Ширл Хенке - Огонь в крови

Экономка сжимала его в объятиях, завывая, словно банши, а Лисса метнулась в свою комнату и начала утешать Джонни, который, услыхав вопли, заплакал.

Она предполагала, что должна чувствовать что-то: печаль, сожаление, скорбь. В конце концов Маркус был любящим отцом, ничего не жалел для нее… пока дочь впервые не пошла против его воли. И тут он покарал ее так же безжалостно, как непокорную лошадь или нарушителя границ — скваттера.

«Вряд ли кто-нибудь, кроме Жермен. искренне пожалеет о его смерти», — подумала Лисса, когда Люк, привязав лошадь к столбу, помог слезть ей, пока Клер держала Джонни.

Взяв у нее мальчика, Лисса улыбнулась Клер, нервно ерзавшей на высоком сиденье коляски. « — Все будет в порядке, — мягко сказала она.

Худенькая девушка кивнула, и кисточки на шляпе дрогнули в такт.

— Да, мэм. — Ее руки, красные, потрескавшиеся, вцепились в край сиденья.

Злой дух по ирландским поверьям.

Опираясь на руку Диверса, девушка осторожно спустилась на землю.

— Люк, пожалуйста, попроси кого-нибудь из ковбоев внести вещи мисс Лэнг.

Диверс кивнул и вскарабкался в коляску.

— Зайдем в дом, выпьем холодного лимонада, — предложила Лисса Клер.

— С удовольствием, мисс Роббинс, — робко улыбаясь, ответила девушка.

— Не обращайте внимания на мадам Шанно. «Легко сказать», — подумала Лисса мрачно, спрашивая себя, успокоилась ли уже экономка.

Оставив Клер в кухне со стаканом лимонада на столе и Джонни на коленях, она приготовилась к решительному разговору с Жермен и, поднявшись наверх, постучалась к экономке.

Жермен открыла почти сразу же. Волосы были растрепаны, глаза покраснели и распухли до того, что казались узкими щелочками. Она прижимала полупустой графин с бренди к лифу измятого платья.

— Мужчины отвезли тело твоего отца в Шайенн, к гробовщику, — неприязненно сообщила она.

— Знаю. Я договорилась с мистером Крейгом насчет похорон, когда была в городе. Он все устроит.

— Тогда что тебе нужно? Явилась позлорадствовать теперь, когда он мертв?

— Ты опять пьяна, Жермен, — спокойно заметила Лисса, игнорируя язвительное высказывание экономки.

— Я имею право скорбеть.

— Делай это где угодно. Вряд ли увольнение явится для тебя сюрпризом. Получишь жалованье за две недели вперед, если уедешь утром. Люк отвезет тебя в город.

Лицо Жермен, казалось, сузилось еще больше; яростно скрипя зубами, она разразилась потоком французских ругательств.

— Этот старый дурак Диверс — единственный, кто согласился работать на тебя, так? Все остальные уйдут.

Может, разве что этот грязный поваришка останется… Если посмеешь привести его в мою кухню…

— Это теперь моя кухня, Жермен, и я уже наняла того, кто заменит тебя. Собирай вещи. Ты, по-видимому, обладала странной властью над отцом, но эта власть умерла вместе с ним. Я желаю, чтобы ты убиралась отсюда утром, или твои веши окажутся в кормушке для лошадей!

— Ты грязная шлюха чертова индейца!

Жермен шагнула вперед, сжимая графин в костлявых руках. Тощая, она все же была выше Лиссы и шире в плечах и, несомненно, обладала немалой силой.

Но Лисса не отступила. Слишком долго она ждала, слишком много издевательств и гнусных намеков пришлось вытерпеть от старой кляни, чтобы позволить той победить и на этот раз!

— Если намереваешься сбить меня с ног, Жермен, лучше было бы оставаться трезвой!

В каком-то уголке души Лиссе очень хотелось выхватить графин из рук пьяной злобной ведьмы и хорошенько огреть ее по голове, но она выжидала, пока Жермен решала, что предпринять.

Наконец экономка сделала шаг назад, ударившись плечом о косяк двери, ехидно улыбаясь. В налитых кровью глазах мелькнул огонек безумия:

— Я уйду… пока.

Отступив на несколько шагов, Лисса остановилась:

— Я не боюсь тебя, Жермен… Больше не боюсь.

Но несмотря на храбрые слова, неприятное предчувствие ознобом прошло по спине Лиссы. Она решила запереть дверь на ночь и не спускать глаз с Джонни, пока Жермен Шанно не покинет ранчо «Джей Бар».

Черт с ней, с гордостью, она собирается сделать это!

Лисса быстро направилась к конюшне, не обращая внимания на трусившего следом Кормака. Роб Остлер вывел Литл Бита и вручил хозяйке поводья.

