— Если бы она только не настроилась на эти чертовы танцы, — пробормотал он.

На следующий день они отправились в Шайенн в лучшем фургоне, вместе с Клер, сидевшей в задке со всеми вещами. Лисса, держа на руках Джонни, «вскарабкалась на высокое сиденье рядом с Джессом. Когда они въехали в город, Лисса всем существом ощутила направленные со всех сторон взгляды. Лишь некоторые мужчины, касаясь пальцами полей шляп, быстро отводили глаза; наиболее дерзкие глядели злобно, враждебно. Женщины величественно проплывали мимо, подхватывая юбки, словно боясь запачкаться столь непристойным соседством. И все с различной степенью неприязни смотрели на темноволосого ребенка, мирно спавшего на коленях у матери.

— Говорил же тебе, что так и будет, сказал Джесс, заметив, как судорожно Лисса прижала Джонни к груди.

Она подняла подбородок.

— Мне все равно. Они не что иное, как свора невежественных кретинов!

Джесс завернул за угол Пятнадцатой стрит, на Фергюсон-стрит и остановился перед «Метрополитен-отелем».

— Будет еще хуже, — мрачно предсказал он, спрыгивая на землю.

— Тогда давай дадим им настоящую пищу для сплетен!

Лисса наклонилась, и, пока Джесс снимал ее с сиденья, припала губами к его губам.

Когда она, приподняв подол платья, ступила на деревянный тротуар, взгляд ее упал на холодное, искаженное яростью лицо Янси Брюстера.

Лисса почувствовала, как Джесс мгновенно застыл, но ничего не сказал, просто стоял рядом, натянутый, как струна, небрежно положив руку на кольт. Брюстер напряженно уставился на Лиссу и ребенка налитыми кровью глазами. Лицо небритое, кожа неприятно бледная, хотя по-прежнему обветренная. Он выглядел так, словно спал в грязной помятой одежде или всю ночь пил и играл. После нескольких невыносимых минут Янси презрительно сплюнул и, спотыкаясь, побрел прочь.

— Сайрус уволил его несколько месяцев назад из-за постоянных карточных долгов и пьянства на работе. Деллия была безутешна, когда отец разорвал помолвку с Янси. Она так надеялась выйти замуж.

Лисса вздрогнула от омерзения, вспомнив, как Брюстер когда-то ухаживал за ней.

— Деллии Ивере лучше умереть старой девой, чем выйти за него, — ответил Джесс. Только уверившись, что Янси ушел, он помог Клер спуститься и проводил женщин в отель.

За стойкой портье по-прежнему восседал Ной. Увидев Джесса с Лиссой и малышом, он побледнел.

— Подождите здесь, — велел Джесс, усаживая дам в мягкие кресла под огромной пальмой в горшке.

— Добрый день, Ной. Мне нужно два номера. Думаю, тот, в котором всегда останавливался старый Джейкобсон, вполне сойдет для миссис Роббинс и для меня. А соседний оставьте для горничной и моего сына.

Он говорил тихо, вкрадчиво, но холодные глаза пронзали несчастного портье словно серебряными клинками.

— Свободных номеров нет, — ответил Ной, захлопнув рот, как обозленная черепаха.

Джесс перегнулся через стойку и схватил книгу посетителей:

— Странно. Неужели все эти гости забыли расписаться? спросил он, разглядывая страницу, и протянул руку за пером, которое портье держал железной хваткой.

— Меня из-за вас уволят.

Джесс подождал, пока Ной сдастся и обречено протянет перо, расписался в книге и протянул руку, — Ной молча вручил ему ключи.

— Там на улице рессорный фургон с нашими вещами. Вели его разгрузить. И пришли побольше горячей воды для дам, — добавил Джесс, улыбаясь одним ртом.

Ной, кипя яростью, позвонил рассыльному, но возражать не осмелился.

Устроив Клер и Джонни и дождавшись, пока принесут багаж, Лисса направилась в ванную.

— Помню, как впервые увидела тебя здесь. — И, лукаво сверкнув глазами, добавила: — С ног до головы.

Лицо Джесса расплылось в невольной улыбке.

— Ну, ты не слишком задержалась тогда, чтобы увидеть меня с ног до головы. Насколько я припоминаю, попросту повернулась и сбежала, когда я попытался выйти из ванны.

Лисса взглянула в сторону огромной ванны на подставках в виде звериных лап.

— На этот раз обещаю не сбежать. Давай примем ванну вместе.

И, смерив на глаз размеры, заверила:

— Поместимся!

Джесс критически поднял бровь:

— Старика Ноя удар хватит, если вода просочится сквозь его роскошный пол.

— Что, слабо?

