. Лени, вопреки своему желанию, не переставала думать о нем и, к своей немалой досаде, ждала. «Но что же она хотела? Отклонила его приглашение, — думала она, — и Рэнд, похоже обиделся. Он не из тех, кто легко переживает отказ».

В субботу утром она проработала несколько часов на швейной фабрике, а во второй половине дня, как обычно, занялась покупками и уборкой. Субботние вечера, как правило, она вместе с Джои отдыхала у телевизора. Но сегодня ей было не до этого. Ее мучили неясные волнения и смутные ожидания, они лишали ее покоя.

Она взглянула на Джои. С ним тоже что-то происходило, но она не могла понять, что именно. Может быть его беспокоит сломанная рука? Он с отсутствующим взглядом перебирал свою коллекцию машинок, в большом количестве разбросанных вокруг него на диване и рассеянно отвечал на ее попытки завязать разговор.

— Джои, я хочу заняться шитьем. Ты не будешь против, если я перенесу телевизор в твою комнату? Ты ляжешь в постель и будешь смотреть.

Он поднял на нее свои голубые глаза, и сердце Лени сжалось от невыразимо тоскливого выражения его маленького личика.

— Почему Рэнд тебе не позвонил?

Она простонала. «И Джои — тоже». Она не хочет говорить об этом. Особенно после взбучки, которую получила совсем недавно от Розы.

— Милый, я не приняла его приглашение поужинать где-нибудь, а такие люди, как Рэнд, не приглашают дважды.

— Но ты не должна была говорить ему «нет»!

— Что?

Раздался стук в дверь.

— Почему ты говоришь, что я не должна была отказывать ему?

Последовал второй стук.

— О Боже! Подожди минутку, Джои, я сейчас посмотрю, кто стучится и вернусь.

Обеспокоенная поведением Джои, она подошла к двери и открыла ее. Перед ней стоял Рэнд. Он был одет в голубую рубашку и бежевые полотняные брюки. «Он не имеет права выглядеть таким ослепительным. Это — нечестно!»— подумала Лени, чувствуя, как замирает ее сердце.

— Я должен был позвонить, но… — Он пожал плечами и подарил ей такую невинную улыбку, что у нее захватило дух.

И прежде, чем она успела ответить, Рэнд заглянул в комнату и, увидев сияющего Джои, обошел ее и направился к мальчику.

— Ну что ж, по крайней мере хоть кто-то рад моему приходу.