— Уверены, что хотите ехать без меня, мисс Лисса? — спросил он, встревоженно хмурясь.

— Да, Роб, не стоит. Я возьму винтовку и Кормака для защиты. Ты нужен здесь. У нас и так людей не хватает. У Мосса каждый человек на счету.

«Мосс в любую минуту тоже может уволиться», — угрюмо подумала она.

Старый управляющий замкнулся с того момента, как узнал об ее отношениях с Джессом, явно не желая возобновлять прежнюю дружбу. После рождения Джонни и болезни Маркуса Мосс при встрече каждый раз безмолвно обвинял Лиссу взглядом.

После похорон отца ковбои один за другим начали увольняться, отказываясь даже остаться на весеннее клеймение, столь жизненно важное для каждого ранчо.

Мосс утверждал, что они не желают работать на женщину, но Лисса знала, что на самом деле никто не хочет иметь дело с женщиной, которая покрыла себя позором, выйдя замуж за человека смешанной крови, тем более с той, что носила его ребенка прежде, чем они обменялись обетами верности.

На ранчо осталось всего сорок человек, а кражи скота заметно участились. Лисса боялась, что кто-то намеренно желает ее разорить, но ничего нельзя было сказать наверняка, потому что старые друзья отца отказывались даже здороваться с Лиссой, с тех пор как она сделалась отверженной в глазах общества. Никто и не подумает поделиться с ней полученными сведениями.

Лиссе пришлось смирить свою гордость и отправиться в Шайенн спросить Камеллу Альварес, знает ли она, как связаться с Джессом. она вспомнила разговор любовников под окном отеля в ту ночь, когда впервые увидела Джесса. Камелла и Джесс знали друг друга еще с Техаса. Если кто-то способен помочь Лиссе отыскать мужа, это именно красавица-певичка, и никто, кроме отца Джонни, не способен спасти его наследство. Она будет просить не за себя, а за своего сына.

Что скажет «Испанский соловей», когда Лисса появится в театре?

— Возможно, посчитает, что мы сестры по судьбе и подруги по несчастью и будет права, — вслух сказала Лисса.

Кормак навострил уши, радостно запрыгал рядом, ни на шаг не отставая от пегого.

Добравшись до Шайенна, Лисса сразу направилась в «Ройял-тиетр». Был уже почти полдень, ночные бабочки должны к этому времени уже встать.

На большом деревянном трехэтажном здании с фальшивым фронтоном гордо красовались огромные красные буквы:

«РОЙЯЛ-ТИЕТР» ДВОРЕЦ МУЗЫКАЛЬНЫХ РАЗВЛЕЧЕНИЙ

Немного пониже виднелось буквами помельче:

Прекрасные женщины, спиртное, танцы и варьете

Лисса, сухо усмехнувшись, спешилась и велела Кормаку подождать.

— Интересно, что это такое, варьете?

С самого дня позорной свадьбы местные дамы старательно избегали Лиссу, а, встретив ее, только некоторые мужчины нервно притрагивались к полям шляпы. Лисса служила неисчерпаемым источником сплетен. И теперь ее посещение гнезда разврата, несомненно, даст обитателям Шайенна прекрасную возможность позлословить.

Лисса набрала в грудь побольше воздуха и вошла в слегка приоткрытую дверь. Зал оказался огромным, заставленным столами и стульями, часть из которых была перевернута. На деревянном полу поблескивали осколки стекла. У стены протянулась стойка бара, расписанная голыми женщинами. В передней половине возвышалась огромная сцена, в этот момент совершенно пустая. Запахи застарелого табачного дыма и спиртного висели в воздухе.

— Чем могу служить, мэм?

Широкоплечий мускулистый гигант вышел из-за стойки. Обшарпанная метла казалась в его руках неуместной игрушкой. Он весь состоял из бугрящихся мышц, был не меньше семи футов ростом, с совершенно лысой головой, блестевшей, словно полированный мрамор.

Лисса, однако, почувствовала, насколько смущен великан.

— Я пришла поговорить с мисс Альварес. Она здесь?

Лицо и голый череп налились краской.

— Э-э-э… мэм. — Он нервно переступил с ноги на ногу. — Мисс Кэмми… ночь была очень тяжелой. — Краска на щеках приняла багровый оттенок. — То есть… не думаю, что она…

— Все в порядке, Юстас. Мой… э… мой гость только что ушел.

Камелла откинула непокорный темный локон со лба и, завязывая широким поясом розовый шелковый пеньюар, спустилась по лестнице, находившейся напротив бара.

— Боже! — презрительно наморщила она хорошенький носик, — ну и драка же здесь была! Вели прибрать это стойло, прежде чем жаждущие потянутся за холодным пивом! — велела певица и проницательно взглянула на Лиссу, мгновенно отметив пыльный костюм для верховой езды и длинную косу цвета начищенной меди.