Джесс, криво усмехаясь, подошел к жене, поднял к губам тонкую руку:

— Боюсь, ты слишком опрометчива, мадам.

Он нежно поцеловал ее ладонь. Лисса погладила мужа по щеке, прижалась к нему. Но в этот момент кто-то постучал.

— Это, должно быть, принесли воду.

— Наслаждайся своей ванной, а у меня дела. Потом зайду к «Рими», помоюсь и переоденусь.

— Какие дела? — вскинулась Лисса.

— Нужно зайти на телеграф и кое-куда еще. Говорил же тебе, не стоило приезжать!

Он открыл дверь и впустил Криса, коренастого рассыльного, с двумя огромными ведрами дымящейся воды.

Пока Крис наполнял ванну, Лисса последовала за Джессом в гостиную.

— Успеешь вернуться, чтобы повести меня в ресторан или мне заказать ужин в номер?

— Будь готова к семи, — ответил он, поднимая небольшой саквояж с одеждой.

Лукавая улыбка заиграла в уголках губ Лиссы:

— Ну, а теперь кто струсил?!

Джесс что-то проворчал и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Лисса постучалась к Клер.

— Успела вынуть? — взволнованно спросила она. Маленькая горничная поспешила к высокому кофру, внесенному рассыльным.

— Нужно погладить, миссис. Пришлось сложить его, чтобы надежно спрятать.

Она вытащила дорогой фрак прекрасного покроя из темной шерсти.

— О, Клер, это просто великолепно, — воскликнула Лисса, рассматривая костюм, дошитый горничной только вчера вечером.

— Пойду прикажу, чтобы его погладили. «Возможно, это даже к лучшему, что Джесса не будет весь вечер», — думала она, сбегая по ступенькам черного хода с фраком в руках. Встречаться с Ноем не хотелось, но нужно было отыскать мать Криса, Айрис, главную экономку большого отеля, Никто лучше Айрис Грейвс не умел так тщательно отглаживать вещи.

Уже через несколько минут Лисса освободилась и направилась к себе, но, приближаясь к площадке второго этажа, услыхала голоса — знакомые голоса, заставившие ее замереть на месте.

Двое говорили шепотом.

— Ты снова пил, Янси! — осуждающе заметила Криделлия.

— Всего несколько глотков. Я целую ночь не спал, Деллия, ожидал, пока ты придешь. И выиграл достаточно денег, чтобы мы смогли пожениться в Лареми. Гляди!

Лисса осторожно заглянула за угол. Брюстер размахивал железнодорожными билетами перед бледным лицом Деллии. Может, следует подойти к ним? Но прежде чем она смогла принять решение, Деллия с восторженным воплем ринулась в его объятия.

— О, Янси, дорогой! Я знала, ты вернешься за мной! Мы можем пожениться в Лареми сегодня же вечером и успеть к большому завтрашнему балу! К тому времени я уже буду миссис Янси Брюстер!

— Ш-ш-ш! Не так громко/Мы должны быть осторожны. Знаешь ведь, как твой па ко мне относится!

Делия взглянула в его осунувшееся лицо.

— Я знаю, как тебе трудно приходится, милый, но как только мы поженимся, все будет по-другому.

Она замолчала, осторожно втягивая воздух.

— У… у тебя… не найдется чистой одежды, дорогой? Чтобы надеть в дорогу…

— Сейчас нет времени прихорашиваться. После свадьбы можно использовать кредит твоего папочки и купить что-нибудь помоднее в Лареми… разве только у тебя с собой есть немного денег.

Совсем мало…

Голос Деллии нерешительно дрогнул.

Пойди принеси. Встретимся на вокзале. Поезд отходит через час. Возьми билет.

Схватив Деллию в объятия, он грубо, коротко впился в ее губы, потом повернулся и направился к ступенькам. Лисса подобрав юбки, слетела вниз, спряталась под лестницей и подождала, пока пройдет Брюстер. Не заметив ее, он вышел через боковую дверь. Лисса облегченно вздохнула и пошла к себе, размышляя, что предпринять.

Попытаться все объяснить Деллии? Безнадежно. Глупышка по уши влюбилась в Янси едва ли не с первого взгляда, когда тот только появился на «Даймонд Е». Из-за его назойливых ухаживаний за Лиссой Деллия возненавидела бывшую подругу… если их отношения вообще можно было назвать дружбой.

Но нельзя же отойти в сторону и позволить Деллии разрушить собственную жизнь, как бы злобно ни вела себя девушка по отношению к ней. Янси — пьяница и грубое животное, и Лисса была уверена, что после свадьбы он превратит жизнь бедной одурманенной Деллии в сущий ад. Но Сай Ивере сейчас в «Шайенн-клаб». Он всегда был добр к Лиссе, и она просто обязана предупредить старика о готовящемся побеге.