— Ты — гринга Джесса.

— Я жена Джесса, — твердо поправила Лисса. Выражение невольного уважения появилось на лице Камеллы.

Белая женщина, англичанка или американка (исп.).

— Я на днях собиралась послать тебе записку, так что ты избавила меня от липшего труда. Хорошо.

Лисса настороженно, но с некоторым любопытством улыбнулась.

— О чем вы хотели мне написать? Широкий рот Камеллы искривила усмешка:

— Не из желания познакомиться с соперницей, девочка.

Вновь откинув на спину копну черных волос, певица сделала Лиссе знак следовать за ней.

Лисса пошла за красавицей мексиканкой, рассматривая изящную фигуру, туго обтянутую тонким шелком. Может, зря она явилась сюда? Что, если Камелла Альварес только сейчас рассталась с Джессом? Он, должно быть, успел рассказать ей, какой хитрой и расчетливой шлюхой оказалась Лисса Джейкобсон, упрямо преследовавшая его, пока не добилась, чего хотела. Может, Джесс просто предпочитает женщин, подобных Кэмми?

— Оставь нас, Гас, рог favor (Пожалуйста (исп)), — велела певица жирному повару, спешившему куда-то с большим оловянным тазиком горячей воды.

Тот исчез за дверью кухни, а Кэмми, налив две чашки черного кофе, протянула одну Лиссе и властно указала на стул, стоявший в углу у длинного стола.

— Я слыхала, ваше ранчо в беде. Именно поэтому и хотела послать письмо.

— Разве вам не все равно? — не удержалась Лисса. — Наверняка Жермен Шанно уже успела объяснить, в какое ужасное состояние я ухитрилась привести великолепную империю отца, не говоря уже о том, что худшей шлюхи свет не видывал!

Кэмми громко искренне рассмеялась. — Ты похожа на него, знаешь? Джесс тоже всегда говорил то, что думает.

И мгновенно став серьезной, внимательно поглядела на соперницу:

Джесс заставил меня дать обещание… в тот день, когда он уехал… что помогу тебе в трудную минуту.

Какой удивительный и невероятный оборот событий!

— Но почему он просил вас? Вы и Джесс… собственно, я думала, вы будете рады моему разорению.

— Он никому в Шайенне не доверяет, кроме меня. И знал, что, если я дам слово, сдержу его, — добавила Кэмми с нотками истинно испанской гордости.

— Я потеряю «Джей Бар», если не смогу нанять ковбоев до весеннего клеймения и уговорить кого-нибудь попытаться остановить грабителей. Мне нужен Джесс, чтобы спасти наследство Джонни.

— Тебе нужен Джесс в качестве мужа, я полагаю, — заметила Кэмми, видя, как вспыхнули загорелые щеки Лиссы.

— Он вряд ли захочет выполнять столь обременительную обязанность, но его сын имеет право на защиту отца. Джесс обязан мне хотя бы этим. Больше я ничего не прогну, — вызывающе бросила Лисса. — Не знаете, как можно известить его?

— Знаю. Брат Джесса Джонах управляет его ранчо в Западном Техасе.

Лисса едва не уронила чашку.

— Ранчо! У него есть ранчо?

Кэмми сразу поняла причины внезапного взрыва.

— Совсем маленькое, ничего похожего на ваше огромное поместье. Сегодня же отправлю телеграмму, но может пройти некоторое время, прежде чем Джесс ее получит: его может не оказаться на ранчо. Джонаху придется его поискать.

— Передайте только, что это для Джонни, иначе я никогда бы не попросила.

Лисса была слишком потрясена признанием Камеллы, чтобы продолжать разговор. Она уже встала, чтобы уйти, но певица положила ручку на запястье Лиссы.

— Вы назвали его сына Джоном. — Едва заметная печальная улыбка скривила губы, — Джон — это имя его отца.

— Знаю, — сухо кивнула Лисса. — Это имя и моего деда со стороны матери, — И, немного помолчав, добавила: — Спасибо за все, мисс Альварес.

— Камелла. Пожалуйста, зовите меня Камелла. Как-никак, мы обе изгои в Шайенне, разве не так?

Наклонив голову, она лукаво улыбнулась. Лисса ответила такой же улыбкой.

— Видимо, да, Камелла. Но, по крайней мере, мужчины хотя бы разговаривают с вами, а я даже не могу нанять достаточно ковбоев для весеннего клеймения скота.

Кэмми хмыкнула:

— Зато мужчины пытаются… купить мои услуги. И платят! Может быть, я сумею помочь. Я знаю несколько бродяг, которые будут рады устроиться хотя бы на время. Посмотрим, что удастся сделать.