Она почти бегом направилась в номер, чтобы написать записку. Может, Сайрусу удастся помешать дочери совершить самую большую в ее жизни ошибку.

— Уведем сразу пятьсот голов — это совсем нетрудно, особенно теперь, когда гурты перегонят к чистой воде.

Тень, падавшая от здания вокзала, скрывала его лицо.

— Отравить пруд было неплохой идеей, но нельзя теперь ограничиваться простыми кражами, — ответила Жермен, стараясь перекричать гудок останавливающегося у перрона поезда.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно осведомился мужчина. — По-моему, слишком рано, Роббинс…

— Надеюсь, ты не боишься какого-то грязного полукровку?

— Сама знаешь, что нет! — вскинулся мужчина. — Просто считал, что это ты беспокоишься за меня.

Вчера Роббинсу прислали телеграмму, которую он, несомненно, получит сегодня. В ней говорится, что наемники скоро прибудут. Хорошо еще, что служащий на телеграфе терпеть не может индейцев. Он так помог мне!

Глаза Жермен злобно блеснули:

— Нужно действовать сейчас, пока Роббинс не получил помощи. К счастью, он пока остается в городе, и если узнает, что скот угнали, значит, наш план удался! Послушай внимательно, ты должен сделать вот что…

Проснувшись на рассвете, Лисса обнаружила, что Джесс уже встал и бреется в ванной. Она накинула халат и потихоньку подкралась к двери, чтобы понаблюдать за священным ритуалом. Но Джесс спросил:

— Почему ты так рано встала? Я-то думал, что утомил тебя настолько, что проспишь до полудня.

Лисса покраснела при воспоминании о прошедшей ночи.

— Меня довольно трудно утомить, да будет тебе известно, — ответила она, ощущая, как непроизвольно сжимаются мышцы живота при виде бритвы, скользившей по челюсти.

На Джессе было только небрежно завязанное на талии полотенце.

Наконец Лисса переступила порог ванной комнаты и, подойдя к мужу, погладила его по спине, груди, обводя кончиками пальцев островки темных вьющихся волос.

— Женщину очень возбуждает вид бреющегося мужчины, — хрипловато прошептала она.

— Чертовски неудобно для этого самого мужчины, — проворчал Джесс.

— В твоей семье у всех мужчин такие густые бороды?

Он по-прежнему не желал говорить о прошлом, несмотря на все усилия Лиссы узнать о муже как можно больше.

Джесс замедлил движения, оглядел жену холодными серебристыми глазами и снова начал бриться.

— Видимо, да, хотя отец был блондином, совсем как Джонах. Родственников матери я не знал — все умерли к тому времени, как я стал достаточно взрослым, чтобы кого-нибудь запомнить.

— Но ты образованнее многих в Вайоминге…

— Для этого не нужно долго сидеть за партой, — невесело рассмеялся Джесс.

— Кто учил тебя? Мать?

Джесс отложил бритву, вытер остатки пены.

— Уж очень ты любопытна, — бросил он, направляясь в спальню, чтобы достать чистую сорочку.

— Я тебе все рассказала о себе, а ты — нет! Боишься, что, если узнаю слишком много, приобрету какую-то власть над тобой? Заставлю остаться, когда захочешь уйти?

Она попала не в бровь, а в глаз. Но, не желая признаваться даже себе, насколько она близка к правде, Джесс натянул штаны и потянулся за рубашкой.

— Может быть, — нехотя ответил он, но все-таки добавил: — Мать была неграмотной, как большинство мексиканских крестьян-бедняков, которых привез в Техас Ричард Кинг. Это па любил читать. Он и научил нас всему, что мы знаем.

Джесс остановился, ошеломленной остротой воспоминаний, нахлынувших из туманов прошлого.

— Когда мне было восемь или десять, совсем немного, мистер Кинг обнаружил, что я умею читать. Почему-то я ему понравился, может, из-за того, что ма работала в его большом доме. Он позволил мне пользоваться его библиотекой. Для нищего мексиканского мальчишки открылся целый мир.

— Почему… почему… если у тебя была возможность… — нерешительно спросила Лисса, боясь все испортить несвоевременным вмешательством.

— Война… нашей семье нелегко пришлось, — печально пробормотал Джесс и, ничего не добавив, застегнул пояс с револьвером.

— Сколько тебе было, когда ты записался во Французский легион?

— Когда ты перестанешь задавать вопросы? — в свою очередь осведомился он, явно желая сменить тему. — Мне нужно повидаться кое с кем. Это насчет клеймения.